Змеиный Лорд

      Делая вид, что остановился завязать шнурки, я присел и прислушался, но мои преследователи были бесшумны. Невидимые, передвигающиеся беззвучно, а с недавних пор еще и скрывающие запахи... с каждым днем близнецы все сильнее действуют мне на нервы.       Они оказываются неподалеку всего через пять-десять минут после того, как я покидаю защищенные ходы Тайной Комнаты, пытаются выведать, где я пропадаю. К счастью, для своего питомца Слизерин создал весьма разветвленную сеть тоннелей, и на первых трех этажах замка насчитывалось аж двадцать шесть потайных перегородок, а о точном числе ходов в подземельях я даже судить не берусь — там чуть ли не каждая стена может стать необходимым проходом.       Нет, все же пора с этим заканчивать. Еще немного, и у меня точно разовьется мания преследования, паранойя и... не то чтобы у меня и так не было этих полезных отклонений, но одно дело - поддерживать сознание в тонусе, а другое — бить на любой подозрительный звук. Аластор Моуди вот начал сдавать в этом плане и теперь шугается всего подряд...       Это продолжается уже три месяца — с того момента, как Дамблдор с МакГонагалл под взглядами десятка учеников вывели меня из библиотеки. Тогда было совершено нападение на какого-то первокурсника с Гриффиндора.       Затем у меня была милая беседа с родителями в присутствии директора, четырех деканов, старших Уизли, их клептоманки-дочери и целого аврора: за два дня до Рождества одна малолетняя дура попыталась выкрасть у меня мой рабочий журнал, за что и поплатилась серьезными ожогами. Что поделать? Даже я могу безопасно работать с этим средоточием собственных секретов лишь в специальных перчатках, заказанных у маэстро Фиччини — что уж говорить о посторонних?       Беседа, в ходе которой выяснилось, что младшая Уизли приняла мой журнал за свой потерянный дневник, и что этот дневник оказался каким-то странным темным артефактом, влиявшим на сознание девочки, окончилась влетевшим в кабинет директора Кровавым Бароном. Второкурсник с Хаффлпаффа Джастин Финч-Флетти оказался парализован на пару с Безголовым Ником — гриффиндорским привидением.       Вот тогда-то и началась тихая паника, на фоне которой мое спокойное поведение, видимо, было слишком подозрительным. Даже привидения боялись появляться в коридорах из-за судьбы своего собрата. Я же лишь радовался завершению первого рубежа сигнальной сети и верил, что с моими-то навыками скрыться от нападающего будет несложно... так я думал до того момента, когда Филч начал буквально преследовать меня. Куда бы я ни пошел, неподалеку слышались шаркающие шаги — завхоз явно хотел расквитаться за свою кошку.       Затем появились близнецы.       Эти отпрыски рыжего семейства откуда-то точно знали, где я нахожусь, и первое время даже не особо утруждались визуальным наблюдением. Затем им надоело, что я постоянно куда-то исчезаю, и они начали ходить за мной по пятам в мантии-невидимке: шумные и благоухающие.       Две недели назад наши старосты-вундеркинды устроили мне бойкот и запаролили вход в гостиную так, что войти я мог бы, лишь признавшись в нападениях — пожалуй, лучшее время, когда я покидал лабораторию лишь на занятия и походы в кухню, но пришел Флитвик и все обломал: ему, видите ли не нравится, что воронятам — почти всем, между прочим, - еженощно снятся кошмары. Пришлось снимать расставленный еще в качестве «наказания» за Самайн комплекс чар и печатей.       Мало мне было всего этого, так еще и Локхарт начал мелькать на горизонте, бросая то и дело таинственные взгляды, будто бы демонстрируя, что у нас есть какая-то общая тайна.       И вот я сорвался. Пусть Дамблдор будет знать, что я не просто в курсе слежки, но и могу огрызаться, однако от конкретно этих наблюдателей я избавлюсь.       Стараясь ничем не выдать своего настроения, я довел хвост до необходимого места — где-то неподалеку была женская ванная комната. Давным-давно я уже проворачивал подобный трюк с Джирайей, который любил отвлекать меня от учебы или заданий, и теперь его судьбу повторят два рыжих недоразумения.       Еще раз присев и чертыхнувшись для приличия, я разместил на полу одну из своих «безобидных» печатей и тут же её активировал: в воздухе появился сладковатый аромат, а глаза сами собой начали смыкаться, но вовремя принятый антидот свел эффект паров сонного зелья на нет. Стремительным движением метнувшись за угол, я, используя навык хождения по вертикальным поверхностям, забрался под самый потолок и затаился.       Энергосистема, не приспособленная для подобных манипуляций, сопротивлялась, что выражалось усиливающимся тянущим чувством в прилипших к камню кончиках пальцев — моим лучшим результатом была минута в неподвижном состоянии.       Я едва заметил под собой смутное движение, какое иногда бывает, если скрывающийся под мантией-невидимкой волшебник резко дергается. Определить что-либо по состоянию преследователей было невозможно, поскольку ни в одном диапазоне чувств они не ощущались. Осторожно оторвав одну руку, я произнес слова Чар Поиска: два живых организма внизу были неподвижны, поэтому пришлось рискнуть — еще немного, и я просто бы свалился им на головы.       Фред и Джордж, надышавшись испарений, тихо сопели под мантией невидимкой — весьма качественной, но явно не дотягивающей до мантии Поттеров, - и в их руках я увидел вещь, что по-идее должна была храниться у дяди Ремуса.       Карта Мародеров — единственное, пожалуй, вещественное доказательство, что в жилах моего отца все же течет кровь великих артефакторов. Пергамент, отображающий местоположение любого человека в пределах Хогвартса... В пределах известной четырем тогдашним шестикурсникам части Хогвартса. Зато теперь понятно, как Уизли меня находили, ведь стоило мне покинуть «темную зону» внутренних ходов, как мое имя тут же появлялось на Карте. К счастью, теперь этот пергамент сменил хозяина и больше не доставит мне проблем, а вот Уизли надо быстро упаковывать.       Мне понадобилось три часа, чтобы, используя временно одолженную у близнецов мантию-невидимку, оказаться в раздевалке женской ванной. Близнецы, ждавшие своей очереди в печатях, обрели свободу, а я начал подготовку своей мести: первым делом мною были обнаружены два пустых шкафчика для одежды, из которых можно было бы видеть большую часть раздевалки. Эти стратегические места сразу же заняли все еще посапывающие рыжики.       Проблема возникла лишь в том, что в спящем состоянии доморощенные шпионы никак не хотели принимать наиболее компрометирующие позы, из-за чего пришлось их парализовать и ввести антидот от сонного зелья. Задеревеневшие мышцы куда лучше поддавались внезапно пробудившемуся во мне искусству скульптора.       Завершив получившиеся композиции приспущенными штанами, я запер живых манекенов в шкафчиках и забрался на потолочную балку — уже привыкшие к высоким и слабоосвещенным потолкам, ученики почти не обращали взгляд наверх, чем я уже неоднократно пользовался для побега от преследователей. Теперь же удобные балки помогут мне проконтролировать свершение возмездия.       Первыми из ванной вышли три Охотницы сборной Гриффиндора по квиддичу — какая ирония! Глядя на эти тела, покрытые капельками влаги, я возблагодарил небо за то, что буйство гормонов у меня начнется позже, ведь даже так к моим щекам прилила кровь, а в ушах будто бы барабаны стучали.       Чары подножки на одну из девушек — кажется, её зовут Кэти, - и та пытается удержать равновесие, ухватившись за один из занятых шкафчиков. От тряски почти пришедший в себя Уизли дергается и вываливается прямо под ясны очи трех своих подруг. Бывших подруг.       Поднявшийся визг привлек из перекрытого паром прохода еще трех старшекурсниц, и в этот момент на вопли избиваемого ногами брата выскочил второй Уизли...       Думаю, нескоро близнецы решатся еще раз выйти куда-нибудь под мантией-невидимкой, да и вообще их мысли в ближайшее время будут заняты другими вещами, более приближенными к выживанию в компании разъяренных родственников обесчещенных дев.       И все же я начинаю завидовать Джирайе — наблюдая прекрасных обнаженных женщин в купальнях, он не только умудрялся получать эстетическое наслаждение, но и что-то придумывал и записывал для своих глупых романов...