Дороги перемен

Рабочий день давно закончился. Ночная смена уже получила задания и отправилась их выполнять. В здании библиотеки было темно и тихо, лишь в редких окнах горел свет. Одним из них было окно главы III лондонского департамента — Уильяма Т. Спирса. Иногда Уильяму даже казалось, что его сверхурочные в несколько раз превышают заработную плату. И часто так оно и получалось. Некоторые коллеги за глаза называли Спирса законченным карьеристом, помешенным на работе. Однако это было совсем не так. Он вовсе не думал о повышении и премиях, засиживаясь допоздна за проверкой отчетов, а после, заставляя подчиненных переделывать их до тех пор, пока строчки не начнут рябить перед глазами. Нет, дело не в карьере… Все дело в гордости и честолюбии. Для него было недопустимо передавать на проверку вышестоящему руководству некорректно выполненные документы. Время позднее, а его внимания дожидалась еще целая стопка отчетов. Глаза немилосердно болели и уже начинали слезиться. Неровные строчки, словно не желая быть прочитанными, «прыгали» и расплывались. Корявый подчерк приводил в ярость, а банальные описки в недоумение, как такую безграмотную личность приняли на работу. Еще раз взглянув на страницы отчета, пестрящие красными пометками исправлений, Уильям тяжело вздохнул, снял очки и помассировал веки. Откинувшись на спинку кресла, постарался расслабиться и прогнать из тела скопившееся за день напряжение. В последнее время он очень уставал, хотя объем работы остался тем же. Или нет?! Теперь в отсутствие Сатклиффа, экстренных ситуаций практически не случалось. Без этого возмутителя спокойствия сотрудники быстро угомонились, и департамент вновь стал работать, как хорошо отлаженный механизм. Но то, что раньше казалось таким нормальным и правильным, теперь представлялось рутиной, которая засасывала подобно трясине. Исправления сделанные красными чернилами заставляли вспоминать неугомонного баламута, который делал их жизнь ярче, насыщеннее и разнообразней. Осознав, о чем он думает, Уильям встряхнул головой, стараясь избавиться от неожиданных мыслей и эмоций, которые всколыхнули воспоминания об алой оторве. Говоря на чистоту, Спирс был порядком удивлен, что Грелль так ничего и не натворил, прибывая в мире смертных столь долгое время. От этой мысли его каждый раз передергивало и он корил себя за порывистость, но возвращать Сатклиффа обратно, когда задание уже практически выполнено просто нерационально. А тревожных вестей все не приходило. Грелль исправно работал и не устраивал проблем на голову Уилла. Стоило только этой мысли посетить мужчину, как он услышал торопливые шаги в коридоре. За дробным перестуком каблуков безошибочно угадывались волнение, страх и грядущие неприятности. Уильям глубоко вздохнул, надел очки и выпрямился в кресле, и ровно в тот момент, когда он посмотрел на дверь, в нее постучали. — Да?! В кабинет просунул голову молодой стажер и испуганно посмотрел на начальника департамента: — Извините, мистер Спирс. Можно? — Проходите. Что-то случилось? — ЧП, — коротко, но емко ответил парнишка. Проскользнув в комнату, он остановился перед столом и теперь нервно вертел в руках тонкую папку. — Что за ЧП? — стараясь сохранять спокойствие спросил хозяин кабинета, уже догадываясь кто отличился. — Один из сотрудников Вашего департамента нарушил ряд правил, — пискнул юнец. — Сатклифф. — А Уилл даже и не сомневался что это именно он. — Да, диспетчер Грелль Сатклифф. — Что он натворил? Юноша посмотрел на мужчину с сомнением и неуверенностью, открыл было рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова, поэтому поспешил его захлопнуть и опустить глаза. Звенящая тишина действовала на нервы. Не решаясь подать голос, стажер просто протянул папку которую держал в руках. Заглянув в нее, Уилл ожидал увидеть все что угодно, но содержимое превзошло все его ожидания. — Вы можете идти, — кивнул он парню. Тот склонил голову в поклоне и молча удалился. Стоило двери закрыться за ним, Спирс со злостью швырнул папку на стол. В голове вертелись противные мысли, от которых было тошно: «Ну вот, дорогой Уилли… Тебе было скучно?! Разнообразия хотелось?! Получите — распишитесь! Весь букет!» Он еще несколько минут ругал себя, на чем свет стоит, потом все же взял себя в руки и глубоко вдохнул. «Ну, Сатклифф, ты перешел все границы! Трибунал тебя ждет дожидается и я с удовольствием организую эту встречу!» — подумал Спирс, быстро выводя строчки на светлом пергаменте с вензелем. Когда письмо было отправлено, он поднялся, одернул пиджак, сунул папку в Устав Жнецов, что всегда держал под рукой и вышел из кабинета. Проходя по длинным коридором департамента, он вспоминал все, что творил Грелль. Вон на том столе он отплясывал канкан в честь дня рождения кого-то. И как только не свалился?! А тот фикус ощипал рыжий кролик, которого он притащил. Интересно куда он его потом дел?! Вот окно, на которое Сатклифф лично штору вешал. Об этом догадаться не сложно, кусок материи был его любимого красного цвета. Почему ее потом не заменили чем-нибудь менее броским?! То самое зеркало, перед которым диспетчер любил поправлять свою роскошную шевелюру… Вспомнив про алую гриву подчиненного, Уильям мстительно прищурил глаза. Может это и по-бабски, но до трибунала я его хорошенько оттаскаю за волосы. Он ведь так любит свои лохмы… Смакуя столь удачную идею, которую непременно воплотит в реальности, Спирс телепортировал в мир смертных. ☺♥☺♥☺♥☺♥☺♥☺♥☺♥☺♥☺ — Это… — Себастьян пораженно смотрел на кинопленку вьющуюся из груди мадам. Кадры жизни тихо шелестели и эти звуки напоминали Греллю печальную музыку. Наверное, не одному ему так казалось, ведь кто-то же придумал выражение: «Умирать — так с музыкой!» Это даже было красиво… Завораживало… Очаровывало… Последние мгновения жизни напоенные тихим звучанием уже наступившей смерти. — Воспоминания о прошлом, людей погибших от рук высшей силы. Такая вот работа у жнецов, — пафосно разглагольствовал Сатклифф, внутри содрогаясь от мысли о возможных последствиях. Что впрочем не капли не мешало ему продолжать шоу. — Что они за люди, какую жизнь ведут, и что им суждено, жить или умереть от рук убийцы. — Другими словами, кадры их жизни, — уточнил демон. — Ну что ты?! Хватит! Так говорить, давно уже не модно! Драматичная боль. Это настоящая сила жнецов. Воспоминания на пленке… Одна картинка сменялась другой, обнажая жизнь Анжелины, все ее чувства и мысли, всю боль и ненависть, все страдания и горе. Этой женщине действительно выпало на долю много бед. Можно ли винить ее за то, что, в конце концов, она сорвалась. Сломленный мужчина умирает, сломленная женщина мстит, разрушая все вокруг. Жнец даже испытывал жалость к ней, однако в содеянном не раскаивался. Грелль понимал мадам, ее ненависть к проституткам, ее желание иметь детей, ее любовь к племяннику. Но ему это не помешало убить ее… Ведь его страх безумия был куда сильнее жалости, а рядом с ней его затягивало в океан сумасшествия и выбраться из него он бы уже не смог. До боли хотелось увидеть Спирса, такого правильного, непоколебимого, как надежный якорь. Диспетчер был уверен, что стоит ему только раз взглянуть на своего начальника и все прекратится. Он сам надел на себя удавку, которая не позволяла ему делать глупости, и даже не заметил того, что этим поводком с ошейником стал Уильям. Красноволосый взглянул на тело Анжелины. Нет. Он не сожалеет. Он все сделал правильно. И быть может ему посчастливиться в очередной раз увидеть строгого брюнета. — Мне нравилось, когда на Вас была кровь других людей, мадам Ред. И вдруг Вы совершили такую глупость. Я разочарован. У Вас нет права носить красное. Глупый спектакль окончен. Прощайте, мадам. Сняв с женщины ее красный плащ, Грелль театрально взмахнул рукой и направился к выходу из проулка. Не успел он сделать и десятка шагов, когда раздался усталый голос графа: — Себастьян, что ты стоишь без дела. Я же приказал тебе расправиться с Джеком Потрошителем. Еще не все закончилось. Не стой столбом. Убери его. — Слушаюсь, — усмехнулся Себастьян, явно довольный приказом. — Я хотел пощадить вас, но если вы настаиваете, то я сейчас же с вами разберусь, — со смешком произнес Жнец, хотя у него уже не было желания сражаться, но что поделать — публика требует продолжения банкета. Бензопила взревела, словно подтверждая слова хозяина: — Вы отправитесь на небеса! — Небеса?! Мне неизвестна дорога туда. Сатклифф в шоке смотрел на чуть подрагивающую дымку в воздухе вспоротого Косой Смерти, ровно в том месте, где только что находился дворецкий Фантомхайва. Он даже забыл о том, что должен играть роль, ощутив тяжесть, давящую на рабочий инструмент. В следующий момент деспетчер едва успел уклониться от каблука, нацеленного ему в нос. — Ты хотел ударить леди по лицу, негодяй! — заверещал Грелль. — Верно. Я ведь и демон, и дворецкий. — Неужели ты думаешь, что демон способен победить того, кто подобен Богу?! — наконец, пришел в себя шинигами, вспомнив, что он все-таки что-то да умеет. — Не знаю, — равнодушно ответил Михаэлис, но уже стало ясно, к чему он клонит. — Но если господин прикажет, мне придется победить. Демоны конечно сильны, но приказ хозяина, подкрепленный воздействием пентаграммы, в разы увеличивает их силу и заставляет сражаться до последнего. — Вы слишком потакаете этому мальчишке, — попытался отвлечь его Сатклифф. Уловив нечто витающее в пространстве. То чего быть не должно. Чувства хозяина и слуги. Те самые, существование которых просто невозможно. Но они были… И были взаимны… — Это может плохо закончиться. Пусть даже ты демон, но если Коса Смерти вышла на охоту, ваша судьба предрешена. Разве тебе не страшно?! Демон без сомнения понял завуалированное предупреждение, но никак не показал этого. — В данный момент мои душа, тело и даже каждый волосок принадлежат хозяину. Пока мы связаны контрактом, подчинение его приказам — мой долг. Грелль печально вздохнул, понимая, что бой все же придется принять. Ночную тишину нарушил скрежет бензопилы. — Демон и Жнец. Ах, похоже, нам не суждено быть вместе. Моменты, которые мы пережили прямо, как в «Ромео и Джульетте» — Сатклифф понимал, что просто так его не отпустят и продолжал спектакль, ожидая подходящего момента, чтобы сбежать. Он конечно, мог посостязаться в силе с демоном, но слишком хорошо знал их породу. Приказ хозяина — закон. И демон вывернется на изнанку, чтобы его выполнить. Возможно их силы и равны, однако у Михаэлиса был стимул, из-за который шансы Грелля на победу становились фактически нулевыми. — Ах, Себастьянчик, как мне жаль, что ты Себастьянчик. Если бы ты отринул это мерзкое имя данное хозяином и смотрел лишь на меня… — Скажу тебе одно, когда господин дал мне имя — Себастьян, я поклялся ему на контракте, и с того момента стал Себастьяном. Луна меня благословила. — Клятва убывающей луны. Оригинальный Вы человек. Ваши глаза полны ненависти ко всему живому. Демон, оскверняющий непорочные души своими руками и губами. Ах, какой Вы замечательный, Себастьянчик! Дрожу от восторга! Я хочу от тебя ребенка! — не смог удержаться от издевательства вреный проныра. — Прекрати, пожалуйста, мне противно, — отреагировал слуга графа, содрогаясь он неприятных ассоциаций. — Какой же Вы холодный, — вздохнул Грелль и бросился в атаку. — Прекрасный тиран! Дьявол во плоти ангела! Ворон чернокрылый! Себастьянчик! Мелькание Косы Смерти было прекращено демоном, отведшим руку Сатклиффа и направив лезвие вниз, придавив ногой рукоять, чтобы удержать на месте. Но красноволосый не придал этому значения, продолжая нести чушь: — Ах, Себастьянчик, если бы утро никогда не наступило, мы могли бы вечно наслаждаться друг другом. Но здесь наш роман прервется, — с хитрой ухмылкой проворковал Грелль, подмигнул и провел меткий удар головой. — Часть со страстным поцелуем, тысячи прощаний. Демон, ты допустил ошибку. Не надо было приближаться к жнецу так близко. Не успевший опомниться Себастьян, услышал рев бензопилы, а в следующее мгновение орудие вспороло ему грудь, разорвав одежду. — А теперь позволь мне увидеть твои самые драматичные воспоминания, — безумно скалясь, воскликнул шинигами. Ленты памяти заструились из раны. Диспетчер затаил дыхание. Умрет — не умрет?! Кадры развернулись полностью и на них, наконец, проступили картины прошлого. Грелль определенно надеялся на большее, но там вместо демонической жизни отображалась только ерунда дворецкого. Танака хихикает в кружку чая, Мейлин разбивающая посуду, Фини испортивший сад, Барт взорвавший кухню. — Эй?! Эй, эй, эй, эй… Что это за бред?! — Прошедший год только из этого и состоял, — усмехнулся демон, откашливая кровь. — Мне не интересны столь обыденные воспоминания. Покажи мне что-нибудь более интересное. — Извини, но за последующий просмотр нужно платить, — мгновенно переместившись за спину жнеца, проговорил Себастьян прикладывая указательный палец к губам. Диспетчер едва успел уклониться от удара ногой, сделав переворот в воздухе и быстро находя равновесие. А Михаэлис уже стер с подбородка кровь и унылым голосом проговорил: — Эх, опять моя одежда испорчена. Она уже никуда не годится. — В такой ситуации волнуетесь за свою одежду?! Смельчак… Но знаете, Себастьянчик, мне нравятся ухоженные мужчины. — Не в моих интересах такая тактика. Но выбора нет. — Наконец, Вы начнете относиться ко мне серьезно. Следующим ударом я положу всему этому конец. Попрощайтесь с этим миром… Мы вместе исполним наш последний танец, Себастьянчик! Возбужденно провозгласил Грелль, замахиваясь Косой и атакуя дворецкого. Довольная улыбка исказила его лицо, и так и застыла восковой маской, когда раздался треск рвущейся ткани. Переведя взгляд на бензопилу, Жнец в смятении уставился на пиджак, материя которого застряла в механизме и не позволяла использовать инструмент. Тем временем Себастьян слегка толкнул его и Сатклифф поскользнувшись на покатой крыше все-таки упал, да так и остался сидеть, пытаясь освободишь свою любимицу из плена чертовой тряпки. — Этот пиджак сделан из лучшей йоркширской шерсти. Шерстяная ткань сильно трется и ее довольно сложно разорвать. — Быть этого не может! — завопил Грелль, и повернувшись спиной к демону возобновил свои попытки. — Этот пиджак я взял из поместья, поэтому не хотел пускать его в дело, но все равно ты его испортил, — приблизившись произнес Михаэлис. Стоило красноволосому обернуть, он увидел, как демон с издевательской улыбкой хрустит костяшками пальцев. — А теперь будем драться на равных. Мысли лихорадочно заметались. С одной стороны, если он применит весь спектр своей силы, финал для него отзвучит навсегда. Никто не будет слушать оправданий. Суд Жнецов даже и спрашивать их не станет. К тому же он наворотил дел. За убийство Мадам Ред его по головке не погладят. Глядя на ухмылку демона, он пытался определить, как далеко тот сможет зайти. Михаэлис явно не дурак и понимает, что смерть жнеца обойдется ему очень дорого. Но если граф прикажет… Все это промелькнуло в голове шинигами в считанные мгновения, подталкивая к принятию решения. — Подожди. Пожалуйста, только не в лицо… Не в лицо… Не надо… Смериться с избиением было чрезвычайно тяжело, но выбирать не приходилось. Удары следовали один за другим, не давая сориентироваться. Ударами, Сатклиффа швыряло в пространстве до тех пор, пока одним четким движением он не был направлен вниз по черепичной крыше, на встречу земле. Впереди мелькнуло что-то красное, а уже в следующую секунду полет продолжился, уже в ином направлении. Ну конечно, идеальный дворецкий не мог допустить чтобы ничтожный жнец свалился на благородную голову его хозяина. — Простите, я не рассчитал расстояния. — Ты слишком жесток. — Перестарался немного. Слова долетали до Грелля откуда-то из далека. Все тело болело, голова кружилась, перед глазами плыло и еще его противно подташнивало. Ощущения прямо сказать не из приятных. В сознании он оставался только благодаря упрямству. Он и драться смог бы, но это было чревато проблемами в будущем, большими проблемами. — Я тебе еще припомню, — пробормотал он сам себе под нос. — Чего и стоило ожидать от жнеца, — не замедлил ответить демон, который услышал его, благодаря нечеловеческому слуху. — Я знал, что ты не умрешь от простых ударов. Ну а если так?! Коса Жнеца может разрубить что угодно. А значит, что и ты не исключение… Верно? — спросил Михаэлес, приближаясь к противнику с ехидной ухмылкой. — Что ты задумал?! Не надо! —заволновался Сатклифф. Нет, Коса вреда ему не причинит, но вот демон вполне мог инструмент испортить. А ведь инвентарь казенный и сам Грелль вложил в него не мало сил, когда модернизировал и настраивал. Жаль будет потерять такую игрушку. Тем временем дворецкий уже подобрался вплотную и не придумал ничего оригинальней, как наступить на избитое лицо, сладко приговаривая: — Ой, я кажется на что-то наступил, а оно еще шевелиться, но мне приятно давить его. — Больно же! — не своим голосом заголосил шинигами. — Господин, готовы ли Вы к последствиям убийства этого мерзкого негодяя, ведь он жнец, как никак, — сдержано поинтересовался Себастьян, как будто юный граф понимал что-то. — Хочешь, чтобы я приказал тебе сделать одну и ту же вещь дважды?! — Слушаюсь. — Больно. — А у тебя неплохой голос, особенно, когда ты кричишь. Я отблагодарю тебя. Убью твоей же игрушкой. — Скосив глаза в сторону демона, Грелль размышлял о присущей всему их виду патетике. И только глядя на работающую бензопилу понял, что тряпки, некоторое время назад спеленавшей инструмент, нет и работает он просто замечательно. — Пожалуйста, не надо! — Еще как надо. — Разве ты не хочешь узнать, кто убил твоих родителей?! — лихорадочно закричал Сатклифф. Шинигами зажмурился, ожидая боли, но ее не последовало. Вместо этого раздался громкий скрежет метала о метал, а после наступила тишина. Все присутствующие удивленно проследили за движением укорачивающегося секатора, взглядом находя силуэт на фоне полной луны. — Прошу прощения за то, что прервал ваш разговор. Я один из организации «Несущие смерть» — Уильям Т. Спирс. Я пришел забрать этого жнеца. — Уильям! Уилл! Ты пришел спасти ме… — Договорить, пострадавшему нарушителю было не суждено. Легко оттолкнувшись от крыши, на которой стоял, Спирт соскочил вниз. Движения были неестественны, словно силы притяжения на него не действовали, однако приземлился он весьма ощутимо, вбивая голову непутевого подчиненного на пару дюймов в булыжник. — Диспетчер Грелль Сатклифф, Вы нарушили несколько правил, — раздался над бывшим слугой мадам отстраненный голос, который однако не предвещал ничего хорошего. Уильям старался говорить монотонно, чтобы не сорваться. Не престало жнецу на такой высокой должности и шинигами такого высокого социального статуса выражать свои мысли нецензурно. — Во-первых, убили тех, кого не было в списке кандидатов. Во-вторых, использовали несанкционированную Косу Смерти. И, в-третьих, раскрыли информацию о жизни и обстоятельствах смерти выше упомянутых людей. — Строчки рябили перед глазами, но содержание тонкой папки, надежно скрытой сейчас за твердым переплетом кодекса, он помнил наизусть. — Приношу свои извинения за неприятности причиненные этим. Моя визитная карточка. — Как бы неприятно не было это делать, Уилл все-таки произнес приличествующие слова, вытянув из внутреннего кармана карточку кончиками лезвий секатора и протянув демону. Соприкасаться с порождение ада желания не было. Тот смотрел, как склонился перед ним в поклоне начальник лондонского департамента с насмешкой, и Спирс, не удержавшись, тихо сказал: — Да уж, преклонение перед таким паразитом, как Вы, порочит имена всех жнецов. — Знаете, для Вас упоминания про паразитов еще унизительнее. Так что попрошу не задерживаться. Люди подвержены соблазнам, — не особо тонко намекнул Михаэлес, демонстративно выкидывая клочок бумаги. — Когда они стоят на краю адской пропасти отчаяния, они готовы стать на любую дорогу открывающуюся перед ними. Не важно, в какую сеть они попадут или кем они являются. — Те, кто используют это в своих интересах — есть демоны, — серьезно заметил шинигами. — Не отрицаю, — легко согласился дворецкий Фантомфайва. — Куда лучше сидящий на цепи пес, чем бешенная собака, бродящая неподалеку, — не преминул поддеть Уилл, но вовремя спохватившись, что кончиться это может потасовкой, быстро проговорил: — Ну, нам пора, Грелль Сатклифф, — и тут же вспомнил свое намеренье оттаскать подчиненного за волосы. Грелль тихонечко пискнул, но вырываться не стал, а Уильям чувствуя некое внутреннее удовлетворение, испытал стойкое желание начать насвистывать какую-нибудь легкомысленную мелодию. Но так как по положению ему это было не положено, то он ограничился нудной лекцией: — Господи, мы и так нуждаемся в рабочей силе. Так еще и это повторяется. С Вами ни минуты покоя нет. Конечно, директор опять нас отчитает. Я работаю сверхурочно, поэтому… Прервал его Себастьян, отправив бензопилу в полет, по направлению к Спирсу: — Вы кое-что забыли. Жнец эффектно поймал инструмент, зажав лезвие двумя пальцами, но тут же выпустил, намеренно уронив на проштрафившегося диспетчера, чтобы меньше дергался. — Благодарю. Что ж, разрешите откланяться, — произнес шинигами и не дожидаясь ответа продолжил свой путь. Грелль хоть и выглядел тонким и изящным, пушинкой далеко не был. И хотя его вес для Уилла отнюдь не неподъёмный, оказалось, что тащить такую тушку за волосы не очень удобно. Впрочем, это не заставило начальника отказаться от небольшой мести подчиненному. Он на ходу открывая портал, деловито прикидывал в уме, какой путь до его, Уильяма, кабинета будет длиннее, чтобы в полной мере насладиться мучениями алой бестии.