Первая эпоха. Так они и жили. Часть вторая.

Третий день по небу неслись низкие, плотные, синевато-серые тучи. Гнал их постоянный, несильный, но противный северный ветер, приносивший слабый запах гари из кузниц Ангбанда и оставляющий на губах еле заметный привкус горечи. А еще этот ветер портил настроение, навевал тоску и злобу, уносил хорошие мысли, заставлял эльфов ссориться друг с другом, бросать работу недоделанной, а проблему - нерешенной. Король Фингольфин третий день отсутствовал, оставив за себя старшего сына. С самого утра Фингон ходит по лагерю, мирил эльфов, подбадривал соратников, давал задания и проверял, как дело делается. И не получал за свои хлопоты никакой благодарности. Напротив. Злые эльфы огрызались, фыркали, пытались насмехаться. Астальдо долго крепился, убеждал себя, что он - наместник короля, что он должен быть выше дрязг, что это всего-навсего работа… но в конце концов не выдержал. Оставив дела на умного, опытного Амрафира - отцовского советника, принц оседлал верного коня и уехал, в надежде развеять мысли, привести себя в порядок. А если быть честным, то сбежал, отправившись в одиночку на конную прогулку посреди дня. Как только лагерь остался позади, эльф отпустил поводья, разрешив коню самому выбирать дорогу. Умное животное направилось к берегу Митрима, желая напиться воды. Нолфинг не возражал. Пусть конь идет, куда ему хочется. Всаднику безразлично. Просто хочется ненадолго отрешиться от забот. Посидеть, поглядеть в небо. Подумать ни о чем… привести мысли в порядок, прежде чем вновь приниматься за дневные хлопоты и обязанности. У самой воды, стояла высокая старая ива, купала нижние ветви в мелкой заводи. Эта ива напоминала старое, аманское дерево. Под которым Финьо и Нельо сначала поссорились, а потом подружились на всю жизнь. Здесь, в Эндорэ, Астальдо любил сидеть на широком корне, слушать шум листвы, думать, вспоминать. Вот и сейчас нолдорский принц направился к старой иве. Лишь подъехав вплотную, Фингон заметил знакомую фигуру в плаще коричневого сукна, полускрытую густыми ветвями. - Нельо! Ты что тут делаешь в такую орочью погоду? – окликнул друга Астальдо, спрыгивая наземь и закидывая поводья на конскую шею. Брат стремительно обернулся. Тонкое лицо озарилось легкой, неуловимой улыбкой. - Финьо! Вот уж кого не ждал… Как хорошо, что ты приехал! - А чего ты тут делаешь один-одинешенек? Орков приманиваешь? – Фингон подошел, устроился рядом, на соседнем корне. Пригляделся внимательнее к другу. Маэдрос плотно завернулся в теплый лисий плащ, осторожно укутывал мехом правую ключицу. Астальдо нахмурился. - С твоим плечом, Рыжий, в такую погоду только в теплой постели лежать да горячее вино пить с медом! А не разгуливать по берегам холодных и мокрых озер… - Сбежал я, Астальдо! Сил моих больше нет в лагере находиться! Карантир бесится, орет, если орков не гоняет, то на эльфов кидается. Куруфин в кузнице заперся, даже ночью не выходит. Еду и вино Искуснику на подносах под дверью оставляют. Куруфин на отца похож стал невыносимо. Так же губы поджимает, так же кулаком стучит. Я ему слово лишнее сказать боюсь – вдруг вспыхнет по-отцовски! Келегорм же как завалился на охоту со своим отрядом, так и шастает по лесам. Уж не знаю, что с ним, как он – жив ли? А остальные глядят на меня, как на тяжко раненного. Причем в голову. - Погоди, - Фингон легким движением руки остановил разговорившегося Нельо. – Как тебя сейчас зовут-то? Маэдрос? Непривычно. Но красиво. Давай мы с тобой, друг Маэдрос, костерок небольшой разведем на песке. Плечо тебе прогреем. А то ты нервный какой-то, дерганный. - Ой, Фингон, думаешь, ты – образец спокойствия и безмятежности? Наивный… - Конечно! С высоты королевского величия, как на ладони, видны все недостатки простых эльфов… Перебрасываясь шутками, друзья натащили сушняка из близкого леса. Запасливый Фингон достал кремень и огниво. По-эльфийски осторожно, чтобы не повредить дереву, развели небольшой огонь. Когда братья уселись у костра, Астальдо напомнил Рыжему. - Так о чем ты начал рассказать? Как на тебя окружающие смотрят? - Ах это… - Маэдрос кинул в огонь сосновую ветку. Глянул, как оранжевыми язычками занялись сухие иглы. Усмехнулся. – Глядят… соотечественники… Так на меня не смотрели даже у вас, в лагере Второго Дома после Ангамандо. Осторожненько поглядывают соплеменники мои, опасливо, искоса! И поминутно сообщают, как мне непросто далось решение о передаче короны твоему отцу. - А тебе взаправду тяжело пришлось? - заинтересовался Фингон, отворачиваясь от костра и вглядываясь в выразительное лицо брата. Маэдрос пожал плечами. В глазах его перебегали зеленые и золотые искорки. - Понятия не имею. Финьо, ой, извини, Фингон! Я ведь так и не успел побыть королем. Меня же сразу в Ангбанд унесло. А там… подумай сам, сладко ли быть эльфийским владыкой в Черной Крепости? - А тебе, друг Маэдрос, очень к лицу быть королем всех нолдор! - Фингон, смеешься? Вот ты - настоящий король. Ведь мой юный друг с малолетства отличался разумом и трезвомыслием… - Не скажи! Всю жизнь меня то и дело уносит куда-то в сторону! – сын Фингольфина машинально теребил длинную, угольно-черную косу, обвязанную золотой лентой. - А, между прочим, отец говорил, что при других обстоятельствах ни за что не принял бы корону! И что у тебя есть все данные, чтобы стать истинным владыкой нолдор. Кстати, знаешь, Финрод и я вполне согласны с моим отцом. - Фин… ааа, Инголдо! Ну вы оба почему-то считали меня неким высшим существом, навроде майа! И даже Лосгар вас… - Тсс! Больше ни слова! – Фингон мягко запечатал ладонью губы друга. Маэдрос замотал головой, освободился. Вздохнул, поглядел в огонь, подкормил еще парой веток и заговорил на другую тему. - А дядя будет на всеобщем совете? - Должен быть! На самом деле – просто обязан. Но успеет ли вернуться? – Фингон в свою очередь кинул в костер разлапистый, толстый сук, заставив огонь весело загудеть. – Отец с малым отрядом на север уехал. Хочет своими глазами посмотреть на владения Моргота. - Ничего хорошего он там не увидит! – фыркнул Маэдрос. Фингон горько усмехнулся. - Да уж, знаю не понаслышке. Я насмотрелся, пока бродил в тамошних горах. И говорил не раз… Только ведь отец, как что-то задумает, так и с места не сдвинешь! Финвион упрямый! - Ага! Странно, Фингон, ты не находишь? Дедушка спокойным казался, таким… мягким что ли? А сыновья у него – кремень! - Мягким? Я бы, друг Маэдрос, так деда Финвэ не назвал. Он же нолдор в Аман вел когда-то. Для этого жесткость нужна. И сила характера. - Вспомнил, душа моя Фингон, былые дни! Когда это случилось-то? С тех пор века прошли. За это время немудрено измениться, смягчить нрав… - Не скажи, друг Маэдрос… Помнишь совет, на котором Феанора в изгнание отправили? Как дед Финвэ жестко, решительно отчитал самих валар, от короны отказался, власть с себя сложил и к вам в Форменос ушел! Даже любимая жена удержать не смогла! Вот и говори после этого о смягчении нравов… – Фингон пошевелил в огне веткой, разгребая угли. – Но кроме наших отцов есть еще дядя Финарфин. Думаешь, он тоже кремень? - Не думаю, а уверен. Ты не считаешь, что необходима определенная сила характера, дабы противу всех повернуть? – Маэдрос усмехнулся. – Отец, помнится, громы-молнии метал, как узнал о братнином решении. Все кругом перепугались, на цыпочках ходили, шепотом разговаривали, на глаза разгневанному Феанору старались не попадаться. А Финарфин хоть и не вопил диким голосом, не ругался и не размахивал мечом, но сам ушел и своих подданных увел. Так, на мой взгляд, истинное мужество и выглядит. - Знаешь, я на эту тему никогда не думал, но сейчас мне кажется, что ты прав! – Фингон задумчиво покусал верхнюю губу, нагнулся, расшевелил прогоревшие дрова. Пламя ярко вспыхнуло. Черная коса упала с колена, золотая лента скользнула над огнем. Маэдрос привычным жестом прихватил косу друга, откинул в сторону. Фингон покаянно вздохнул, вытянул ленту, принялся разглядывать на просвет. - Глянь, Маэдрос, обгорела! Совсем как в давние времена… - Да уж, Финьо, помню. Одно время, ты так и норовил косички в огонь сунуть… - Нечаянно я, не следил. Маленький был, глупый. Зато старший друг всегда оставался начеку! Помнишь, как ты меня за шкирку из ручья выуживал? - Еще бы! - Маэдрос улыбнулся, - взялся Отважный рыбу подолом ловить… - Сам хорош, Рыжий! Идет, под ноги не глядит! Мне пришлось встать меж тобой и оврагом, чтобы долговязый мечтатель в воду не свалился… - Во-первых, душа моя, я за птицей наблюдал, а не грезил. Во-вторых, я прекрасно видел тот ручей и не нужно было никакому мелкому паршивцу скакать по краю берега, над обрывом. Не нужно было терять равновесие и лететь вверх тормашками прямо в холодную-прехолодную воду с пиявками и лягушками! - Во-первых, - сварливо передразнил друга Фингон, - там не было никаких пиявок и лягушек, одни плотвички. Во-вторых, вода была и не такая уж и холодная. Зато бабушка Индис нас потом блинчиками с вишневым вареньем накормила. Платье мое высушила. И перед отцом за меня, дурачка, заступилась! - А мне, помнится, за «бабушку Индис» здорово влетело от отца. Я потом долго еще дедовы хоромы обходил по большой дуге… Братья переглянулись, улыбнулись воспоминаниям. Разговор сам собой затих, но хуже не стало. Какое-то время друзья сидели молча. Глядели в огонь. Думали каждый о своем. Хорошо иметь друга, рядом с которым можно помолчать и не чувствовать себя виноватым… Вскоре костер догорел. День клонился к вечеру. Среди туч проглянул голубой клочок неба. Ветер улегся. Друзьям неожиданно показалось, что дышать стало как-то легче. Тоненько свистнул, пробуя голос, зяблик. Через пелену туч прорвался, окрасил розовым верхушки сосен предзакатный луч. У озера заржал конь Фингона, ему откликнулся иноходец Маэдроса. Бесстрашная мышка юркнула у самых сапог эльфов, прошуршав палой листвой. Фингон зевнул, слизнул с губ горький налет, скривился и плюнул, пробормотав что-то нелестное про Морготовы кузни. Рыжая белка с редким, упругим хвостом сбежала вниз по стволу. Маэдрос встал во весь свой великолепный рост, потянулся, заиграл мышцами. - Ох! Не пора нам по домам? Завтра рано вставать придется. Совет как-никак собирается. - Сейчас пойдем, - Фингон аккуратно разметывал угольки, гася костер. – Помоги-ка, Маэдрос, пожалуйста. Этот сук выкинь в воду. А то никак гаснуть не желает. - Угу, – Маэдрос точным ударом ноги скинул в прибрежные камыши дымящийся сук. Дерево зашипело. Кверху поднялся белый столбик пара. - Важный совет намечается, - озабоченно сказал Фингон. – Феанорингам всем прибыть надо. Тащи Куруфина из кузницы. Келегорма разыскать постарайтесь. И Карантира захватите. С остальными феанорингами, как я понимаю, проблем не будет. Дело в том, что Ангрод из Дориата вернулся, послание очень важное принес от здешнего правителя Элу Тингола. Да ты о нем слышал, Эльве Синголо, брат Ольве-короля. Я сам еще не знаю ничего, прочтем письмо Элу на совете. Пора со здешними эльфами контакты налаживать. - Хорошо бы… - со странным сомнением отвечал Маэдрос. – Только есть у меня опасения насчет этого важного совета… - Думаешь, не договоримся? – Фингон нахмурился. Между бровями пролегла легкая вертикальная складочка. Маэдрос машинально отметил, что совсем недавно этой складочки еще не было. - Как владыка своего Дома, я надеюсь, что до чего-нибудь обязательно договоримся. Но как феаноринг я уверен, что вдрызг разругаемся! Братья поглядели друг на друга и рассмеялись.