***
Первым, что ему выпало по возвращении домой, была, конечно, неожиданная встреча с Верноном. Проклиная свою удачу, которая всегда отворачивалась от него в нужный момент, Гарри быстро придумал целую историю про испачканную одежду о том, что заживо съел собаку, и нырнул в свой чулан. Там он напялил на себя обновку, вытащил из шкафа очередную безразмерную футболку борова Дадли и со вздохом посмотрел на потолок – шорты были не просто бабьими, но ещё и фиолетовыми, и теперь он со своими изодранными коленками был похож скорее на жертву очень неосторожного маньяка-педофила, чем на кого-то ещё. Но выбор у него был не большой: либо так, либо в трусах, и он попытался растянуть футболку ниже колен, смешно корячась. При этом он умудрился поставить себе шишку на лбу и, показав потолку средний палец, завязал волосы в хвост. Раз уж всё было сегодня против него, он не собирался этому противиться – будет изображать обиженного богом ребёнка. Все равно все жители его улицы с завидной регулярностью забывали о том, что он вообще тут есть, а люди с соседних не понаслышке знали что он ненормальный. Значит, он будет таким сегодня для них. Ему, в принципе, не сложно. Задумчивый Вернон пропустил его мимо себя без всяких вопросов, всё ещё занятый перевариванием информации про собаку. Гарри, решив ловить удачу за хвост, быстро заперся в подвале. Конечно, существовала вероятность, что его тут запрут и с другой стороны тоже, но в таком случае у него было маленькое окно у самого потолка, которое пряталось в клумбах с розами, а так же старый чайный сервиз, которым можно было шантажировать тётку. К тому же, уже ничто не могло исцарапать его тело ещё сильнее. Однако на этот раз всё прошло удачно – Гарри быстро напихал непонятные таблетки и пузырьки за резинку шорт, зажал бинт с пластырем в кулак и тихо прикрыл за собой дверь, представляя себя первоклассным ниндзя. После этого он сразу лоб в лоб столкнулся с Дадли у самого порога на улицу. В который раз поразившись собственной удачливости и прикинув в уме сколько лекарств и дней с какой-никакой кормёжой он потеряет, затеяв драку прямо здесь и сейчас. Гарри показал двоюродному брату язык и ловко вынул зубами пробку из зелёнки, подбрасывая баночку в воздух. Дадли заверещал, вскидывая вверх пудовые ручищи, и Гарри пролез между его широко расставленных ног, стараясь не думать ни о чём. Через пару минут голосящий мелкий боров остался позади, и можно было сбавить шаг – раз уж вселенная сегодня так немилосердна к нему, не стоит нарываться на неприятности заранее. До гаражей он добирался одним из обходных путей, по дороге не встретив даже бездомных собак, которые по одиночке боялись его, но любили охотиться за ним сбившись в стаю. Когда гаражи, наконец, показались на горизонте, на улице уже занялись первые сумерки, и Гарри довольно вытер вспотевший лоб бинтом, решив, что Джек точно не будет против. Подгоняемый мыслью о своём новом и не совсем целом знакомом, Гарри быстро залез в гараж и не остался доволен тем, что увидел внутри. Крови с Джека натекло ещё на добрых пол-литра, и выглядел он теперь ещё хуже. Обеспокоенный мыслью, что все манипуляции с лекарствами и зелёнкой были совершены зря, Гарри упал перед Джеком на колени и начал тормошить что-то тихо бормочущего парня. Потом, не добившись никаких результатов, отхлестал его со всей силы по щекам и начал тормошить ещё боле активно, пустив в ход нашатырь. Наконец, после получаса толчков и пинков, Джек вынырнул из забытья и, удивлённо всхрапнув, раскрыл рыжие глаза, отбивая руку Гарри. Пузырёк с нашатырём зазвенел об пол, но Гарри было уже плевать — он схватил Джека за грудки и как следует встряхнул, стараясь продлить момент просветления как можно дольше. – Чёрт возьми, давай, возвращайся из страны грёз и просвети меня, как вылечить тебя? Джек кинул на него долгий и печальный взгляд и вновь закатил глаза. Его тело начала бить крупная дрожь, что, в прочем, не слишком впечатлило Гарри. Окрылённый предыдущим успехом, он замахнулся и вдарил очередную звонкую пощёчину Джеку, зашипев от того, как обожгло ладонь. Джек тихо заскулил, словно был собакой, над которой Гарри ставил свои эксперименты, и попытался отползти, но никто ему этого не позволил. Окинув беглым взглядом разлитый нашатырь, бинт и пластырь, Гарри пришёл к неутешительным выводам, что доктор пока из него, как из дерьма – конфетка, и продолжил тормошить Джека, пытаясь добиться ответа. – Ну! Что мне сделать? Джек в очередной раз потерял сознание, так и не удостоив его ответа. Гарри от разочарования со всей силы ударил его по плечу. И, не услышав хрипа, а так же не дождавшись никакой реакции, насторожился, замерев на месте. В ночной тишине где-то далеко завопила пьяная молодёжь, каркнула ворона, и Гарри быстро приник ухом к чужой груди, пытаясь расслышать сердце. Но оно не билось. – Да ты серьёзно, чёрт возьми?! Основ первой медицинской помощи Гарри не знал. На нём, в принципе всё и так заживало как на собаке, и что делать в тех ситуациях, когда кто-то рядом с тобой решил склеить ласты, он не знал. Как заставить объект склеить их быстрее Гарри знал в совершенстве, а вот как не дать это сделать, да ещё и обладая довольно скудным арсеналом медикаментов – не представлял совершенно. Решив не терять драгоценное время понапрасну, он постарался сделать хоть что-то. Начал Гарри с энергичного давления на грудную клетку обеими руками. Вспомнив какой-то кадр из сериала про злого небритого врача, которым бредила пару лет назад тётка, он перенёс давление тела с колен на ладони, вставая на ноги и пыхтя от усердия. Но никакого результата это не принесло, только что-то глухо треснуло под его руками, и Гарри боязливо отдёрнул руки. Доламывать Джека он всё же не хотел. Тот уже стал интересен для него, да и в мерзкий розовый дом Гарри всё же очень хотел попасть. Он прекрасно понимал, что без сопровождения в виде нового знакомого ему туда дорога заказана. Судя по краткому описанию тех, с кем Джек здесь появился, их было много, и они прочно обосновались там. Гарри с ужасом представил, как будет вначале тащить дохлого парня через весь городок, а потом огребать за это. Секунды текли, Джек не собирался приходить в себя, а Гарри сидел и смотрел на чужие отвратительные шорты на своих ногах, которые опять были испачканы кровью. И именно в тот момент, когда всё это ему окончательно надоело, взрываясь в голове ослепительной вспышкой ярости, он с силой надавил на грудину в последний раз, уже не отдавая себе отчёт в том, что делает. Сверкнуло белым, в лицо захлестало свежим ветром, поднялось вокруг ураганом, и Гарри удивлённо дёрнулся, но не сдвинулся с места. Стены гаража дрожали, словно он оказался в эпицентре бури, которая исходила прямо из-под его рук. Лампочка истерично мигала и раскачивалась из стороны в сторону, отбрасывая весьма интересные тени. Происходило что-то, чему Гарри не мог дать названия, так же как и не был в состоянии отнять руки от Джека, который вновь начал дышать. Его сердцебиение он ощущал теперь под своими руками, сквозь пропитанную холодной кровью одежду. Оно щекотало ладони, пульсировало в висках, и когда Гарри наконец проморгался, а свет исчез, он не смог удержаться и присвистнул – Джек испуганно таращился на него, приподнявшись на локтях, и был абсолютно, неприлично здоров. Вопросы, которые они задали в пространство, прозвучали одновременно, и смешались в общее карканье, которое перекрыло утихающее дребезжание ящиков: – Что ты творишь? – Я лечу прикосновениями? Но, так или иначе, результата, и при том прекрасного, Гарри добился. Поэтому он, мысленно похвалив себя и сделав заметку в памяти попробовать так на мёртвых хомячках, отполз в сторону и пересел с ковра на коробку. Джек продолжал валяться на полу, и только теперь Гарри смог рассмотреть его по-человечески: перед ним был обычный парень, русоволосый и бледный, отличающийся теперь от всех нормальных людей только клыками, которые никуда не делись, да порванной окровавленной одеждой. С этим нужно было что-то делать и, не желая пока думать над ситуацией, Гарри поднялся и вновь исчез в развалах коробок, пытаясь вспомнить место, куда он затолкал шмотки, стыренные не так давно себе на вырост. Когда одежда была найдена и одета, кровь смыта, а тишина стала уж совсем давящей, Гарри довольно хлопнул в ладоши и сел рядом с Джеком, кидая в него только что найденный сникерс. Тот ловко поймал его, молниеносно двинув рукой, и Гарри понял, что больше терпеть просто не в состоянии. Настала пора выяснить все нюансы. К тому же, Джек явно порывался куда-то идти, а Гарри пока не был готов отпустить его просто так. – Итак, что ты такое? Вампир или ещё какая нечисть? Или всё же превосходный грим? И все твои друзья такие? Джек удивлённо поднял на него взгляд и перестал шуршать обёрткой. Напряжённо отбивая быстрый ритм ногой в кеде, явно на пару размеров больше необходимого, он посмотрел на собственные руки, и как герой мыльной оперы, погрузился в себя. Гарри закатил глаза и кашлянул, поднимая с пола какую-то железку и узнавая в ней одну из своих самодельных отмычек – очень кстати. Ел он в последний раз только утром, и в дом его явно сегодня уже никто пускать не собирался, значит, ближайший магазин должен был милостиво поделиться с ним несколькими пачками лапши быстрого приготовления. Заняться этим Гарри собирался в ближайшее же время. Тем более что после того светового представления, которое он совершил, горло просто жутко драло от желания пить, а в гараже как назло кончилась вода. Была только бутылка спирта, да пара литров бензина, но ими Гарри точно не планировал утолять свою жажду. – Я оборотень. Обращён от укуса три года назад. Да, все мы оборотни, и если я не потороплюсь, то рискую остаться одним из всей стаи. Когда я уходил, вожак был совсем плох. Решив, что верит он Джеку ровно на половину, Гарри кивнул и направился к стене. На ней висело несколько сумок с кучей полезных вещей на все случаи его богатой на события жизни. Сегодня ему нужна была маленькая, но ужасно тяжёлая чёрная сумочка, в которой хранились разные ключи и отмычки, сделанные или выкупленные у готок. За каждую из них Гарри готов быть убивать голыми руками, так как доставались они ему очень сложно и долго. Бережно сняв с крючка сумку, он застегнул её на поясе, убирая найденную отмычку в один из карманов. А потом чуть не сорвал собачку с молнии от того, насколько внезапно Джек вдруг возник за его спиной. Повернувшись и подозрительно сузив глаза, Гарри просунул руку в свободный рукав и сковырнул покрывшиеся первой корочкой царапины, с облегчением замечая под ногтями свежую кровь. Джек на эту манипуляцию никак не отреагировал, продолжая смотреть на Гарри тяжело и просящее, и тот наконец расщедрился на реакцию, чувствуя непривычную важность своей персоны для кого-то. – Я внимательно слушаю тебя. Джек ещё раз окинул его взглядом, топнул ногой и закусил губу, явно не в состоянии решиться высказать что-то в слух. Против подобных вещей у Гарри был один действенный способ – он пожал плечами и направился к подкопу, через который и пролезал в гараж, отсчитывая про себя секунды. На пятый счет Джек окликнул его, и Гарри обернулся, не сдерживая ехидную улыбку. Он прекрасно понимал, что Джек хочет попросить у него, но хотел, чтобы тот произнёс это в слух. И он не разочаровал его. – Гарри. Ты и так сделал для меня очень многое, но не мог бы ты помочь мне добыть лекарства? Они нужны срочно, а я и так проторчал тут кучу времени. Если я буду долго возиться с аптекой, или, не дай бог, подниму тревогу или приведу за собой хвост, будет уже поздно. Я чувствую. Коварно оскалившись, Гарри жестом позвал Джека за собой и первым выбрался в душистую и свежую ночь. Небо сверкало сотнями звёзд высоко над ними, но Гарри было наплевать на это. У него впервые в жизни появился должник, и он собирался выжать из этого всё, и даже, может, чуточку больше. – Конечно, я сделал для тебя офигенно много. Жизнь спас, между прочим. Так что давай договоримся – я сейчас снабжаю тебя всем необходимым, но ты идёшь со мной, а потом представляешь всей вашей шайке как нового лучшего друга. И, чёрт возьми, мне нужно в отвратительный дом! У меня на него огромные планы, и это, хоть подохни, моя территория. Так что с тебя свободный доступ и конфискация. Я, между прочим, год караулил, пока хозяйка-старуха окочурится, и даже сдал полиции нескольких претендентов на чужое добро. Джек удивлённо вскинул брови и протянул руку, которую Гарри с радостью пожал. Затем он резко развернулся и зашагал в сторону центра их городка, в котором были расположены основные магазины. На окраине, где стояли гаражи, находился только один захудалый супермаркет, и сейчас он больше не интересовал Гарри. Джек бодро шагал рядом – теперь он совершенно не напоминал полутруп, который Гарри поначалу решил приспособить под пособие по анатомии. Это было странно и удивительно одновременно – подобные штуки Гарри раньше проделывал только во сне, и теперь в его голову закралось хорошие предчувствия. Если он, бодрствуя, сможет руками удлинять ножи, лечить раны и поднимать вещи в воздух взглядом, жизнь станет в разы проще. И удобнее. Захваченный образами того, как он поднимает борова-Дадли в воздух и с силой бьёт об потолок настолько увлекли Гарри, что он почти прослушал вопрос, который ему задал Джек. – Я смотрю у тебя тут всё схвачено, маленький волшебник? Гарри тут же нахохлился, вжимая голову в плечи, и зло глянул на спутника. Тот поднял руки вверх в извиняющемся жесте, но Гарри было уже наплевать на это – он страшно ненавидел, когда кто-то вспоминал о его возрасте. Особенно после того, как Гарри решал его проблемы. То, что его назвали колдуном, пока прошло мимо него. – Да, не жалуюсь. А вот у вас, я смотрю, полная жопа. Как вы смогли допустить подобное, если называете себя оборотнями? Вы же, вроде, умеете в волков превращаться и людей кусать? Джек запнулся от удивления, но потом понурил голову и сжал руки в кулаки. Гарри накинул себе десять баллов за то, что попал в яблочко и приготовился слушать много новой информации. – Мы ничего и не допускали. Это была подлая атака посреди ночи. Отряд невыразимцев налетел из ниоткуда, и если бы среди них не было моего друга, меня бы тоже здесь не было. Он узнал меня в этой дикой суматохе и позволил сбежать. Только из-за счастливой случайности малая часть нашей стаи смогла спастись. Но самое главное – мы вытащили вожака. Во время рассказа у Гарри появлялось всё больше новых вопросов, но задать их он решил по дороге к противному дому – они уже дошли до супермаркета. Тот расточительно светил вывеской в темноте, уже давно закрытый. Гарри жестом показал Джеку молчать, не желая привлекать внимание людей, если они тут, конечно, были. Но перестраховаться никогда не мешало, и, к тому же, по его предыдущему опыту лучше было заткнуться заранее. Это помогало собраться и не шуметь с самого начала. Взбодрившись от того, что в ближайшие полчаса он будет заниматься одним из дел, которые он умел и любил, Гарри потёр руки и внимательно окинул взглядом аптеку. Он обратил внимание на те детали, которые обычные люди замечали в последнюю очередь: где были расположены камеры, высоту порожка, вид замка, наличие сигнализации и материал, из которых были сделаны роллеты, закрывающие окна. Большая часть из наблюдений его вполне удовлетворила и, присвоив маленькой операции средний уровень сложности по своему личному рейтингу, он жестом позвал притихшего Джека за собой. Всё же, как бы ни манила простым замком и всего одной камерой входная дверь, сигналка там стояла будь здоров, и Гарри решил проверить как обстоят дела с чёрным входом. Там обстановка порадовала его ещё больше – камер не было совсем, а вход блокировал обычный висячий замок, хоть и новой сборки. В который раз похвалив нерадивых торговцев за наивность и веру в чужую доброту, Гарри не глядя сунул руку в сумку, вытаскивая нужные инструменты, и засунул в рот карманный фонарик. Взглядом попросив Джека постоять на стрёме, Гарри приступил к ювелирной работе – вставил отмычки в замочную скважину, наклонил голову, поправляя свет, и начал сосредоточенно скрежетать. Через пять минут сопения и царапин на пальцах от соскакивающих инструментов, он выругался, замер, прислушался к ночной тишине и, убрав отмычки, вынул из сумки внушительных размеров ключницу. Та предупреждающе зазвенела, но он быстро накрыл её ладонью, и начал на ощупь искать нужный ключ. Когда, наконец, с замком было покончено, он аккуратно вынул его из ушка, положил на землю и ещё раз внимательно осмотрел дверь. К ней ниоткуда не вело ни одного провода и, глубоко вдохнув на удачу, он дёрнул дверь. Та легко поддалась и Гарри, радостно выдохнув, первым шагнул внутрь, прикрывая лицо растопыренной пятернёй. Конечно, камер внутри быть не должно, но он решил не рисковать, и первым делом обшарил взглядом все углы, плоские поверхности и картины с рекламой. Однажды он чуть не попался, совершенно по-идиотски не заметив любительскую камеру, спрятанную за горшком с кактусом, и с тех пор не доверял мебели. Особенно его напрягали её силуэты в темноте, непонятные и неясные, они часто притворялись спящим в кресле человеком или охранником у стены и чертовски раздражали его. Но в этот раз всё было чисто. Вернувшись за Джеком, Гарри застал его в достаточно интересной позе – тот стоял на карачках, прислонив ухо к земле, и делал вид, что действительно что-то может услышать подобным образом. Подавив дикое желание дать ему смачного пенделя, Гарри кашлянул, как учительница в фильмах про школу, которая поняла, что её класс абсолютно безнадёжен, и не смог сдержать смешка, наблюдая за тем, как подскочил после этого Джек. Но вот не прокомментировать он это не мог. Это было выше его сил. – Ты действительно двинутый. Джек спокойно пожал плечами на это высказывание, вставая на ноги и отряхивая колени. – Наш слух намного острее человеческого. Тем более, до полнолуния двое суток, и уже сейчас я понемногу начинаю меняться. Так для меня было удобнее, хочешь верь, а хочешь нет. Решив поговорить об умственных способностях и мастерстве придумывать всякий бред попозже, Гарри аккуратно прикрыл за Джеком дверь, жестом фокусника указывая рукой на четыре огромных шкафа с лекарствами, и только после этого понял, что у них большие неприятности. Джек, замерший на месте и в нерешительности принюхивающийся, подтвердил его догадки, и Гарри разочарованно хлопнул себя по лбу. Никто из них не был выдающимся медиком, и не знал точно, какие лекарства нужно брать. Тем более, они совершенно не представляли, где они лежат, и это грозило вылиться либо в зря затраченное время на взлом вообще, либо в бесконечные часы поисков. Ситуацию спас Джек – он, довольно всхрапнув, вдруг резко дёрнулся вправо, и, зайдя за прилавок, начал уверенно водить лицом над витриной, громко сопя. Спустя несколько секунд он уже тихо звенел баночками, выставляя нужные рядом на стекло. Подойдя к ним и посвятив фонариком на названия, Гарри победно присвистнул – на этикетке значилось сильное обезболивающее, и он лично точно искал бы его около часа. Мысль о том, что полоумный оборотень мог и не совсем врать про свои суперспособности закралась в его голову, но не успела оформиться окончательно. Джек вынимал всё новые и новые баночки и упаковки, И Гарри, решив не терять время зря, быстро полез на стеллаж за переносными медицинскими аптечками. Те просто идеально подходили для переноски награбленного, и, возложив на не такие уж и широкие плечи Джека обязанность выбирать «покупки», Гарри принялся укладывать их в мягкие недра сумок, стараясь складывать всё как можно боле компактно и без риска расквасить одновременно. Ровно через тридцать минут он уже вновь возился с замком, возвращая его на прежнее место и заклинивая так, чтобы хозяева ещё долго провозились с ним. Потом, достав из специально отведённого именно под жвачку отделения сумочки нечто большое и с клубникой, он быстро разжевал сводящую с ума сладость и, проглотив чистый сироп, не поморщившись, залепил будущим каменным комком замок на входе. После этого он позволил себе полюбоваться на своё творение целых три секунды, когда Джек тихо шикнул на него из темноты. Закатив глаза, Гарри подхватил три тяжеленных сумки, которые Джек доверил тащить ему, и, взвалив на свою хрупкую спину, двинулся следом за тёмной качающейся из стороны в сторону фигурой. Джек шёл уверенно и быстро, и Гарри еле успевал за ним. Но через два квартала его тело, наконец, привыкло к нагрузке и дыхание выровнялось до состояния, когда он мог с лёгкостью задавать вопросы, не походя при этом на слабака с одышкой. Джек же, кажется, вообще не испытывал никаких трудностей со всеми своими семью сумками, и Гарри в который раз задался страшно интересующим его вопросом – если они набрали такое количество медикаментов, сколько десятков раненых сейчас пачкали собой пол его розового дома? Помолчав ещё несколько минут, пока не закончились жилые кварталы, Гарри, наконец, устал молчать. – Поговорим, Джек? Дождавшись одобрительного мычания, Гарри тряхнул головой, убирая падающую на глаза чёлку, которая была мерзко мокрая от пота, и собрал мысли в кучу. – Сколько именно вас в доме? Почему ты ведёшь себя как человек, на котором ставили эксперименты по скрещиванию с собакой? У вас, типа, секта там, да? Что вы натворили настолько лютого, что на вас натравили каких-то там авроров? И почему твой друг был с ними, если они, как я понял, пришли вас убивать? Вы устраиваете обряды по полнолуниям? Я слышал что-то про это от готок, но никогда не сталкивался. Ты умеешь чертить правильные пентаграммы? Услышав последний вопрос, Джек тихо засмеялся, но Гарри показалось, что сделал он это явно через силу. Но ему не было дело до чужого тона, его волновали исключительно ответы на свои вопросы, и, спустя несколько минут тишины, он их получил. – Если честно, не знаю. Мы аппарировали в суматохе, но человек пятнадцать там наберётся. Надеюсь, к тому моменту, когда мы дойдём, их останется больше десяти. Веду себя я абсолютно нормально. И я не человек, а оборотень, это разные вещи. Что меня интересует – так это то, почему ты задаёшь мне все эти вопросы. Пацан ты вроде уже вполне учебного возраста. Что, спишь на всех уроках в Дурмштанге? Или в Хогвартсе действительно настолько отвратительные учителя? Желая услышать ответ Гарри, Джек немного притормозил и подождал, пока тот догонит его. Но Гарри не собирался отвечать, пока Джек не закончит, так что, нагнав его, просто пошёл дальше. Хоть он и был удивлён тому, насколько точно Джек запомнил извилистый путь обратно от супермаркета, по которому шёл явно впервые, сам спокойно помнил дорогу до мерзкого дома, и не боялся потеряться. Джек, поняв намёк, продолжил хриплым голосом: – У нас не было секты. Мы были мирным поселением на двести душ, но потом какие-то идиоты в полнолуние напали на магическую семью, и началась тотальная зачистка. Конечно, они были не из наших, но аврорам этого не объяснишь. Авроры, кстати, это как ваши полицейские, только не с дубинками ходят, а черномагическими заклятьями направо и налево шмаляют. Мой друг уже год как служит в аврорате, и у него передо мной был один большой долг. Мы дружили раньше, до того, как меня покусали и я стал оборотнем, и теперь, отпустив меня и тех, кого я успел захватить с собой, он вернул мне долг. Теперь нас ничего не связывает и, думаю, мы не встретимся больше. А в полнолуние мы превращаемся в бешеных волков, с трудом контролируем себя и перекидываемся обратно только к утру. Так что это никак не связано с готами, но да, я умею чертить пентаграммы. Этому вас должны научить курсе на втором-третьем, когда вы начнёте проходить сложную трансфигурацию. Гарри удивлённо хмыкнул на очередное высказывание Джека по поводу учёбы и поспешил развеять его заблуждение. – Я не хожу в школу, Джек. Учиться для слабаков. Я и так вполне справляюсь. И, судя по тем мудреным словам, которые я должен знать, правильно делаю, что не сижу за партой. Это явно не по мне. Джек резко остановился, и, так как к этому моменту они поравнялись и шли рядом, Гарри от неожиданности тоже замер. Быстро осмотрев окрестности и увидев, что они почти дошли, он уже решил было, что Джек вновь почуял своим супер-чем-нибудь что-то неладное, но тот успокоил его, махнув рукой. Закатив глаза на чужую привычку вести себя чересчур эмоционально, Гарри уже было собрался идти дальше, но его остановило лицо Джека, которое оказалось вдруг слишком близко к его уху. – Почему тебя не отвезли в школу? Ты же волшебник, я не мог ошибиться. И пахнет от тебя магией. Ещё кучей всякого дерьма, конечно, но магией точно. Пожав плечами, Гарри продолжил путь, заворачивая на аллею из дубов, за которой как раз стоял дом. Его силуэт угадывался в темноте чёрным несуразным прямоугольником. Он больше не хотел слушать бредни Джека. Ему не терпелось поскорее войти внутрь, увидеть все те предполагаемые сокровища и раритет, который, по слухам, остался после старухи. Да и на десяток оборотней, если честно, тоже было интересно взглянуть. Особенно на их состояние, которое превосходило убитость Джека настолько, что его выбрали, как самого свеженького, и послали за лекарствами. Но весь его настрой радостного ожидания тут же сбил Джек, который, только увидев дом, тут же рванул в его сторону так, будто был налегке и после парочки суток сна. Сетуя на то, что идиоты бывают настолько хорошими рассказчиками всякого бреда, что их хочется дослушать до конца, даже если они первыми прерывают разговор, Гарри поправил съехавшую лямку сумки и потопал следом за Джеком.1
9 августа 2014 г. в 14:21
За свою жизнь Гарри видел много крови. Она была на его коленках и ладонях, когда Дадли и его дружки находили его и заставали врасплох, перевешивая количеством. Она присутствовала в каждом втором фильме, которые смотрели по телевизору Дурсли, а он – через щёлку в двери. Ею были наполнены некоторые из его кошмаров. Те, которые были намного интереснее, чем сны, в которых он побывал сегодня. Но никогда он ещё не видел столько крови на одном человеке, который при этом ещё и мог двигаться. Это стоило взять на заметку и, тем более, рассмотреть поближе.
Бледный, словно смерть, молодой парень лежал за гаражами, и от него удушающее пахло кровью. Красные брызги застыли на зелёных лопухах, мазки от ладони замерли на облупившейся стене, тёмные пятна медленно впитывались в землю. Парень лежал, судорожно борясь за каждый вдох, и Гарри не знал, что теперь делать. С одной стороны, рядом с полутрупом было его убежище, и прямо сейчас ему позарез нужно было попасть внутрь. С другой стороны, в полиции уже завели на него дело, и ещё один проступок мог поставить крест на большинстве планов Гарри на жизнь. Объяснениям вроде «я пришёл и он тут валялся» наверняка не поверят. Секунды текли, он стоял, словно истукан, и задумчиво смотрел на чужака, на теле которого было множество ран. Они словно наносились огромным ножом, и теперь просвечивали через бурые от крови потрёпанные штаны, грязную и порванную футболку, покрывали голые руки и даже лицо. Незнакомец дышал медленно и очень тяжело, его грудная клетка вздымалась рывками.
Воровато оглядевшись, Гарри присел перед ним на корточки и с любопытством потыкал в порез пальцем. Кровь начала течь обильнее, ручейком струясь по бледной коже, и это разительно отличалось от того шлака, что тёк по венам Преследователя. Тот словно состоял из вязкой чёрной жижи, и Гарри вдруг страшно захотелось посмотреть, как всё обстоит у нормальных людей.
Рассудив, что человек перед ним явно не жилец, он прикинул расстояние от будущего тела до входа в его личный гараж и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги. Если он хотел вернуться домой до того момента, как тётка Петуния запрёт все двери на ночь, ему следовало поторопиться.
Нужно было начинать действовать. Гарри был открыт для любых новых познаний, поэтому первым, с чего он начал, было лёгкое тормошение раненного по плечу. В конце концов, у него могли оказаться друзья поблизости, или, что более вероятно, большие неприятности. Гарри мысленно убедил себя в том, что это действительно ему нужно. Раненный тут же застонал, раскрывая необычные, с сочно-рыжей радужкой глаза, и Гарри с удивлением увидел, что его зубы не такие, как он привык видеть у обычных людей. Нечто подобное Гарри видел в некоторых снах, когда враг вдруг расщедривался на странные видения, из которых было не выбраться, пока они не заканчивались сами собой. В них Гарри увидел огромного человека с чёрной бородой, воющих на луну волков, потоки разноцветного света, вырывающихся... из палочки? Клыкастых людей он тоже видел – но обычно они были в кино и пили кровь. Но этот парень не был похож на всесильное порождение тьмы и Гарри, не отступившись от первоначального плана, схватил свою добычу за руку и потянул, направляясь в сторону гаражей. Первостепенной задачей было затащить добычу в укрытие, а уже потом Гарри решит – оставить интересную находку в живых, или помочь ей помереть быстрее.
Гараж, владелец которого умер когда - то очень давно, встретил Гарри привычным сумраком и запахом бензина. Здесь он хранил все свои вещи, незаконные вещи и вещи, за которые его могли даже, наверное, посадить, так что замок на дверях висел знатный и с обоих сторон. Но Гарри всё равно пробирался через выкопанный вручную лаз у задней стены, так что к тому моменту, как он оттащил и прислонил к стене удивлённо стонущего парня, тот успел изрядно запылиться и окончательно потерять товарный вид. Только тлеющие в самой глубине рыжих глаз опасные угольки не позволяли Гарри шибануть его по голове — в них чувствовалось что-то родное и близкое по духу, и он вновь замер, решив начать с разговора. В конце концов, беседу всегда можно прервать. Гарри был на своей территории, и опасаться ему было ровным счётом нечего. Поправив очки, он вздохнул.
Гарри не знал, как обращаться к этому человеку. На взрослого, к которому нужно было обращаться на «вы» он не походил, а других вариантов не находилось. Быстро отогнав от себя мысли о паршивом этикете, про который ему вечно талдычила тётя Петуния, в такой неподходящий момент, Гарри склонился над парнем ниже. Тот смотрел на него удивлённо и устало, одновременно принюхиваясь, совсем как собака. Через пару минут тишины, которая, на удивление, не показалась Гарри напряжённой, парень словно что-то решил для себя и сфокусировал взгляд на его лице.
Устав «тянуть кота за яйца», Гарри нарушил тишину первым:
– Кто сам? Откуда будешь? На кого нарвался?
Парень неразборчиво булькнул кровью, выплёвывая её на пол, и пробурчал, наконец, еле разборчивый ответ, явно прикладывая усилия:
– Я Джек. Мы из Северного поселения. На нас напала зачистка от оборотней.
Задумчиво кивнув, Гарри со своей стороны не спешил представляться. Он не вспомнил никакого Северного поселения поблизости от Литтл Уинга. А потом удивлённо вскинул брови при слове «мы». Находка становилась всё интереснее и интереснее, а с появлением намёка на продолжение приключений надобность в убийстве отпала сама собой. Глупо устранять вещи, которые могли оказаться интересными. То, что парень назвал себя и своих предполагаемых товарищей оборотнями, Гарри не особо удивило — тётка, например, часто называла его упырём. А клыки наверняка накладные. Он часто видел подобное у девчонок–готок, которые жили в доме на окраине и промышляли продажей самогона и всяких незаконных вещичек.
– Потрясающе. Где ты потерял всех остальных?
Джек рвано выдохнул, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло. С глухим стоном он повалился обратно на ковёр, который Гарри в своё время заботливо вынес из одного из соседских дворов и постелил здесь. Кровь всё ещё вытекала из него, и Гарри поразился — в нём бы кровь, наверняка закончилась ещё пол-литра назад. Но его новый знакомый держался молодцом. Ещё парочка минут без просьб о помощи, и Гарри пообещал себе предложить её первым. Такую выдержку и силу воли он уважал.
– Не помню точно. Мы аппарировали ночью, и, кажется, там был трёхэтажный заброшенный дом. Меня отослали тут же, но я потерялся и добрался пока только до супермаркета за лекарствами, но далеко я уйти не смог.
Поразившись некоммуникабельности Джека, Гарри покачал головой. Но потом подозрения всё же закрались в его голову и он, недобро прищурившись, глянул на него:
– А не был ли дом случайно тошнотворно розового цвета?
Джек кивнул, вновь пытаясь приподняться, но теперь уже Гарри ему не позволил. Зло выругавшись так, что Джек дёрнулся, он пригвоздил его обратно, сильно нажав на плечо, и начал быстро копаться в коробках, которые в изобилии стояли вокруг. Здесь были, наверное, все пропавшие вещи с их района за последние три года. И все они, между прочим, были весьма полезными и нужными для Гарри. И поскольку он нуждался в них явно сильнее, чем невнимательные соседи, сейчас они находились в его сарае а не где-нибудь ещё. В ящиках лежало множество всякого хлама – от старых секаторов до плохо заточенных ножей, но вот медикаменты никак не хотели находиться. Замерев на несколько секунд и восстановив в памяти всё, что он сам когда-то бережно распихивал по коробкам, Гарри полез вглубь, оставив Джека и свет от тусклой лампочки далеко позади себя. Но даже проковырявшись, казалось, бесконечность и заработав несколько новых порезов обо всякие осколки и невидимые в темноте вещи, он сумел найти только йод и старые пластыри.
Они для Джека были как для мёртвого припарка, и Гарри разочарованно развёл руками, выбираясь на свет и отплевываясь от пыли.
– Обычно мне хватает подорожника.
Джек улыбнулся, весело вздёрнув брови, и захрипел, кашляя кровью. Это настолько впечатлило Гарри, что он даже кинул ему чистую тряпку.
– Что ты хочешь сделать, безымянный мальчик? И почему ты всё ещё не сдал меня родителям?
Разочарованно шикнув на собеседника, Гарри постарался кое-как очистить свои штаны от крови, которая попала на них, когда он перетаскивал Джека в гараж. Но она въелась в них, кажется, намертво, и он разочарованно скривил губы, вновь обращая внимание на Джека.
– Меня зовут Гарри. Сейчас я вылечу тебя, а потом мы вместе отправимся в мой заброшенный трёхэтажный дом и поможем всем твоим оставшимся друзьям. Это моя территория, но я, так и быть, не буду выгонять вас сразу. Валяйся тут. Я попробую что-нибудь найти и вернусь через полчаса. Если задержусь, значит буду позже. Не умри тут. А насчёт родителей – я привык работать один.
Не слушая больше никаких хрипящих звуков со стороны Джека, он быстро отодвинул заслонку на подкопе и нырнул в него, выбираясь на поверхность.
Солнце стояло в зените, в воздухе летали надоедливые мошки, и Гарри, прикрыв глаза отросшими и спутанными волосами, быстро побежал в сторону дома, стараясь оборачиваться почаще и держаться в тени. Он не хотел, чтобы хоть кто-то увидел его, с ног до головы покрытого кровью, и, перелезая через очередной забор с целью срезать через чью-то частную территорию, со счастливым гиканьем сдёрнул с сушилки короткие шорты. Если у него не было других штанов, значит нужно было их достать.