I'm a motherfucking monster

Поднимаясь по лестнице вверх, Гарри думал о том, насколько он, оказывается, безразличен к изменчивому миру. Вот узнай, к примеру, Дадли о том, что в мире существуют волшебники - реальные, а не из глупых книг и сериалов, а так же оборотни, с клыками и сильной пуленепробиваемостью – первым же, что сделал бы этот жирный боров, была бы крутая громкая истерика. Он разбил бы несколько тарелок, нажаловался бы мамочке и заперся у себя в комнате на пару дней. Гарри же не чувствовал в себе ни начинающейся истерики, ни сколько-нибудь сильного удивления. Только ныло от голода в желудке, да горло саднило от пыльного воздуха. Возможно, конечно, в этом ему помог Преследователь, который иногда любил показывать Гарри «кино» вместо очередного кошмара. Не то что бы ему было очень интересно, но кое-какие расхождения с реальностью в «фильмах» он находил, только раньше не принимал их за правду. И теперь, поняв, что всё показанное Преследователем реально, Гарри довольно легко смирился с этим. Просто появилось несколько вопросов, на которые он страстно желал получить ответы. Помочь ему с этим мог только Джек, который, наверняка сейчас сопел в обе дырки на полу. По собственному опыту зная, насколько безнадёжно ждать вразумительных ответов от измождённого недосыпанием человека, Гарри решил пристать к нему с расспросами позже. Ему вообще следовало на время перестать думать и просто выполнять механическую работу, от которой он получал удовольствие. Тем более, что запертые двери теперь поддавались ему как миленькие. В первой комнате удача совсем не улыбнулась ему – из темноты возникла совершенно пустая комната, с заколоченным окном и, кажется, мышиным гнездом где-то в углу. Через пять минут он уже обшаривал вторую комнату. Она порадовала его намного больше – там была и обувь, и на первый взгляд неплохие картины. В третьей оказался старый комод с фамильным серебром, заботливо завёрнутым в вязаные салфетки. Рассудив, что будет не лишним спрятать всё это уже сейчас, он содрал с ближайшей подушки наволочку и положил найденное туда. Четвёртая дверь вела в кладовую, а вот пятая вновь принесла удачу. Бабка, по всей видимости, была страсть как падка не только на платья, но и на цацки - их у неё набралось на три большие увесистые шкатулки. Сев на тумбочку и поставив одну из шкатулок себе на колени, Гарри начал ковыряться в маленьком замочке отмычкой, радуясь так, словно ему подарили всё холодное оружие мира сразу. Он даже прикусил губу от удовольствия, когда замок тихо щёлкнул. Этот тихий звук означал полную победу и очень нравился Гарри. Приподняв крышку шкатулки, Гарри затаил дыхание, а потом вдруг шумно выдохнул, увидев кольца, тускло сверкающие на дневном свете. С радостным сопением он натянул их все на пальцы и принялся рассматривать, словно ему было пять и он был малолетним дебилом. От этой мысли радости не убавилось – колец было около пятнадцати, все они были сделаны из серебра или золота, да и камушки в каждом сверкали что надо. Надев парочку на большой палец чтобы затем припрятать в гараже на всякий случай, он пересыпал все остальные сокровища в наволочку и с азартом принялся за вторую шкатулку. Увлечённый этим, он почти проворонил момент, когда дверь в комнату начала на удивление бесшумно отворяться. Заметив движение уже когда дверь наполовину открылась, Гарри быстро задвинул шкатулку с наволочкой под стул, готовясь защищать своё свеженаграбленное имущество от загребущих ручонок кого угодно. И когда из тени коридора вышла Лили, Гарри даже немного удивился. Для него она осталась внизу, в волшебном мире оборотней, рядом со спящим Джеком и вымытым полом, на котором не так давно была пролита кровь. Здесь, в привычной клоаке серости, отмычек и тихих шорохов, она казалось дикой и неуместной. Это заставило его напряженно подобраться. Заметив его, Лили зашла в комнату и в удивлении вскинула бровь, кивком головы указывая на перевёрнутые пустые сундуки и раскрытый шкаф. – Шаришься по чужим вещам? Гарри нахохлился, почти ощущая, как грязные волосы стали топорщиться ещё сильнее, и зло глянул на девушку в ответ. – Это моё по праву, так что можешь даже не начинать читать мораль, перебинтованная. Хмыкнув, Лили окинула скучающим взглядом комнату, а потом её тёмные глаза сверкнули золотом, и Гарри почувствовал, как по шее поползли мурашки. – Я не собираюсь читать тебе мораль. Чувство самосохранения напрочь отключалось в нём, когда кто-то переходил на такой «серый» тон. После подобного Гарри просто не мог смолчать: – И в чём же я провинился перед тобой так сильно? Спас тебя, например? Лили зябко передёрнула плечами, и тень упала на её лицо, разделяя его ровно пополам. Гарри мог бы оценить её красоту, если бы ему не было плевать. Беседой он был захвачен куда больше, и с нетерпением ждал ответа собеседницы. – Ничем. Я не буду винить тебя в их смерти, хоть ты и держал нож. Просто мне кажется, что мародёрство – грех. Обнажив зубы в нахальной улыбке, Гарри хмыкнул. – Ещё бы ты меня винила. И нет, я не занимаюсь мародёрством. Бабка скопытилась, и теперь её цацки и всё, что она может предложить вдогонку – моё. Я оказал услугу, вы – закрыли глаза на всё это. Прямо сейчас тебе должно быть абсолютно плевать, и желательно где-нибудь внизу. Чтобы закончить на этом разговор, Гарри показательно достал из-под стула шкатулку и вернулся к увлекательному взлому. Лили стояла, располовиненная светом, около пяти минут, словно принимая какое-то решение, а потом подошла и аккуратно взяла из рук Гарри шкатулку. Тот не воспротивился только из-за того, что сделала она это медленно и очень осторожно, явно не пытаясь отобрать. Взвесив её в руке, она принюхалась и, резко крутанув когтем в маленькой замочной скважине, вскрыла её за секунду. После чего, даже не открывая крышки, вернула её Гарри. – Я нашла старые консервы и макароны. Хотела предложить тебе позавтракать, пока ты всё ещё здесь. Предложение в силе. Тихо прикрыв за собой дверь, она вышла из комнаты. Гарри же, зарычав, кинул все шкатулки в наволочку и торопливо затолкал всё это добро в найденный чемодан, который потом закинул на шкаф. Желудок опять свело голодной судорогой и, пнув дверь со злости, он начал возвращаться обратно в обитаемую часть дома. Всё же, как говорил Вернон, женщины были странными созданиями, и сегодня он впервые убедился в этом на личном опыте. Быстро проглотив уже подостывшую еду, Гарри коротко попрощался с Лили, нарушив тем самым неловкое молчание, царившее за столом, и бросился со всех ног домой. Оставалось всего два часа до возвращения тётки от подруги. Вернон ожидался только через четыре часа, но Гарри не собирался оставаться в доме так долго. Он уже давно заучил график визитов в дом Дурслей, чтобы иметь возможность беспрепятственно есть, мыться или проводить нужные опыты с животными, без страха, что его запрут или припашут к работе. Ведь заставить делать что-то по дому его могли только в том случае, если он сам присутствовал при этом. Наскоро прополоскавшись в душе, Гарри сбегал в свою комнату за рюкзаком. Сегодня ему предстояло таскать с собой множество нужных вещей, и тут без надёжного вещмешка за плечами было не обойтись. Бегая по дому босиком, он не рассчитал скорость на повороте и со всей силы шандарахнул ногой по дверному проёму. Матерясь и прыгая на одной ноге, он только через несколько секунд заметил, что вещи, которые стояли поблизости от него, поднялись над полом на несколько сантиметров. Тут же забыв о боли, Гарри заворожено двинул правой рукой, поднимая стул выше. Потом, гадливо улыбнувшись, поднял с пола забытую приставку Дадли, и с лёгкой руки поместил её на самый высокий шкаф в гостиной. Он прекрасно помнил, что до него не могла дотянуться даже тётка, стоя на стуле. Похвалив себя за выполненную норму «одна гадость для ублюдков в день», Гарри вернулся к собственной ноге, уже, впрочем, не болевшей. Когда он поднял голову, все вещи стояли на своих местах. Махнув рукой в пустой гостиной, он закрыл за собой парадную дверь, приветственно оскалился соседке и направился к гаражам. Убив некоторое время на поиск нужных отмычек и карт доступа, которые могли понадобиться ему во время проникновения в супермаркет, Гарри вернулся в отвратительный дом только к полудню. Задержали его странные люди, бродившие по улицам в нелепых костюмах и как будто высматривавшие что-то. Заподозрив, что это полиция под прикрытием, Гарри покружил по району, и продолжил свой путь только после того, как хмыри в длинных, не по погоде тёплых плащах скрылись куда-то за пару секунд. В доме его ждал скандал, который Гарри услышал ещё на лужайке перед входом. Погрозив знакомому беспризорнику, который ненавязчиво гулял вокруг, кулаком, Гарри постучал в дверь и быстро прошмыгнул внутрь, не позволив Лили выйти на улицу. Пора было проводить поучительную беседу. – Вы просто прекрасно ссоритесь. Особенно это хорошо слышно с улицы. С той самой улицы, которая окружает этот дом, в котором, чёрт возьми, никого не должно быть! Даже возмущаясь, Гарри умудрился сделать это шёпотом. Потом он несколько раз заткнул Джека, который вновь перешел на повышенные тона. Для пущей убедительности Гарри ткнул его лицом в грязное оконное стекло, показывая на людей, которых теперь стало двое. Эти пройдохи, прекрасно известные Гарри, ходили округ дома, хищно присматриваясь к нему, и это было чертовски плохо. Гарри поймал себя на том, что нервно стучит по полу носком ботинка и, чертыхнувшись, всплеснул руками. – Мне даже плевать, о чём конкретно вы спорили. Главное – делайте это тише. Лили, ни в коем случае не выходи из дома. После того, как мы уйдём, погреми посудой и создай иллюзию того, что вас тут дофига. Но свет не включай. И не подходи к окнам. Если они поймут, что ты тут одна, да ещё и смахиваешь на мумию больше, чем на человека, они просто выломают дверь и вышвырнут тебя отсюда. Лили, до этого гневно сжимающая поварёшку, успокоилась и кивнула, начав перебинтовывать себе голову. Джек задумчиво ковырял оконную раму. Присмотревшись, Гарри обнаружил, что ногти у него тоже удлинились, и теперь оба оборотня красовались с прекрасным, в некоторой степени изящным, острым маникюром. Погрузившись в свои мысли, он обшарил взглядом кухню, увидел часы и, зло засопев, начал выталкивать Джека из дома. На пороге тот по наставлению Гарри, потянулся и поиграл мускулами, которые у него внезапно обнаружились. Услышав, как за спиной Лили запирает двери на все имеющиеся замки, Гарри показал средний палец недовольным беспризорникам и потащил Джека в сторону супермаркета. Когда они отошли на приличное расстояние от мерзкого дома, Гарри, наконец решил вытянуть ответы на все вопросы, которые уже буквально начали выгрызать его изнутри. – Итак, Джек. Просвети меня, простого смертного, что конкретно означает быть оборотнем. Про общие извращения я понял, а вот про полнолуние не совсем. Мне придётся тусить с вами, когда вы будете волками? Или не выходить на ночную пробежку? Когда вообще это полнолуние? Джек принюхался, будто учуяв что-то инородное в воздухе, но потом разочарованно чихнул и продолжил путь. – Многие из магов считают, что быть оборотнем – проклятие. Но нет, на самом деле это не особо отличается от того, как быть простым человеком. Только по полнолуниям мы теряем рассудок и можем действительно покалечить кого-нибудь. В другое время же мы прекрасно себя контролируем. Нас, как ты уже понял, сложно убить. Это можно сделать только серебром или авадой. От простых ран мы умираем редко. На время полнолуния, думаю, мы запрёмся с Лили в подвале. Вожак вряд ли придёт в себя, его приложили очень основательно, а вот за Джинну я очень беспокоюсь. Боюсь, что она не переживёт эту луну. Встрепенувшись, Гарри пнул ногой камешек на обочине и свернул на теневую сторону улицы. Ему начало казаться, что за ними кто-то наблюдает, и он хотел удостовериться в том, что ему показалось. – Куда вы, кстати, дели трупы? Мне что-то не верится, что ты всю ночь самозабвенно копал, да и во дворе свежей земли нет. Джек опустил голову, приуныв, и перестал осматривать окрестности так пристально. – Я перенёс всех в подвал. Там две комнаты, и в одной металлическая дверь. Не знаю, почему старуха поставила там такие перекрытия, но их не снести и из танка. По крайней мере мне так показалось. Гарри уже хотел было подколоть Джека по поводу танка, но вдруг из переулка перед ними вынырнули те самые подозрительные типы. Быстро сориентировавшись, он толкнул Джека в ближайший кустарник, утрамбовываясь следом. Зелень на кусте была плотная и очень яркая, и они успешно скрылись в нём с головой, присев на корточки и замерев для того, чтобы не шевелить ветки. Джек, в первые секунды осоловело мотавший головой, наконец, заметил странных людей и страшно побледнел, буквально ложась на землю. Собиравшегося уже вставать Гарри он дёрнул на себя и жестом попросил молчать. Только когда люди прошли мимо них и скрылись за домами, Джек отпустил Гарри, которого всё это время держал за плечо. Тот гневно влепил ему пощёчину, с гримасой боли потёр плечо, закатывая рукав и с недовольством смотря на новые царапины. Рядом со старыми порезами и расчёсываниями они выглядели достаточно впечатляюще, порезав даже старые шрамы, которые остались у Гарри после предыдущих проверок реальности. Раньше он не задумываясь, резал себя маленьким тупым ножиком, но потом тётка увидела это и пригрозила психушкой, если он не прекратит. Так что теперь он сваливал всё это на комаров, которые, кстати, водились в его каморке круглый год, и пока вроде прокатывало. – Ты хренов садист. Джек лишь состроил виноватую мину, которая, впрочем, тут же исчезла. – Ты знаешь этих ребят? Я уже видел из сегодня утром, пока шёл к вам. Меня они не заметили, так что, будь спокоен, к дому я их не приведу. Я-то думал, это легавые из-за ограбления аптеки. Но, кажется, легавым до них далеко... Взъерошив волосы, Джек осторожно вылез из кустов и помог выбраться Гарри, которого ветки чуть не затянули обратно. Всё же, в росте они сильно отличались друг от друга. – Это авроры из министерства магии. Если переводить на понятный тебе язык, то легавые волшебников. Как раз те, кто напал на нашу стаю. Если они вычислят нас, это будет конец. Убьют без всяких разъяснений. А у нас нет ни одного волшебника кроме Фенрира. Но он в чёртовой коме! Джек разъярённо топнул ногой по асфальту, вновь повышая голос, из-за чего на него обернулась проходящая мимо пожилая женщина. Гарри врезал ему подзатыльник, и, хмыкнув, потёр ладони друг об друга. – Значит, эти парни сделали вам много неприятностей и вам даже нечем обороняться? Да это же просто потрясающе! Поцеловав серебряные кольца, которые всё ещё были надеты на его пальцы, он резко сменил направление, сворачивая в переулок. Джек, который не смог вначале ответить ему из-за растерянности, через несколько минут пришёл в себя и зло глянул на Гарри. Тот шёл, улыбаясь абсолютно блаженной улыбкой, и чуть не прыгал от радости. Закатив глаза, Джек попытался успокоиться и выяснить ситуацию спокойно. – Объясни. Гарри довольно облизнулся, поправил очки, толкая калитку замызганного дома с неухоженным садом, и хлопнул в ладоши. – Я никогда ещё не стрелял в людей! На этой радостной ноте Гарри откашлялся и постучал в дверь. Шокированный Джек всё ещё хватал ртом воздух, когда за дверью послышались шаги, и не успел ничего сказать, когда мгновенно оказался затащенным в пропахшую сигаретами прихожую. Он тут же закашлялся от этой дикой смеси ароматов, его глаза заслезились, и проморгаться он смог только после того, как Гарри не открыл где-то рядом с ним окно. Разлепив глаза, Джек тут же замер под пристальным взглядом трёх пар глаз. Две из них были абсолютно одинаковыми, обрамлённые густо накрашенными ресницами. Третья же принадлежала Гарри, который явно развлекался. Молча закатив глаза, Джек сел на ближайший стул, который опасливо скрипнул под ним, и решил, что задаст трёпку Гарри позже. Сам же Гарри криво улыбнулся близняшкам-готам, имена которых постоянно забывал, и вдохнул полной грудью старый добрый запах курева, пробирающего до костей. Сам он не курил, но собирался начать через несколько лет, а пока наслаждался диким сизым туманом у своих знакомых. Именно здесь он приобретал все отмычки, карты и прочую дребедень, так что бывал в этом доме достаточно часто. У готок был огромный арсенал всего, что душе угодно, и двоюродный дядюшка – глава местных копов, так что за качество и безопасность они отвечали лично. Гарри же ценил их как прекрасных поставщиков, которые не гнушались брать вместо денег всякие полезные мелочи. Кольца, например, было достать намного проще, чем пачку денег. Он сидел, поигрывая драгоценностями, и ждал, пока они первыми зададут ему вопрос. Это было своеобразным ритуалом, и он очень любил его. В конце концов, одна из девушек закурила очередную отвратительно пахнущую самокрутку, а вторая хитро прищурилась, разглядывая украшения Гарри. Джек совсем извёлся, чувствуя себя в этой компании абсолютно лишним и попытался смыться, курящая готка заговорила. – Итак, Поттер, в какую ослиную жопу ты собираешься влезть на этот раз? Джек подавился воздухом во второй раз, неверяще смотря на Гарри, но тот не обратил на это никакого внимания. – Сегодня играю по-крупному. Мне нужна пушка. А лучше две, и так, чтобы даже осёл понял как из них стрелять. Девушки переглянулись и нахмурились. Одна из них поднялась и, обойдя Гарри, скрылась в дверном проёме. Вторая подошла к нему и подняла его голову за подбородок. Джек сипло выдохнул, когда волосы с лица Гарри упали назад, и он увидел шрам, похожий на молнию. Но ни Гарри, ни готка не обратили на него внимания – они сверлили друг друга взглядом. Наконец девушка отступила назад, садясь обратно на стул, и удивлённо подняла бровь. – Ты не слишком мал, малыш Поттер? Сколько тебе? Двенадцать? Тринадцать? Гарри показал ей средний палец, закинул ногу на ногу, и вздёрнул подбородок, мысленно потешаясь. Они никогда не угадывали его возраст. – Тридцать семь. Я просто карлик. Слыхала про такое? Девушка фыркнула и протянула руку, в которую Гарри вложил все побрякушки. Внимательно рассмотрев их, она кивнула, но кивок этот предназначался уже не Гарри, а второй девушке, которая застыла в дверном проёме с коробкой в руках. – Этого хватит на половину одного. Нужно ещё, плюс патроны. Сколько вам? Два магазина? Больше? Коробку всё равно не дам, даже если деньгами заплатишь. Гарри довольно кивнул, когда ему на колени поставили коробку. Оружие не было его коньком, и сейчас он полностью полагался на знания девушек. Та, что осталась стоять, подошла к нему и выудила из мешанины стволов и патронов два пистолета. На одном из них был глушитель, и Гарри взял его первым, придирчиво осматривая на предмет повреждений. Но тот был в полном порядке внешне, а за работоспособность он не переживал. – Сегодня мы возьмём один и все патроны для него. За остальным вернёмся с другими вещами немного позже. Будут кольца, серебряные вилки, ложки и ножи, штук под сорок, и я накину что-нибудь сверху. Устроит? Девушки ухмыльнулись, одна передала другой сигарету, и кинули Гарри мешочек с пулями. – Только потому, что ты наш постоянный покупатель. Не разочаруй нас, Поттер. Как заряжать пистолет поймёшь сам, это просто даже для твоего мозга. Не ввязывай нас в неприятности. Если поймают – советую сожрать этот пистолет, иначе дядюшка поможет тебе сделать это в участке. И, боюсь, он не будет нежничать. Гарри кивнул, убирая пистолет с пулями в рюкзак. Но потом, передумав, вынул его и зарядил полную обойму, разобравшись в механизме за пару секунд. Джек, всё это время ошарашено смотревший на него, опустил глаза в пол и напряженно молчал, чувствуя, как готки вновь обратили на него своё внимание. За всеми этими шокирующими открытиями он упустит тот факт, что впервые видел и слышал о подобном оружии. Вопреки ожиданиям Джека, готки не сказали больше ни слова. Гарри, вытерев испачканные в масле руки о штанины, хлопнул по коленям и поднялся. Джек встал следом и, кивнув девушкам, вышел за Гарри. Как только за ними закрылась дверь, Джек схватил его за грудки и отодвинул ему чёлку со лба. После этого, ткнув пальцем в шрам, он отпустил опешившего Гарри, всплеснул руками и вцепился в свои волосы. – Ты – Гарри Поттер! Гарри удивлённо пожал плечами, отходя от него на пару шагов. Конечно, он любил психов, но Джек вёл себя чересчур странно. – Ну да, сегодня утром вроде был старым злым Гарри. В чём твоя проблема? Джек покрутился вокруг своей оси, о чём-то сосредоточенно думая. – Ты тот самый Гарри Поттер! Господи, а ведь название этого города показалось мне знакомым. О, волшебный мальчик по имени Гарри. Когда я начну думать? Увидев заинтересованное лицо одной из готок в окне, Гарри быстро отволок Джека подальше от дома, прекрасно зная, что вторая девушка наверняка уже подслушивает под дверью. Он был знаком с ними обеими достаточно давно, чтобы выучить их повадки. И хотя это звучало достаточно самоуверенно для человека, чей реальный возраст ещё не перевалил за первую десятку, он знал, что это именно так. Через пятнадцать минут пути, за которые Джек, кажется, вдохнул только дважды, Гарри искренне пожалел о том, что попросил рассказать его поподробней. Столько новой информации даже его мозг, привыкший к потокам бреда из телевизора, отказывался воспринимать. Он приложил ладонь ко рту Джека, пытаясь взять перерыв и уточнить детали, которые ускользнули от него. – Итак, ты сейчас клянёшься мне своей печёнкой, что мои родители не сдохли в автокатастрофе, нажравшись перед этим в говно, а погибли, защищаясь от главного злодея столетия? Но я выжил, убил его, по-видимому, силой своих извилин и именно из-за этого обзавёлся шрамом? Джек освободился от плена руки Гарри и уже открыл рот, чтобы вновь разразиться потоками странной информации, но выражение лица Гарри подсказало ему не совершать ему эту ошибку, и он просто кивнул. – Печально. Я всю сознательную жизнь гордился тем, что меня так пометил «Опель». Ладно, поехали дальше. Я, получается, как и они – маг и волшебник, и могу творить крутые штуки с помощью волшебной палки? Снова кивнув, Джек по молчаливому жесту Гарри свернул направо, стараясь не привлекать лишнего внимания. Они уже добрались до супермаркета, из которого сейчас гурьбой выходили домохозяйки налегке, таща за собой нагруженных пакетами мужей. Лично Джек пока смутно представлял то, каким образом Гарри сумеет ограбить супермаркет средь бела дня. Но, решив, что опыт с аптекой был показательным, он полностью положился на чужую смекалку. – Это странно. Я вроде вылечил тебя без помощи палки. Видимо, я уже прокачанный колдун и обычные волшебники уже сейчас должны передо мной преклоняться. Гарри весело хохотнул, открывая картой специального доступа неприметную дверь в стене здания, и затолкал Джека внутрь, быстро запрыгивая следом. Оказавшись в подсобке, он первым делом убедился, что посторонних нет, и начал рыться на полках с одеждой. Джек увлечённо рассматривал разные моющие и чистящие средства. Он настолько увлёкся, что забыл и про пистолет, который лежал у него в кармане, и про то, что Гарри оказался тем самым Гарри. Гарри пришлось ткнуть его локтем в бок, чтобы тот начал одеваться. Пока Джек неловко бился головой о стены и прыгал на одной ноге, стараясь одеваться тихо и при этом быстро, Гарри шёпотом посвятил его в свой план. – Итак. Ты сейчас хватаешь тележку для уборщиков, тряпку для полок и выходишь в магазин. Гуляешь по нему, не попадаясь на глаза другим уборщикам и персоналу, и самозабвенно делаешь вид, что офигенный работник и по уши в заботах. Под основной тележкой, если я не ошибаюсь, у тебя большой мешок для мусора и пространство для воды. Туда можешь складывать нужные продукты. Я буду отвлекать внимание на себя – попищу на выходе, поругаюсь с кассиршей, а потом разобью одну очаровательную башню с вином. Много не бери – максимум мешка три-четыре, тех, которые самые большие и не просвечивают. Туда можно как минимум труп затолкать, так что, думаю, на первое время вам хватит. Потом придумаем что-нибудь ещё, иначе тут усилят охрану и начнут травить бездомных, знаю я нашего мэра. Джек кивнул, позволил поправить свою форму и фыркнул, когда Гарри достал из рюкзака и напялил себе на голову розовую панаму. Она была откровенно девичья, но Гарри и сам прекрасно знал это. Показав на прощание уже ржущему Джеку свой любимый жест, он кинул ему бейджик уборщика и вышел на улицу. Следующий час они кружили по магазину, и Джек невольно признал мастерство перевоплощения Гарри. Тот вначале веселил всех своей панамой, и именно она запомнилась как единственная вещь, по которой его можно было опознать. Прицепив к себе бирку из отдела с одеждой, он привлёк всеобщее внимание на выходе через полчаса с момента начала их маленькой «операции», что позволило Джеку быстро сгрузить первые два мешка в мусорку, которая стояла на улице. Это, а так же ещё несколько полезных советов Гарри успел дать ему во время маленьких встреч – всё же, магазин они грабили впервые, и по ходу дела возникали вопросы, которые требовали немедленного решения. Запираясь в примерочной или разыгрывая сцены случайного столкновения, они успели обсудить место, куда нужно прятать готовые мешки на улице и место встречи при внезапном срыве ограбления. Второй образ Гарри понравился Джеку намного больше – тот сменил футболку, надел чёрные очки и переодел панамку на кислотную жёлтую кепку, теперь изображая этакого маленького мажора. Его истерику на кассе Джек запомнил надолго – Гарри кричал тонким, совершенно не своим голосом, топал ногами и грозился позвонить папаше. Успокоился и ушёл он только после того, как довёл молодую продавщицу до слёз, купив при этом самую дешёвую жвачку и маленький сок. Третий образ – с голым торсом и футболкой, повязанной на голову, с шаркающей, намекающей на вывернутую ногу походкой, Гарри почти не пригодился. Как только он столкнулся с Джеком, тот показал ему большой палец и кивнул на выход. Поняв всё без слов, Гарри двинулся к кассам. Но потом он, по видимому, вспомнил то, что собирался сделать в начале операции, и быстро двинулся в сторону винного отдела. Внимательный седой охранник тут же двинулся за ним следом, но катастрофы предотвратить не смог – через пару секунд послышался оглушающий звон и Гарри прошмыгнул вперёд Джека, сотрясаясь от хохота. Решив не тратить время впустую, Джек быстро сорвал с себя форму, по совету Гарри взяв её с собой. Взвалив все четыре мешка себе на спину, он быстро пошел прочь от магазина. Гарри бежал следом, то и дело сгибаясь от хохота. Остановку они сделали только после того, как прошли несколько кварталов, выбирая самые безлюдные переулки. Джек постоянно волновался, что пакеты не выдержат, но Гарри успокоил его тем, что не такие тяжести в них таскал. Узнать подробности Джек как-то не стремился. Конечно, он и сам был человеком не особо трепетным, но иногда Гарри пугал его. Он был лишком злым, неправильным и диким для десятилетнего мальчика. А для знаменитого Гарри Поттера, победителя Воландеморта, тем более. Добравшись до дома без происшествий, они увидели разбитое окно при входе и брызги крови на пороге. Осмотрев дом вокруг, Джек оставил Гарри сторожить награбленное и с опаской вошёл в дом. Там он нашёл мрачную Лили, которая лелеяла сломанную руку, сидя рядом с лежащей на столе Джинной, а рядом на полу – мёртвого парня лет тринадцати с разодранным горлом. Вздохнув и насильно заставив когти, которые начали расти от запаха свежей крови, втянуться обратно, Джек вышел и объяснил ситуацию Гарри. Тот отреагировал на это вполне ожидаемо – совершенно наплевательски. Проходя мимо, он только пнул труп в бок, и, секунду подумав, врезал ботинком по лицу. Когда шея тихо щёлкнула, он гадливо улыбнулся и сел рядом с шокированной Лили, довольно хлопнул в ладоши и начал рыться в одном из пакетов для того, чтобы оценить способности Джека к рациональному мышлению при выборе продуктов. – Этот гад из бродяг. Год назад мы вели вместе несколько дел, но по молодости и криворукости он попался и тут же сдал меня. Именно из-за него, кстати, я стою на учёте в малолетке. Он, наверное, начал угрожать тебе изнасилованием? Лили кивнула, уже совсем другими глазами смотря на труп на полу, и Гарри неожиданно для себя почувствовал радость из-за того, что получилось её немного успокоить. Но потом его быстро отвлекла коробка со жвачкой, которую он с удивлением выудил из мешка. Зло взглянув на Джека, он прицельно кинул её тому в голову. Джек недовольно заворчал, на что Гарри бросил в ту же цель банку с горошком, которую вытащил следом. – Ты серьёзно? Их борьбу взглядами прервала Лили, которая вдруг начала смеяться. Её серьёзное лицо словно просветлело, и Гарри опустил коробку с хлопьями, которую так же собирался кинуть в Джека. Девушка, взяв за завязанную часть один из мешков, потащила его в сторону кухни. Переглянувшись, парни взяли оставшиеся мешки и двинулись следом, уже совершенно не обращая внимания на труп на полу. Обливаясь потом и еле двигая тяжеленную поклажу, Гарри размышлял о том, что, кажется, придумал услугу, которую потребует от них за свою помощь. Осталось только сделать так, чтобы она приобрела форму ультиматума, и у них не осталось выбора. В конце концов, это была первая перспектива для него, о которой он думал не со злобой или разочарованием.