Дюймовочка

      Дождь лил, как из ведра. Глядя на окна, создавалось впечатление, что стоишь в какой-то пещерке и смотришь изнутри на водопад. Жутковатое ощущение. Минако коснулась холодного стекла, выдохнула на него и стала выводить на появившемся запотевшем участке непонятные ей самой узоры. Получилась какая-то чепуха.       — Да какой из меня дизайнер? Я даже рисунок для поступления нормальный сделать не смогу… — с этими мыслями девушка стёрла свои художества и взглянула на наручные часы — 10:17.       «Скучно.»       Она присела на корточки и, обняв колени руками, облокотилась спиной о стену. До ушей доносилось мерное тиканье настенных часов и голос дождя за окном. Ничто не нарушало их дуэта. Воспоминания минувшего дня не давали покоя. Злоба, радость и раздражение смешались в коктейль, и Минако старательно пыталась вырвать из него одну только радость. Безуспешно. Перед глазами возник образ молодого художника, от которого веяло теплом и заботой. Стоило девушке ему улыбнуться, как сознание тут же нарисовало на его месте платинового блондина. Айно почувствовала, как сжимаются её челюсти.       — Мудак, — она опустила лицо на колени. — Как можно быть таким резким? Надменным? Злым? Я ведь ничего тебе плохого не сделала…       Медленный вдох.       Выдох.       — Дождь… окно… рисунок… мольберт… — начала мысленно перечислять Минако в надежде, что это поможет выбросить из головы негативные воспоминания. — Кисти… краски… палитра… красный… чёрный… синий… синий цвет… синий цвет… глаза… Тайки… Тайки! — осенило её и она тут же подскочила. — Я же могу попросить Тайки научить меня рисовать! У него потрясающие картины, может, получится и в меня нужные знания запихнуть! Если выйдет, то поступлю в университет, где сейчас учится Уса. Год не потеряю! Она автоматически достала мобильный телефон и выбрала нужный контакт. Вызов.       — Здравствуй. Надеюсь, не отвлекаю? — осторожно начала Минако, как только гудки резко оборвались.       — Привет. Вовсе нет, я только что позавтракал. Что-то случилось?       — Да. То есть нет… Я хотела сказать…       — Хех, ты меня на свидание пытаешь пригласить что ли? — с хитринкой в голосе подшутил юноша.       — Нет же! Просто хотела спросить, не мог бы ты меня научить рисовать? — наконец, объяснила причину своего звонка девушка, ощущая, как лицо покрывается румянцем.       — Ну и ну. Тебя и в эту сферу потянуло, — образовалась короткая пауза. — А впрочем, почему бы и нет? Я сейчас как раз планирую за мольбертом встать. Если хочешь, можешь придти.       — Конечно! — выпалила счастливая Айно. — Но… я тебе не помешаю? — тут же опомнилась она и застыла в ожидании ответа. Из лёгких вышел облегчённый выдох, стоило услышать его спокойное «Не говори глупостей».       Тайки продиктовал адрес, и Минако пообещала в скором времени приехать. Девушкой овладело волнение, и по телу бродила мелкая дрожь. Идея обучиться рисовать засела в голове и не покидала её всю дорогу, до самого порога дома Тайки.       Найти необходимый дом не составило труда, он располагался недалеко от автобусной остановки. Трёхэтажное здание было окружено несколькими деревьями, среди них Минако распознала сакуру.       «Тут наверняка очень красиво, когда она цветёт.» Ухоженный дворик и красивые клумбы намекали на то, что в доме, вероятно, живёт девушка.       Айно постучалась, и дверь вскоре открыли. Перед ней стоял Тайки. Даже дома он был в брюках и голубой рубашке, закатанной на рукавах.       — Смотрю, ты футболки не признаёшь, — заметила она, мягко улыбнувшись.       — Верно подмечено. Проходи.       Зал, часть которого играла роль прихожей, был большим и убранным, в интерьере преобладали светлые тона. По сравнению с двориком, в нём Минако не обнаружила ни одного цветка, зато на стенах красовались картины, очевидно, принадлежавшие кисти Коу.       — Тайки, ты любишь цветы? — поинтересовалась Минако, повернувшись лицом к хозяину дома. Он кивнул.       — Очень, поэтому и попросил горничную больше времени уделять клумбам.       «Горничную? Вот те раз… Сколько тогда художники сегодня зарабатывают?»       — Что-то не так? — удивлённо глянул на неё шатен и слегка наклонил голову влево. Это движение уже было ей знакомо.       — Нет. А где ты обычно работаешь? Готова поспорить, у тебя имеется парочка неоконченных картин. Парень на это загадочно улыбнулся.       — Пойдём, это на втором этаже.       Вот существует стереотип, что художники — творческие люди, у них на рабочем месте царит беспорядок: кучи бумаги, краски повсюду, наброски будущих шедевров… В комнате у Тайки ничего такого Минако не обнаружила. Всё было также аккуратно сложено, как и во всём доме. Из открытого окна дул лёгкий ветерок, он развевал полупрозрачную, похожую на призрак, тюль. Дождь недавно закончился, после него в комнате пахло свежестью. Вблизи окна стоял мольберт, на бумаге уже были какие-то наброски. Выбрав нужный карандаш, парень подошёл к нему.       Минако неторопливо осматривалась. Стоило ей появиться в доме, как волнение испарилось, обстановка действовала успокаивающе. Девушка бесшумно прошла к молодому художнику и сбоку взглянула на его работу. Создавалось впечатление, что он словно обводит видимую только ему уже созданную картину. Минако ни разу не видела, чтобы кто-то рисовал, используя мольберт, и сама не пыталась заниматься этим.       — Можешь включить радио, если хочешь, — предложил Тайки, не отрываясь от работы. Девушка послушно прошла к аппаратуре и, потыкав на копки с узнаваемыми значками, выбрала знакомую волну.       — Да, эта песня, наверное, никогда вам не надоест, дорогие радиослушатели, и мы её сейчас запустили не в последний раз. А сейчас давайте окунёмся в голоса настоящих звёзд, — проговорил бодрым голосом диджей, и из колонок раздались первые звуки «Nagareboshi He» от группы «Три звезды».       Минако прекрасно знала эту песню, та даже числилась в плейлисте на её телефоне. Пройдя к окну, она переждала проигрыш и тихонько запела вместе с музыкантами. Приятная музыка согревала душу. За окном медленно протекала жизнь: количество прохожих заметно увеличилось, у многих в руках были сложенные зонтики, некоторые шли в дождевиках. Мокрый асфальт волшебно поблёскивал, а в лужах отражались лучи солнца. Когда закончился первый куплет, Минако замолчала. Голос исполнителей ласкал слух. Она блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Лёгкий ветер мягко коснулся её лица и шеи. Слова припева метко достигали не только ушей, но и сердца.       — To oiyo sora kakenuketeku       nagareboshi ni nega uyoima… — донеслось за спиной. Удивлённая девушка обернулась. Тайки сменил карандаш на краски. Рисовал он так, словно неведомая сила вела его руку, оставляя на холсте за кистью линии, в совокупности своей дающие изображение чего-то сказочного. Он пел, и голос его был поразительно похож на тот, который раздавался из колонок.       — Serach for your love… — подхватила вновь Айно. — ginga unabara… Их голоса сплетались с теми, что звучали по радио. Минако бы ни за что не смогла передать словами испытываемые ею в этот момент чувства.       Когда песня закончилась, парень перестал рисовать и повернулся к ней.       — У тебя очень красивый голос. Ты знаешь об этом?       — У тебя тоже замечательный, — не отвечая на вопрос, заметила девушка. — И невероятно сильно схож с голосом одного из исполнителей этой песни. Бывает же такое, — она улыбнулась и кивнула в сторону, где стояла аппаратура. Парень внимательно на неё посмотрел, в ответ она в недоумении подняла бровки.       — Что-то не так?       — Скажи, — он отложил кисть и вновь перевёл на неё свой взгляд. — Ты хоть раз видела эту группу? Она смутилась и отвела взгляд.       — Нет, а это обязательно? Я даже жанра песен многих групп не знаю, не то, что их лиц, — она поправила чёлку рукой, дабы снять с себя появившееся напряжение. — Да и зачем мне они? Я касаюсь кнопки «Play» не для того, чтобы смотреть, а с целью слушать. — Минако подошла к Тайки и в надежде посмотрела на него снизу вверх. — Пожалуйста, научи меня рисовать. На лице парня появилась снисходительная улыбка, словно перед ним стоял ребёнок, просящий покатать его на пони.       В течение двух часов он рассказывал ей о том, что используется в процессе рисования в качестве инструментов, о разных правилах, приёмах, как наносятся наброски. Теорию она впитывала как губка, но на практике всё было плачевно. Неудачи точным шагом поступали одна за другой. Стоило девушке приняться за работу с ещё большим усердием, как результат соизмеримо ухудшался. Спустя ещё пару часов Тайки предложил сделать перерыв и выпить по чашечке кофе.       — Только, если можно, мне чай, — попросила Минако, когда они спустились вниз на кухню. Я, кстати, пирожных по пути к тебе купила. Ты ешь сладкое?       — Конечно, только не тоннами, как Сейя, — ответил стоящий к ней спиной Тайки, который доставал с полки белые чашки.       — А?       — Это мой двоюродный брат, — он, не оборачиваясь, указал большим пальцем на стену. Три мальчика: блондин, шатен и брюнет улыбались с фотографии, красовавшейся над диванчиком в рамке.       — У тебя их двое? Вы совсем как близнецы, — она улыбнулась от умиления.       — Они оба мне двоюродные. Нас сфотографировали в саду нашей тётушки. Тебе чёрный? Зелёный?       — Боюсь отвечать, а то ты следом поинтересуешься о виде и сорте, — хихикнула Айно, садясь за стол.       — Правильно боишься, — усмехнувшись подтвердил брюнет и включил чайник.       — Я, пожалуй, доверюсь твоему вкусу.       Вспомнив о забытом у порога пакете с пирожными, Минако вновь поднялась. Дом был очень просторным, помещения выполнены, видно, в каких-то определённых стилях. Девушка в этом не была сильна, но было заметно — работали дизайнеры. Ей хотелось взглянуть на остальные комнаты.       «Сколько их может быть? Дом такой большой…»       «Сидели с ним и ели пирожные, он мало рассказывал о себе. Тем не менее, Тайки прекрасно ориентируется в самых разных темах, начитан и чувствует настроение собеседника, интуитивно обходит острые углы. Создаётся впечатление, словно мы давно с ним знакомы.»       — … поэтому его очень долго не могли найти, — закончил Тайки и отломил чайной ложкой кусочек пирожного с персиком.       — Как же много ты знаешь. Это так здорово, — восхищённо заметила Минако. В ответ он лишь пожал плечами.       — Просто было интересно, нашёл, и запомнилось.       Ненадолго в кухню забралась тишина. Шатен сделал бесшумный глоток из чашки. Судя по выражению лица, кофе был ему по вкусу. Что касается Минако, то она никогда не испытывала любви к этому напитку и лишь удивлялась тому факту, что большой процент населения планеты предпочитает именно его.       — Не могу поверить. Я сижу с тобой рядом и пью чай, — неожиданно для самой себя начала девушка. — Знаешь, мне на самом деле очень сложно в последние время контактировать с парнями. Поразительно, что я не поторопилась скрыться, когда ты подошёл в галерее.       — И правда, странно, — Тайки вновь отпил из чашки. — Обычно в твоём возрасте девушки ведут себя прямо противоположно.       — Раньше так и было. Сейчас что-то меня постоянно отталкивает, не позволяет сближаться. Она посмотрела на него и прочитала в глазах понимание. Мягкая улыбка, которую он, вероятно, много кому дарит, подействовала успокаивающе.       «Кто бы мог подумать? Совсем недавно знакомы, а я уже чувствую, что могу доверять ему.»       — Думаю, это временно, как переходный возраст. Главное — не зацикливайся, иначе станет настоящей проблемой. На данный момент тебе не сильно мешает данная особенность?       — Не особо. Но не стану скрывать, что меня это несколько… беспокоит.       — Дай себе время. Лучше скажи, ты бы хотела попасть на концерт «Трёх звёзд»? — тут же сменил он тему разговора. — Мне показалось, что тебе нравится их песни. Только представь, ты услышишь музыку в живую. Минако задумалась, и в считанные минуты глаза её заблестели, а на губах появилась улыбка. Но как скоро она родилась, также быстро и погасла, подобно дешёвой свечке.       — Не выйдет.       — Почему же? Девушка горько усмехнулась.       — Я не могу себе позволить купить билет на их концерт. Богатого папочки, который бы постоянно обеспечивал наличкой, у меня нет.       — А хотела бы?       — Думаю, что да, — она сделала маленький глоток чая скорее в качестве паузы, нежели от великого желания выпить. — Но куда больше мне бы хотелось, наконец, определиться с местом в жизни. В этом году я должна была подавать документы, но так и не смогла определиться, куда. Пока училась в школе, мама уверяла, что со временем я обязательно решу… любопытно, когда это самое время настанет… — задумавшись, она мешала ложкой уже почти остывший чай.       — Выходит, тебя ничто не интересует?       — Не то что бы…       — Что тебе мешает поступить туда, куда ты хочешь? Наверняка есть что-то, что тебя цепляет, заставляет сесть и познавать.       — Кажется, этого нет… —  Минако вытащила чайную ложечку и уложила её под углом на край блюдца.       — Ну, а музыка? Повисло молчание.       — И как, по-твоему, это будет выглядеть? — задала она вопрос, скорее себе, нежели сидящему напротив парню. — Это же совершенно иной мир со своими правилами и акулами-конкурентами. Без связей мне ни за что не пробиться туда. Шатен загадочно улыбнулся, и в его синих глазах заплясали огоньки.       — Думаю, я могу тебе помочь. Она недоверчиво на него смотрела. С самого детства Минако очень хотела петь со сцены, но чем старше она становилась, тем лучше понимала, что это невозможно. Чтобы продвинуться, необходимы либо связи, либо деньги, причём немалые. Ни того, ни другого у неё не было. Мать всегда хвалила её, говорила, что «у её девочки талант», но отец, стоило ему это услышать, твердил одно и то же: «Ты обязана вырасти достойным человеком, а не зазвездившейся дурёхой», «Ты должна быть всегда уверена в завтрашнем дне».       — Каким образом? — задала вопрос Минако, отгоняя от себя слова родителя.       — Такахиро-сан был вынужден уехать в Германию, через неделю он вернётся, и я организую вашу встречу. Он сам решит, каковы твои шансы. Так ты не будешь тратить зря драгоценное время. Она не поверила своим ушам.       — Встретимся с кем?       — С Такахиро-саном. Он — продюсер, — шатен изучающе смотрел на девушку. — Продюсер группы «Три звезды».       «Тайки говорил это так спокойно и без запинки, что мне показалось, будто он не шутит.»       — «Но ведь это не может быть правдой!» — эхом разносилось в голове Минако, и она не могла с этим не согласиться.       — Скажи мне честно, ты решил подшутить надо мной, да? — глядя на него в упор, задала вопрос девушка. — Это очень жестокая шутка. Художник запустил в рот последний кусочек от своего пирожного, допил кофе и поставил пустую чашку на стол.       — Я не шучу. Не будь я Тайки Коу — член группы «Три звезды», если через неделю ты не будешь стоять рядом с нашим продюсером. Она потеряла дар речи. Чашка остановилась на полпути к её губам и в таком положении пробыла довольно долгое время. Не было ни воплей, ни просьбы дать автограф, к чему парень уж было приготовился. Она лишь произнесла, ещё не отойдя от накрывшего её шока:       — Спасибо тебе, Тайки.