Не трогай меня

POV Шнайдер Встал я рано. За окном постукивал дождь и через открытую форточку нагло пробирался сквозняк. Сегодня был день без репетиции. Заслуженный отдых. Наверное, это уже стало традицией просыпаться в огромной постели совершенно одному. Несколько месяцев я ни с кем не знакомился и не приглашал к себе на чай. Хотя потребности уже брали верх, и хотелось нечто большего, чем каждодневное знакомство с правой рукой. Снимать доступных девочек мне не хотелось. Слишком противно трогать тело, которое не то что мне, а даже себе не принадлежит. Я подошёл к окну. Сыро. Гадко. Но мне нравится такая погода. Хотя огонь я люблю больше. А ещё мне надо бы поесть… Пока мой желудок пел мне серенады, а я шёл к холодильнику, в дверь постучали. «Какого чёрта в такую рань?!» - я был недоволен, но дверь открыл. - Ларс?! Оливер, спокойный как удав, стоял на пороге и ждал, когда я приду в себя. Моему изумлению и немного даже негодованию не было предела. Нет, ну ладно бы Тилль или Пауль припёрся, от них можно даже апокалипсис ожидать, но чтобы всегда вежливый и тактичный Ридель вот так запросто, без предупреждения, взял и нарушил чьё-то спокойствие – это скорее даже не конец света! Это конец всей вселенной! - Что-то случилось? По лицу согруппника скользнула тень сомнения и смущения, но он быстро вернул своё обычное умиротворённое состояние. - Дум, тут такое дело. Ханна меня выперла. Можно я у тебя на день-два перекантуюсь? Необычная просьба товарища. Но и в моей жизни всякое бывало. Очень много всякой всячины. Так что… - Конечно! Проходи. Я ушёл на кухню, попутно крикнув: - Чувствуй себя как дома! Ты чего без чемодана? Ларс потоптался в прихожей, разуваясь и стягивая берцы, а потом прошёл за мной на кухню. - Она всё сожгла. Я только басуху и пару шмоток захватил. В кофр спрятал, - басист говорил тихо и почти безэмоционально. Я аж колбасой подавился! - Как это – сожгла?! Оливер мягко улыбнулся, как будто этот поступок его, похоже, уже бывшей подруги, никак не волновал: - Всё, что смогла взять, вытащила на улицу, свалила в кучу, облила бензином и сожгла. Видимо, моя упавшая челюсть и выкатившиеся глаза говорили о многом, поэтому он продолжил: - Ничего страшного. Всё, что было мне необходимо, я успел забрать. Я хмыкнул. Ну да, что ещё нужно человеку для счастья?! - Ясно. Есть хочешь? Ридель задумчиво изрёк: - Я, пожалуй, не отказался бы от чая. Я так и не смог позавтракать. Я кивнул и стал заваривать чай на двоих. Оливер обычно пил крепкий чёрный с щепоткой каркаде и одной ложкой сахара. Пока делал любимый напиток согруппника, мне стало скучно, и я впал в раздумья. Вообще Ларс был странным человеком. Я поражался его выдержке. Сколько его ни зли – он всегда будет спокоен и невозмутим. Но, если честно, я его немного побаивался. Иногда на его лице были эмоции, не соответствующие выражению глаз. Он мог улыбаться, но в глазах отражалась какая-то неземная тоска. Он мог быть равнодушным, а в глазах всё, кроме безразличия! Это было жуткое зрелище. Тем временем чай заварился, и я поставил кружку с горячим дымящимся напитком перед носом уже, как ни странно, засыпающего Ларса. - Вот. Насколько я помню, ты так пьёшь? Оливер только кивнул и тихо поблагодарил. Я постоял, облокотившись о столешницу кухонного стола, отпил из своей кружки и, ещё немного подумав, сказал. - В холодильнике возьми сыр и колбасу на бутерброды. Я пока пойду тебе на диване постелю. Ларс внимательно посмотрел на меня и опять только кивнул, бросив короткое и тихое: - Спасибо. Я ушёл, оставив согруппника наедине со своими мыслями. Квартира у меня была двухкомнатная, плюс кухня, ванная комната и кладовка. Вполне удобно и уютно. Я спал на кровати в своей комнате-кабинете-студии, а в зале потчевали, по своему обыкновению, нечастые гости. Диван был уже довольно-таки старым, но вполне комфортным. Если учесть, что тут иногда спал Тилль и Рихард, навалившись друг на друга в весьма непотребном состоянии, то мой диван мог смело носить звание крепкого ветерана. Я достал из шкафа плед, покрывало и подушку. Водрузив всё это на многострадальный диван и расстелив для двухметрового Ларса, я пошёл звать басиста отойти ко сну. Тот по прежнему сидел на табуретке в задумчивом состоянии и гипнотизировал уже опустевшую кружку. - Уважаемый, прошу на ложе. Оливер поднял голову, сфокусировал на мне свой взгляд, снова кивнув, встал из-за стола и пошёл в зал. Я, тем временем, помыл посуду, стёр со стола и пошёл проведать согруппника. Тот дрых без задних ног, старательно укутавшись в плед, как в кокон. Намаялся. Я хмыкнул и направился ванную, ибо уже очень хотел освежиться и прийти в себя. POV Оливер Я проспал примерно полтора часа. Было немного холодно, и я поспешил обратно закутаться в плед. Внезапно, ледяной волной, нахлынула тоска. Насколько я понял, Ханна никогда меня не любила. Ей просто было необходимо моё положение среди богатых и надутых дяденек. Боясь её потерять, я старательно врал, что у меня много денег. Та верила и никогда не проверяла. Вскоре я совсем расслабился и искренне поверил в то, что Ханна меня любит таким, какой я есть и никогда не бросит. Наивный. Когда эта фурия узнала, что я не столь богат, как говорил, она пришла в бешенство и спалила мои вещи. Она носилась как умалишенная, и всё время орала – «Теперь у тебя ничего нет! Теперь ты абсолютно нищий!» Ну а мне не привыкать. Мы довольно известная группа, хоть и молодая, однако все деньги, которые зарабатываем, приходится делить на шестерых. И эту сумму я уже отдавал Ханне. На «карманные» расходы. А сам себе во многом отказывал. Девушка оказалась той ещё стервой. Как же я был слеп. Я встал и всё так же в пледе пошёл опять на кухню. Шнайдер сидел и стучал палочками по коленям. Когда он повернул голову на шум и увидел меня, то… В общем, мне никогда не нравилось, когда он так хохотал. Истерично. С похрюкиванием. Наконец ударник успокоился и спросил: - Выспался, бабочка? - Почему бабочка? - А ты вон, уже в коконе. Скоро вылупишься прекрасной бабочкой! - Ну тебя, - я махнул рукой и поёжился. - Ну так выспался? - Ага, - мне стало скучно и я, развернувшись, направился в поисках своей басухи. Та лежала в прихожей. Я взял кофр, протопал в зал и плюхнулся на диван. Достал гитару, выложил те вещи, которые успел захватить с собой и принялся настраивать инструмент. В зал вошёл довольный Дум и, сев напротив меня, принялся наблюдать за тем, как я настраиваю своего бас-товарища. Я не обращал внимания на этого засранца и продолжал дёргать струны. Наконец, Шнайдеру надоело сидеть без дела и он решил позвонить Тиллю. - Да? – на том конце провода что-то забулькало и закашлялось, вероятно, фронтмен чем-то подавился. - Здорова, Линдеманн. Хочешь анекдот? - Ну? – недовольный, но явно заинтересованный тон Тилля говорил о том, что Шнай позвонил как раз тогда, когда вокалист завтракал, но ещё не успел войти во вкус. - У меня появилась куколка. - Что появилось? -Куколка. Бабочки. Она постоянно шевелится, фыркает, кушает и играет на гитаре. - Чегооо? Дум, только не говори, что ты без меня курил! – Тилль опять забулькал и закашлялся, прибывая в сильном недоумении. - Не. Я не курил. И вот ещё. Эта куколка два метра ростом. У Линдеманна случился взрыв мозга и он, решив, что с Думом срочно нужно что-то делать, иначе группа останется без ударника, буркнул недовольно в трубку: - Я сейчас приеду. На том проводе послышались гудки. Шнайдер не скрывал своего веселья и постоянно ёрзал на месте, наблюдая моё равнодушие. - Олли! Ну хоть улыбнись! Кристоф прекрасно знал, что я не люблю, когда меня так называют. Поэтому я сделал самое равнодушное выражение лица, какое только было в моей палитре напускного безразличия. Шнайдер перестал давить лыбу и, немного обиженный, утопал куда-то в сторону кухни. Я же продолжил терзания бас-гитары и вскоре впал в некую нирвану, абстрагировавшись от внешнего мира. Таким образом, по-прежнему закутанный в плед, с отсутствующим взглядом и гитарой в руках я и был застукан хмурым фронтменом нашей группы. Тот постоял в прострации минуты две, а потом начал дико ржать, периодически всхлипывая и причитая: - Ой, не могу! Куколка бабочки! Вахххаха! Фыркает и кушает! Хахаха! Ну просто оборжаться как смешно. Прямо до коликов. Вскоре к нему присоединился Дум. Два сапога пара. Я ненадолго отложил свою боевую подругу и, чинно сложив ладони на колени, спокойно посмотрел на товарищей. Те чудом не валились на пол от смеха, держась друг за друга. Когда они закончили свою смехотерапию, Тилль, отдышавшись, всё же поинтересовался: - А ты чего в гостях в такую рань? Я продолжал спокойно смотреть на этих клоунов, всё также сложив ладони на колени. Наверное, в таком положении на диване, да ещё и в пледе я смотрелся скорее забавно, чем представительно или, хотя бы, солидно. Ну да и хрен с ним. - Меня Ханна из дома выгнала. - Решил пожить у друга? - Как видишь? - А ко мне что не пришёл? Я хмыкнул. - Шнайдер живёт ближе. - Ну-ну, - Тилль криво усмехнулся, - Шнай, пиво есть? Кристоф угукнул и добавил: - А ещё эта истеричка сожгла все его вещи. Тилль аж крякнул от изумления, он вопросительно перевёл широко распахнутые глаза от Дума на мою басуху и рядом лежащие вещи. Шнайдер проследил за взглядом вокалиста и ответил на немой вопрос. - Всё, что успел взять. - Мдаа… Делааа… - задумчиво протянул Линдеманн, почёсывая одной рукой макушку, а второй упёршись в бок, - и что ты будешь делать? - Пока у Дума поживу, с его позволения, а там посмотрим. Линдеманн поражённо мотнул головой и хмыкнул. - Ладно. Пошли, бухнём что ли? Все согласно кивнули и ушли, в который раз за это утро, на кухню.