Ни на Земле, ни в изведанном космосе

Новые места – новые приключения. На этот раз нас завезли в какой-то большой многоуровневый комплекс, что-то вроде исследовательской лаборатории. И уж очень большим и роскошным был этот комплекс. Настолько роскошным, что когда нас завели в холл – то в глаза сразу ударили куча блесток, оранжевой растительности, скульптур, картин и прочих декораций. Словно мы зашли не в лабораторию, знаменитую своими зверскими опытами, а в настоящий музей. Но самое странное в этом холле было то, что по бокам, симметрично проходу, стояли две гигантские клетки с такими же гигантскими монстрами. Я узнал этот вид, это были те клыкастые гориллы, которые должны были съесть нас полтора дня назад. И мало того, что эти гориллы бесились и кричали, как сумасшедшие, они еще и трясли дверь решетки так, будто пытались выбить её с петель. Пара охранников, ведущие нас через этот холл, оказались настолько невозмутимы, что даже не дрогнули, проходя мимо этих монстров. А мне вот в голову сразу залезли мысли о том, что будет, если хоть одна из этих горилл вылезет на свободу. Вот проходим мы мимо монстров, а я в это время представляю, как они будут нас пожирать, если выберутся. Представляю и боюсь – аж коленки трясутся. Лейла, кстати, тоже боялась, а Флопик… Флопик их словно не замечал. Он то и дело поворачивал голову, будто впервые видел весь буржуйский интерьер. Я, конечно, тоже его впервые видел, но ничего особенного в этой макемакийской роскоши не было. Просто вспомните особняки миллионеров, которые часто показывают в голливудских фильмах. Мол, заходишь – и попадаешь в высоченный такой холл, а спереди всегда будет широкая лестница с длинным красным ковром, скатывающимся аж до самой входной двери. Здесь было примерно тоже, только этот холл был куда более вытянутым, да по бокам бесились разъяренные монстры. После этого холла нас еще водили по каким-то коридорам, пока, наконец, не привели к кабинету директора. Тот, как оказалось, лично беседует с добровольцами перед тем, как прикажет ставить на них опыты. А теперь несколько слов о самом директоре. Его звали Светлячок. Вряд ли это было его настоящее имя, но на дверной табличке так и было написано: «Директор: Светлячок». Мне это Флопик перевел, а Лейла подтвердила. И, знаете, Светлячок – самое страшное и омерзительное создание, которое вы только сможете повидать на Макемакие. По сути, его вид есть не что иное, как воплощение любых детских кошмаров, особенно – моих. Просто когда я был маленьким – то очень боялся темноты. Скажу даже больше – все в моем возрасте ее боялись. Боялись монстров под кроватью, боялись, что, выходя ночью в туалет, некое злобное нечто выскачет из темноты, набросится и съест. Так же и я. Выключу свет – и шмыг под одеяло! Только тогда одеяло служило мне как щит. Даже не знаю, почему, но когда я укрывался одеялом – я вдруг переставал бояться темноты. Наверное, потому, что боялся я не нависшего в комнате мрака, а той холодящей кровь неизвестности, которая затаилась в этом самом мраке. Посудите сами: сейчас вы смотрите на стену, и вы твердо уверены, что перед вами – стена. А выключи вы свет – и нет уже той уверенности, словно появляется мизерный шанс того, что там, в темноте, из этой же стены вылезает чудовище. Однажды эти мысли так заполонили мне голову, что я не спал целую ночь. Да-да, у меня те еще тараканы в голове бегали. Я не боялся ни высоты, ни насекомых, а на фильмах ужасов я иногда даже смеялся. Настоящий страх вызывало у меня то, что входило в мою комнату не через входную дверь. Каждую ночь я лежал и представлял, как это нечто сейчас висит над потолком, где-то в самом углу, и ждет, пока я засну. Я даже не знал, как оно выглядит. Просто был уверен, что оно страшное, и его следует бояться. Ох и фантазер же я был в детстве. В общем, этот Светлячок как раз был похож на то нечто, что смотрит на вас из темноты по ночам. Длинные тощие руки, вытянутые пальцы, острые зубы, которыми он так мерзко улыбался, что аж в дрожь бросало, и такая странная кожа, будто у мертвеца. Голова же была такой тощей, что скорее походила на череп с небольшими кусочками обтянутого кожей мяса. И еще это имя – Светлячок…. Знаете, это самое ужасное, самое страшное имя для такого существа. Потому что если бы его звали не Светлячок, а, скажем, Джек-Потрошитель – это было бы не столько страшно, сколько банально и даже забавно. А так меня до сих пор передергивает, когда я мысленно произношу это имя – Светлячок. Это как волк в овечьей шкуре, понимаете? -Проходите, присаживайтесь, - сказал тот, сидя за огромным столом и заполняя какие-то бумаги. Ужасный у него голос, такой хриплый, тихий, словно сам дьявол вызывает тебя из глубин преисподней. Возле стола стояли три кресла, таких же роскошных, как и все вокруг. Обращались с нами весьма вежливо, словно мы были особо важными гостями, а не подопытными кроликами. Светлячок нам даже конфет предложил, только Лейла с Флопиком отказались, а я язык проглотил со страха. -Как я понимаю, здесь два добровольца, и одна, - Светлячок бросил взгляд на Лейлу, - по принуждению. Пожалуйста, подпишите эти бумаги. Тогда он протянул нам какие-то листы, после чего посмотрел куда-то в потолок и медленно проговорил: -Дженни, принеси-ка мне кофе. Тут же с потолка донесся приятный женский голос: -Как скажете, сэр. Сколько ложек сахара? -Две, тупая ты машина. Зачем спрашивать каждый раз? Трудно запомнить? Гад он, Светлячок, редкостный гад. Он нагрубил этой Дженни без малейшего колебания в голосе, будто это уже было чем-то само собой разумеющимся. Тут же из-под стола вылезла механическая рука, которая поставила на стол чашку с горячим кофе и так же юрко скрылась где-то в полу. -Позвольте ввести вас в курс дела, - продолжил Светлячок, слегка отхлебнул принесенный кофе и тут же вылил его на пол. – Дженни, ты – идиотка, если считаешь, что я буду пить такой кофе. Ты абсолютно бесполезная трата металла. Вытри пол. -Слушаюсь, сэр, - так же нежно и дружелюбно сказала Дженни. Рука, которая только что принесла кофе, снова вылезла откуда-то из-под стола, но теперь уже с мокрой тряпкой. -Прошу прощения, что приходится отвлекать вас этой глупой жестянкой, - какая же он все-таки скотина. – Вы будете помещены в «Симуляцию жизни». Вас одарят новой жизнью, которая ничем не будет отличаться от настоящей, за исключением того, что все окружение – программа и игры с вашим мозгом. Поначалу вы не будете знать, что находитесь в симуляции. Вы будете помнить то, чего на самом деле не было, и жить новой жизнью. Это меня не устраивает. Рано или поздно вы вспомните о том, что вы – в «Симуляции жизни», и с этого момента ваша задача будет проста – искать различные баги и ошибки в программе. Словом, искать, чем вымышленный мир отличается от реального. Помните, что я слежу за вами, и если вы будете работать достаточно хорошо – то уже через несколько дней вы уйдете отсюда миллионерами. Все понятно? -Да, - сказали Лейла и Флопик, а я язык проглотил со страха. -Приступим сейчас. Дженни, проведи их в лабораторию. -В какую именно лабораторию вы хотите, чтобы я их отвела? -Как же ты меня достала, Дженни, - Светлячок закрыл лицо рукой, будто машина спросила что-то уж очень постыдное. – В свободную веди, дура. -Слушаюсь, сэр. Из пола высунулась все та же металлическая рука, которая принялась свободно передвигаться по полу. Сначала я думал, что она просто парит в воздухе, но потом оказалось, что она ездит на узенькой и еле видной рельсе. -Следуйте за мной, - сказала Дженни (или ее рука) и выехала в коридор. – Искренне прошу вас не совершать попыток побега, иначе мне придется заблокировать выходы и освободить снежных клыкозавров. Должно быть, вы видели их у входа. Признаться, я думал о том, чтобы резко дернуть от этой катающейся по полу руки. Она же не то, что те охранники. Ее и с рельс сбить, наверное, не проблема. Но вот теперь я передумал убегать. Нас вели по длинным коридорам вплоть до самой лаборатории. Это было темное, слабоосвещенное место, где нас встретили ученые, одетые в костюмы химической защиты. Знаете, такие желтые, похожие на скафандры. В общем, ученые эти особо не церемонились: меня с Лейлой они положили на железные плиты и одели на голову какой-то дуршлаг с проводами, а Флопика и вовсе «вскрыли», подсоединив к нему провода напрямую. Тогда один из ученых пробурчал что-то невнятное. Уж очень неразборчивыми казались их слова через костюмы. Видимо, он хотел узнать, все ли нам понятно. -Да, - Лейла почему-то не боялась. Я слышал в ее голосе безразличие. -Да, - а Флопик боялся. Но больше всех боялся я. Я ничего не ответил, я язык проглотил.