I'm a motherfucking monster

Гарри нравилось спать под боком у Фенрира. Хотя бы потому, что до тех пор, пока он находился рядом с оборотнем, Преследователь беспокоил его значительно реже. Но это, к сожалению, не освобождало Гарри от других весёлых видений. Как, например, этой ночью. Коридор, утонувший в непроглядном мраке. Гарри бежал - нет, скорее, убегал - от преследующего его шепота. Тот скользил вдоль стен, лип к ушам и забирался прямо под кожу. Страшно это было просто до усрачки. И Гарри не удивлялся, от раза к разу просыпаясь вялым, уставшим и запыхавшимся, как после долгого бега. Были ли причиной этим, другим кошмарам, демонические эксперементы с Соно или его извращенное сознание уже не чаяло жизни без парочки дурных снов, Гарри не знал. Но факт оставался фактом. И он искренне жалел о том, что на роль одеяла Фенрир подходит в последнюю очередь Проснувшись на этот раз, Гарри первым делом показал темноте фак и, нашарив очки, бодро пошел по направлению к кухне. Там он и нашёл Рика. Судя по набрякшим на веках кругам, их милый ночной тет-а-тет явно не прошел для того даром. Подмигнув в ответ на полубезумный взгляд налитых кровью глаз, Гарри налил себе самую большую чашку горячего чая. Выпил половину. А остаток - совершенно случайно, само собой! - отправился Рику за ворот. Более действенного будильника для домочадцев придумать было нельзя. Гарри как раз успел дожарить яичницу, когда начали открываться двери спален, в коридоре зазвучали шаги, а Рик, наконец, перестал орать на него матом, и занялся непосредственно ожогами. Бесить аврора оказалось действительно весело. Он был из числа тех тупых шавок, которые умеют только гавкать, но не нападать. Таких людей Гарри презирал. И все же, в благородной надежде на то, что хоть маленькие, но яйца Рик себе все-таки отрастит, он методично доводил того до ручки. За завтраком, например, он пародировал его движения, и сбежал только после того, как от ярости у Рика начали отрастать клыки и когти. Но даже после этого коп не пытался ничего сделать Гарри, чем породил у того повод для еще больших шуток, а у Лили - причины для нервотрепки. Она же и проводила с Гарри воспитательные беседы. Дождавшись, пока все разойдутся, а ответственный за помывку посуды закончит своё дело, она достала все свои котлы и пузырьки. После чего, подозвав Гарри, попросила его сесть за стол. Он понимал, что разговор обещает быть долгим и нудным до зевоты. И, стоит отдать ему должное, он приложил все силы, пытаясь выглядеть нормальным человеком, а не взбаломошным дебилом. Первые несколько секунд ему это даже удавалось... Но после первой же фразы Лили он сорвался. - Тебе нужно прекратить относиться к Рику так по-свински. Гарри, это переходит уже все границы! - Но он мерзкий обсосок! И виноват в этом не я. Просто, по-видимому, я первый, кто сообщил ему об этом. До этого бедняжка Рик думал, что он нормальный. Мне даже не жаль его разочаровывать. Лили закатила глаза: - Я прекрасно понимаю, почему ты нападаешь на него. Тебе обидно за Джека. Но они должны сами с этим разобраться, ты же своим поведением только выводишь Рика из себя. В каких-то вещах я согласна с тобой – это самый истеричный аврор из всех, которых я видела. Но просто постарайся, Гарри. Иначе они никогда не разберутся с этим, ведь Рик постоянно отсиживается у себя, опасаясь твоих проделок. Всплеснув руками, Гарри бросил на Лили пытливый взгляд. - А какого хрена? Кому из нас одиннадцать лет? Рику или мне? Кажется, ответ очевиден. И пока так продолжается, я не собираюсь менять свое поведение, а он может хоть удавиться. Лили устало вздохнула и заправила волосы за ухо. Этот спор казался ей абсолютно бессмысленным. Она ненавидела быть взрослой именно в вопросах воспитания, тем более - быть взрослой для Гарри. С ним действительно невозможно было спорить. - Гарри, - предприняла она еще одну попытку. - Гарри, послушай... Но тот, состроив рожицу и показав Лили язык, уже поднялся из-за стола. - Назвать меня по имени - не аргумент. Ты проиграла. Но ладно, сегодня Рик может вздохнуть спокойно. У моих чешуйчатых друзей есть очень неплохие планы на этот день, так что ухожу я допоздна. Будет здорово, если ты оставишь мне еду. За сим откланявшись, Гарри шмыгнул из-за стола и, крикнув Рику на прощание пожелание скорейшей смерти, выскочил на улицу. И тут же вернулся - погода оказалась столь "нерадушной", что ему пришлось потратить еще немного времени на поиск какой-нибудь теплой тряпки. Оною оказалась толстовка Джека. Сказать, что Гарри утонул в ней - значит, не сказать ничего. Однако, стоило только разобраться с рукавами, и он понял, что теперь будет ходить в этой потрясающей одёжке всегда. Толстовка пахла потом, лесом и чем-то еще - кажется, одеколоном - прикрывала его задницу и отлично грела. Проходя мимо пустой будки, Гарри пнул ногой цепь и подумал о том, что нужно будет сбацать себе нового зомби-охранника. Только на этот раз поприсутствовать при его создании и попробовать сделать так, чтобы он мог напугать хотя бы пятилетнего ребёнка. *** Встреча с Шахой преподнесла Гарри небольшой сюрприз в виде двух маленьких змеенышей, с рождением которых он и поспешил ее поздравить. - С-с-спасибо, человек, - эмоций по змеиной морде прочесть было нельзя, но каким-то образом Гарри уловил в ее шипении гордость. - И нам пора. Долгая дорога короткой ночью. Однако на поверку путь перед ними лежал не такой уж дальний. И совсем вскоре Гарри стоял над весьма сомнительного вида дырой в земле, размышляя, не стоит ли как-то перестраховаться перед прыжком в неизвестное. Заметив его колебания, Шаха издала что-то, отдаленно похожее на смех: - Ты не боиш-шься встретиться со Змеем, но трус-сишь перед обычной норой? Не сказать, что Гарри просто было взять на слабо, но то, как змея прошипела это самое "трусишь" стало решающим толчком - и он прыгнул вниз, приземлившись, однако, не на старые кости, как ожидал, а на вполне мягкий мох. Освещения вокруг не было никакого - хоть глаз выколи. Но по рассказам змей Гарри понял, что находится в каменном туннеле, который здесь проложили ужасно давно. И вел этот туннель аккурат к логову главного змея. Еще немного потоптавшись и решив, что попытка – не пытка, а в крайнем случае он всегда может аппарировать, Гарри начал вслепую пробираться по завалинам; правда, то и дело спотыкаясь и рискуя раскроить себе череп об свисающие с потолка корни. В самом начале их путешествия змея предупредила его о том, что сможет пробыть с ним только до ранних сумерек. Дальше её ждала охота, а Гарри – весёлое возвращение в одиночестве, которое, в прочем, с учетом грядущей встречи уже вряд ли могло бы его напугать. Спустя бесчисленное количество поворотов, коряг под ногами, червей в волосах и одну летучую мышь, которая с разлету врезалась ему в лицо, Гарри точно решил в следующий раз заранее уточнять сложность маршрута. О, знай он, что будет падать столько раз, украл бы где-нибудь военную спецовку! Сейчас, в темноте, он плохо представлял свой внешний вид, но в том, что похож на бывалого вокзального бомжа, не сомневался. Да и толстовку Джека было жалко. А, учитывая жутчайшие перебои с водой в новоприобретенном доме, отстирать ее было бы проблематично. Сам Джек мылся на работе, Лили носила воду в вёдрах из колодца, который был метрах в трёхстах от дома, о Соно Гарри вообще не знал, а сам он бегал в ванную Наземникуса. Последний пока об этом не знал, иначе убил бы Гарри незамедлительно – за ту неделю, что тот пользовался его мочалкой, она из девственно-желтой превратилась в клочковатое серое нечто. Сам Гарри, конечно, своей криворукости не стыдился, но украсть новую мочалку ему возможности пока не предоставилось, а опасность отхватить становилась всё более и более вероятной с каждым днём. Переход от обычного туннеля во что-то более суровое Гарри почувствовал сразу. Вначале его обдало волной затхлого, пропитанного сыростью и разложением воздуха. Затем непонятно откуда появилось скудное освещение, хотя ни зажженных факелов, ни свечей поблизости не наблюдалось. Шаха загадочно извивалась на полу кольцами, легко преодолевая пороги. В стенах появились средоточия странных, идеально округлых проемов. - Тоннели. Много з-ссдесь, - прошипела Шаха, видимо, почувствовав недоумение Гарри. - Ведут наружу и вовнутрь, с-старые, обваливш-шиеся, только з-ссмея может прополз-ссти. А куда ведут некоторые, не знаю даже я. Да, о дверях здесь, по-видимому, вообще не знали. Вместо них то тут, то там темнели ржавые прутья решеток, через которые Гарри смог бы пролезть разве что за пару недель недоедания. И то лишь, если сильно постараться. Наконец они остановились. - Это стена, - спустя секунду молчания констатировал Гарри, глядя на тупик перед собой. Быть может, здесь замешана магия, а он опять ни хрена не понимает, потому что никто не удосужился ему рассказать? - С-смотри внимательней, - мерно покачиваясь, прошипела Шаха. И Гарри, всей душой ненавидевшему загадки, на сей раз пришлось принять правила игры. Он послушно вгляделся в стену. И только тогда обнаружил очертания железной двери. Оплетенную корнями, покрытую толстым слоем пыли, ее было почти невозможно разглядеть. На то, что здесь все-таки что-то есть, указывал мутный отблеск металла. А, присмотревшись, Гарри обнаружил на его поверхности переплетения маленьких кованых змеек. Поначалу Гарри принял за шутку просьбу Шахи приказать двери открыться. И чуть не сломал себе челюсть, пытаясь сквозь хихиканье выдавить хоть что-то, помимо: "Ну-ка-ха-ха, откройся-хахамудихи-хила!", что делало ситуацию лишь еще комичнее. И лишь когда змея нетерпеливо стукнула об пол хвостом, он все-таки сумел выдать что-то более-менее похожее на приказ. После чего дверь, немного поскрипев ржавыми засовами, медленно отворилась. И Гарри, думая о том, как круто было бы научиться разговаривать так со всеми запертыми дверьми, вошёл в абсолютно тёмный зал, наполненный неясным эхом и звуками текучей воды. Когда Шаха и её змееныши исчезли впереди, Гарри неловко остановился и, сложив руки на груди, принялся ждать. Обстановка вокруг очень напоминала его чулан - до того, как он догадался притащить в него настольную лампу. Темень, паутина и море подозрительных звуков. Гарри напрягся. То, что Шаха могла его подставить, казалось весьма сомнительным, но... в конце концов, кто из них двоих ни хрена не понимает в магии? Быть может, у них тут говорящие со змеями волшебники что-то вроде деликатеса? Неожиданно что-то с громким шипеним полыхнуло у дальней стены. Чертыхнувшись, Гарри уже приготовился обороняться, когда до него дошло, что это зажегся факел. Следом за ним вспыхнул еще один. И еще. Один за другим они загорались по обеим сторонам от Гарри. Не знай он, что находится в несусветной заднице мира, обязательно заподозрил бы проделки техники. Пламя выкрадывало из темноты очертания каменных плит, статуи, лица которых скрывались под потолком, и огромные, покрытые паутиной и замысловатыми рунами камни в кладке стен. Гарри вертел головой и с трудом мог поверить, что кто-то когда-то настолько сошел с ума, от чего и построил все это великолепие. А еще - испытывал непреодолимое желание привести сюда Рика, завязать ему глаза и кинуть так на пару дней без палочки. Окончательно связь с реальностью Гарри потерял в тот момент, когда изо рта висящей под потолком скульптуры начала выползать просто чудовищных размеров тварь. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, выжидая. А затем чудовище рванулось вперед. Гарри побежал. Обратно, в тоннели, наплевав и на договоренность о встрече, и на всякое уважение к змеям. Жизнь сейчас была дороже любых знакомств. В пылу бегства у Гарри совсем вылетел из головы непреложный факт - у него была магия. Спотыкаясь, то и дело обдирая колени и локти о выступы камней, он на все лады костерил змей-предателей, зарекался договариваться с чешуйчатыми гадами о чем бы то ни было, он петлял из тоннеля в тоннель. И всё шло вполне хорошо. До определенного момента. Гарри даже успел оторваться, пока очередной туннель не закончился тупиком, а точнее – чересчур частой решеткой, в которую Гарри просто не мог протиснуться. Добежав до конца, он круто развернулся лицом к врагу и лихорадочно попытался найти выход из ситуации. Но мысли позорно разбегались, темнота давила со всех сторон, за спиной, защищённой решеткой, что-то мерзко чавкало, и Гарри, выругавшись сквозь зубы, укусил себя за тыльную сторону ладони. Однако происходящее оказалось реальностью. Гарри попытался разглядеть в темноте хоть что-то, но не увидел даже собственных рук. Потерев друг о друга и дохнув на них в попытке согреться, он успел подумать о зажигалке и сигаретах. И победно вскрикнул, когда внезапно в седине его ладоней появилось по маленькому, еле заметному огоньку. Гарри, не помня себя от радости, начал раздувать пламя на ладонях, нервно хихикая от того, что это вообще было возможно. Но ладони исправно покрылись огнём, словно перед этим он обмакнул их в бензин. - О! А теперь ползи дальше! Огонь послушно перекинулся вначале на толстовку, а затем быстро покрыл всего Гарри, не причиняя ему никакого дискомфорта. Не горела одежда, не плавилась кожа, и мрак, наконец, отступил. Вместе с ним исчезла и надежда на то, что Гарри не заметят, но теперь он уже не хотел убегать. Да и сделать бы он этого не успел при всём желании – как только он шагнул из своего туннеля, тьма рядом с ним зашевелилась. А уже в следующую секунду перед Гарри возникла огромная змеиная пасть. Гарри шарахнулся в сторону, выставив впереди себя руки. - Ну, давай, подползай, змеюка. Я тебя зажарю и съем, и плевать каких ты там размеров. Хоть товарняком будь, я справлюсь, не беспокойся! Но вместо того, чтобы напасть, змея шипяще рассмеялась и закрыла пасть, посмотрев на Гарри темными глазами, каждый из которых был размером с большую тарелку. Гарри предостерегающе махнул руками. Пламя взвыло, разнося по туннелю глухое эхо. И когда змея заговорила, это было настолько ошеломляюще, что у Гарри по коже побежали мурашки. От этого шипения у него зачесались уши, а воздух вокруг едва ощутимо задрожал. - Ты смешной, змееуст. Помнится, когда Марволо встретился со мной в первый раз, он упал на колени и долго не решался подняться. Гарри презрительно фыркнул: - Ну, по нему видно, что он любит на колешках постоять. Если ты понимаешь, о чём я. – И, подумав, он весь вздрогнул и замотал головой. - Хотя нет, забудь об этом ради всего волшебного. Ты решил сожрать меня попозже? Змей подался назад, и голова его, размеренно покачиваясь, опустилась на один уровень с головой Гарри. - Если ты успокоишься и перестанешь гореть, то заметишь, что я изначально не собирался употреблять тебя в пищу. Хотя, признаю, мои размеры не часто остаются незамеченными. Они сбивают с толку, да? Теряя нить разговора, Гарри кивнул. Сейчас, когда он успокоился достаточно для того, чтобы перестать желать немедленного ядерного взрыва в этом самом месте, змея действительно не казалась такой уж опасной. Огромной, с острыми клыками и пугающей – да, но не более. А с этим Гарри умел работать получше многих. Дядя Вернон тоже поначалу пугал его. До первого серьёзного проступка Гарри, после которого он перестал бояться Дурслей, начав на них охоту. Никто и никогда не смел пороть Гарри Поттера, как бы сильно он не напортачил. Со змеем оказалось удивительно приятно общаться. Представившись Аашем, змей по пути обратно в подземелье объяснил Гарри о том, кто такие Василиски и почему они считаются королями змей. Гарри поначалу не поверил, но когда Ааш специально для него поймал и взглядом обратил мышь в камень, настолько проникся его способностями, что пообещал в следующий визит притащить для обращения что-нибудь покрупнее. Конечно, первым в его списке садовых скульптур значился Рик, но Гарри прекрасно понимал, что так просто аврора сюда он заманить не сможет. Главное теперь - дать понять Рику, что он в числе кандидатов на обращение. Это должно помочь ему быть с ним, Гарри, чуточку сговорчивее. Помучив василиска различными расспросами об опасности его яда, толщине кожного покрова и диапазоне взгляда, Гарри перешёл к тому, за чем, собственно, и явился. Но расспросы о Марволо почти ни к чему не привели: Ааш рассказал о парочке кровавых жертвоприношений и о том, как темный маг пытался что-то сделать со своей душой, но у него не особо что-то получилось. На этот счёт Гарри пока решил не спорить – выдвигать различные умные теории о том, почему ему снятся такие странные кошмары, и о том, как они связаны с бывшим хозяином василиска он не решался. Боялся ошибиться или - и того хуже - напугать себя поспешными выводами. Вспомнив, что Лили обещала оставить ему еды, Гарри спросил у змей о времени и искренне удивился, когда они сообщили ему, что солнце скоро сядет. По внутреннему времени Гарри было никак не больше пяти часов. Попрощавшись с Аашем и пообещав вскоре навестить его снова, Гарри засобирался в обратную дорогу. Ааш предупредил его, что из этого подземелья не стоит пытаться аппарировать, и Гарри успел почувствовать что-то сродни облегчению. Интересно, что случилось бы, вспомни он во время гонок по тоннелям, что существует такая вещь, как "аппарация"? С предчувствием большого "веселья" он захватил с собой парочку факелов, которые, по словам василиска, не должны были потухнуть до того момента, пока Гарри сам этого не захочет. Тогда же змей кончиком хвоста подкатил к его ногам увесистую бутыль с непонятной жижей внутри, назвав это подарком. Гарри не был дураком, чтобы отказываться от любой вещи, подаренной огромной древней змеей, и весь путь обратно берег склянку намного больше, чем свои колени или голову – факелы не особо помогали в местах особо сильных завалов. Зато от странных мутировавших животных, которых Гарри не видел даже в самых страшных фильмах ужасов, они спасли множество раз, и в лес Гарри вернулся покрытый толстым слоем грязи и страшно уставшим, но относительно целым. Сил на последний рывок до дома ему прибавил разговор с Шахой и её детёнышами. Змея поздравила Гарри с новым сильным союзником и поделилась догадками о том, что находилось в бутылке. - Яд? - переспросил Гарри, не спеша преждевременно ликовать. - О да. И если я что-то в этом понимаю, то самого Ааш-шша. Маг, о котором ты рас-сспрашивал, любил хранить яды именно в таких бутылках. Я не видела, но Ааш говорит, что его яд раз-сседает любую материю. Береги подарок. Ценный. Гарри тут же представил, сколько горя и разрушений он сможет принести людям с помощью этой консистенции, и на радостях аппарировал прямо в комнату к Фенриру. Джек, проходя мимо комнаты вожака, замер. Насторожился, не до конца уверенный в том, что слух его не подводит. И содрогнулся всем телом. Из-за двери отчетливо доносилось змеиное шипение. Некоторое время Джек стоял на месте, будто пораженный ступефаем. Но наваждение спало быстро. И оборотень, рявкнув на себя за идиотизм и медлительность, рывком распахнул дверь. Закутавшись в плед и прислонившись спиной к спине Фенрира, Гарри негромко говорил. Глаза его были закрыты, и лишь поэтому он не заметил появление Джека. А тот застыл на пороге, не в силах оторвать взгляда от открывшейся перед ними картины. Гарри шипел. Шипел! Смешно кривляясь при этом, иногда жестикулируя руками, но при этом с губ его слетало такое, от чего по всему телу оборотня поползли мурашки. Джек, до этого только мельком слышавший о Перселтанге, теперь на своей шкуре ощутил то, почему этот язык прозвали самым жутким наречием из всех. От него чесались ушные перепонки, потели ладони и вдруг захотелось петь - лишь бы заглушить эти шершавые переливы воздуха. Гарри словно царапал наждачкой кончики нервов, скрипел ногтями по доске или тёр металлическую посуду песком, облизывая при этом губы и ехидно хмыкая. Для него это было обычной речью, словами и предложениями, которые Джеку просто не суждено понять. Но когда пол предательски скрипнул и Гарри отвлёкся, поздоровался он с Джеком на нормальном языке. Проворчал Гарри, что скоро спустится к ужину, тоже в своей непередаваемой засранистой манере. *** Сказать, что Лили обрадовалась, когда Гарри на следующий день притащил ей свой трофей, значит сильно преуменьшить. Рассмотрев бутылку со всех сторон, постучав по ней и даже обнюхав, она ликующе рассмеялась и поцеловала Гарри в лоб, чем немало смутила его. Гарри не привык радовать людей своими поступками, и находится рядом со счастливой Лили вскоре стало для него слишком обременительно. Обычно тихая и уставшая, теперь она бесперебойно задавала ему какие-то глупые вопросы, переспрашивала и не верила в то, что рассказывал ей Гарри. Именно поэтому он вскоре сбежал от неё, решив нанести очередной визит в ванную Наземникуса. Однако в этот раз оставить свой приход незамеченным у него не вышло. Занудный волшебник оказался дома, и Гарри еле успел отмазаться на тему того, почему аппарировал без приглашения. И в этот раз ему удивительно повезло – Наземникус пребывал в отличном настроении. Мало того, что он почти насильно накормил Гарри неплохим обедом, так ещё и позвал в свой кабинет для того, чтобы показать Гарри один хитрый приём для взлома запертых сундуков с артефактами. События минувшего дня оказались столь яркими, что даже о факте своего ученичества Гарри вспомнил далеко не сразу. И наставления мага он слушал с упоением ничуть не меньшим, чем рассказы Шахи или размышления древнего Ааша. Здесь же он узнал немало интересного из жизни волшебных вещичек. В некоторых аспектах, конечно, взлом всегда оставался взломом, вот только волшебники были более избирательными на "замочные скважины". Это легко можно было вычислить по тому, что на самую обычную защелку они накладывали с десяток проклятий - и при этом даже не рассчитывали на то, что его спокойно можно обойти с помощью ломика или пилы. Гарри, за несколько лет повидавший добрую сотню сложных механизмов, справился с одним из запертых сундуков за несколько секунд, чем сильно удивил Наземникуса. Но тот не позволил ему долго гордиться собой: - В следующий раз подобное заклятие может отрубить тебе руки. Такими вещами Гарри пугали ещё в Литтл-Уингте, когда он пытался вскрыть металлические жалюзи. Принцип везде был один и тот же: действуй медленно и осторожно, дыши через раз, вслушивайся в то, как реагирует на твои манипуляции механизм, и не зевай. - Ключевое слово здесь «в следующий раз». На это высказывании Наземникус лишь закатил глаза и продолжил рассказ об отмычках. К концу их незапланированного урока учитель раздобрел настолько, что сам отправил его мыться в ванную. И, казалось бы, вечер такого насыщенного на события дня должен был пройти «на ура», но у Рика на это был свой взгляд. Как только Гарри аппарировал домой, тот тут же накинулся на него с расспросами. Чистый и довольный, Гарри бодро послал его и спрятался у Фенрира, но настырный Рик добрался до него и там. Оказалось, что Лили уже успела похвастаться домочадцам о сделанном ей подарке - или же Рик оказался чересчур пронырлив для такого олуха - но о приключениях Гарри тот уже знал. Аврора интересовало место, откуда Гарри принёс бутылку, как долго она там пролежала и не видел ли Гарри там никого постороннего. Но если Джеку или Лили Гарри с радостью рассказал бы и про огромный зал, и про василилска, то Рику он лишь показал фак и вновь велел убираться. В качестве устрашения аврору был продемонстрирован новый приемчик с огнем. Дверь за Риком захлопнулась с таким грохотом, что с потолка посыпалась штукатурка. Недовольно покосившись на Фенрира, Гарри вздохнул и с гадливой усмешкой почесал бровь. Стоило только представить, что сделал бы оборотень с Риком, будь он в сознании, на душе сразу становилось веселее. Гарри мрачно хохотнул. До этого момента он воспринимал Фенрира как большую и всегда готовую его выслушать грелку. И только теперь представил, как здорово, наверное, было находится рядом с этой огромной машиной для убийств. Ведь, судя по редким рассказам и ворчанию Наземникуса, убийцей оборотень был отменным. Гарри уже почти спал, но что-то на переферии не давало ему окончательно провалиться в сон. И лишь через несколько минут до него дошло, что это зудел старый радиоприемник, который стоял на шкафу у Наземникуса, и теперь почему-то решил передавать сигнал и сюда тоже. Звуки, исходящие из него, на слух были столь непонятными и мерзкими, что тогда, днем, Гарри через некоторое время не выдержал и попросил Наземникуса выключить эту хреновину. Однако на просьбу тот отреагировал как на несмешную шутку, сказав, что этот приёмник не работает уже лет этак двадцать и достался ему в наследство от тётки по магловской линии. И как только Гарри вслушался в мерный бубнёж, он сразу же понял в чём дело – песни, одна за одной, проговаривались голосом Марволо. Он словно пытался поговорить с Гарри, но позабыл человеческий язык, и теперь никак не мог его вспомнить, проговаривая предложение за предложением. Но стоило Гарри сильно шибануть приёмник по крышке, как тот тут же заткнулся. Сейчас же, видимо, Марволо опять пробрало на разговоры, что опять же не прибавило Гарри к нему положительных эмоций. Ему было плевать на проделки Марволо ровно до того момента, пока он не научится влезать в передачи по телеку, но сейчас это здорово мешало спать, и уснул Гарри только через несколько часов, сбив простыню на кровати и почти свалившись с неё пару раз. *** И, словно в реальности ему было недостаточно этого дерьма, во сне Марволо так же настиг Гарри. И единственным плюсом было то, что посетил он его в своей самой детской и безобидной версии. Фактически, приятное сделал. С наслаждением осмотревшись вокруг и отметив, что рисунки на стенах не изменили своей корявости с их полугодовой давности встречи, Гарри, посвистывая, направился в столовую. По дороге его неустанно преследовали чужие шаги. По всему этажу эхом расходился топот чьих-то ног. Мелкий плакса словно аппарировал из комнаты в комнату, гремел чем-то этажом ниже, ронял что-то на чердаке и скрипел ступеньками на лестнице. Эту вариацию Марволо Гарри, наверное, любил больше всего, так как его по-настоящему просто было убить. От этого, впрочем, он бесил Гарри ничуть не меньше. Оставался всё тем же безумным мелким ублюдком, только не пытался напасть на него из-за угла и откусить Гарри нос, а забивался в самый стрёмный и тёмный угол и канючил там. Долго-долго, мерзко и противно, гнусаво, пока Гарри не выбивал ему все зубы и не откручивал голову. Этому Марволо было около шести лет и он ужасно раздражал. Гарри вообще не понимал людей, которые заводили детей. При виде тщедушного тельца Марволо единственное желание, которое появлялось у Гарри – убить его из милосердия. Человек с такими непропорционально большими глазами, грязным кустом из волос на голове и тонкими птичьими костями явно не мог прожить долго. Да Гарри и не собирался давать ему такой возможности. С этим врагом он умел и любил бороться. И его уже не пронимали, как два года назад, неправильные до испуга отражения в зеркалах и окнах, мимо которых он проходил, странные голоса из тёмных углов и скрипящие двери, живущие, кажется, своей жизнью. В этом доме, а если быть точным – на этом этаже, он знал каждую занозу в полу. Ведь именно они впивались ему в лицо, когда Марвало волок его по коридорам. Каждый оконный проём, каждая дверь или отошедший уголок обоев Гарри знал как свои пять пальцев. И в этом варианте сна у него даже были планы на будущую смерть Марволо. Несколько дней назад Джек притащил с работы каталог мебели и рассказал об этом за ужином, чем вызвал жаркие дебаты длиной в несколько часов. Гарри тогда чуть не разругался с Лили из-за столика с низкими ножками, так как лично он считал это изобретение абсолютно бесполезным, а Лили хотела купить парочку со следующей зарплаты. И неудивительно, что по завершении споров у Гарри к злосчастному предмету мебели образовались счеты. И именно поэтому он с особым наслаждением ломал первый же найденный им стол. Здесь, во сне, это было делом приятным и легким. Без особого напряга перевернув стол, Гарри отломал от него ножку, взвесил увесистую деревяху в руке и предвкушающее улыбнулся. Марволо заныл где-то совсем близко. Кажется, даже в соседней комнате. И Гарри, опустив ножку так, чтобы она противно шкрябала по полу, неторопливо отправился на охоту. Которая закончилась достаточно быстро, даже преступно быстро – Гарри успел расколотить всего несколько вещей в различных комнатах, и уже наткнулся на Марволо. Тот, мелкий и зарёванный, опять заныкался под кровать, и распускал там сопли. Гарри знал все его тупые привычки и уловки. Знал, что Марволо переживает и боится, если Гарри разбивает что-то в доме. Знал он и том, что с ним случится, если он сейчас встанет на колени и наклонится, заглядывая под кровать. Ему до сих пор иногда снились короткие бессюжетные кошмары с тем моментом, когда Марволо вначале смотрит на него бельмами глаз, улыбается синими губами, прижавшись всем телом к дальней стене, а затем внезапно бросается вперёд и рвёт, обгладывает его лицо. Таких глупых ошибок Гарри повторять больше не намерен. Именно поэтому он, сделав от порога всего пару шагов, быстро вскочил на кровать и начал что есть мочи на ней прыгать. Заскрипели пружины, ножки жалобно зашатались, и через несколько минут Марволо не выдержал. Он выкатился из - под кровати и попытался сбежать из комнаты, путаясь в слишком длинных ногах, но Гарри предусмотрительно запер комнату так, что выйти из нее теперь мог только он. И Марволо беспомощно бился в запертую дверь, пока Гарри медленно спускался с кровати, перекидывая ножку из руки в руку. Замахнувшись, он ударил Марволо по затылку, вложив в удар всю свою ненависть. Мелочь тут же упала на пол, свернулся в позу эмбриона и громко закричала от боли. У Марволо выступающие голубые вены на шее и лбу, содранные костяшки и посиневшие кончики пальцев. Но Гарри было плевать на это. Он поморщился от вида черного пузыря, который выдулся из ноздри Марволо, и ударил его второй раз, подключая в этот раз ещё и ноги. Он бил Марволо по животу и спине, охаживал бока и руки, пока тот не начал задушено хрипеть. Марволо был весь покрыт чёрной жижей, но Гарри всё равно казалось, что это сопли. Он бил, еще раз, и еще. И ещё, пока тот не затих, резко и окончательно, тут же став словно нарисованной копией самого себя. Но на этом сон не оборвался, как того ожидал Гарри. Вместо этого снизу, из под пола, его позвал незнакомый женский голос. Да такой замогильный, что у Гарри руки покрылись мурашками и что-то екнуло в области живота. Женщина просила его спуститься, умоляла сделать это как можно быстрее и даже немного поторапливала. Это был первый раз, когда в кошмаре Гарри разговаривал с кем-то помимо Марволо. И он решил рискнуть. Прихватив с собой своё новое оружие на всякий случай, Гарри подошёл к двери, за которой находились ведущие вниз ступени, и дёрнул ручку. Ни на что, в общем-то, не надясь. Дом никогда не пускал его ни наверх, ни вниз. И Гарри чуть не передумал идти, когда ручка впервые поддалась, а дверь открылась легко и без скрипа. Оглядываясь и постоянно вслушиваясь в звуки вокруг себя, Гарри медленно спускался вниз, всё больше и больше ненавидя женщину, которая вдруг научилась говорить. Она молила его без умолку, и, ставя ногу на последнюю ступеньку, он уже представлял себе, как вырубит её ножкой. Нижний этаж совсем не походил на верхний. Это словно вообще был другой дом – более тесный, с низкими потолками и отклеившимися обоями, он создавал противное чувство дежавю, от которого Гарри захотелось почесать ладони. Что-то подобное он уже видел ранее, точно видел, вот только никак не мог припомнить где именно. Ноги сами несли его вперёд, женщина звала всё громче. Откуда-то зная, что цель ждёт его за следующим поворотом, Гарри вытер вспотевшие руки о штаны и перехватил ножку стула, до боли сжав на ней пальцы. Но вместо нового безумного врага за поворотом его ждала та самая комната, кино о которой ему показывал Марволо. Здесь всё было точно так, как он сам видел, только посеревшее и покрытой толстым слоем пыли. Не горел камин, окна были задёрнуты толстыми тёмными занавесками, и весь всем исходил из какого-то маленького предмета, лежащего на полу. Непонимающе оглядевшись, Гарри попытался представить, куда делась эта говорливая тётка, но она вдруг появилась в одном из кресел. В том самом, где любил сидеть так позорно померший папаша Марволо. Полупрозрачная и отливающая голубым, она распахнула заплаканные, больные глаза и умоляюще взглянула на Гарри. Тот на пробу ударил ее ножкой... и, когда оружие прошло женщину насквозь, сделал два шага назад. Сны о призраках для него были чем-то совершенно новеньким. И пока что он свершено не представлял как одолеть подобное существо. Сделав себе мысленную заметку прочитать об этом подобающую литературу и расспросить Соно, Гарри приготовился обороняться или бежать. Но этого не потребовалось. Женщина вцепилась в свои растрёпанные чёрные волосы и вновь запричитала: - Иди сюда, скорее, я прошу тебя. Закатив глаза, Гарри сделал шаг вперёд. Женщина протянула дрожащую руку и ткнула пальцем в нечто лежащее на полу. Её голос опустился до звучащего в ушах Гарри бестелесного шепота: - Ты должен забрать этот предмет. Он твой. Шепот проходил буквально через его черепную коробку, и Гарри зажмурился, закрыв уши руками. Последним, что он видел, был печально улыбающийся мелкий засранец, сидящий рядом с женщиной. Он доверчиво прижимался к её боку и болтал ногами. Подскочив, как от разряда электрическим током, Гарри с отвращением стащил с себя насквозь мокрую от пота футболку и кинул её на пол. Если так будет продолжаться и дальше, он не был уверен, что протянет хотя бы до совершеннолетия. С такими кошмарами Гарри видел себя пускающим слюни идиотом уже лет этак в шестнадцать. В психушку не хотелось совсем. А, значит, с этим нужно будет что-то делать.