***
Услышав первый звон и лающий хохот Джека, Лили, которая до этого честно хотела встать из-за стола и остановить этих безумцев, пожала плечами и опустила голову на столешницу. Наземникус явно сможет починить потом всё это репаро. А пока она могла отдохнуть и, наконец, собраться с мыслями. Нужно было начинать выбираться из безвыходной ситуации. К концу следующих суток Лили признала, что абсолютно бессильна против двух вещей – полнолуния и скучающего Гарри. И если проклятье полной луны настигало её раз в три недели, терпелось с помощью ликонтропного зелья и верного друга под боком, то вот от мелкого оболтуса спастись было негде. Всего за двадцать четыре часа с того момента, как Гарри, переполненный решимостью, задался целью больше не валять дурака, а заняться «делом», дом Наземникуса претерпел несколько кардинальных изменений. Для начала Гарри облазил все закрытые и не очень комнаты, попытался взломать несколько замков, держа отмычки в руках, но, отчаявшись, перешёл на более мелкие предметы – шкафы и сундуки. И нельзя сказать, что у него не получилось совсем ничего – один сундук Гарри всё же вскрыл, видимо, на чистом энтузиазме. Хотя потом Джек с пеной у рта доказывал, что Гарри настолько усердно пыхтел над этим старым раритетом, что замок сам щёлкнул и открылся в тот момент, когда Гарри подавился одной из отмычек и пытался не умереть от недостатка кислорода. Но даже когда юные искатели приключений не нашли внутри ничего кроме нескольких старых мантий и сломанной метлы, энтузиазм Гарри это не убавило. Как только на улице занялись первые вечерние сумерки, Гарри с Джеком как-то незаметно вышли на улицу в тот момент, когда Лили решилась быстро помыться, всем сердцем моля основателей о том, чтобы за это время ничего не случилось. Но нет. Через некоторое время Гарри с Джеком вернулись, а вместе с ними в дом был торжественно внесён телевизор. Эти умники отправились в маггловский квартал, влезли в чью-то квартиру на первом этаже и свистнули телевизор. Гарри объяснил их поступок желанием вытащить своих друзей из каменного века, Джек же просто повёлся «на слабо», ввязавшись в эту авантюру, и Лили до сих по не могла понять того, почему их ещё не посадили за нарушение закона. Конечно, при виде Гарри всем нормальным людям хотелось понадёжнее прижать к себе кошелёк и ключи, и пойти другой дорогой, а Джек же производил впечатление парня, любящего разминать кулаки об чужие лица, всё равно это было удивительно. Словно за Гарри приглядывал дух безумия и веселья, который отводил от него беды. Хотя, судя по тому, что раны на руках так и не начали заживать, всё было не так просто. И Гарри, скорее всего, бесился для того, чтобы отвлечься от боли. Поэтому, здраво рассудив о том, что пока оба разрушителя обезврежены телевизором, который они смогли не только подключить, но и настроить, можно заняться важными делами. Лили оставила их в гостиной и заперлась на кухне. Состояние вожака очень волновало её, и если Джек бездействовал от того, что просто физически не мог ему ничем помочь, то у Лили была возможность попытаться с зельями. Фенрир уже больше недели не приходил в сознание. После полнолуния часть его ран зажило, но больше ничего не изменилось. Он всё так же лежал, неподвижный и непривычно спокойный, и иногда Лили очень хотелось, чтобы он открыл глаза, размашисто потянулся и рыкнул, приветствуя стаю. Точнее то, что от неё осталось. Возможно, дело было именно в этом. В стае были свои разделения на обязанности, и Лили всегда была больше колдомедиком, чем магом. Так вышло, что её магический потенциал был ничтожно мал, и уже со второго года обучения на дому её родители поняли, что это бесполезно. Всё, на что она была способна – простейшие заклятья. Но этот факт мешал жить родителям Лили намного больше, чем ей самой. Именно поэтому они пытались любыми способами усилить её магию – поили зельями, показывали старым умудрённым жизненным опытом ведьмам, заклинали, заговаривали и делали прочие глупости, которые, естественно, ни к чему не привели. Однажды отец Лили услышал о том, что у укушенных волшебников подскакивает уровень силы, особенно по полнолуниям, и Лили не успела воспротивиться. Она могла лишь отнекиваться и пытаться защищаться аргументами, в то время как нужно было просто собрать вещи и бежать из дома. Но в то время у неё не было знакомых, которые могли бы поддержать её в трудную минуту. Укус, конечно, ничего не изменил в её уровне магии. Зато изменил в жизни – её приняли в стаю, где её умениям нашлось применение. Именно там Лили впервые почувствовала, что действительно что-то умеет. Фенрир лично принял её, устроил в ученицы к отличной знахарке и изредка заходил в гости, проверяя, всё ли в порядке. И пусть Лили опасалась Фенрира, она была до бесконечности благодарна ему. И точно знала, что все те, кто не смог выбраться, и те, кого убил Гарри, не представляя, как они жили и к чему стремились, тоже считали его своим вожаком по праву. Смотря на Гарри, который лежал перед телевизором, разложив на полу себя, Джека и ножи, пытаясь точить их летающей по воздуху наточкой, Лили чувствовала лишь желание, чтобы всё вдруг стало хорошо. Но это было бы слишком просто. И она почему - то знала - до этого момента нужно будет терпеть ещё очень долго. Без вожака было плохо. И если Джеку, по всей видимости, было тяжело лишь морально, то Лили всё ещё ощущала на себе все прелести связи с вожаком. А поскольку его раны всё ещё болели, она так же мучилась от этого. К этому всему прибавлялось ещё и то, что и Джек, и сама Лили, потерянные и брошенные в самую пучину этого мира, отбросы волшебного общества, не знали, что и как делать. Самым спокойным за свою судьбу из их компании был Гарри, который просто взял и сбежал из дома, не понимая в полной мере того, кем являлся для волшебного мира. Но Лили не хотела пока думать об этом. Её голову занимало множество тяжёлых мыслей, и чтобы не сесть за стол и не начать рыдать, как она делала две предыдущие ночи, ей немедленно следовало заняться варкой зелий. К тому же Наземникус, заскочив вчера буквально на пару часов глубокой ночью, принёс ей некоторые важные ингредиенты.***
Вернувшись, наконец, домой, и обнаружив все нововведения, Наземникус долго и со смаком ругался. Вначале он нашипел на Лили, всё ещё не в состоянии повысить на неё голос, потом отвесил парочку подзатыльников Джеку. С Гарри поучительная беседа у него не вышла – тот начал отвечать на оскорбления, потом перешёл на чистый мат, и к концу разговора Наземникус был не вполне уверен в том, кто кого сейчас отчитывает. Будь Наземникус хоть на пару лет моложе – выставил бы всю компанию за свою дверь за наглость и захлопнул защитой перед их лицами. Но… Гарри Поттер был нужен ему как денежный кошелёк, Фенрир Сивый гарантировал лояльность тёмных магов, а Лили было банально жалко. Да и дело, с которым он возился все два дня, выгорело на отлично, и Наземникус всего через два часа сменил гнев на милость, собрав всех за одним столом. Полюбовавшись на то, как Гарри, морщась и обливаясь супом, всё же пытался есть самостоятельно, он оценил его потуги по достоинству и затянул пространственную беседу об отмычках. Взглянув перед ужином на магическую охрану некоторых вещей, Наземникус сперва не совсем поверил своим глазам – та была подъедена, словно крысами, подточена около замков, достаточно топорно, но очень сильно. Вариантов того, кто мог это сделать, было всего три: мальчишка Поттер, Лили или Сивый. Но последний валялся в магической коме, Лили были не нужны его цацки, и все подозрения падали на Гарри. Впрочем, тот не особо-то и отнекивался. И, проговорив с ним на тему взломов и краж до глубокой ночи, Наземникус внутренне поздравил себя. Гарри был настоящим самородком этого криминального искусства. Он пользовался только грубым маггловским способом, видимо, непроизвольно применяя и беспалочковую магию, и это было просто великолепно. По другому его успехи Наземникус никак объяснить не мог – будь Гарри обычным человеком, даже с таким набором отмычек, что был у него сейчас, ничего бы не вышло. Это говорило Наземникусу о том, насколько сильным был Гарри на самом деле. Но старый волшебник не собирался раскрывать Гарри все свои наблюдения немедленно. Все магические воры с самого начала полагались на открывающие чары, подолгу ковырялись в защите и заклятиях. Поттер же ломился напрямик, воспринимая закрытый замок как вызов. Подобных беспризорных магов, выросших на улицах и сумевших таки найти нестандартный подход к закрытым вещам обычно забирали к себе на работу гоблины. Они обучали их своим секретам и принимали в Гринготтс, чтобы взламывать старые сейфы и придумывать защиту для новых. Но в этот раз подобный ценный экземпляр попался в руки не гоблинам, а Наземникусу, и он решил не терять подобный шанс. И, имея привычку проверять правильность своих решений в полевых условиях, Наземникус на следующее утро взял Гарри за шкирку и посадил перед собой за стол, предварительно отобрав у мелкого засранца всё из рук и расчистив стол. Он даже дверь на кухню запер, мягко попросив стоящую перед котлом Лили оставить их на пол часа. Всё же свобода была одним из самых важных вещей в жизни Наземникуса. Все те дни, пока он пытался как можно быстрее закончить неотложные дела, мысль о том, что где-то всё ещё лежат, дожидаясь часа, пока их обнаружат, улики, не давала ему покоя. От них следовало избавиться как можно быстрее, но сделать это так, чтобы не наследить снова. Это он и собирался сейчас втолковать Гарри. А по итогам того, как они провернут это дельце, он собирался решить судьбу привычки Гарри ковыряться там, где не положено. Если мелкий окажется таким же ловким и в других делах, он научит его всему, что знает сам. Если же нет – отучит от ковыряния в замках и усмирит неуёмную жажду действий чем-нибудь другим. Взлом – штука полезная и опасная, а Наземникус давно мечтал о помощнике. Гарри уже сейчас подавал хорошие надежды. Неуверенность вызывало только его умение и желание попадать в каждую мало-мальскую неприятность. Но с этим, Наземникус был уверен, как-то всё же можно было справиться. Осталось только провести тест на пригодность. – Итак, сегодня ты в последний раз посетишь Литтл Уингтон. Сейчас мы обговорим план действий, и когда закончим, ты будешь действовать строго по нему. Начнёшь выделываться – оставлю в городе, и тюрьма научит тебя намного лучше меня. По крайней мере, детская колония точно. К делу нужно отнестись серьёзно. Это ясно? И хоть Наземникус и был предельно серьёзен и суров в то время, пока говорил все эти пафосные предложения, на Гарри его настроение некоим образом не подействовало. Он всё ещё был под впечатлением от недавно просмотренного триллера и переваривал в себе информацию о том, что, чёрт возьми, можно стрелять с такой скоростью и из такого количества оружия. А ещё он прекрасно понимал, как именно нужно подходить к этому делу, и его очень веселил тот факт, что Наземникус не осознавал этого. Можно было сыграть с ним неплохую шутку в честь этого. Состроив лицо человека, абсолютно лишённого даже зачатков разума, он надул пузырь из соплей и пустил слюну изо рта. И, насладившись шокированным выражением лица Наземникуса, наклонил голову в бок и проблеял, лениво растягивая буквы. – Ооо, а мы пой-дём в тот дом, да? А что мы бу-дем делать там? Наземникус подавился воздухом от негодования, взмахнул рукой, явно собираясь дать Гарри подзатыльник. Но тот ловко увернулся, вскочил со стула и закружил по кухне, дико хохоча. Отсмеявшись, Гарри присел на разделочный стол около мойки и взглянул на Наземникуса уже серьёзно. – Твои угрозы такие смешные. Ну, оставишь ты меня там. Я припрусь к тебе обратно и расколочу все стёкла в твоём доме. А ещё Лили расстроится. Ну и Джек откусит тебе голову. Про Фенрира ничего сказать не могу, но, уверен, он будет возмущённо лежать в своей обычной позе около недели и не разговаривать с тобой. Как я понял, на твоём доме и так стоит защита, через которую я уже смог пройти. Повесишь на дверь новый замок? Я должен бояться? Мне страшно? Подняв брови домиком, Гарри издевательски ухмыльнулся и развёл руками. Он знал, что разговаривал сейчас слишком нагло для гостя, который живёт в доме на незаконных основаниях, но ничего не мог с собой поделать. Наземникуса было просто потрясающе приятно злить. Гарри получал от этого почти физическое удовольствие. Ему прямо таки хотелось обнять мага, который сейчас сидел за столом, сжимая руки в кулаки, красный и пышущий яростью. Или потыкать в бок палочкой и посмотреть, что из этого выйдет. – Ладно, извини. Я верю, что ты хотел поговорить со мной серьёзно. Я слушаю твой план. Смотря на Поттера, который сидел, довольно улыбаясь, Наземникус изо всех сил сдерживал желание хорошенько выпороть его. От этого поступка, который, наверняка, понравится всем присутствующим в доме, его сдерживало только удивление. Гарри ответил ему на угрозу своей угрозой, не задумываясь, сразу и резко, и, признаться честно, у него недурно получилось. Сам Наземникус на подобные заявления отделал бы собеседника куда более сильно. Всё же они с Гарри были чем-то похожи. Только тот всё ещё оставался мелким засранцем, и не мешало напоминать ему об этом почаще. – Я не желаю слушать подобное от человека, чьи руки находятся в нерабочем состоянии из-за неумения колдовать. Я приложу тебя одним заклятьем, не забывай об этом. Потягаться со мной в красноречии ты сможешь только тогда, когда перестанешь быть беспомощной мокрицей. Слушай старших, Гарри. Дождавшись, пока тот мрачно кивнёт в ответ, Наземникус начал говорить уже более спокойно. Его даже не смущало, что он победил в этом импровизированном состязании красноречия, начав играть в стиле самого Гарри. Но тот, похоже, воспринял это как само собой разумеющееся и признал временное поражение. Спокойно и медленно проговаривая то, чем они будут заниматься в течении следующих нескольких часов, Наземникус весело думал про себя о своей работе. Как жаль, что нельзя было использовать стиль общения Гарри с некоторыми своим клиентами. Мелкий Поттер был очаровательно невежественным, как и большинство клиентов Наземникуса. Очень часто им хотелось ответить грубо и, желательно, матно, но Наземникус сдерживался, помня, кто из них покупатель, а кто – продавец. Гарри же пока не волновали подобные аспекты взрослой жизни, он был наивен в своей необеспеченности. Поставив себе на заметку объяснить все прелести взрослой жизни несведущему подростку, Наземникус дождался, пока Гарри усвоит их маршрут в маггловском городке, заткнул все его недовольства, собрал вещи и, взяв его за шкирку, аппарировал на окраину Литтл Уингнота. Несколько лет назад он продавал треснутый омут памяти какой-то старушке здесь, и помнил только это место как точку для аппарации. Недовольно загундосившего Гарри он быстро затушил угрозой не пойти к его странным девушкам-которые-продают-мне-разные-штуки, и, довольный собой, свернул на теневую сторону улицы, следя одновременно за округой, людьми и мелким пакостником. Гарри, признав, что пока стоит помолчать и не доставать Наземникуса, шёл рядом с ним и молча рассматривал окрестности. Он редко бывал в этой части городка. Здесь дома были побогаче, а люди – более толще и ленивее. В каждом дворе жило по огромной собаке, заборы тут стояли до неба, а все столбы были утыканы камерами. Украсть что-то у этих людей казалось Гарри безумием, и он промышлял в более спокойных и бедных районах, где жили простые и невнимательные люди, полагающие, что воровать у них нечего. До дома они добрались быстро и без препятствий. И, подойдя к старому строению, Наземникус понял, что волновало его всю дорогу. Вокруг дома просто кишели магические ловушки, в воздухе висело тяжёлое ощущение следящих заклинаний, а трава была притоптана до состояния безжизненного ковра. Судя по почерку, здесь побывало множество авроров, и то, почему они всё ещё не забрались в дом, двери которого были гостеприимно распахнуты, оставалось для Наземникуса тайной. Шикнув на Гарри и подняв палочку так, чтобы со стороны этого никто не смог заметить, он быстро просканировал дом заклятием, которое обычно применялось для изучения артефактов. Оно, древнее и тёмномагическое, было малоизвестным и его было почти невозможно отследить. Применяя его, Наземникус очень надеялся на то, что не захлопнет ловушку, на которую намекало сейчас слишком многое: абсолютно безлюдная территория и остаточная магия аппараций. Но им любой ценой нужно было добраться до дома, если Наземникус хотел спать спокойно и не беспокоиться о том, что в любой момент к нему могут вломиться авроры и арестовать за укрытие преступников. Повинуясь заклятию, дом осветился различными цветами, привычными и ясными по гамме. Так Наземникус и подозревал: тонкая пленка сигнализирующих чар, пятна атакующих заклятий, оставшихся после первой атаки авроров, и уходящий в небо след неумелой, но очень мощной аппарации Гарри. Этот след был виден даже сквозь стены, светился и резал глаза. И, приглядевшись, Наземникус наконец нашёл то, что искал. Отклонение от нормы в магическом поле, почти невидимая и очень корявая шапка, накрывающая весь дом. Вначале не поверив своим глазам, он повторил заклятие, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам. Пока всё было тихо, а значит, у него было ещё несколько секунд в запасе. Затем, в зависимости от того, чем именно был этот купол, они уберутся отсюда восвояси, или попробуют быстро добраться до дома. Шапка переливалась на солнце серебристой текстурой, неказистая, но всё равно вызывающая восхищение. Наземникус невольно залюбовался тем, насколько странно она была сделана. Её явно делал человек, ни разу не видевший в глаза нормальную защиту. Но, тем не менее, это была именно она. Дом, от крыши и до самого основания, укрывало мощное заклятие фиделиуса. И, кажется, Наземникус представлял, на кого именно оно было настроено. Оставалось только убедиться в этом. Аккуратно убрав палочку обратно, он обернулся к Гарри, который всё это время спокойно стоял позади него и рисовал носком ботинка на земле какие-то матные слова. Наземникус открыл рот, уже собираясь задать достаточно стандартный вопрос, но осёкся и съел приготовленную фразу. Гарри удивлённо поднял брови, намекая, что готов слушать, но Наземникус только махнул рукой и задумчиво почесал затылок. Он уже давно не разговаривал ни с кем ассоциациями. Разобраться с неловкостью ему помогло понимание того, что Гарри, в принципе, парень толковый, и по ощущениям должен инстинктивно понять вопрос. – Ладно. Когда вас атаковали авроры, какие чувства ты испытывал? Закатив глаза, Гарри подбоченился, посмотрев на Наземникуса как на идиота. – О, ну я немного так испугался. Когда вокруг тебя начинают биться стёкла, летать разноцветные огоньки, а потом тебе сообщают, что если тебя облучат зелёным светом – ты помрёшь, становится немного тревожно. Да я там чуть в штаны не наделал от неожиданности! Кивнув и про себя подумав, что резонно было ожидать глупый ответ на глупый вопрос, Наземникус попытался немного изменить тактику. – Ты хотел чего-то очень сильно? Если конкретно – чтобы атакующие не добрались до тебя? Ты желал, чтобы они не могли войти в дом? Нахмурившись, Гарри припомнил события почти недельной давности и неуверенно кивнул. В тот момент он испытывал кучу самых разных эмоций, от дикого восторга до страха, и, кажется, подобные мысли промелькнула в его мозгу. Помнится, он хотел, чтобы дом превратился в неприступный бункер с бойницами и запасом холодного оружия. Наконец, получив нужный ответ, Наземникус довольно хлопнул в ладоши и хитро взглянул на Гарри. – Дело в том, молодой человек, что прямо сейчас на доме стоит защита. Если объяснять проще – в сам дом можешь войти только ты сам и те, кому ты это разрешись. Сейчас вокруг расставлены магические ловушки, и мы не можем пройти мимо них незамеченными. Но нам это и не нужно – мы спокойно добежим до дома и спрячемся внутри. Там ты возьмёшь всё то, что тебе нужно, мы подожжём его изнутри и аппарируем. Для того, чтобы начать все веселье тебе нужно устно разрешить мне войти в дом, а потом не тормозить и не падать по пути к нему. Ты в состоянии сделать это? Коварно улыбнувшись, Гарри взмахнул руками, словно дирижер перед большим оркестром, и довольно посмотрел на дом. Подобное волшебство было ему по душе. – Я разрешаю тебе войти. А теперь вперёд. И, не дожидаясь пока до Наземникуса дойдёт его последняя фраза, Гарри бегом бросился в сторону дома. До крыльца были какие-то жалкие двести метров, и Гарри планировал преодолеть их очень быстро и без особых потерь. По топоту и натужному дыханию позади себя, Гарри понял, что Наземникус тоже решил не тянуть кота за яйца. Сам же Наземникус в этот момент бежал, мысленно матерясь, и обещал себе, что по возвращению домой отшлёпает Гарри ремнём. Ну нельзя было просто так брать и бежать сквозь заклятия, наплевав на скрытность и безопасность. Точнее, Гарри, конечно, мог делать именно так, не опасаясь за свою шкуру, так как банально не знал, что творится вокруг него. Но, прищурившись, Наземникус понял, что дело было не в этом. Гарри просто пробегал сквозь ловушки, сметая их на своём пути, и оставлял после себя только развороченные тающие заклятья. Магия пыталась остановить его, цеплялась за ноги и недовольно искрила, но Гарри даже не чувствовал этого. Невольно позавидовав подобным талантам, Наземникус прибавил ходу, услышав вокруг себя хлопки аппараций. Ещё несколько секунд, первое брошенное им в след заклятие, и он влетел в дом за Гарри, захлопывая за собой дверь. Заклятия полетели через выбитые окна, и Наземникус ловко растянулся на полу, дёрнув следом Гарри. Тот приземлился менее удачно, на локти, и недовольно зашипел. Следующие двадцать минут они на карачках ползали по дому, уворачивались от заклятий и спорили. Наземникус в сотый раз доказывал Гарри, что они не потащат с собой то или иное барахло, а Гарри угрожал Наземникусу подвалом и тем, что тот останется куковать там, если не согласится с ним. Наконец, найдя пистолет, достигнув решений, которые устроили их обоих и облазив все комнаты, Гарри с важным видом достал из кухонного ящика спички и чиркнул ими, осторожно подходя к занавескам. Когда засаленная ткань начала тлеть, Наземникус взмахнул палочкой, призвал Адское Пламя и, крепко схватив Гарри за локоть, аппарировал из дома на окраину Лондона. Запутав следы так, чтобы авроры впустую потаскались несколько часов по всему полушарию, Наземникус вернулся в Литтл Уингтон, поддерживая под локоть весёлого, но слегка зеленоватого Гарри. Тот был в полном восторге от череды аппараций. Взглянув на Наземникуса немного расфокусированным взглядом, Гарри махнул рукой в сторону улицы, на которой жили готки, и бодро зашагал в том направлении.***
Закончив все дела и заткнув потешающегося Наземникуса обещанием прострелить ему колени, Гарри скомандовал возвращаться домой. Дожидаясь, пока Наземникус будет готов, Гарри в последний раз окинул взглядом Литтл Уингтон. Городок не вызывал у него никаких положительных эмоций, и Гарри было даже немного жаль, что они спалили всего один дом, а не весь город. Так было бы эффективней, да и проблемы с мельтешащими по улицам странными людьми бы не возникло. Им бы банально не по чему было ходить. Именно из-за того, что, по словам Наземникуса, в город слетелось больше пятидесяти магических копов, они просидели у готок целых три часа. Те, конечно, всё это время развлекали сами себя смущающими беседами с Гарри, а так же строили глазки Наземникусу. Того это дико веселило, а вот Гарри настойчиво хотелось выйти в окно. На второй час ему уже стало плевать на авроров, которые действительно ходили по городу, уже не скрываясь. То тут, то там мелькали длинные мантии, Наземникус морщился и ворчал о конфиденциальности, и травил байки с «девушками». Те отвратительно приторно хихикали, кокетничали и совершенно не походили на обычных спокойных и мрачных барышень, которыми их привык видеть Гарри. Когда, наконец, всё успокоилось, он первым вылетел из дома, показал факи смеющимся девушкам, которые рисовали на окне сердечки, и потащил Наземникуса в неприметную подворотню. И если подумать о том, что в городе, в принципе, таких мест должно быть много, то на деле всё оказалось не так то просто. Авроры расползлись по всему городу, как тараканы по дому, и получилось так, что у каждого укромного уголка обязательно околачивался хотя бы один вояка в стрёмном костюме. Именно об этом Гарри тихо дисскуировал с Наземникусом, в очередной раз сворачивая на новую улицу. Если авроры думали, что могут сойти за типичного гражданина, одевшись в странное и даже на вид очень жаркое полупальто, накидку и сильно не вписывающиеся в стиль остальной одежды берцы, то они сильно ошибались. Гарри не успокоился даже после того, как Наземникус рассказал ему о стирающих память чарах. Лично ему было намного проще не косячить с самого начала, чем потом бегать и стирать память всему городу. Да и делалось это, как оказалось, намного топорнее, чем в тех же «Людях в чёрном». И вот, когда им улыбнулась удача, Наземникус состроил мрачное выражение лица и объяснил, что не может аппарировать быстро. Рядом с переулком, в котором они спрятались, стояло несколько авроров, и для того, чтобы не привлечь их внимание, требовалось аппарировать более хитрым способом. Наземникус его знал и практиковал, но для этого нужен был настрой. Который вечно сбивал Гарри, комментируя под руку. Он шипел, как недовольный кот, жаловался на тупых готок и авроров, и Наземникус неизменно издевался над ним. Гарри уже начал терять терпение, когда Наземникус, наконец, выпрямился, глубоко вздохнул и суетливым жестом подозвал Гарри к себе. Гарри, уже привыкший к аппарации и странным чувствам, которые оно вызывало, поплотнее прижал к себе больные руки и закрыл глаза. Вихрь налетел на него сверху, дёрнул за пупок вперёд, но в этот раз что-то пошло не так. Их обоих словно что-то тянуло назад, не давало перенестись, и Гарри со страхом почувствовал, как начинает щипать затылок. Знакомо и очень обещающе. Именно так жгли его ладони. Не желая ходить с проплешиной в столь юном возрасте, он отмахнулся от тянущей силы, как от большой осы, не зная, как бороться с подобными вещами в стиле крутых магов. Та дёрнула в последний раз и отпустила. Вывалившись на неизвестной улочке, потом на берегу какого-то затхлого озера, и только после этого – на крыльцо, Гарри поздравил себя с очередной маленькой победой. Он всегда мечтал эффектно сбежать из дома и никогда не вернуться. Что ж, теперь никто не сможет сказать ему, что он ушёл тихо и незаметно. Довольный собой, он пропустил Наземникуса вперёд, и ещё несколько минут возился с замками. Конечно, он мог позволить волшебнику сделать всё за него одним взмахом палочки, но руки, а если точнее – перебинтованные клешни, уже чесались от бездействия. Раны заживали слишком медленно и пока единственным, что радовало Гарри по этому поводу, было обещание Лили в скором времени снять бинт с левой руки. Правая не подавала признаков жизни, кроме ужасной боли. Постоянной, мерзкой и раздражающей. Иногда Гарри сам удивлялся, как умудрился не отхватить по лицу от того же Джека за очередные издевательства над ним. Когда Гарри было больно – он хотел, чтобы вместе с ним плохо было и всем окружающим, и успешно претворял это в жизнь, не пользуясь руками. На самом деле существовало около сотни способов вывести из себя человека, не напрягая руки, и Гарри начал обдумывать один из них, заходя на кухню. Но он тут же забыл о своих планах, увидев Джека, сидящего за столом. Тот пил дешёвое вино прямо из горла, читал какую-то исписанную бумажку с непередаваемо безысходным выражением лица, и выглядел очень несчастно. От неожиданности Гарри даже убрал из голоса всё ехидство, сел рядом с Джеком и вырвал из его рук листик. Джек на это никак не отреагировал – он лишь сделал очередной глоток вина и уронил голову на стол. Насладившись глухим стуком пустой головы об деревянную поверхность, Гарри попытался разобрать корявый почерк человека, который явно болел эпилепсией и писал письмо во время приступа. Но, помучившись над ним некоторое время, он сдался, отдал бумажку Джеку и попросил прочитать. Джек тяжело вздохнул, скомкал лист и выкинул его себе за спину. – Это от Рика. Ну, моего школьного друга. Он пишет, что из-за какого-то происшествия сегодня в аврорате была суматоха. А потом пришло начальство и подняло дело про оборотней. Прошло уже больше двух недель, а они вначале заставили подписать их всех бумаги, а потом известили о том, что будет допрос каждого с зельем правды. Увидев, как непонимающе нахмурился Гарри, Джек взмахнул рукой и пошатнулся на стуле. – Выпьешь чай с таким зельем и не сможешь говорить ничего кроме правды. Можно ещё читать правду в голове с помощью ментального вторжения, но об этом, думаю, тебе потом расскажет Наземникус. Так вот... Джек устало протёр лицо руками и сонно вздохнул. Гарри встал и отобрал у него бутылку с вином. Демонстративно вылив остатки в раковину, он налил Джеку холодной воды и заставил залпом выпить. Он видел, как подобным образом приводила в себя дядю Вернона тётка Петуния. Джек немного ожил и продолжил рассказ: – Оказывается, истребление нашей стаи было несанкционированным. Точнее, как бы тебе сказать… Это не приказывалось, но ожидалось от авроров. При этом там ещё был какой-то тайный информатор, про которого никому нельзя было говорить. Вы же с Наземникусом как раз были в Литтл Уингте. Дом сожгли? Гарри утвердительно кивнул, расплываясь в довольной улыбке. Джек понимающе оскалился. – Круто горел? – Ты пропустил самое эффектное событие в своей жизни. Не видел ничего более красивого! – Вот из-за этого вся шумиха и пошла. Видимо, оборотней они всё же опознали, и теперь у них есть совсем немного времени для того, чтобы найти у себя крысу. Ведь, по идее, мы все должны валяться дохлыми в поселении. Но это не так, и теперь аврорат под видом торжества справедливости отловит того, кто помог нам сбежать и выставит козлом отпущения. Подобный поступок засчитают за уголовное преступление, и скорее всего Рика приговорят к поцелую дементора. Это хуже, чем смертельная казнь, поверь мне. Джек замолчал, бледный и несчастный, и Гарри задумался. – Что, если мы спрячем его здесь? Если уж авроры не нашли нас здесь после всех злоключений в Литтл Уингте, значит, на дом можно положиться. А на Наземникуса можно натравить Лили. Как я понял, авроры – сильные, но скользкие ребятки. Думаю, будет здорово, если у нас будет один личный магический страж порядка, хоть и в розыске. Это всяко веселее, чем мёртвый, не так ли? К тому же, может, он подсобит мне в добыче моего наследства. Если оно, конечно, есть. А то вот тебе, например, завтра на работу, и я не ощущаю пока в тебе сил вставать утром. – Это звучит легче, чем есть на самом деле. Но попытаться всё же стоит. Гарри довольно хмыкнул и потрепал Джека по волосам. – А теперь вспомни, кто тут из нас двоих высокий тяжёлый оборотень, и доползи до кровати сам. А я отправляюсь спать, и сделаю это всяко быстрее, чем ты. И, показав Джеку язык, Гарри быстро вышел из кухни, мечтая проспать несколько суток, не просыпаясь. Всё же поджигать дома и сбегать из города оказалось намного сложнее, чем казалось на первый взгляд.