I'm a motherfucking monster

На улице шумел дождь и выл ветер. Стоял ужасный холод. Гарри сидел, кутаясь в толстовку Джека, и стучал чашкой по столу. Наземникуса это ужасно бесило, но его бесило вообще всё на свете. Гарри уже не мог больше шутить про мужскую беременность и ПМС – и так уже три шутки на одну тему за вечер. В конце концов, Гарри не просил Наземникуса кричать на него, давать оплеуху и командовать немедленно собирать шмотки. И совсем не его вина, что из-за торопливости он уронил Наземникуса на пол с двухметровой высоты. Тот отделался лёгким ударом головы, который не помешал ему нудить весь оставшийся вечер и полночи. Именно поэтому сейчас Наземникус сидел и ковырялся в какой-то чёрной резной маске, а Гарри мучил кружку. У него в принципе плохо выходило вести продуктивные разговоры, а когда ему одновременно с этим капали на мозги… Пришлось заткнуть Наземникуса обещанием разнести половину его дома и выторговать себе час безделья. Так можно было придумать, почему Гарри нужно срочно смыться и не возвращаться ближайший месяц. Змеи, василиск и перселтанг не прокатывали, и он усиленно думал дальше. Перспектива пробыть с Наземникусом вплоть до самого сумасшествия нависла над ним, словно дамоклов меч, о чем шептал в ушах мерзкий баритон Марволо. Будь у Гарри меньше выдержки, он бы давно выкарябал себе барабанные перепонки. А пока он был только раздражён сверх меры и хотел всех поубивать немного больше, чем обычно. Однако, поскольку рядом находился лишь Наземникус, отхватывал пока только сам Гарри. Круг боли и унижения замкнулся, и что делать с этим дерьмом, он понятия не имел. – Выруби меня. Давай, я же бешу тебя! А без сознания я не смогу доставать ни домашних, ни тебя. Никаких проблем: тихий и спокойный Поттер. Я по глазам вижу, что ты этого хочешь. Всего одно заклятье. Ну или дай мне подышать через платок, как в крутых гангстерских фильмах. Всегда об этом мечтал. Но вместо ожидаемой усталости на лице Наземникуса отразилась задумчивость. Похоже, в этот раз Гарри так просто не отделается. – Я забрал тебя не потому, что ты всех достал. Это они предвидели ещё в тот момент, когда соглашались выкрасть тебя. Но ты походя подобрал сильнейший тёмный артефакт, отрубился на несколько дней и теперь ведёшь себя ещё хуже, чем обычно. Никаких проделок или гениальных идей – ты просто в ярости и готов разрушать. Это может обернуться большими неприятностями, если я не пойму, как тебя обезвредить. – Я тебе что, бомба ёбаная, чтобы меня обезвреживать? – Гарри гневно бахнул по столу чашкой, разбив её о твёрдую поверхность. Несколько секунд покрутив в руках осколок фарфоровой ручки, Гарри сжал зубы, встал и подошёл к Наземникусу. Он не знал, что вместе с ним на волшебника надвинулись темнота и удушье, но был доволен произведённым эффектом – Наземникус побледнел и начал обильно потеть. Гарри тешил себя надеждой, что смог напугать его одним видом своих жутко выпученных глаз. – Этот гад сидит в моей голове. Его не вынуть и не уничтожить, а теперь, подумать только, их там двое. Должен сказать, хреновое приобретение, так как говорят они теперь в два голоса, а это двойной геморрой. Наземникус, ты боишься Того-кого-нельзя-называть? Представь, что он застрял у тебя в мозгах! Сутками зудит в ушах про убийства и пытки, смеётся как девочка-подросток, а ещё ты чувствуешь его под своей кожей. Ты трёхслойный, как матрас, Наземникус. Хорошие ощущения? Мне продолжать? – Все это говоришь не ты. – Ну уж нет. Разъебать тебе квартиру хочу именно я. Марволо давно предлагает удавить тебя во сне подушкой или затолкать тебе поварёшку в глотку. Но, видишь ли, у моего тела всего один хозяин – и это я, так что балом заправляет один человек. Марволо может трахать только мои мысли. А уж с этим я как справлялся раньше, так справлюсь и сейчас. Мне просто нужно немного времени. Вот и всё. Гарри силой заставил себя сесть на место и положить руки на стол. Они странно онемели и почти не слушались, и он, умело скрывая панику за маской недовольства, пытался сцепить пальцы и держать руки при себе. Пока ему это удавалось, всё было в порядке. – Что было с тобой, когда он появился в первый раз? Фыркнув, Гарри мстительно укусил себя за руку, но, почти не почувствовав боли, оставил это гиблое дело. А как на него при этом посмотрел Наземникус, Гарри было абсолютно плевать. – Мне было пять. Я был мелкий и тупой: попёрся к родственникам в надежде на то, что они помогут. Они отвели меня к психиатру, и тот выписал сильное снотворное. После этого у меня была целая неделя снов, из которых невозможно выбраться, пока не пройдёт двенадцать часов. Я потерял связь с реальностью, начал резать себе кожу, потому что видел это в каком-то фильме. Я перестал спать – думал, если не делать этого, то и сны сниться не будут. Через несколько дней без сна меня чуть не сбила тачка, но я вовремя успел выставить руки вперёд и оттолкнуть её каким-то мистическим образом. Сейчас я понимаю, что это была магия, но тогда, веришь, мне было абсолютно плевать. Потом несколько раз вещи вокруг меня загорались или трескались, подлетали ножи или кисло молоко. В то время обычная городская шпана активно отравляла мне жизнь, и я избил одного парня до полусмерти камнем. Причём в тот раз я нарвался сам, и хоть он и был в два раза больше и сильнее меня, я сломал ему четыре ребра, выбил большую часть зубов и почти свернул шею. Потом всё прошло. Сны, конечно, никуда не делись, но с этим я могу справиться и сам. Марволо в чём-то похож на тебя – такой же надоедливый червяк, вечно творящий хуиту. Только ты, слава богам, не сидишь у меня в башке. По мере его рассказа Наземникус становился все бледнее и бледнее, но услышав последнее предложение, фыркнул и закатил глаза. – О, просто заткнись. Ты не выведешь меня из себя, мелкий засранец, – хотя его челюсти были сжаты так, что желваки ходили под кожей, он продолжил разговор в спокойном, даже немного ехидном тоне, что действительно удивило Гарри. – Будь я лет на тридцать моложе – тебе бы удалось. Но поверь, помимо тебя и твоих детских приемов в моей жизни было побольше неприятных личностей и ситуаций, в которых нужно держать себя в руках. Хотя, – Наземникус вдруг лукаво ухмыльнулся и посмотрел на Гарри с каким-то непонятным восторгом, – тебя бы половина моих проблем в принципе не коснулась. Тактики, понимаешь ли, у нас разные, Гарри. Гарри проказливо вскинул руки и уселся на стуле удобнее – подогнул под себя замерзающие голые ноги и поплотнее закутался в толстовку Джека. На улице становилось всё холоднее, и на этот раз Гарри негде было украсть новую одежду – родственники были недоступны, а нормальные магазины находились слишком далеко. Кругом только маги в их уродливых мантиях. – Я забрал тебя к себе не только из-за твоего поведения. Посмотри на это, – Наземникус порылся в карманах и выложил на стол целую россыпь волшебных палочек. Все они были потрёпанные и старые, от некоторых осталась едва ли половина, но Гарри взволновало совсем не это. Как только палочки легли на стол, Марволо заткнулся. И пока Гари не мог определить, хорошо это или плохо. – Окей. Ты хочешь, чтобы я попробовал? Дождавшись кивка, Гарри осторожно взял первую палочку и попробовал взмахнуть ею так же, как обычно делал сам Наземникус. Он произнес заклятие, с помощью которого тот поджигал дом мёртвой старухи, но ничего не произошло. Только потянуло противно в висках, и голова теперь болела у него не только изнутри, но и снаружи. Наземникус стал смотреть на него ещё мрачнее: – Никогда не произноси заклятие, не подумав! Мне не хватало здесь только пожара, который невозможно потушить. Пожав плечами, Гарри решил ради разнообразия прекратить валять дурака: – Как я пойму, что она подходит мне? – Бытует мнение, что не волшебник выбирает палочку, а наоборот. Но на самом деле всё это – пафосная чушь, выдуманная мистером Оливандером, чтобы драть за свои изделия побольше денег. Сама по себе палочка – это просто кусок древесины с сердцевиной из каких-нибудь увеличивающих магию штук. Магия не в ней, она в тебе самом, а палочка просто помогает ей сконцентрироваться в одной точке и превратиться в некий посыл. Если я захочу зажечь огонь – он вспыхнет. Если мне понадобится свет – появится огонёк, – он ненадолго прервался, а затем продолжил: – Мне не дают покоя шрамы на твоих ладонях. Возможно, они меняют что-то в концентрации и магии. Именно поэтому я советую тебе не надеяться на успех так быстро. Просто попробуй их все с помощью, допустим, «Люмоса». Ты наверняка видел, как мы сами колдуем его. Это заклятие света. Вздрогнув от сквозняка, Гарри почувствовал, как его спина покрывается мурашками, и натянул длинные рукава толстовки на ладони. Они закрыли его руки до самых кончиков пальцев, и ему наконец стало тепло. В ответ на удивлённый взгляд Наземникуса, закутанного в четыре слоя одежды, он пожал плечами. Первая палочка была отложена, и попытки продолжились. Вторая палочка треснула пополам сразу же, как он произнёс заклятие. Как и третья, пятая и шестая. Седьмая вообще разлетелась в щепки, девятая и десятая никак не прореагировали, а одиннадцатая вместо того, чтобы создать свет, начала светиться сама. Но даже это Наземникус посчитал за небольшую победу, и благодушно потрепал Гарри по голове. Гарри не отреагировал на это вопиющее нарушение личного пространства только по одной причине – Марволо вновь заговорил, да так громко, что заглушил все остальные звуки. Он приказал Гарри взять со стола палочку и проклясть этого мага. Немедленно. Но Гарри был не лыком шит, и единственное, что он сделал – отодвинул от себя оставшиеся палочки и мотнул головой, решив ответить одновременно обоим магам: – Не думаю, что это проканает. Не знаю, должен ли я чувствовать что-то во время колдовства или выбора палочки, но всё явно идет не так, как нужно. Продолжим позже. Наземникус, явно уловив в его тоне что-то опасное, согласился без споров и поспешно убрал палочки со стола. Затем, посмотрев на свои руки, он несколько раз щелкнул пальцами, нахмурился и, кажется, даже отошел в сторону, но этого Гарри уже не заметил. – Ладони. Используй не эту бесполезную древесину, а свои ладони. Ты сам себя так искалечил, осталось только научиться правильно этим пользоваться, – именно это сказал ему Наземникус голосом Марволо. Гарри пожал плечами и вытащил руки из тёплых рукавов. Пальцы тут же начали мёрзнуть, но он наплевал на это и раскрыл ладони, внимательно рассматривая свои шрамы. Он не имел привычки разглядывать раны или то, что после них оставалось, ведь на его теле этого добра было великое множество, однако шрамы на руках действительно отличались от всего остального. Они были ужасно глубокими, делая его ладони ребристыми и жёсткими. А ещё шрамы напоминали ему водовороты, уходящие прямо в центр кистей. Решив, что заклятие света явно не сможет навредить им слишком сильно, он прошептал «Люмос» и подумал о ярком свете фонаря. И тут же зажмурился, так как ладони, на которые он по своей дурости пялился так пристально, действительно превратились в два неслабых источника света. Продолжая жмуриться, Гарри встряхнул руками, пытаясь смахнуть с них свет. Когда тот потух, и его перестало слепить, он открыл слезящиеся глаза. Даже сквозь разноцветные точки и белые пятна он смог рассмотреть, насколько голодным взглядом смотрит на него Наземникус. Для большей безопасности поднявшись со стула, Гарри сделал два шага назад от стола и решил поменять тему их беседы: – Меня давно интересует моё наследство. Я могу получить хоть какую-то его часть прямо сейчас? Будто очнувшись от дурмана, Наземникус медленно моргнул несколько раз. И лишь потом расщедрился на ответ, уперев руки в боки и став похожим на нахохлившуюся курицу-наседку – это всегда казалось Гарри ужасно забавным и глупым. – Зачем тебе деньги? Ты легко можешь шантажировать меня, Лили или Джека для всего, что тебе понадобится. Или притащить их из того места, откуда ты берёшь все остальные магические и редкие вещи. Наземникус немного успокоился, глубоко вздохнул и вновь взял в руки маску, которую рассматривал до того, как Гарри замутил световое шоу. Всё это позволило Гарри сесть за стол и вновь подобрать ноги, так как ступни уже начало сводить от холода. В отличие от дома Наземникуса, у Соно было удивительно тепло, и Гарри переместился к ворчуну босиком, позабыв, что на улице стоит поздняя осень. Такими темпами он отморозит себе что-нибудь важное, и Марволо будет потешаться над ним до скончания дней. И хоть предложение Наземникуса имело в себе рациональное зерно, как и подземелья Ааша – золото, Гарри пока не мог им воспользоваться. Те деньги, что он нашёл, были пропечатанными древними дублонами, и что-то подсказывало Гарри – сунься он с этим добром в любой магазин, его тут же загребут. И доказывай потом этим колдунам, что золото ему отдал большой змей, которому богатства не нужны в принципе. Мысли о Ааше натолкнули Гарри на воспоминания о нескольких комнатах в подземелье, куда он ещё не залезал. Ухмыльнувшись, он вновь превратился в весёлого идиота, у которого появилась надежда не отморозить себе зад. Тот старикан, что жил там раньше, наверняка оставил в холодных подземельях теплые шмотки. Оставалось только дождаться, пока Наземникус от него отклеится. А с этим ему можно было даже помочь. Гарри обожал подталкивать Наземникуса в нужном ему направлении с помощью толстых намёков. – Ты сказал, что притащил меня сюда ещё и из-за палочек. С этим мы вроде разобрались. В большого зелёного чувака из-за злости я превращаться пока не собираюсь, ручки у меня не чешутся, так что, может, я пойду? Для большей наглядности Гарри забарабанил ногтями по столу. Это всегда выводило Наземникуса из себя. Но не на этот раз. – Для тебя всё это фокусы, Гарри. Но я скажу тебе вот что: тебе уже не выбраться из магического мира. Ты оставил здесь свой след, и когда-нибудь тебя обязательно обнаружат. Пока ты живёшь припеваючи и в ус не дуешь. Но магия может не только зажигать свет или разбивать стены. С её помощью можно легко найти людей, в какой бы точке мира они не скрывались. Один мой знакомый с длинной белой бородой говорит о магии очень красивые вещи. Но я буду краток – то, что ты сделал только что, подвластно только сильнейшим магам. То, что тебе это далось так просто – не ошибка и не случайность. Тебя выбрали с самого рождения, и ты не сможешь от этого спрятаться. Неприятности уже ждут тебя, и от тебя зависит только одно – встретишься ты с ними подготовленный или останешься наивным дурачком и будешь надеяться на то, что всё решится само по себе. В магическом мире чудеса такого рода встречаются слишком редко. С тобой произошла уже целая дюжина, но за светлой полосой всегда следует тёмная. Я пытаюсь донести это до тебя уже на протяжении нескольких месяцев. Повзрослей, иначе в скором времени мне придется потратиться тебе на гроб. Фыркнув, Гарри перегнулся через стол и выхватил у Наземникуса маску. Ладони тут же обожгло теплом, узоры на обратной стороне поднырнули под пальцы, и он присмотрелся к деревянному изделию пристальнее. В маске было спрятано что-то. Для простого изделия она была слишком тяжёлой. Оглядевшись по сторонам, Гарри схватил с ближайшего стола нож и первую попавшуюся отмычку. Они всегда лежали где-то поблизости от Наземникуса – именно из-за этого тот воспринимался Гарри не как маг, а как взломщик. Присев на стул и сосредоточившись, он начал водить отмычкой по узорам, нащупывая нужную часть, на которую следовало надавить. Вскоре маска тихо щёлкнула, деревянный механизм сдвинулся и раскрылся. Сменив отмычку на нож, Гарри аккуратно ткнул им в открывшуюся щель и с силой надавил на него. Маску тряхнуло. Сверкнув желтым, она вскрылась, обнажая золотое колечко. Услышав злорадный шёпот Марволо, Гарри резко отодвинул маску от себя. Положив её на стол и толкнув в сторону Наземникуса, он ткнул в неё пальцем. – Вот чем я хочу заниматься. Если магия поможет мне в этом – будет здорово. Нет – тогда в задницу колдовство. Ты не напугаешь меня пророчествами о жопе. Я в ней вырос. Наземникус язвительно выгнул бровь и закрыл механизм одним движением, намекая на то, что мастерство Гари не произвело на него никакого впечатления. – Это простейшая маска с секретом. Механизм заклинило, и мне принесли её для починки. Но без магии ты не смог бы открыть её. Всплеснув руками, Гарри в очередной раз вздрогнул от холода и, зарычав, встал из-за стола. – Мы поругаемся по этому поводу в следующий раз. Не скучай. Не дав Наземникусу среагировать, Гарри сосредоточился на подземельях и аппарировал. В перенос вместе с ним влетел порыв холодного ветра и недовольный оклик, но Гарри не собирался больше мёрзнуть ни секунды. С ворчуном он мог препираться до посинения, чего очень не хотелось. *** Увидев его в тёплой мантии Лили чуть не выронила колбу с каким-то фиолетовым варевом. Гарри непонимающе оглядел себя и, не заметив ничего особого, удивлённо вскинул брови. – Ну, вы же ходите именно так, да? Или я опять напортачил? Лили поставила колбу на стол, предусмотрительно отодвинув её как можно дальше от края, подошла к Гарри и начала рассматривать ворот его мантии. Он был расшит золотой нитью, блестел вшитыми стразами или ещё чем-то, в чём Гарри не решался угадывать настоящие камни. Он и так выбрал самую простую мантию из всего того, что нашёл. – Где ты взял эту одежду, Гарри? Тяжело вздохнув, Гарри уткнулся взглядом в гору грязных тарелок в раковине и со стыдом вспомнил, что обещал их помыть. – Где взял, там больше нет. Не беспокойся, мне разрешило одно существо. Оно всё равно не сможет это на себя напялить, даже если очень хорошо постарается. А других людей там не бывает. Но Лили этот ответ не удовлетворил. Она подняла рукав Гарри, по которому вязью шли переплетающиеся змеи, и обвинительно указала на них пальцем. – Это очень, очень дорогая мантия, Гарри. Все эти символы на ней и сама ткань… такие носили древние лорды. Пожалуйста, скажи мне, что ты не влез в неприятности. Там, где она лежала, могло быть всё защищено проклятиями. Ты хорошо себя чувствуешь? – не успел Гарри ответить, она обхватила его лицо своими холодными пальцами и повернула к себе. Каждый раз, когда она делала так, Гарри не мог и не хотел вопить или возмущаться. Лили, милая беспокоящаяся Лили, всегда приводила его в чувство. Ощущая, как сердце начинает стучать быстрее, Гарри опустил глаза в пол и отрицательно мотнул головой. – Там было безопасно. Это то место, откуда я приношу тебе книги. Но вы все так реагируете каждый раз, что, пожалуй, я не буду тебе рассказывать больше. Просто знай, что там живёт мой друг, который разрешил мне взять всё это. Лили это слабо успокоило. Прикусив нижнюю губу, она продолжала рассматривать лицо Гарри. Её беспокойство причиняло ему физический дискомфорт – в груди защемило, и Гарри не мог нормально вздохнуть. Лили хмурилась, и волосы падали на её белый, красивый и высокий лоб, который прорезали морщины. Гарри сглотнул, чувствуя, как горечь прокатила колючей проволокой по горлу. – Я зашёл в это место только потому, что умел разговаривать на змеином языке. Меня привели змеи, и больше никто кроме них не может проникнуть туда. Дорогу знаю только я и эти чешуйчатые. – Назови мне место. Гарри высвободился из её рук и отодвинулся назад. – Ты будешь ругаться и запретишь мне туда лазить. Просто поверь мне на слово – там сыро, темно и пустынно. Повсюду слизь и решётки на туннелях. Куча змей, которые ничего мне не сделают. А над всем этим вообще школа, так что охрана там будь здоров. Хотя люди там те ещё идиоты, раз ничего не знают про то, что находится внизу. Я бы водил туда экскурсии и брал по сто долларов с человека. Услышав про школу, Лили сделала такое лицо, что Гарри чуть не покатился со смеху. Его остановило только то, насколько сильно она побледнела. Из обычной фарфоровой белизны Лили вдруг начала отливать голубым, и Гарри поспешил встать и усадить её на своё место. Но Лили его от себя уже не отпустила, вцепившись в рукав его мантии. Не успев увернуться, Гарри фыркнул, признавая полную бесполезность мантий как повседневной одежды, и пообещал себе найти в закромах мёртвого старикана что-нибудь попрактичнее. Что-нибудь, что не болталось бы на нём как мешок, например. – На твоей мантии змеи и инициалы. Она с зелёной окантовкой и очень, очень старого покроя. Даже у моей бабки были мантии новее. Я слышала только про одно подземелье, над которым была школа. Это подземелье Салазара Слизерина. Гарри подозрительно прищурился. – Ты же не училась в Хогвартсе. Лили всплеснула руками и Гарри удачно отскочил в сторону. Но проснувшаяся совесть, которую всегда пробуждала в нём именно Лили, не позволила ему убежать в качестве окончания разговора. – Гарри! Это Тайная комната, Гарри! Там произошли страшные, ужасные вещи! Её закрыли не просто так! Есть легенда о чудовище, и оно действительно там! Ты хоть понимаешь, в какой опасности ты был, находясь там? – Нет там никакого чудовища. Есть только большой змей, но он разговаривает со мной как добрый дедушка. Он милый. Если бы там было чудовище то, думаю, я бы рядом с тобой уже не стоял. Плутал я там знатно. – Огромный змей с ядом, способным растворить любой металл. Его взгляд превращает человека в камень, а в длину он не менее шести метров! Пообещай мне больше никогда не ходить туда. Огромная удача, что ты всё ещё жив и здоров. Он бы проглотил тебя и не заметил! Лили настолько разнервничалась, что у неё начал дрожать голос. Её потряхивало, а Гарри не мог отвести взгляда от её рук. Она сцепила их в замок у себя на коленях, переплетя пальцы друг с другом. Сейчас они побелели настолько сильно, что он начал волноваться ещё больше. – Пожалуйста, Лили. Я видел этого монстра. Ааш не причинит мне вреда. Даже такие гиганты, как он, слушаются змееустов. Как я понял, это ещё один из бонусов владения этим языком. Перестань волноваться. – Я волнуюсь потому, что мне не всё равно. Гарри сжал зубы и кивнул, начиная медленно капитулировать с кухни. – Я не знаю, что тебе ответить. Прости. Позорно сбежав от расстраивающейся Лили, Гарри спустился к Соно в подвал. Та, на удивление, не спала. Посмотрев в окошки под самым потолком, Гарри с недовольством обнаружил, что на улице стоит непроглядная темень. Сама Соно методично складывала свои крутые штуки в коробки, а это могло означать только одно. Со всеми этими проблемами он успел позабыть про полнолуние. Гарри стукнул себя ладонью по лбу и принялся помогать некромантке, шикая на её летающий ковёр. Впрочем, перетаскивание колб и книг не мешало ему интересоваться у Соно о новых зомби, надобность в которых он ощущал с каждым днём всё сильнее и сильнее. Соно дала ему интересный ответ, о котором Гарри собирался думать всю следующую неделю. Это, кажется, было единственной хорошей новостью за прошедший день, который не собирался заканчиваться даже после того, как Гарри лёг спать. Во сне его поджидал Марволо. Чертовски, чертовски странный Марволо. *** Кошмар изменился. Теперь это был уже не приют и не те места, где Гарри успел побывать за свою жизнь. Это был какой-то длинный коридор с высоким сводчатым потолком, стеклянными окнами и полным отсутствием всего остального. Коридор не начинался и не заканчивался. В одной его стороне стоял Гарри, в другой – Марволо с палочкой, и таким Гарри видел его впервые. Преследователь не был мелким и прыщавым, но и на мужика, которого Гарри ненавидел больше всех на свете, он тоже не походил. Марволо выглядел как восемнадцатилетний подросток в мантии, а на лице его застыла всё та же мерзкая улыбка. Оглядевшись по сторонам и не увидев второго, Гарри облегчённо выдохнул. Если на этот раз его будет убивать кто-то средний по силе между ребёнком и мужиком, то отчаиваться рано. Да и сам Марволо не походил на безумного урода, так что, возможно, Гарри ещё успеет повеселиться. Осталось только понять, что это за место, и как именно он может использовать его для своей победы. Гарри, ожидающий атаки или хотя бы того, что Марволо сдвинется с места, чуть не присел от удивления, когда тот вдруг взмахнул палочкой и метнул в него луч красного света. Уклонившись только чудом, Гарри осмотрел себя и с недовольством обнаружил, что помимо одежды вместе с ним нет ничего полезного. Нож, никогда не подводивший его в прошлых кошмарах, никак не хотел создаваться. Видимо, в этот раз Гарри вновь грозила неделя кошмаров. Только этого ему и не хватало для полного счастья. От второй вспышки он отскочить не успел, и боль обрушилась на него тонной обжигающей кожу пустоты. Она раскатывала его по полу, вжимала в стены и проверяла кости на прочность, ломая, простукивая их друг об друга. Всего из-за одной вспышки Гарри вскоре начал кашлять кровью, скулить, как побитая собачка, и задыхаться. Из него словно вытягивали жилы прямо через кожу. Когда всё вдруг прекратилось, и он смог сделать вдох, воздух показался ему сладким, как клубничное варенье, которое он таскал по ночам из холодильника родственничков. Отплёвываясь от крови, текущей из прокушенного языка, Гарри с трудом разлепил слезящиеся глаза и дёрнулся, увидев Марволо прямо над собой. Тот стоял, сложив руки на груди, и притопывал ногой, словно осуждая Гарри за то, что тот приходил в себя настолько долго. Гарри было настолько больно, что он решил потянуть немного времени до своего поражения и почесать с Марволо языками. – Ты чёртов педант, в курсе? Эта мантия делает тебя похожим на очень грязное привидение во время Хэллоуина. Беспокоишься о каждой складочке? Марволо мотнул головой и наклонился к Гарри. Но вместо удара он вдруг поднял его за шкирку и прислонил к холодной стене. Гарри даже обрадовался – за кирпичи, из которой она состояла, легко было зацепиться и не позволить себе позорно упасть на колени прямо Марволо под ноги. – Я одет по правилам Хогвартса. И выгляжу так же, как должен был выглядеть и ты, выполни ты то, что было спланировано. Все волшебники от рождения записаны в магические школы, где умные и пыльные учителя обучают их владению магией. Силой, дарованной им природой и предками. Но ты у нас особенный, да, Гарри? Гарри мерзко улыбнулся и встал прямее. Боль постепенно забывалась, но он всё равно боялся пошевелиться лишний раз. Мышцы ещё помнили, насколько сильно они могут болеть, и отказывались работать нормально. – Рад, что смог разрушить твои планы. Всегда знал, что школа – зло. Больше боли Гарри сейчас волновало только то, что, чёрт возьми, случилось с Марволо. После того, как он подобрал кольцо и вселил в себя ещё что-то, что позволило Марволо раздвоиться, тот вёл себя удивительно... адекватно. Поддерживал обмен колкостями, научился шептать ему в уши, сводя с ума, не капал больше слюнями с подбородка и не вращал глазами. Вот и сейчас в ответ на дерзость Гарри он не ударил его и даже не разозлился. Марволо теперь был холодным и спокойным, а это было очень, очень плохо. С таким противником даже он со своей завышенной самооценкой не мог соревноваться слишком долго. Значит, либо он придумает новый способ сворачивать Марволо шею, либо вскоре скончается из-за постоянных проигрышей. – Всё не так просто, Гарри. Вначале в тебе была одна часть меня. Она научила тебя физически постоять за себя. Убить или покалечить врага – не проблема. Тебе это даже нравится, так? Настало время второго урока. Тебе придется выучить магическую защиту, или ты очень быстро сойдёшь с ума от боли. Только что я бросил в тебя Круцио. Я знаю около сотни подобных заклятий, и уверяю тебя, это было самым простым. Ошарашенно моргнув, Гарри замотал головой и чуть не упал из-за этого на пол. Марволо предусмотрительно отступил от него на несколько шагов, но не исчез совсем, и из-за этого на Гарри накатила небывалая ярость. – Ты не учил меня, больной ублюдок. Ты убивал меня раз за разом самыми изощрёнными способами. В том, чего я добился самостоятельно, нет твоей заслуги. Я побеждал тебя раньше, смогу и сейчас. Если, конечно, не помру от смеха, слушая твой бред. – Называй это как хочешь. Я буду ждать тебя здесь следующей ночью. Сладких снов, Гарри. Надеюсь, твои друзья не пострадают слишком сильно. Будет чертовски обидно, если ты случайно убьёшь их, не правда ли? Всё в твоих руках. Марволо махнул палочкой вновь. В этот раз вспышка была чёрной, и вскоре всё пространство вокруг заволокло тьмой. Гарри вяз, тонул в ней, а она медленно и неотвратимо затекала ему в уши, рот и нос. Чем дальше он погружался в неё, тем сильнее у него болел шрам. Внутри его головы ворочался кто-то чужой, ходил, оставляя грязные следы прямо в его мыслях, пробовал на прочность череп и зудел, ужасно мерзко зудел. Так продолжалось до того момента, пока Гарри не смог открыть глаза. До рассвета он выкашливал из лёгких чёрную жижу, шатаясь из кухни в ванную, и слушал, как беснуются в подвале оборотни. Их вой хоть немного перекрывал гул в голове.