I will burn the heart out of you

I can't remember when it was good Moments of happiness elude Maybe I just misunderstood All of the love we left behind Watching the flashbacks intertwine Memories I will never find. Muse. Falling away with You

«Ты все же решил изменить правила игры? JM» Шерлок болезненно поморщился, глядя на экран телефона. Он сам не знал наверняка, почему сделал то, что сделал. И не собирался об этом задумываться, поскольку был почти уверен: итоги анализа ему не понравятся. «Нет. Я просто не хотел заканчивать игру так быстро. SH» «Выходит, это была уловка, чтобы помешать мне тебя убить? JM» «Думай как хочешь. SH» Уловкой поцелуй точно не был. Холмс не сомневался, что Джим способен спустить курок. Это было написано на его искаженном от ярости лице. А потому и умирать детектив приготовился вполне всерьез. Решив только, что вправе позволить себе — или им обоим? — последнюю глупость. Но Мориарти не выстрелил. Тем самым превратив последнюю глупость в просто глупость. Недопустимую, раз речь шла об их непримиримом соперничестве. И обоим теперь предстояло с этим жить. Он даже не знал, что лучше: позволить Джиму прийти к выводу, что просто использовал его чувства против него же, или дать ему возможность задуматься над фактами. Ведь перед тем, как злодей-консультант направил на детектива пистолет, тот, вообще-то, примчался в хранилище спасать своего врага от ареста. А чего хочешь ты сам? — как всегда, когда Шерлок был в смятении, его внутреннее «я» начинало говорить голосом Майкрофта. — Это, в данном случае, совершенно неважно, — ответил детектив вслух. — Что неважно? — спросил Джон, как раз появившийся на пороге. Холмс пожал плечами. — Ничего не важно, кроме работы. Мне нужно новое дело! — И я бы не отказался, — Ватсон отвел взгляд. — Знаешь, вся эта подготовка к свадьбе меня просто убивает! И кто это придумал?! Шерлок фыркнул. — Противники разводов, полагаю. Уж если жених с невестой, пройдя вместе через такой кошмар, не передумают вступать в брак, значит, у них будет действительно крепкая семья. Доктор обхватил голову руками. — Если бы я сказал Мэри, что помогаю тебе, она избавила бы меня от бесконечного выбора вин, закусок, скатертей и салфеток… Ну вот скажи, какая разница, чем именно будут накрыты столы? — Так объясни ей, что раз для нее это важно, пусть сама и выбирает, — детектив пожал плечами. — Ты ничего не понимаешь в девушках, — тоскливо отозвался Джон. — И не собираюсь понимать. — Помню, помню, — Ватсон вдруг ехидно ухмыльнулся. — Ты женат на работе. А пока «твоя работа» сидит тихо и готовит новую гадость, ты скучаешь. — Джон! — угрожающе произнес враз помрачневший детектив. — Все, молчу, — доктор примирительно вскинул руки, чувствуя себя немного виноватым. Нехорошо все же срывать свое раздражение на друге, которому и так несладко в последнее время. Сообщение от Лестрейда существенно разрядило накалившуюся обстановку. Холмс прочитал его и мгновенно просветлел лицом. — Найден труп. Грег пишет: похоже на ритуальное убийство. — Сатанисты? — доктор поморщился. — Не знаю. Пока сам не увижу, не могу делать выводов. С этими словами Шерлок поднялся и выжидательно посмотрел на Ватсона. — Ты идешь? Или предпочитаешь скатерти? — Иду, конечно, — доктор поспешно набирал номер. — Только Мэри позвоню. * * * Убитый оказался мужчиной лет шестидесяти. При взгляде на него Ватсона даже слегка замутило: кожа с его лица была срезана и валялась чуть в стороне. Труп лежал посреди гостиной в небольшом загородном доме, а пол и стены вокруг него были разрисованы причудливыми символами, состоящими из странных завитков и переплетения линий. На всех горизонтальных поверхностях стояли наполовину сгоревшие черные и красные свечи. Белый петух с отрезанной головой и обгоревшие кости какого-то некрупного животного довершали картину. — Ну точно, сатанисты, — Джон поспешно отвернулся от неприятного зрелища. — Не торопись с выводами, — сухо отозвался Шерлок. — Про тело что скажешь? Сделав над собой усилие, Ватсон склонился над трупом. — Причина смерти, на первый взгляд, пулевое ранение в области сердца. Выстрел сделан с очень близкого расстояния… — Я бы даже сказал, в упор, — согласился детектив. — Видишь следы пороха на рубашке и обуглившуюся ткань по краям отверстия. Ясно, что оружие приставили к груди. Лестрейд хотел что-то добавить, но Холмс жестом попросил его помолчать. Пару минут задумчиво смотрел на изрисованную стену, а потом произнес. — Огнестрельное оружие… Не слишком типично для сатанистов, верно? — Что ты хочешь этим сказать? — уточнил инспектор. — Что ритуальные убийства предполагают ритуальное же оружие, — пояснил Шерлок. — Обычно это ножи или кинжалы. Понимаешь, для фанатиков такие вещи очень важны. Чтобы придать убийству смысл, который они в него вкладывают, с их точки зрения необходимо точное соблюдение ритуала. И выстрел из пистолета сюда явно не вписывается. — То есть… — Я бы поставил на инсценировку, — Холмс пожал плечами. — Довольно убедительную, надо сказать. — А снятая кожа? — Лестрейд с сомнением смотрел на детектива. — Зачем такое делать только ради инсценировки? — Джон? — тихо окликнул друга Шерлок. — Твое мнение? Доктор, по-прежнему смотревший в сторону, неохотно повернулся и вновь подошел к телу. Склонился над изуродованным лицом. — Это сделано уже после смерти, — констатировал он. — Явно, — согласился детектив. — К тому же, убийца не бог весь какой специалист в этом деле. Посмотри, какие грубые повреждения и сколько ненужных надрезов. А ведь любой, кто мало-мальски знаком с анатомией, скажет вам, что нужно было всего-то… — Шерлок, прекрати! — рявкнул Джон. Подчиненные Грега отводили взгляды. Даже Картрайт, обычно смотревший Холмсу в рот и воспринимавший каждое его слово как истину в последней инстанции, и тот выглядел изрядно смущенным. — Другими словами, велика вероятность, что он делал это впервые, — сухо закончил детектив. — И это тоже говорит в пользу версии об имитации. Те, кто следует ритуалу, как правило, быстро приобретают опыт. — Может, он новообращенный, — язвительно заметил сержант Грегсон. — Может и так, — кивнул Шерлок. — Но использования огнестрельного оружия это все равно не объясняет. Даже наоборот: новообращенные относятся к деталям ритуала куда более трепетно, чем их наставники. — Откуда ты так много об этом знаешь? — удивленно поинтересовался Лестрейд. — Помнишь дело группы, которая называла себя «Альфа и Омега»? Они действовали на юге Уэльса и… — Ну да, что-то такое припоминаю. Но мы же в то время еще не были знакомы, верно? — Точно, — Шерлок усмехнулся. — И личным блоггером я тогда еще не обзавелся. Потому о моей неофициальной помощи полиции в том расследовании никто не узнал. Но тему ритуальных убийств я изучил вдоль и поперек. — Но зачем все-таки они изуродовали ему лицо? — Часть инсценировки. Или своеобразная месть. Или… Вариантов много, на самом деле. При других обстоятельствах я мог бы предположить, что это попытка затруднить опознание. — Но?.. — Но из кармана пиджака убитого торчит краешек паспорта. Если только его не подбросили нарочно, то личность установить будет несложно. — Действительно, — Лестрейд нагнулся и аккуратно извлек документ. — Мэлвин Эткинс, — прочитал он. — 63 года, уроженец графства Кент. И добавил, повернувшись к экспертам: — Снимите отпечатки пальцев, проверим, его ли это паспорт. * * * — Меня не интересует, как это произошло и кто виноват, — тихо проговорил Джим. Его телефонный собеседник судорожно выдохнул. Мориарти редко снисходил до звонков подчиненным. И если при этом он кричал и ругался, те в панике глотали кардиопрепараты начинали молиться. Но когда страшный босс говорил вот так, мягко и вкрадчиво, не повышая голоса, собеседники рисковали обмочиться от ужаса. Потому что все знали: такой тон злодея-консультанта равносилен смертному приговору. — Меня не волнует Вальверде, — ласково проговорил Джим, выслушав сбивчивый ответ. — А вот мой авторитет в глазах клиентов — очень даже. Я взялся обеспечить этому человеку защиту. Надеюсь, тебе понятно: уникальность моей репутации состоит как раз в том, что я никогда не проигрываю. Собеседник на другом конце продолжал оправдываться. Криминальный гений поморщился и прервал его. — Довольно. Я понял, что Вальверде подставился сам, и нашей вины тут нет. Но это ничего не меняет. Мне нужна голова чертова мстителя, причем быстро — или полетит твоя. Он уже собрался отключиться, но всего одна фраза помощника напрочь изменила его настроение. — Смерть Вальверде расследует Шерлок Холмс. — Вот как… — Мориарти усмехнулся. — Что же, тем лучше. Этот умник убийцу не упустит. Подумав несколько секунд, он добавил: — Не спускайте с Холмса глаз, но и не мешайте ему. А когда он выйдет на мстителя, мы перехватим у него добычу. Отбросив телефон, Джим на мгновение прикрыл глаза. — Шерлок, — прошептал он. — На стороне ангелов? Как бы не так! Ангелы не используют запрещенных приемов… А я повелся — как последний идиот! Хуже всего было понимание, что и без поцелуя он не смог бы выстрелить. Тогда, в бассейне, злодей-консультант не соврал, говоря, что ненавидит марать руки. Первое убийство стало и последним. Джеймсу много дней подряд казалось, что его пальцы пахнут этой дурацкой мазью от экземы. И никакое мыло не спасало. Нет, угрызений совести он не испытывал, равно как и раскаяния. Просто мысль об убийстве вызывала какую-то брезгливую дрожь. Именно тогда он и решил стать тем, кем стал. Мозгом, генератором идей, вокруг которого достаточно шестерок, способных вместо него выполнить грязную работу за деньги. Шерлок был исключением. Он заслуживал большего, чем смерть от руки наемника. Но, приставив к его животу пистолет, Мориарти понял, что не нажмет курок, даже если от этого будет зависеть его свобода. — Дело в том, что я просто ненавижу убивать, — пробормотал Джим, и тут же отчаянно затряс головой. — Кого я обманываю, интересно? Еще меньше мне понравилось бы оказаться за решеткой. Потому, будь на его месте другой — я бы выстрелил. Но Шерлок… Чертов Шерлок! Криминальный гений зажмурился, пытаясь изгнать из головы воспоминания. — Уловка… — произнес он почти беззвучно. — Всего лишь уловка… А потом открыл глаза и очень недобро улыбнулся. — Так что и думать об этом нечего. Но я запишу это на твой счет, Шерлок. * * * — Паспорт действительно принадлежит жертве, — сообщил Лестрейд. — Отпечатки совпали. Холмс нахмурился. — Тогда уничтожение лица совсем непонятно. Что мы вообще знаем об этом Мэлвине Эткинсе? Картрайт подобрался, став удивительно похожим на гончую, готовую сорваться с места и кинуться по следу. Грегори хмыкнул. — Говори, вундеркинд. — Он остался сиротой в двухлетнем возрасте и воспитывался в приюте Святой Анны в Дувре. Я справился у местной полиции: приют существует до сих пор. Конечно, там не осталось никого, кто помнил бы жертву, но бумаги в полном порядке. Нам прислали по электронной почте его документы, даже фото есть. На нем, правда, Эткинсу всего шестнадцать… Шерлок кинул беглый взгляд на экран, с которого улыбался круглолицый темноволосый юноша. И вдруг вздрогнул, а затем подошел поближе, вглядываясь в изображение. В глазах детектива загорелся огонек азарта — безошибочный признак снизошедшего озарения. — Картрайт, отправь это фото компьютерщикам, пусть состарят лет до пятидесяти. — Сбегаю сам, так будет быстрее, — выпалил мальчишка и мгновенно исчез за дверью. Инспектор только головой покачал. — Ты мог бы посмотреть на фото в паспорте. — Я как раз хочу сравнить с ним то, что получится, — пожал плечами Шерлок. — И взглянуть, насколько велико будет сходство. — Зачем? — удивился Лестрейд. — Говорю же тебе, в базе есть отпечатки Мэлвина Эткинса. Они совпали с отпечатками жертвы. — Ты никогда не слышал о том, что человеческие уши так же индивидуальны, как и отпечатки пальцев? — рассеянно поинтересовался Холмс. Было очевидно, что объясняет он по инерции, а мысли заняты чем-то совсем другим. — И что форма уха не меняется в течение всей жизни. Трудно судить по одному этому фото, тем более в таком ракурсе уши видны плохо, но очевидно, что на юношеском изображении Эткинса ушная раковина укороченная, с широким изгибом в верхней части. У покойника со срезанным лицом уши совсем другие: длинная мясистая мочка и чуть заостренный верхний край. Подросток, повзрослев, мог измениться почти до неузнаваемости. Но форма его ушей осталась бы прежней. С этими словами детектив уселся за компьютер Картрайта, бегло просмотрел документы из приюта, а потом принялся внимательно читать досье, которое собрал юный полицейский. — До тридцати лет работал коммивояжером, потерял место из-за неприятной истории. Один из клиентов заявил, что после визита Эткинса у него пропала большая сумма денег. Доказательств вины следствие не выявило, но фирма предпочла от сомнительного сотрудника избавиться. Несколько месяцев был без работы. В 1983 году уехал в Испанию и прожил там до 2006 года… Очень интересно… Как я понимаю, отпечатки пальцев у него снимали как раз после обвинения в воровстве? — Да, — инспектор смотрел на детектива с удивлением. — И это доказывает, что Эткинс, работавший коммивояжером, и Эткинс, убитый в том доме — один и тот же человек. — Я бы с тобой согласился… — Холмс нахмурился. — Вот только уши говорят об обратном. Картрайт вернулся минут через пятнадцать и положил на стол перед детективом распечатку. С помощью программы моделирования внешности полицейские специалисты-компьютерщики сделали из юноши мужчину средних лет. Круглые щеки на фото слегка втянулись, кожа на подбородке и шее обвисла, на лбу появились солидные залысины, по лицу разбежалась сетка морщин. Удовлетворенно хмыкнув, Шерлок положил рядом паспорт жертвы. — Отличная работа, — усмехнулся он. — Пожалуй, только надбровные дуги чуть подкачали. А так одно лицо. — Ну, — несколько раздраженно спросил Лестрейд. — Ты убедился? Это один и тот же человек. — Убедился, — хмыкнул Холмс. — Поедем в морг, Грег. Теперь я знаю, куда смотреть. Тело на прозекторском столе уже не производило того жуткого впечатления, как в пустом доме, в окружении свечей и странных символов. Просто еще один труп — будни работы в Скотланд Ярде. Шерлок решительно натянул латексные перчатки, склонился над изуродованным лицом, и отогнул ухо. — Видишь? — с победным видом он продемонстрировал инспектору очень характерный шрам. — За вторым найдется точно такой же. Нашему убитому сделали лицо Мэлвина Эткинса, причем так профессионально, что если бы не форма уха, даже я ничего не заподозрил бы. Пластический хирург, который его оперировал — виртуоз. Грег только головой покачал. Доказательство было — очевиднее не придумаешь. — А как же отпечатки пальцев? — растерянно спросил он. — Их подменили, скорее всего, — на лице Холмса была глубокая задумчивость, словно какая-то мысль не давала ему покоя. — В начале восьмидесятых в Скотланд Ярде ведь еще не было компьютерной базы по дактилоскопии? Лестрейд фыркнул. — Шутишь? Тогда и компьютеров-то еще не было. Точнее, может и были, но их трудно было так назвать. — Значит, надо запросить дело Эткинса в архиве. Там должна быть форма с отпечатками. Тот, кто взломал и подправил базу, мог не найти возможности получить к доступ к архиву и подменить отпечатки в деле, хотя… — Хотя?.. — выражение лица Шерлока инспектору очень не понравилось. — Если это дело рук того, о ком я думаю, то ни одной зацепки он нам не оставит. Он прорабатывает все до мелочей. — Мориарти? Думаешь, это он? Холмс задумчиво провел пальцем вдоль шрама за ухом убитого. — Великих художников узнают по стилю их живописи, — отозвался он. — Я не спутаю Мориарти ни с кем и ни с чем. — И когда, по-твоему… Детектив пожал плечами. — Настоящий Эткинс, скорее всего, умер в Испании. Может даже своей смертью, но я в этом сомневаюсь. Будет нелишне, если ты сделаешь запрос по нему пиренейским коллегам, хотя вряд ли это что-то даст. Если уж криминальный консультант хочет, чтобы кто-то исчез — он исчезает бесследно. — Неужели мы никогда не найдем управу на этого страшного человека? — безнадежно поинтересовался Лестрейд. Лицо Шерлока исказилось болезненной гримасой. — Рано или поздно управа находится на всех, — глухо отозвался он. — Но вернемся к нашей жертве. Судя по шраму от операции, она была сделана примерно в то же время, когда Эткинс якобы вернулся на родину. Чужую личину обычно надевают только в одном случае — если надо скрыться. От закона или от чьей-то мести. В нашем случае, это скорее второе, судя по тому, какая смерть его настигла в итоге. — Значит, не так уж он хорошо замаскировался? — Или же мстители оказались слишком упорными, — Холмс пожал плечами. * * * — Может, ты у него прямо спросишь? — смущенно поинтересовался Джон, когда Шерлок закончил вводить его в курс дела. — Так он мне и ответил, — фыркнул детектив. Особенно после того, что случилось в хранилище. — Но ты уверен, что поддельная личина — его работа? — Уверен, — Шерлок сложил ладони домиком у лица. — Грег прислал сообщение. В деле Эткинса отпечатки совпадают с теми, что содержатся в компьютерной базе. То есть их тоже подменили. Я знаю только двоих людей, у которых хватило бы возможностей пробраться в архив Скотланд Ярда так, что там никто ничего не заметил. Вряд ли это на совести Майкрофта, как думаешь? — Ты прав. — Испанская полиция ничего о нашем вороватом коммивояжере сообщить не может, — продолжил детектив. — Работал официантом в баре, не привлекался, потом вернулся в Великобританию. — Значит, тупик? — Ватсон вздохнул. — Есть еще пара ниточек. Картрайт пытается найти людей, которые знали Эткинса после возвращения из Испании. — Я могу чем-то помочь? Холмс усмехнулся. — Что угодно, только не скатерти? Понимаю. Да, вообще-то можешь. — Я слушаю, — доктор выпрямился в кресле и выжидательно уставился на друга. — У тебя случайно нет знакомых пластических хирургов? Джон посмотрел на него торжествующе. — Случайно есть. А потом бросил взгляд на часы. — Поедем. Если повезет, застанем её на работе. Доктор Ортанс Престон была миловидной брюнеткой примерно сорока лет. Пока друзья ехали в такси до ее клиники, Ватсон шепотом поведал другу, что встречался с ней во время учебы, но расстались они не слишком хорошо, потому в теплом приеме он не уверен. Впрочем, его опасения не оправдались, и бывшая подруга встретила Джона довольно приветливо. — Это и есть знаменитый Шерлок Холмс? — она с интересом посмотрела на детектива. — Какая у вас замечательная форма губ! Многие люди дорого бы заплатили, чтобы обзавестись чем-то подобным. — Кому и знать, как не вам, — вежливо отозвался Шерлок. — Но я за них не платил, даром достались. — Я читала о вас в блоге Джона, — Ортанс подмигнула Ватсону. — Вы двое и правда расследуете все эти запутанные преступления? — Стараемся по мере сил, — Холмс изобразил смущение, причем, к удивлению соседа по квартире, умудрился даже покраснеть. — Мы к вам, собственно, как раз по делу… Доктор Престон долго изучала обе фотографии: компьютерную модель состаренного Эткинса и фото из паспорта его фальшивого двойника. — Живьем бы посмотреть, — задумчиво сказала она наконец. — Но я и так вижу, что губы, подбородок и нос явно подверглись изменению. Вероятно, откорректирована также форма скул и разрез глаз, но по такому мелкому фото сказать сложно. С бровями, увы, ничего сделать было нельзя — разве что ломать и смещать кости. Да и то, результат был бы непредсказуемый. — А нет возможности предположить, какой была внешность до операции? — Увы, — она развела руками. — Но скажу вам точно, чтобы добиться такого явного сходства, одних возможностей пластической хирургии мало. Похожесть черт лица, вероятно, была изначально. С помощью операции его только усилили до почти полного тождества. * * * — Таким образом, мы можем предположить, что при выборе фальшивой личины для нашей жертвы определяющим моментом было именно внешнее сходство, — сообщил Шерлок Лестрейду полчаса спустя. То есть сначала нашли человека с подходящим лицом, по-тихому убрали его — и заменили другим, которому надо было скрыть свою настоящую личность. — Значит, мы не знаем про этого мертвеца вообще ничего? — инспектор досадливо поморщился. — Даже возраста… — А что говорят эксперты? Грег открыл папку с отчетом о вскрытии. — Изношенность организма примерно соответствует возрасту Эткинса, то есть от 60-и до 65-и лет. Состояние кожи позволяет предположить, что долгое время он жил в очень жарком климате. Что, в принципе, тоже подходит Эткинсу. Я даже не знаю, что думать… Может, он просто из тщеславия подтяжку себе сделал, и изменение внешности тут ни при чем? — И из того же тщеславия пришил себе чужие уши, — раздраженно отозвался детектив. — Подумай уже головой! Лестрейд нахмурился, но промолчал. — Что нарыл Картрайт? — Холмс задумчиво кусал губу. — Ничего. С соседями он отношений не поддерживал, слыл нелюдимым и замкнутым. Какое-то время справлялся с хозяйственными делами сам, потом нанял через агентство женщину, которая убирала его дом и готовила еду. Недостатка в деньгах, похоже, у него не было. — Бармены в Испании зарабатывают так много, что Эткинс скопил себе солидный капитал на старость? — иронично заметил Шерлок. — Что рассказала его прислуга? — Ее зовут Дельфия Мелтон. Говорит, работодателя почти не видела. Обычно он оставлял записки с распоряжениями на кухонном столе, а дом ей разрешалось прибирать только в его отсутствие. Так что ничего путного мы от нее не добились. — Пожалуй, мне надо поговорить с ней самому, — заявил детектив. — Дай мне адрес. Миссис Мелтон оказалась пожилой дамой с острым взглядом и сурово поджатыми губами. Она церемонно предложила Шерлоку и Джону войти, потом посмотрела на часы и заметила, что раз они пришли как раз к дневному чаепитию, то все разговоры придется отложить до его окончания. И отправилась на кухню ставить чайник. — Занятная леди, — пробормотал Холмс, глядя ей вслед. — Меньше всего похожа на профессиональную домработницу. — Может, она всю жизнь обслуживала какую-то аристократическую семью, вот и нахваталась? — пожал плечами Джон. Спустя десять минут — большие напольные часы в гостиной как раз пробили пять раз — миссис Мелтон вернулась с подносом и принялась церемонно расставлять на низком столике изящные фарфоровые чашки, сахарницу, молочник, тарелочки с крохотными треугольными сэндвичами. У Джона возникло странное ощущение, что он перенесся во времени на сто лет назад или же оказался статистом на съемках фильма о викторианской эпохе. Чай пили молча, даже Шерлок, заразившись общим настроением, умудрился не показать своего нетерпения. Наконец ритуал был завершен, посуда убрана, и пожилая дама выжидательно воззрилась на своих гостей. — Чем могу быть вам полезна? Я ведь все уже рассказала полиции. — У меня есть несколько дополнительных вопросов, — невозмутимо ответил Холмс. — Во-первых, не было ли у вашего хозяина иностранного акцента? Миссис Мелтон на минутку задумалась. — Был, — сообщила она наконец. — За все время моей службы у него мы перекинулись всего несколькими фразами, но произношение ведь не скроешь. Насколько я знаю, мистер Эткинс почти всю жизнь прожил в Испании, вероятно, причина в этом. — Но у вас не возникало мыслей, что, пробыв так долго за границей, он подзабыл родной язык? Джон с удивлением посмотрел на друга. Понять, к чему ведет Шерлок, было совершенно невозможно, однако подобный вопрос означал, что у детектива уже появилась версия. Пожилая дама поджала губы. — Я недостаточно общалась с мистером Эткинсом, чтобы судить об этом, — холодно ответила она. — Иногда пары слов хватает, — пожал плечами Шерлок. — Мистер Эткинс был образованным человеком. И строил фразы очень грамотно, прямо как по учебнику, — сухо заметила миссис Мелтон. Детектив довольно улыбнулся. — Бывали ли у него посетители? — поинтересовался он. — Не могу об этом судить. Я не жила в доме, и потому не в курсе, кого принимал хозяин. Холмс вздохнул, смиряясь с неизбежным, и очень церемонно распрощался. — Тебе не показалось, что она что-то скрывает? — с сомнением спросил Джон, когда друзья вышли на улицу. Шерлок только кивнул, поспешно набирая СМС. — Преданность умершему хозяину? — Кто знает, — детектив покачал головой. — Милейшая миссис Мелтон рассказала нам только то, что мы вполне могли узнать и от других. Ты заметил ее колебания, когда я спросил про акцент? Сначала она собиралась соврать, потом поняла, что едва ли была единственной, с кем Эткинс разговаривал, и ложь вызовет подозрения. Потому подтвердила — да, акцент был. И тут же предложила объяснение, откуда он мог взяться. — Думаешь, он был иностранцем? — с сомнением спросил Ватсон. — Практически убежден в этом, — кивнул Шерлок. — Вспомни еще одну ошибку, которую старая леди допустила в разговоре. — Он строил фразы как по учебнику. Скажи, вот ты всегда в разговоре соблюдаешь прописанный в учебнике порядок слов в предложении или… Доктор только хмыкнул. — А ведь ты образованный человек. Можешь даже причислить себя к числу литераторов, учитывая, сколько предложений тебе поступает от издательств, чтобы опубликовать истории из твоего блога. Но для тебя английский язык родной. И потому в разговоре ты не заморачиваешься книжными правилами, как и я, и любой, кто знает язык в нюансах. А вот для иностранцев как раз характерно очень точное соблюдение правил, потому что они не чувствуют инстинктивно, в каком случае их можно обходить. — То есть, он испанец? — Я не стал бы утверждать этого категорично, но такая вероятность не исключена. Если бы я лично послушал речь Эткинса, то смог бы определить, к какой местности относится его акцент. Без этого остается только строить догадки. * * * Прибывший вечером на Бейкер-стрит Лестрейд был мрачнее тучи. — Узнал что-нибудь новое? — спросил он с порога. Шерлок пожал плечами. — И да, и нет. Многое зависит от того, что удастся нарыть Картрайту. — Опять дал ему какое-то задание, даже не поставив меня в известность, — недовольно пробормотал инспектор. — Иногда я сомневаюсь, кто на самом деле его начальник. — Ты, разумеется, — бесстрастно констатировал Холмс. — Я обращаюсь к нему напрямую только затем, чтобы сэкономить время. Джон хмыкнул. Манера друга извиняться могла вывести из себя кого угодно, поскольку его раскаяние весьма походило на завуалированную издевку. Грег хотел еще что-то сказать, но Шерлок прислушался и поднял руку. — Не сотрясай воздух. Картрайт через полминуты будет здесь, и сам все расскажет. Действительно, но лестнице раздались шаги юноши, как обычно бежавшего вверх, перепрыгивая через ступеньки. — Вы были правы, мистер Холмс, — выпалил он. — У Мэлвина Эткинса была сестра. Когда погибли их родители, ей было всего два месяца, и девочку сразу удочерили. Но вы же знаете, как в нашей стране охраняются тайна приемных семей. Придется делать официальный запрос, чтобы получить хоть какую-то информацию. — Я и так знаю ее имя, — ухмыльнулся детектив. — Дельфия Мелтон. Даже Джон вытаращил на него глаза. — Но откуда… Шерлок рассмеялся. — Дважды в одном деле тайну выдало ухо. Я уже говорил Грегу, что эта часть человеческого тела очень индивидуальна. Вы не встретите у двух людей совершенно одинаковых ушей, разве что эти люди — очень близкие родственники. У нашей суровой домработницы повторяются те же характерные особенности, что и на юношеской фотографии Эткинса. — Так вот почему она скрыла от нас правду! Выгораживала брата? — Ватсон смотрел на друга в недоумении. — А как объяснить, что она работала на него? Улыбка детектива получилась настолько злой, что собеседников бросило в дрожь. — Полагаю, лже-Эткинс понятия не имел, что у человека, чье место он занял, есть сестра. Может быть, этого не знал и настоящий Эткинс. Картрайт прав насчет тайны усыновления: приемные дети зачастую до самой смерти остаются в неведении о том, что они приемные. В документах Эткинса про сестру ничего не сказано, потому Мориарти тоже не принял ее в расчет. Ошибка, которая стоила его клиенту жизни. — Значит, убийца она? — тихо спросил Джон. Представить себе эту совершенно викторианскую леди с пистолетом в руке у доктора не получалось. — Это, во всяком случае, согласуется с уничтожением лица. Миссис Мелтон явно знала о существовании брата. Представьте себе ярость женщины, мечтавшей о воссоединении с единственным близким родственником, которая, познакомившись с ним после стольких лет, догадывается о подмене. Даже мертвому лже-Эткинсу она не смогла простить, что он украл у ее настоящего брата лицо. Лестрейд поднялся. — Поеду в участок оформлять ордер на арест. — Не торопись, — Холмс жестом предложил инспектору сесть обратно в кресло. — Уверен, у миссис Мелтон был сообщник. От кого-то же наш убитый скрывался, присвоив чужую личность. Сейчас она спокойна. Думает, что допросив ее дважды, и ничего не добившись, мы направим поиски в другую сторону. — Установить за ее домом наблюдение? — А вот это правильная мысль. * * * — Что ты намерен делать дальше, — спросил Джон на следующее утро. — Зацепок-то никаких. — Надо еще раз самым тщательным образом обыскать дом жертвы, — задумчиво отозвался Шерлок. — Думаешь, полиция что-то упустила? — Дело не в полиции, — детектив изучал кофе в своей кружке с таким видом, словно надеялся прочесть там ответ. — Они не знали, что искать. А я знаю. — И что же? — Раз уж мы установили, что домработница лже-Эткинса была сообщницей убийцы и, вероятно, покрывает его, то, скорее всего, она приложила максимум усилий, чтобы уничтожить любое упоминание о том, кем наш мертвец был на самом деле. Под видом уборки, конечно. Вот я и собираюсь посмотреть, какие места она прибирала наиболее старательно. До дома убитого друзья добрались раньше Лестрейда. Холмс с тоской посмотрел на отпечатанную дверь и раздраженно притопнул ногой по ступеньке крыльца. — Придется ждать. — С каких пор тебя так волнуют формальности? — хмыкнул Ватсон. — С тех пор, как за нами начали следить, — раздраженно пояснил детектив. — Не оборачивайся. На той стороне улицы маячит тип, который «ведет» нас от Бейкер-стрит. Вчера за нами целый день ходил другой субъект. Они даже не особенно скрываются. Видно, их предупредили, что это бессмысленно: любую слежку я все равно замечу, какой бы осторожной она ни была. — Майкрофт? — заинтересованно спросил доктор. — Кто еще может так хорошо тебя знать? И, едва закончив фразу, сам понял кто. Шерлок лишь скорчил гримасу, подтверждая его догадку. — А ему-то зачем? — Кто его разберет? — Холмс развел руками. — Мы установили, что убитый был его клиентом. Возможно, он хочет убедиться, что я сумею найти преступников. — Или считает, что эти мстители опасны, — предположил Джон. — Может, это не слежка, а охрана? Детектив покачал головой. — Защищать меня он точно не будет… теперь. — Откуда ты знаешь? — Просто знаю. Последнюю фразу Шерлок произнес таким тоном, что у Ватсона напрочь пропала охота продолжать расспросы. Лестрейд появился минут через десять, и они вошли в дом все вместе. В течение часа Джон с Грегом наблюдали, как Холмс, подобно ищейке, потерявшей след, кружит по комнатам, заглядывает под мебель, прощупывает подушки на диванах и креслах, изучает сквозь лупу двери, стены и подоконники. И явно не находит того, что навело бы его на какие-то догадки. — Наш мертвец, кем бы он ни был, просто патологически аккуратен, — раздраженно пробормотал он наконец, застыв посередине рабочего кабинета лже-Эткинса. — Кажется, у милейшей миссис Мелтон почти не было работы. — Может, этот идеальный порядок как раз ее рук дело, — с сомнением произнес Лестрейд. — Не думаю, — покачал головой Холмс. — Выровненные словно по линейке пачки бумаги на столе, ручки в органайзере, расставленные по размеру. Книги на полках подобраны по темам — а ведь они, в большинстве своем, на испанском языке. Вряд ли домработница понимала, о чем они, и уж точно не смогла бы их так разместить. Судя по подборке литературы, лже-Эткинс и правда был образованным человеком. К тому же, изрядно интересовавшимся военной историей. — Его книги подтверждают версию, что он был испанцем? — спросил Джон. — Читал он, во всяком случае, именно на этом языке. Английских книг здесь почти нет. Шерлок рассеянно скользил взглядом по корешкам, и вдруг глаза его расширились. Он метнулся к полке и схватил один том, по виду ничем не отличающийся от еще десятка точно таких же, стоящих рядом. — А вот этот не на своем месте, — торжествующе заявил он. — Как ты об этом догадался? — удивился инспектор. — Это энциклопедия, — ухмыльнулся Холмс. — Тома не пронумерованы, их порядок определяется расположением букв по алфавиту. Таким образом, часть, содержащая слова на букву «р», должна идти после «о», а не после «r». Учитывая маниакальную аккуратность хозяина этого дома, я не могу себе представить, что он специально поставил эту книгу не на свое место. — Значит, ее брал кто-то другой? — Или лже-Эткинс возвращал ее на полку в страшной спешке. Может, пытался что-то в ней спрятать, и его прервали. С этими словами Шерлок взял том энциклопедии за корешок, перевернул его и потряс. На пол спланировал листок бумаги. — Гениально, — выдохнул Лестрейд. — Только ты мог отыскать в этом море книг одну-единственную записку. Детектив самодовольно усмехнулся и поднял бумагу. — Написано по-испански, — констатировал он. — Я сейчас позвоню в участок и попрошу найти переводчика, — засуетился инспектор, но Холмс только фыркнул. — Не трудись. Тут говорится: «Флаг выдал тебя с головой, пособник убийцы. Наши матери проклинают тебя из своих водных могил, как проклинаем и мы — дети, которых ты оставил сиротами. Ты умрешь, потому что украл наши жизни, наших родителей, сокровища нашей страны и даже чужую шкуру». — Ты хотел сказать: кожу? — поправил его Ватсон. — Нет, я… — Шерлок еще раз пробежал записку взглядом — и застыл. Глаза его расширились. — Ну, конечно, — выдохнул он. — Теперь все понятно! — Только не мне, — раздраженно уточнил Лестрейд. — Не тяни, говори, что ты понял! — Ты ведь отправлял отпечатки жертвы в Испанию? — вопросом на вопрос ответил детектив. — Конечно. Я говорил тебе: про него там ничего не знают. — И не могут знать, потому что он латиноамериканец. Аргентинец, скорее всего. — Поясни, — попросил Ватсон. — Нюансы диалекта. В записке употреблено слово «cuero», испанцы используют его в значении «шкура животного», а человеческая кожа называется у них словом «la piel». В Латинской Америке «cuero» означает и шкуру, и кожу. — Но почему именно Аргентина? — спросил Грег. — Просто догадка. Упоминание матерей в водных могилах. Мне на ум сразу приходит режим Хорхе Виделы, а тебе? — Я вообще подумал, что это какая-то высокопарная аллегория, — сознался инспектор. — Хорхе Видела управлял страной всего пять лет, но на его совести сотни тысяч жизней. В числе прочего, его обвиняли в том, что он отбирал грудных младенцев у матерей, а самих женщин сбрасывал с вертолетов в море. Лже-Эткинса называют пособником убийцы. Могу предположить, что он был помощником аргентинского диктатора. — Это похоже на правду, — пробормотал Лестрейд. — Сегодня же свяжусь с коллегами за океаном. А что за флаг, который его выдал? — Этого я и сам пока не понимаю, — сознался детектив. * * * — Его звали Хосе-Рамон Вальверде, — торжествующе сообщил друзьям Грег на следующее утро. — Отпечатки пальцев совпали. Государственный преступник, находится в международном розыске. Был ближайшим помощником Хорхе Виделы, вместе с ним осужден пожизненно в 1983 году и помилован в 1990. А когда в 2006 году помилование экс-президента и его пособников было объявлено неконституционным, Виделу снова отправили за решетку. А вот Вальверде удалось скрыться. Шерлок несколько минут изучал фотографию, которая прилагалась к делу, а потом отложил распечатки в сторону и улыбнулся. — Джон, можешь для очистки совести показать этого человека доктору Престон. Думаю, она подтвердит, что с помощью нескольких последовательных операций его вполне реально сделать похожим на Эткинса. На этот раз все сходится. — Ты превзошел самого себя, — отозвался Ватсон. — Я и не думал, что установить личность убитого возможно. — Только вот к его убийце мы не приблизились ни на шаг, — хмуро констатировал детектив. — У этого человека было такое великое множество врагов, что мстителем мог стать любой из них. — Во всяком случае, этот монстр свою участь заслужил, — заметил Грег, просматривая список преступлений, вменяемых в вину Вальверде. — Его приговорили к тюрьме, а не к казни, — мрачно ответил Холмс. И поднялся. — Думаю, пришло время еще раз допросить миссис Мелтон. Пожилая леди на сей раз выглядела куда менее уверенной в себе. Когда Шерлок сухо изложил ей все, что полиции удалось узнать, она закрыла лицо руками и разрыдалась. — Видит Бог, я не убивала его, мистер Холмс, — простонала сестра Эткинса. — Но я желала ему смерти! О, если бы вы знали, сколько бессонных ночей я провела, мечтая об убийстве этого чудовища! — Успокойтесь, миссис Мелтон, — Джон протянул расстроенной женщине стакан воды и ласково приобнял ее за плечи. — Вас можно понять. — Расскажите все по порядку, — попросил Лестрейд. Она вытерла слезы и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Я узнала, что мои родители не родные, когда мне было двадцать восемь лет. Знаете, как это бывает… Серьезная травма, необходимость переливания крови, редкая группа… — В таких случаях в первую очередь обращаются к родственникам, — сообщил Ватсон. — Именно, — миссис Мелтон слабо улыбнулась. — И родителям пришлось сознаться, что они приемные. Я очень их любила, но все равно, желание найти настоящих маму и папу превратилось почти в манию. Мне потребовалось больше пяти лет, чтобы выяснить, кем они были и что случилось. Заодно я узнала, что у меня есть старший брат. К тому времени люди, которых я считала отцом и матерью, умерли один за другим. Я осталась совсем одна. В деньгах я не нуждалась, приемные родители были очень состоятельными людьми. И я решила, что не пожалею средств, но разыщу Мэлвина, моего брата. Чтобы рядом со мной был хоть один близкий человек. — А он к тому моменту уже уехал в Испанию, — подсказал Шерлок. — Точно, — пожилая леди вздохнула. — Поиски через испанское посольство и объявления в тамошних газетах ничего не дали. Я смирилась. А потом вышла замуж и мне уже не казалось жизненно важным найти брата. В 2006 году, когда я только-только овдовела, вдруг пришло письмо из Консульства Испании. Мне сообщали, что Мэлвин Эткинс, информацию о котором я когда-то запрашивала, покинул Испанию и вернулся в Англию. Как же я обрадовалась! — И нанялись к нему домработницей? — с сомнением спросил Джон. Миссис Мелтон грустно улыбнулась. — Вы не поверите, молодой человек, но я струсила. Брат ведь ничего не знал о моем существовании. У меня было достаточно средств: впридачу к наследству родителей еще и состояние, оставленное мужем. Потому я просто подкупила сотрудницу агентства по найму прислуги, и устроилась к нему в дом. Думала, что когда мы познакомимся поближе, сознаюсь ему, что мы — одна семья. Вы и представить не можете, как я мечтала об этом!  — Миссис Мелтон снова заплакала. — Расскажите, что случилось потом, — мягко попросил Шерлок. — Этот человек… он был так холоден, почти не разговаривал со мной. И его акцент… Но я убеждала себя, что причиной тому — долгая жизнь за границей. А однажды, когда я занималась приготовлением ужина, к нему пришел гость. Я не собиралась подслушивать, правда! Они сидели в кабинете, а я накрывала в столовой. И до меня донеслась одна фраза… — Какая? — насторожился Лестрейд. — Он сказал: «Вы можете быть совершенно спокойны. Тело Эткинса никогда не найдут, и никто не узнает, что вы заняли его место». Проговорив это, пожилая дама снова разразился рыданиями. Трое мужчин помолчали, давая ей возможность успокоиться. Первым не выдержал Шерлок. — Итак, вы узнали, что этот человек не ваш брат. Что было дальше? — Я не хотела верить, что Мэлвин умер… Убеждала себя, что ослышалась или не так поняла… Столько раз порывалась откровенно поговорить с моим хозяином… А потом встретила того парня… — Какого? — насторожился детектив. — Он называл себя Гарсия, — миссис Мелтон безуспешно пыталась утереть слезы. — Я говорю вам это только потому, что имя, скорее всего, ненастоящее. Молодой, по виду, не больше тридцати лет. Красавец, каких поискать. Южная такая красота, нездешняя. Образованный, любезный. Предложил донести мне сумки из супермаркета, задавал много вопросов. И вдруг высказал подозрения, что человек, на которого я работаю — не тот, за кого себя выдает. Я не смогла сдержаться, и разрыдалась, вот прямо как сейчас, — пожилая леди снова утерла слезы. — Гарсия меня потом весь вечер утешал. Я не стала скрывать от него свои сомнения… Чертово одиночество, когда даже поделиться горестями не с кем, доверишься любому… А этот молодой человек был такой внимательный… Словом, я рассказала ему все. А он в ответ поведал мне собственную историю. Младенцем его забрали у матери и отдали на воспитание офицеру, преданному режиму. Не только его, таких детей было больше тысячи. И никто из них так и не смог узнать имен своих настоящих родителей. Они были потенциальными боевыми единицами, их растили для войны с собственным народом. Но кровавый режим Виделы пал, и все они оказались в приютах. Отсутствие семьи, любви, детства… Все это могло бы у них быть, если бы не Видела и его помощники, такие как этот ублюдок Вальверде. У меня он отнял брата, а у Гарсии и других таких же, как он — вообще все. Молодой человек рассказал мне, что у них целая организация мстителей. Что они шли по пятам за Вальверде до Испании, а там его след потерялся. Много месяцев им понадобилось, чтобы найти пластического хирурга, изменившего внешность этого негодяя. Но расспросить врача не удалось, его в тот же день убили. Поэтому они так и не были до конца уверены, что человек, выдающий себя за моего брата — именно тот, кто им нужен. — Оттого и ждали так долго? — Да, — она вздохнула. — Боялись покарать невиновного. Они не убийцы, что бы вы о них не думали. Это чудовище заслужило смерть. Я помогала Гарсии, чем могла, но решающих доказательств все не было. Вальверде был очень осторожен. Я шпионила за ним, подслушивала разговоры, докладывала мстителям о каждом шаге моего хозяина. Сколько раз, готовя ему еду, я мечтала подсылать туда отраву для крыс… Но Гарсия уговаривал меня подождать. А это было так сложно! Вальверде или нет, но кем бы ни был этот человек, именно он был ответственен за смерть Мэлвина. — Как вы узнали правду? — Недели две назад к нему пришел какой-то мужчина. Я подслушивала под дверью, но мало что поняла из их разговора. Только то, что мой хозяин не до конца расплатился с кем-то, и должен отдать оставшиеся деньги немедленно, или эти люди снимают с себя всю ответственность за его безопасность. Проводив его, Вальверде пошел на кухню — я едва успела туда вернуться, и сделать вид, что мою посуду. Никогда я не видела его таким напуганным. Он сказал, что в ближайшие пару дней я свободна и что мне следует оставить его одного немедленно. Тогда я прокралась под окна его кабинета и заглянула в щель между жалюзи. Хозяин доставал что-то из сейфа, такое маленькое… Похожее на брошку, усыпанную драгоценными камнями — белыми и голубыми. Я сразу побежала к Гарсии… Он, выслушав мой рассказ, страшно обрадовался. Написал что-то на листке бумаги, и сказал, что просит меня о последней услуге. — Значит, именно вы передали ту записку? — Да, — миссис Мелтон грустно улыбнулась. — Подбросила под дверь кабинета. А потом, как и советовал Гарсия, навсегда оставила этот дом. Об убийстве Вальверде я узнала только когда ко мне явился полицейский, и начал допрашивать. — Гарсию вы тоже с тех пор не видели? — спросил Шерлок. — Нет. Мы попрощались, когда он передавал мне записку. Я молилась за него, опасаясь, как бы он не сам стал жертвой этого чудовища при попытке отомстить… Видно, Бог меня услышал! — Значит, вы не знаете, что ваш молодой друг срезал кожу с лица Вальверде, чтоб хотя бы после смерти отнять у него украденную внешность вашего брата. Пожилая дама снова разразился слезами. — Милый мальчик… Храни его Бог. А потом она порывисто повернулась к Лестрейду и схватила его за руки. — Инспектор, прошу вас! Не надо его искать! Арестуйте меня, я виновна не меньше! Я ведь столько раз убивала этого гнусного негодяя в своих мыслях! Хотите, подпишу признание, что он умер от моей руки? — Простите, мэм, — Грег мягко расцепил ее руки и встал. — Но выполнить вашу просьбу я не могу. Гарсия — убийца, и будет объявлен в розыск. — И хорошо, если полиция найдет его первой, — тихо проговорил Шерлок, глядя на склоненную седую голову плачущей женщины. * * * — Ну и дельце, — Лестрейд допечатал последнюю страницу отчета и промокнул платком выступивший на лбу пот. — Ничего более запутанного я, пожалуй, еще не встречал. — Не сказал бы, — бесстрастно отозвался Холмс. — Так себе загадка, разве что два разных мотива для убийства несколько сбивали с толку. — Ну, конечно, — хихикнул Джон. — Рассказывай теперь… — Все так и есть, — детектив пожал плечами. — Главная сложность этого дела заключалась в том, что причины убить Вальверде были и у мстителей, и у миссис Мелтон. С одной стороны — пуля в сердце, признанный способ казни военных преступников. С другой — срезанная кожа лица. — Не говоря уже обо всей этой мистической ерунде, которую мы нашли вокруг тела, — поморщился Ватсон. — Да, кстати, — Холмс несколько секунд поискал что-то в интернете, и продемонстрировал собеседникам картинку. Символ, изображенный на ней, весьма напоминал те, что были нарисованы на месте убийства. — Еще одно доказательство, что над мизансценой поработал имитатор, — прокомментировал детектив. — Символ относится к Вуду, афро-карибскому культу. Но в Вуду, невзирая на репутацию, созданную киношниками, никогда не практиковались человеческие жертвоприношения. Все, что мы видели в этой комнате, воспроизведено до мелочей: веве — так называются эти символы, черные и красные свечи, жертвенные животные… Лишним было только тело Вальверде. — Ну, а флаг? Что Гарсия имел в виду? — спросил Лестрейд. — Ты так и не понял? — Шерлок посмотрел на инспектора в полном изумлении. — Да это же ясно, как день! — Я тоже не понял, — вставил Джон. — Можешь пропустить, что именно ты думаешь о наших умственных способностях, лучше давай сразу про флаг. — Та самая брошка, которую Вальверде доставал из сейфа. Решающее доказательство! — Мне все равно не понятно, — Грег нахмурился. Детектив закатил глаза. — Одно из любимых украшений Эвиты Перон, — пояснил он со вздохом. — Брошь из платины, бриллиантов и сапфиров в виде развевающегося флага Аргентины. Она пропала вместе с забальзамированным телом Богини аргентинских трущоб, и о ее судьбе до сих пор ничего не было известно. Режим Виделы существенно подорвал экономику страны, вероятно, с помощью украшений экс-первой леди пытались поправить дела. А может руководящая верхушка просто разворовала все наиболее ценное, до чего дотянулась. Так или иначе, брошь оказалась у Вальверде. Думаю, он решил продать ее, чтобы расплатиться с долгами. И это его погубило. Шерлок хотел добавить что-то еще, но Картрайт, просматривавший зарубежные полицейские сводки, вдруг тихо охнул. — Мистер Холмс… — юноша перевел на своего кумира растерянный взгляд. — Тут… Детектив сорвался с места, заглянул ему через плечо. И прочитал вслух: — В пригороде Барселоны найдено тело молодого мужчины. В его кармане был аргентинский паспорт на имя Анхеля Гарсии. Джон и Лестрейд встретили это сообщение траурным молчанием. А Шерлок тихо произнес: — Он всегда оставляет за собой последнее слово.