Этот чёртов блюз

Years have passed by The spark still remains True love can't die It smoulders in flame When the fire is burning off And the angels call my name Dying love will leave no doubt I'm the keeper of the flame Годы прошли, А искра остается. Настоящая любовь не может умереть, Она продолжает тихо гореть Когда огонь догорит И ангелы позовут меня, Умирающая любовь не оставит сомнений: Я хранитель пламени. Nina Simone – Keeper of the Flame

Мне было тридцать четыре, когда я потеряла ребенка. Тогда это никто так не называл: десять недель - это просто выкидыш, а не ребенок. Женщину уже на другой день выписывали домой, словно ничего и не было. Врач даже сначала не понял, чего ж я так рыдаю и убиваюсь: здоровая, говорит, родишь еще десяток. Мне было тридцать четыре, и что-то пошло не так. Стандартная процедура чистки закончилась тем, что мне выскоблили нутро. Совсем. Детей - одного, не говоря уж о десятке - я больше иметь не могла. До сих пор меня мучают сильные боли, скручивающие низ живота по ночам, но я всем говорю, что бедро беспокоит. Так… приличнее звучит. С того дня во мне поселилась пустота. Гулкая, темная, засасывающая, она стала моей спутницей на долгие годы. Мистер Хадсон переживал горе по-своему - отбыл в Латинскую Америку строить бизнес. Мне повезло: моя сестра родила прекрасных близнецов и долгие годы я могла дарить свою любовь им. Но они росли, мы виделись все реже, и пустота возвращалась. Я была одинока, и мой огонь почти угас. Пустота стала вакуумом, и пламя не могло дышать в нем. А потом появился Шерлок. У меня были разные квартиранты, но Шерлок сразу стал особенным - хотя бы потому, что мистер Хадсон, не живший со мной уже много лет, совсем распоясался и развода не давал, что пагубно сказывалось на моей репутации респектабельной домовладелицы. Как бы ужасно это ни звучало, но статус вдовы подходил мне куда лучше, и Шерлок нашел способ помочь мне. Следовало бы ужаснуться в тот момент, когда он рассказывал, сколько злодеяний успел сотворить мистер Хадсон с тех пор, как мы не виделись, но я ощущала только облегчение от избавления от многолетнего ярма. Пустота поглощала сочувствие и сострадание во мне. Шерлок не мог появиться в моей жизни тихо: он ворвался, как летний грозовой ветер, стучащий оконными створками, закружил меня словно сухой листик. Но моя пустота сразу признала в нем своего. Шерлок яростно, почти остервенело забивал себя всякой чепухой - убийства эти, загадки, наркотики - не понимая, что его пламя только быстрее гаснет. Наши пустоты эхом отзывались друг другу, но помочь были не в состоянии. И так было несколько лет - до Джона. Пустота в Джоне была тоже - но какой в нем был сильный огонь! После войны, после смертей своих друзей, после разочарований и боли Джон все равно умел отогреть каждого, кто попадал в круг этого яркого пламени. Шерлок, мой гениальный мальчик, распутывающий самые хитроумные загадки века, так ничего и не понял. Огонь манил его с такой силой, что он даже не пытался вырваться. Мне кажется, что он был опален в самый первый день, когда они познакомились в Бартсе. А Джон понял только в последние мгновения - перед самой гибелью Шерлока. В тот день на кладбище я забивала вой своей пустоты бестолковой болтовней, потому что знала: как только я замолчу - горе сокрушит меня. Джон держался из последних сил, но я видела, как он близок к тому, чтобы придушить глупую старуху. Тот - настоящий - огонь погас. И все то время, что Шерлок числился мертвым, в Джоне ровно и мерно горел скудный искусственный огонек. Не представляю, где он брал силы даже на это. Теперь все не так. Шерлок вернулся, и оба они вспыхнули, чуть не спалив друг друга, но вовремя одумались. Они все еще живут на Бейкер-стрит, сводя меня с ума - в основном, конечно, Шерлок - а я почти каждый день напоминаю им, что я не домработница. Ведь я же и правда не домработница, просто я всегда слежу, чтобы они не ссорились слишком сильно, чтобы хорошенькие женщины слишком не докучали Джону, чтобы Шерлок убирал бардак после своих подозрительных экспериментов. Люблю ли я их так сильно, словно собственных детей? Кто же теперь ответит на этот вопрос. Я просто хранитель пламени. ...Ох, еще чаю?..