Первая эпоха. Так они и жили. Часть вторая.

Начались долгие сборы. Все, чем владели братья, нужно было подсчитать, переписать, справедливо разделить. Хозяйственный Карантир, прихватив дотошного Куруфина, взялся за эту неблагодарную работу. Куруфин безжалостно потащил за собой Келегорма. Последний смириться с насилием над своей волей не мог: изворачивался, куксил, ныл, пытался сбежать. Но жестокие братья были неумолимы. Дело в том, что при всех своих разгильдяйских наклонностях Охотник лучше всех феанорингов считал в уме. - ...Куруфин, записывай. Еще сто пятьдесят четыре седла требуют починки. Келегорм, двести восемьдесят шесть плюс сто пятьдесят четыре сколько будет? - Четыреста сорок, ну может хватит?! У меня кони застоялись, Хуан некормленый, на охоту ехать надо… - Ах, скажите пожалуйста! Кормить собаку перед охотой! Брат Карантир, ты про такие чудеса слыхал? - вскользь отозвался Искусник, не отрываясь от записывания. - Двести сорок пять... Нет, брат Куруфин, никогда в жизни! Двести сорок шесть, - Карантир, считая, вел указательным пальцем по штабелю сложенных седел, - ... двести сорок семь, двести сорок восемь. Пишите: облегченных седел - двести сорок восемь. Вьючные седла мы только что пересчитали. У тебя, Искусник, должно быть записано. В итоге выходит... Куруфин подхватил, сверяясь со своими записями. - В общей сложности тридцать пять тысяч восемьсот пятьдесят четыре седла и неучтенных двести сорок восемь - это сколько в сумме? Келегорм, мышей не ловишь! - Разве это родные братья? Это злодеи, орки, мучители! Тридцать шесть тысяч сто два… без меня не обойдетесь? - Увы, никак не обойдемся. Записал, Куруфин? С седлами покончено. Давайте сапоги считать... Куда пошел, Охотник? Стоять! - Ты еще «к ноге» прикажи! - вздыбился оскорбленный Келегорм. - Я, между прочим, старше вас обоих! - Вот и опекай своих маленьких братиков, помоги им! Кстати, а что лежит там, у стены? – Куруфин кивнул на большой короб, задвинутый в самый дальний угол кладовки. От остального помещения короб отделяли четыре поставленных друг на друга широких дубовых ящика. Карантир всплеснул руками и расцвел радостной улыбкой. Сие было столь нехарактерно для Темного, что Куруфин резво отпрянул в сторону, а Келегорм тихонько присел за тюками выделанной кожи. Впрочем, кажется, Охотник в данном случае имел свой интерес. Карантир даже не узрел настороженности братьев – так обрадовался. Подхватил короб, поднатужился, потащил на свет. На широких плечах играли сильные мышцы, отчетливо видные даже через плотную шерстяную тунику. - Это же коричневая коробка, братцы! - Ну да, коричневая коробка, - не стал спорить с очевидным Куруфин. – А чем она так хороша? - Здесь голенища сапог лежат утепленные, на меху! – Карантир согнал с лица улыбку, вновь становясь мрачным. – Мы эти голенища аж в начале года потеряли. Как искали их, как искали… А бездельник эконом, оказывается, сюда задвинул эту несчастную коробку. - Беспорядок, однако, у вас полный, - Куруфин насмешливо прищурился, став невероятно похожим на язвительного отца. – Никто ни за что не отвечает. Все все теряют. Курятник, а не кладовые! - Неужели!? – По лицу Карантира тут же побежали алые пятна, в глазах вспыхнули опасные огоньки. – А чья это под кривой березой кузница вся такая из себя чистая-душистая... КАК ОРОЧЬИ ПОРТЯНКИ?!! Кто гвозди по всему лагерю рассыпает горстями? Нессины олени гвозди раскидывают? - Ну, подумаешь, один разок ящик прохудился. И выпало-то всего несколько штучек обойных гвоздиков... Зачем шум поднимать на весь Белерианд? Любишь ты, Карантир скандалить! - Не я первый начал... Тем временем Келегорм осторожно, бочком отошел от братьев и пустился наутек. Охотничьи навыки помогли третьему феанорингу бесшумно, не привлекая ничьего внимания добраться до двери и ускользнуть белкой. Ни дверь не качнулась, ни половица не скрипнула. Так что побег брата Карантир обнаружил слишком поздно. То есть обнаружил-то почти сразу. Но искать быстроногого Охотника оказалось делом абсолютно невозможным. Братья порыскали немножечко по лагерю. Безуспешно, естественно. Потом Карантира отловил эконом, чтобы поведать о естественной убыли семенного овса из мешков, легкомысленно оставленных на земле. И, как следствие, погрызенных мышами. Вспыльчивый Карантир тут же на месте затеял разбирательство, дабы выявить виновника и открутить ему голову. Но получилось не очень хорошо, потому что мешки оставили на земле по карантирову недосмотру. Так как себе откручивать голову Темный не собирался, то мир оказался восстановлен. Овес нужно было спасать. Пришлось тащить новые мешки перебирать и перекладывать уцелевшее от мышиного пиршества. ...Под внимательным присмотром четвертого феаноринга нолдор завязывали последний мешок перебранного зерна, когда подошел Келебримбор. Юный эльф негромко, в двух словах объявил дяде, что лорд Маэдрос хочет выяснить, некоторые очень важные вопросы. Потому просит брата отложить все дела и прибыть в столовую палату. Тем более, что обед уже идет вовсю. Темный спорить не стал, пошел к братьям. В столовой палате было жарко. Окна распахнуты настежь. На длинном столе расставлены доски с тонкими ломтиками твердого желтоватого сыра, блюда разноцветных овощей, плетенки со свежим хлебом. В кубках призывно алело крепкое вино. В разных уголках стола возвышались глиняные расписные кувшины с холодной ключевой водой, чтобы это вино разбавлять. Остро, аппетитно пахла горячая капуста с пряностями. Нежно-коричневые, поджаристые ломти свинины шипели, пузырились, исходя капельками ароматного сока. Во главе стола расположился уже покончивший с обедом Маэдрос. Он чуть повернулся к сидящему рядом Маглору, слушал, одобрительно кивал. Правая рука Старшего лежала возле тарелки с остатками еды. В полированной мифриловой кисти отражались яркие, трепещущие огоньки многочисленных свечей. Казалось, что рука живет своей, только ей известной жизнью. На дальнем конце стола тройка младших дружно уплетала капусту с мясом, запивая красным вином. Вот ведь счастливцы! Ничего-то на них не действует! Такими уж уродились... Справа от Старшего поместился нахальный Келегорм. Сиял белозубой улыбкой, прихлебывал разбавленное вино, щурился, гонял по тарелке огрызок свиной шкурки. Карантир уселся напротив "дезертира", уткнулся в пустую тарелку, забыв положить себе капусты. Задумался сразу о многих вещах: о непереносимом характере своих средних братьев, о некстати испорченном овсе, о скором отъезде. Обрадовать и развлечь подобные мысли не могли никак. Да и аппетиту тоже не прибавляли. В задумчивости четвертый феаноринг принялся катать из хлеба шарики и пытаться скормить их Хуану. Брезгливый пес фыркал, отворачивался, старался уклониться от нежеланного угощения. Наконец Маэдрос оторвался от своего разговора, глянул на мрачного брата. - Карантир, перестань пичкать собаку разной гадостью. А ты, Хуан, иди отсюда. Хороший пес не трется рядом со столом, когда хозяин обедает. Хуан, опустив уши и свесив длинный хвост до самой земли не спеша направился к двери. Вся его мохнатая собачья фигура выражала разочарование и недовольство жизнью, в которой сначала в рот пихают мятый сухой хлеб, а потом вообще выставляют за дверь, подальше от таких чудесно пахнущих кусочков мяса.. Келегорм вскинулся было на защиту своего питомца, но промолчал, признавая правоту Старшего. Куруфин последним зашел в столовую палату, по обычаю громко хлопнув дверью. Поглядел на задумчивого Карантира перед пустой тарелкой, на довольного жизнью Охотника, придвинул стул, сел между братьями. Накладывая себе тушеной капусты, тихонько фыркнул. - Перехитрил нас, лесной бродяга? Убежал? Давай-давай! Смейся, пока можешь! А потом мы посмеемся. Когда ты сядешь в лужу со всем своим княжеством! Келегорм блеснул фиалковыми глазами, загадочно улыбнулся. Куруфин отхлебнул неразбавленного вина, заработал челюстями, словно жерновами. Тяжелая работа в кузнице явно способствовала душевному равновесию и хорошему аппетиту. Ведь после вероломного побега Охотника подсчеты добра за неволю пришлось прервать. Естественно, Искусник вернулся к себе в кузницу. А там нужно было подковывать коней, править плуги, выпрямлять погнутые копья. Вскоре вернулся большой отряд эльфов из набега на вражеские земли. Пришлось чинить латы, щиты, точить затупившиеся об орочьи тела мечи. Куруфин настолько закрутился, что даже про обед позабыл. И теперь лишь понял, насколько проголодался. Какое-то время в столовой палате стояла обеденная тишина, прерываемая лишь тихим перезвоном серебра, да редким хрустом свиных хрящиков на крепких зубах Искусника. Маэдрос дождался, когда пришедший последним Куруфин отодвинул тарелку и, отдуваясь, откинулся на спинку стула. Тогда Старший легонько стукнул небольшим серебряным ножиком по боковине хрустального кубка. Привлеченные ярким звуком, феаноринги повернулись к брату. Разговоры затихли. - Братья, у меня к вам серьезное дело, - Маэдрос помолчал, – обед закончен? - Нет еще, - прозорливо отозвался Куруфин. – Я кушаю. Для наглядности кузнец наколол на двузубую вилку большой кусок мяса, отправил в рот, заел капустой и запил добрым глотком красного вина. Демонстративно крякнул, погладил себя по животу и потянулся за новой порцией. Келебримбор опустил глаза, щеки его ярко вспыхнули - сыну было стыдно за отцовские выкрутасы. Зато феаноринги брата поддержали - активно принялись поедать все подряд. Блюда пустели. В кувшинах закончилось вино. Посреди стола одиноко лежало подвядшее яблоко, на которое никто не позарился. В плетенке среди крошек завалялась надкушенная горбушка хлеба. Маэдрос сидел во главе стола. Молчал, ждал окончания действа. Непроницаемые глаза Старшего перебегали с брата на брата. Пальцы выбивали замысловатую дробь на подлокотнике кресла. Тонкие губы чуть заметно кривились. Наконец Маэдрос вышел из терпения, ударил мифриловой рукой по столу. Кубки зазвенели, яблоко покатилось. Тарелки подпрыгнули. - Прекращайте дурить, братишки. Не стоит повторяться: я уже видел такую комедию в день передачи короны. К чему эта демонстрация? Разве я задумал что-то плохое? Или вы предполагаете, что Рыжий устанет вас ждать и откажется от своих намерений? Как дети, честное слово! Хватит объедаться. Пошли! Феаноринги неохотно перешли в прямоугольную комнату, служившую Маэдросу кабинетом. На большом столе орехового дерева расстелили подробную карту Белерианда. Прижали на углах маленькими круглыми камешками. - Ну, Маэдрос, давай, говори наконец, что надумал, - предложил нетерпеливый Келегорм. - Мы очень внимательно слушаем, - с едва уловимой насмешкой присоединился Куруфин. Маэдрос предпочел думать, что насмешка относится к нетерпеливости Охотника. - Ну слушайте да воспринимайте, - Маэдрос наклонился над картой. Указательным пальцем уцелевшей руки описал большой овал на карте Белерианда. – Вот видите? Я бы хотел, чтобы мы с вами расселились в этом ареале. Не самые роскошные места, но на отшибе. Вы с остальными Домами встречаться не будете без нужды. Значит, я могу быть спокоен: вы не устроите какую-нибудь гадость, не затеете свару. - Побойся Эру, старший брат и лорд наш! - смиренно опустил очи долу Карантир и даже ножкой шаркнул от смущения. – Разве сыновья Феанора способны затеять свару? Тем более с любимыми родственниками... Всем известны наша кротость и миролюбие... Услышав сию бессовестную фразу расхохотались все братья. Маэдрос, впрочем, быстро успокоился и покачал головой. - Нет на тебя мамы – она бы живо отправила мыть рот с мылом! Впрочем, что это я? Вот выберешь себе подходящее княжество, засядешь там, и болтай, сколько влезет. - Скорее вылезет…- ядовито уточнил Куруфин. -Так. Все. Перестали болтать, - Маэдрос сильно хлопнул ладонью по столу. Обвел посерьезневшими глазами младших.- Дай вам волю, так вы до конца мира будете разговоры разговаривать, а с места не сдвинетесь. Итак. Кто претендует на какое место? Лично я беру себе земли вокруг холма Химринг, - тон Старшего был спокойным и непреклонным. Никто не смог бы возразить, даже если бы и хотел. - Самое опасное выбираешь, Рыжий, - как-то вроде бы ненароком высказался Маглор. Куруфин согласился. - Первый удар на себя принять хочет. - Нас в безопасное место отправляет, а сам в огонь лезет! – поддержали близнецы. - Тогда уж давай вместе! – присоединился к общему хору Карантир. - Ага! Будем все вместе! – не остался в стороне и Келегорм. - В каком месте? - насмешливо прищурился Старший. – Так вот скопом и полезем на это самое место? В кабинете наступила тишина. Братья переглядывались, качали головами, пожимали плечами. Неожиданно вылез вперед Куруфин. - Мелких на югА бы надо отправить, - озабоченно высказался Искусник, разглядывая карту и тыча пальцем в южную часть Белерианда. – Вот здесь места голые, орки гуляючи пройдут. Пусть Амбаруссар прикроют. - Обязательно! – согласился Маэдрос. – Именно на юг. Пусть тылы прикрывают. Да и незачем мелким раньше всех в огонь лезть. - Мы согласны при одном условии, - заявил Амрод, переглянувшись с Амрасом. - Что будем княжить вместе. В смысле в одном княжестве, - уточнил Амарс. Маэдрос пожал плечами. - Дело ваше. Никто насильно вам отдельные земли всучать не будет. Хотите княжить вместе, так мое вам благословение. Берете этот кусок земли? Близнецы переглянулись, привычно-тяжко вздохнули и закивали головами. - Если иначе никак нельзя, то берем. - Хорошо, - Маэдрос был краток и деловит. - С Амбаруссар разобрались. Теперь давайте по старшинству. Твоя очередь, Маглор. Чего ты хочешь? Наклонившись над картой и смахнув упавшую на пергамент смоляную прядь, менестрель чуть прищурился, нахмурил высокие брови так, что они сошлись в одну линию. Вгляделся, что-то прикинул. В нерешительности покусал костяшку указательного пальца. Измерил "на глазок" расстояние от холмов, ограждавших восточный Белерианд до отрогов Эред Линдона. Положил ладонь на участок меж рукавов Гелиона. - Беру этот проход. Будут мои ворота. Кому захочу – тому и открою. А нет - бегите на все три стороны, пока нолдорских мечей не отведали! - Певец наш чуть ли не самый опасный надел выбрал, - неожиданно уважительно сказал Карантир. - Тоже не терпится с орками встретиться. Ох уж эти старшие... к Морготу под Гронд так и лезут, так и лезут... Маглор пожал плечами с таким видом, будто не понял, о чем идет речь. Близнецы дружно подперли головы руками, переглянулись, явно что-то сказали друг другу осанве. Амрод наклонился к Келебримбору, рядом с которым сидел. Быстро, шепотом что-то пробормотал. Самый младший феаноринг легонько, совсем как Рыжий, кивнул, соглашаясь с говорящим. Куруфину бросилась в глаза поза сына: вполоборота к столу, неподвижная правая рука на столешнице, пальцы левой барабанят по подлокотнику. "Старшего копирует, Маэдроса! - неожиданно ударила ревнивая мысль. - Не на меня хочет быть похожим, не на отца - на дядю... Или на короля?!" Тем временем Маэдрос пригласил следующего по старшинству Келегорма. Но третий феаноринг отказался выбирать себе надел. Отговорился тем, что еще не определился, не совсем понял, чего желает. И вообще, должен все как следует обдумать. Маэдрос возражать не стал, напротив, только обрадовался, что стремительный и опрометчивый Охотник собирается все взвесить и рассудить, чтобы принять оптимальное решение. Карантир долго вглядывался в карту, хмурился, водил рукой, поджимал тонкие губы, вздыхал. По лицу было трудно понять, чего же Темный хочет. Наконец эльф поднял голову. Разгладил ладонью карту. Ткнул в озеро Хелеворн. - Это мне нравится. Вода, лес - места красивые. Что тут за гора? Рерир? Симпатичное название. Под ней и поселюсь. Заодно твои ворота, братец Маглор, укреплю к востоку. Тебе не помешает. - Не помешает, - согласился Маглор. - Бери земли за Гелионом. Соседями будем. - Угу, - Карантир выглядел довольным, почти веселым. Очертил на карте большой край между Гелионом, горами, Рэриром и рекой Аскар. - Вот. Это мои земли. - Договорились, - кивнул Маэдрос. - Правь здесь, Карантир, отличный выбор. Теперь твоя очередь, Искусник. Ты где жить хочешь? Как ни странно, Куруфин долго раздумывать не стал. Лишь глянул на карту и сразу же выбрал Химлад: земли от реки Арос до реки Кэлон. Выбор свой Куруфин объяснил тем, что собирается укрепить и держать перевал Аглон, так как в его войске служит много конных лучников. А также Искусник считал необходимым наблюдать за бродами Ароса. И сомневался, что кто-нибудь из братьев, кроме него, с этим делом справится. Маэдрос и тут не нашел, чего возразить. Так что все братья кроме Келегорма получили свои земли. Третьего брата же, оставшегося безземельным, это, казалось, нисколько не беспокоило. Охотник вышел на улицу, достал широкий гребень и, подозвав Хуана, принялся расчесывать своего пса, выбирая репейники из длинной мохнатой шерсти. Остаток дня прошел вполне спокойно и предсказуемо. Когда братья выбрались из дома, на них наткнулся озабоченный эльф Дариэль. Нолдо торопился просить подмоги: форель шла косяком, рыбаки не справлялись. Феаноринги не стали волынить, а всем скопом быстренько отправились на берег Митрима. Нолдор с радостью встретили братьев - работы на всех хватало, эльфы сбивались с ног. Одни закидывали сети и неводы, тянули улов. Другие возились с коптильнями, притаскивая ветки дикой яблони, можжевельника и ольхи, крошили щепу. Третьи чистили, потрошили пойманную рыбу. Полоскали в ведрах с родниковой водой, раскладывали в соляной раствор. Просолившуюся ополаскивали чистой водой, клали слегка проветриться. Между коптильщиками вспыхнул было конфликт на тему "нужно ли щепу мочить? " Но Куруфин погасил намечающуюся ссору, заявив, что дрова подсохли в меру. И дыму дадут сколь потребно, и сажи не будет. Куруфину верили - любимый сын Феанора в "огненных" делах разбирался лучше всех. К вечеру с северо-запада, из Ангбанда потянуло сухим, холодным ветром с привкусом гари и металла. Узкие длинные облака протянулись до самого горизонта. Деревья и кусты тревожно зашелестели, роняя листья. Форель ушла на дно. По Митриму покатились высокие, свинцового цвета волны с белыми барашками. Рыбаки постарались как можно быстрее причалить к берегу. Но те времена, когда ангбандский ветер мог смутить и испугать нолдор, давно прошли. Почти не обращая внимания на резкие - до невольных слез - порывы, эльфы оттащили лодки подальше от воды, развесили на колья сети и неводы. Последний улов положили в соль. Умельцы подготовленную рыбу развешивали в коптильнях. Разжигали огонь до появления белого дыма. Закончив возиться с форелью, нолдор возвращались в лагерь. У коптилен на берегу остались лишь дежурные, которых несколько раз за ночь сменят другие эльфы. В лагере тоже никто не сиживал без дела. Кто-то чистил оружие, кто-то зашивал плащ. Кто-то вел коня в кузницу, вынимать застрявший в подкове камешек. Вернулся разъезд. Неподалеку от Митрима нолдор встретился большой, хорошо вооруженный отряд орков. Паршивцы явно собирались прощупать оборону одного из эльфийских лагерей. Бой завязался тяжелый. Трое эльфов были довольно легко ранены, пятеро убиты. И еще двоих привезли без сознания. Один умер на руках собратьев. Трое пленных орков пожимались, ежились, явно трусили. Сизые морды перекашивало заискивающими улыбками, мощные короткие ноги заплетались на ходу. Маэдрос самолично переговорил с пленными и отдал короткий приказ: "В расход". Несколько эльфов отвели пленников в дальний конец лагеря за ограду, там прикончили меткими выстрелами из луков. Убитых наскоро закидали тяжелой прибрежной глиной и вернулись обратно в лагерь. Незаметно подкрался вечер... Ангбандский ветер улегся, оставив после себя кучи сорванных листьев и пучки жухлой травы. На западе длинные облака окрасились ярко-алым. Воды Митрима потемнели, золотые и розовые блики побежали широкой дорожкой. Сильно запахло растущей по всему лагерю жимолостью. Высоко в небе зацокали вылетевшие на охоту летучие мыши. Над обрывом Хуан лениво нюхал какую-то норку, слабо взмахивая упругим хвостом. Иногда делал правой лапой несколько роющих движений. Во все стороны летела вырытая земля. Из коптилен в закатное небо поднимался ароматный дымок. На кольях вдоль берега сохли невода с сетями. Заревела скотина, сгоняемая в стойла из лугов. Эльфийки начали замешивать тесто для завтрашних хлебов. Потянуло молоком и дымом от кухонь. Уставшие за долгий день дети тащились домой. Даже звонкие детские голоса звучали приглушенно и устало. Птицы устраивались в гнездах, уступая небо совам и летучим мышам. Ночь вступала в свои права, укрывая Белерианд темно-синим плащом... Маэдрос допоздна засиделся в кабинете, проверял хозяйственные записи. За окном густела мгла, изредка разрезаемая светом караульных факелов. В углу заскреблась нахальная мышь. Хозяин кабинета потопал ногой. Мышь затихла, но почти сразу же возобновила свою работу. Феаноринг кинул в угол камешком со стола и подумал, что нужно будет взять у Карантира кота, пусть поохотится - кот в смысле, не Карантир. Хотя, этот лентяй (опять же кот) и зерна уберечь не смог. Маэдрос вспомнил, как сегодня днем багровый от злости Темный бранился с экономом из-за погрызенного мышами овса. Не надо никакого кота! Лучше уж сказать кому-нибудь из Амбаруссар, чтобы нашли норку серого разбойничка и крепко-накрепко забили. Но это завтра. Сегодня уже поздно. Рыжики наверняка крепко спят. Да и самому Маэдросу неплохо бы передохнуть. Уже поздно, а завтра напряженный день. Вот только записи прибрать. Эльф принялся складывать карту Белерианда, помогая себе локтем правой руки. Карта топорщилась, не хотела складываться. Маэдрос злился, себе под нос бранился орочьими словами. Свеча на столе трещала и оплывала воском. В окно стучалась упрямая ветка, скребя по стеклу под порывами ветра. Вдалеке перекликались часовые. Рыжий запихивал треклятую карту в верхний ящик стола, когда тихонько скрипнула входная дверь. Маэдрос поднял усталые глаза. К брату неспешно подошел Певец. За спиной Маглора висела неизменная лютня, в руках - небольшой кувшин красного вина. - Знаешь что, брат мой заработавшийся, - негромко сказал Маглор, устраиваясь напротив Маэдроса, - а не отложить ли тебе дела и не выпить ли нам по капельке хорошего вина, прежде чем отправляться в постель? - Ты таким ненавязчивым способом хочешь отправить меня отдыхать? - улыбнулся Маэдрос. - Не беспокойся, я не перетружусь. Все дела на сегодня закончены. Братья едва успели наполнить кубки и пригубить. Тут дверь открылась. На пороге стояли Амбаруссар с кувшином и парой кубков. Маглор глянул на младших братьев, поставил свое вино, вышел из-за стола. Присел перед камином и начал ворошить угли, раздувая затухающее пламя. Создавалось впечатление, что Певец стал незаметным, почти невидимым. Он умел так делать, когда не хотел мешать окружающим. - Вам чего, мелкие? – удивился Старший. Амбаруссар непривычно замялись на пороге. Переглянулись, двинулись вперед. Амрас поставил кувшин вина на стол и странно тихим голосом проговорил. - Мы проститься пришли. - Чего прощаться? – не понял Маэдрос. – Еще же завтра увидимся. И послезавтра. Мы не сей момент разбегаемся… - Мы не с вами, старшие, мы с детством проститься пришли … - грустно отвечал Амрод. - Да уж вроде с детством все мы в Амане простились… - Удивленный Маглор вернулся к столу, сел на свое место. Рыжики синхронно фыркнули. - Нельо, Кано… как вы не понимаете? – Амрас добавил вина старшим, плеснул себе и брату. – Пока мы были все вместе, еще сохранялась иллюзия нежного возраста. Можно было и подурачиться, и проделку какую ни на есть устроить… А теперь – все. Взрослые мы окончательно и бесповоротно. Лорды, владетели. Конец беззаботной жизни за вашими спинами, конец дурачествам, розыгрышам, смешкам. - Потому что если лорд сунет лягушку в кубок своего подданного, это будет не шутка, а самодурство, - поддержал брата Амрод. – И смеяться окружающие будут не от души, а вынужденно. - Конец нашей юности, - горько вздохнули братья и сдвинули кубки. По комнате пробежал нежный перезвон серебра. Маглор отпил немножко вина. Оглядел опечаленных близнецов, негромко рассмеялся серебристым музыкальным смехом. - Какие же вы еще дети, Рыжики! Взрослые-взрослые, а молоды и зелены, как гусиная травка... - Успокойтесь, Амбаруссар, никто вашей юности не отберет, - Маэдрос придвинул к себе кубок, но не пил, лишь крутил, держа двумя пальцами за ножку. С ласковой веселостью глядел в опечаленные серые глаза братишек. - Рядом будут нолдор, ваши товарищи, давние знакомцы. Вы прекрасно их знаете. И они знают вас, знают чего от вас можно ждать, а чего нельзя. Знают, что несмотря на молодые годы и безалаберность, вы будете хорошими правителями, что на вас можно положиться, что от вас нельзя ожидать подлости, лжи и предательства. – При этих словах на лицо Маэдроса набежала мимолетная тучка, но тут же рассеялась. – И если у кого-то и окажется в кубке лягушка, я уверен, что все кругом рассмеются не потому что повелители шутить изволят. А просто потому что смешно, что шутка будет ко времени и к месту… Дальше ничего старший брат сказать не успел. Дверь вновь легонько скрипнула. На пороге стоял Карантир с кувшином красного вина. - Рыжий, можно к тебе? – увидал братьев. – Я гляжу, тут уже Певец и мелкие сидят… не прогоните? - С ума сошел? – Маэдрос сделал приглашающий жест. – Располагайся… - Привет, братишки, - Карантир уселся, налил себе вина. Добавил братьям из своего кувшина. Ехидно наморщил нос, ухмыльнулся. – Я все никак понять не мог, отчего за дверью такое зарево! А это рыжие в одном месте собрались... факелы наши во тьме сияющие... - Сейчас притухнем – Темный объявился, - фыркнул один из близнецов. - Не люблю я эту кличку, - поморщился Карантир, - Врагом нашим отдает. - Не любишь, и не надо, - согласился Маглор. – Будешь только Карантиром. - Хомяком еще, - влез неугомонный Амрас. - Все-унесу-и-за-щеку-спрячу, - не отставал от брата Амрод. Против обыкновения Карантир смолчал. Маэдрос внимательно вгляделся в алеющее лицо брата и сделал Амбаруссар знак мифриловой рукой, чтоб притихли. - Ну и в чем дело? – голос Маэдроса был озабоченным. – У тебя что-то произошло? С Рыжиков враз слетела вся веселость. Несмотря на постоянные подколки и шутки, братья любили и заботились друг о друге. - Да нет… ничего… - Карантир безуспешно попытался улыбнуться. – Так как-то. Непривычно: я - и вдруг лорд. Никого из вас рядом не будет. Что же это за дело? Я так не умею. Я больше по хозяйственной части. - Смеешься? – Маэдрос с облегчением улыбнулся. – Ты, Карантир, испугался? Такого просто не может быть. Всю жизнь нас в ежовых рукавицах держал – и вдруг боится… земля перевернулась… - Раньше вы рядом были. А теперь остаюсь один. Я же не умею… напортачу. - Маглор тоже не умел, - кивнул на брата Маэдрос, - но не напортачил же! А ты чем хуже? Упомянутый Маглор хотел что-то сказать, но глянул на красное, расстроенное лицо брата и смолчал. - Я не хуже, совсем не хуже, - Карантир улыбнулся неожиданно неуверенной, почти робкой улыбкой. – Только вдруг у меня не получится лордом быть? Княжить в одиночку - занятие непростое! Для этого голову нужно иметь, как у тебя, Маэдрос. В крайнем случае, как у Маглора. А я - что? Я больше по хозяйственной части... ну или там мечом помахать, тоже не посрамлюсь. Но ведь для лорда этого мало. Как за всем уследить, все решить правильно? Не знаю, не уверен... Маглор снова хотел что-то сказать, но его опередил Старший. - Да все у тебя получится, не бойся! – Маэдрос накрыл своей узкой ладонью лежащую на столе мощную руку Карантира, ободряюще пожал. - И потом, мы же не в Амане будем. Если что, только кликни! Каждый из нас придет тебе на помощь! Карантир убрал с лица странную тихую улыбку, расправил плечи. Тряхнул головой, принимая привычный образ. Но ответить ничего не успел. Дверь в очередной раз заскрипели и на пороге показались Келегорм с Куруфином. - … А я говорю, что тебе нужны собственные земли! Нужны! – кипятился Куруфин. - Не нужны, - нудным эхом отзывался Келегорм. - Ты должен сам править своим наделом! - Не должен… - Ты меня с ума сведешь! - Подумаешь! - Я не хочу, не буду жить рядом с тобой!!! - А я буду... Куруфин задохнулся от такой наглости, аж руками развел и зубами заскрипел. Феаноринги на какой-то миг растерялись. Маэдрос удивленно спросил. - О чем идет речь братишки? Поясните пожалуйста, мы в недоумении. - Рыжий, скажи этому… умнику, - кипел Искусник, - что я не намерен сажать себе на шею ярмо в виде бестолкового Охотника с его не менее бестолковым народом! - Старший, объясни, пожалуйста, Куруфину, что он от меня никуда не денется, - глухо отзывался Келегорм. - Я и мои эльфы пойдем вместе с ним и будем княжить в одной крепости. - Вот! Ты, Маэдрос, слышал, что этот тип себе позволяет! - Кажется, я понял вашу проблему. Дааа... с налету тут не разобраться... - Маэдрос задумчиво откинулся в кресле, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. В пламени камина алым огнем сверкнул звездчатый рубин кольца. Рыжий лорд нахмурился. Помолчал. Затем повернулся к брату. – Амрас, не в службу, а в дружбу, достань пожалуйста еще пару кубков из резного сундучка на полке за тобой. Ага, вот отсюда. Ставь на стол. Спасибо, Рыжик. Карантир, налей-ка спорщикам нашим вина для охлаждения горячих голов. А то они раскалились до невозможности, того и гляди пар пойдет! А вы, забияки, садитесь к столу. Разбираться будем. Куруфин и Келегорм присели, взяли кубки, дружно глотнули вина. Глянули друг на друга и развернулись в разные стороны. Вернее Куруфин с показным равнодушием уставился в темное окно. А Келегорм покачивал свой кубок и глядел как вино стекает вниз, оставляя на резных боках кубка длинные дорожки. - Маэдрос, брат! – Куруфин задохнулся, бросил косой взгляд-молнию на сидящего рядом Охотника. – Этот тип желает править вместе со мной, жить в одной крепости и разделять власть! Объясни ему, что это невозможно! - Почему невозможно? – удивился Амрод. – Вон мы с Амрасом будем править одной землей. - Вы – другое дело! - Погодите, мелкие, не встревайте, - поднял руку Старший. – Я у Келегорма спросить хочу. Ты Охотник, уверен, что тебе необходим Куруфин? Келегорм откашлялся и выдал целую речь. Феаноринги не поверили своим ушам. Неужто немногословный Охотник способен выжать из себя столько слов за раз?! - Я – эльф дикий, лесной... - говорил Келегорм, скромно опустив бедовые глаза. - Править не умею, княжество распущу, всем хлопот наделаю. Вот если, - белокурый феаноринг цепким охотничьим взглядом из толпы братьев выделил Искусника. – Вот если вместе с Куруфином, то я согласен. Он умный, образованный, бессовестный, голову задурит кому хочешь - с таким соправителем не пропадешь! Злой до невозможности Куруфин, достоинства которого подчеркнули столь незаурядным способом, нахмурился. Словно опасная грозовая туча набежала на выразительное лицо. Рука неосознанно потянулась к кинжалу, висевшему на поясе. Келегорм тоже положил правую ладонь на рукоять охотничьего ножа. Маэдрос помрачнел, выпрямился, зеленые глаза сузились, источая пронзительный холод. Воздух в кабинете как будто сгустился, неслышно загудел от напряжения. - Хватит ерничать, Келегорм! Говори по существу! А ты, Куруфин, перестань размахивать кинжалом, сиди тихо и слушай, - старший лорд рассердился не на шутку. Братья покорно опустились на стулья, продолжая испепелять друг друга взглядами. Маглор тихонько кашлянул, привлекая внимание. Голос Певца был тихим и глубоким, звучал успокаивающе, заставлял опуститься поднятые в гневе плечи, расправить нахмуренные брови, вернуть оружие в ножны. - А почему Келегорм не желает поделить власть с Карантиром? Может, Темный не был бы так категорически против общества нашего Охотника. - Хомяк этот меня до Мандоса доведет своими требованиями, - фыркнул Келегорм. – То ему мясо добывай. То шкуры. А кормить будет через два дня на третий, да и то сухой корочкой, жадюга несчастный! - Ишь как птичка наша лесная распелась! – мгновенно взбеленился Карантир. – Да как у тебя язык-то поворачивается клепать на меня, болтун! Я не жадный! - Ты - рачительный, - ехидно подсказал кто-то из близнецов. - Ага! – согласился Карантир в горячке спора, но тут же опомнился. – Кто это сказал? - Это не я, это он! - одним голосом отозвались близнецы. Все, кроме Охотника, рассмеялись привычной шутке. Светловолосый феаноринг ответил Маглору, сжимая кубок так сильно, что мягкое серебро прогибалось под крепкими пальцами эльфа. Келегорм перестал ерничать, говорил горячо, искренне. - Во-первых, нужно признать, что я не самый умный из вас, братья. Вряд ли я способен удержать в голове все нужды моих владений… - Это не самое страшное, - отмахнулся Маглор. Третий феаноринг, как всегда в минуты волнения вскочил, быстро заходил по комнате, поворачиваясь в углах и размахивая длинными руками. - Погоди брат, не это самое важное… так что? Я быть правителем не могу, не хочу и не справлюсь. И что? Есть Куруфин. Он может, хочет и обязательно справится. У меня малое войско, у Куруфина не на много больше. Хороший орочий отряд способен знатно потрепать оба наших войска по отдельности. Так чем распылять силы, не лучше ли собрать их воедино? А мы с Куруфином будем хорошими лордами. Он – в крепости. Я – в окрестных лесах и полях. Постараюсь оградить братишку от разных мелочей вроде орочьих набегов или заготовок мяса и шкур. Ведь он с детства предпочитал свою кузницу хорошей скачке! А я наоборот - посреди четырех стен мне становится душно и муторно... - Для глуповатого нолдо ты, Охотник, рассуждаешь чересчур толково, - усмехнулся Карантир. - Мне даже показалось, что ты прав. Рыжики закивали головами. Маэдрос вновь оборвал братьев. - А ты, Куруфин, твердо уверен, что не хочешь править совместно с Келегормом? - Если дело обстоит так … - Куруфин пожал крутыми отцовскими плечами. – Этот тип принялся дурить, так что я не мог собраться с мыслями. Вот когда Келегорм внятно изложил свои аргументы, я готов согласиться. В сущности, мы всегда находили с Охотником общий язык. - Думаю, и сейчас найдете, - Маэдрос подлил брату вина. – Если захотите. - Только пусть Келегорм не строит из себя недоумка, - фыркнул Куруфин. - Этого я терпеть не могу! - Никого я не строю! – обиделся Келегорм. – Это ты начал кричать "невозможно", да «не желаю»! Что мне еще оставалось делать… - Как не измором брата брать… - весело заключил Старший. - Ну что? Все всё выяснили? Можно отдыхать и расслабляться? Тогда давайте поднимем кубки за наши будущие владения! Маглор потянулся за лютней. - Какая же пирушка без песен? – от мягкой улыбки Маглора кругом как будто сделалось светлее.