Ни на Земле, ни в изведанном космосе

-Эй, ну ты идешь? – окликнул меня Олег, просунув голову в дверной проем. Каждый день, когда часовая стрелка только перевалит за полдень, Олег, мой лучший друг и коллега по работе, зовет меня на обед. Номер его кабинета – 814, как раз напротив моего, поэтому мы часто гостим друг у друга и советуемся с работой. -Иду ж, - говорю. – Куда я денусь? Я сохранил свои наработки и вышел в коридор. Дверь в кабинет Олега была открыта, и там, внутри, я увидел новую картину, расстелившуюся на добрую треть стены. Где-то я раньше видел эту картину, но никак не мог вспомнить, где. -Тоже нравится, да? – сказал Олег с такой гордостью, будто он сам ее нарисовал. – Это «Крик» Эдварда Мунка. Экспрессионизм меня вдохновляет. Это плакат, если что. Просто увидел на рынке и решил купить. Мне сразу не понравилась эта картина. Точнее, плакат. В общем, работа этого Эдварда Мунка. Если вы не видели эту картину, то я попробую ее описать: на переднем плане изображена кричащая в ужасе человеческая особь, на заднем – две затемненные фигуры, которые ее, видимо, преследуют. И все это на фоне кроваво-красного неба. Жуть, в общем. Я бы не смог работать, если бы на меня со стены смотрел этот крикун. Да меня бы от одной этой мысли в дрожь бросало! Но не сказать же об этом Олегу. Поэтому я выдал: -Очень нравится, да. Супер просто! -Еще бы, - Олег перестал пожирать глазами свой плакат и медленно, заложив руки за спину, зашагал вдоль коридора. Я направился за ним. Сейчас этот парень спросит, как моя жена. Бьюсь об заклад, сейчас спросит. -Как Надька? Каждый раз, когда мы идем в столовую, он задает мне этот вопрос. И ведь, что характерно, они даже не знакомы. -Хорошо, - отвечаю. – Третья неделя пошла. Животика пока еще не видно, да и про пол говорить рано. -Ну, поздравляю, дружище! – взвопил Олег и протянул мне руку. Все бы ничего, но он поздравляет меня уже пятый или шестой раз. -Спасибо, - жму руку. – Ты что-то решил с дизайном? Тут стоит отметить, что мы работаем в одной известной кампании. Она называется «ЭВННЭВП», и я, признаться, понятия не имею, что означает эта аббревиатура. Как и Олег. Мы просто делаем то, что от нас требуется, и получаем за это хорошие деньги. Жаловаться не на что, учитывая, что то, что мы делаем, - плевое дело. Суть в том, что «ЭВВНЭВП» производит кучу разного программного обеспечения, а мы с Олегом всего лишь дизайнеры, которые должны придумывать постеры и фоновые изображения для каждой свежевыпеченной программы. Дело действительно плевое, а платят нам столько же, как и самим программистам, что трудятся в поте лица, разрабатывая что-нибудь новое. Так вот, я спросил у Олега, как дела с дизайном, но тот лишь озадачено пожал плечами, дескать, «не знаю, срок сдачи же через неделю». -Ты хоть в курсе, что делает та программа? – я часто возмущаюсь, но Олег никогда не воспринимает это всерьез. -Да в курсе я, не бушуй. Строит какие-то графики. Мы подходим к развилке. Ох и не люблю же я здешние коридоры. Сплошные лабиринты, запутаться можно. Наш этаж, восьмой, я как-то выучил, а вот если спуститься или подняться – то все, пиши пропало. Потому что этажи не повторяют друг друга по строению. И на каждом, что характерно, куча каких-то бесполезных кабинетов, куда никто ни разу не входил. Тем не менее, народу в офисах было полно. Я просто слышал эти бесконечные постукивания по клавиатуре, доносившиеся из закрытых, усеянных по коридорам кабинетов. -Она не просто строит графики, - говорю. – Она проектирует здания. И рассчитана она на широкий круг лиц. Так что нужно придумать подходящую обложку, пока программу еще тестируют. -Да что там придумывать? Возьмем первые заглавные буквы, сделаем их объемными, присобачим тени и какое-нибудь здание в разрезе на заднем плане. Вуаля! -Не. Не-не! Не очень мне нравится эта идея. Учитывая, что первые буквы программы – G и I. Потому что Graphical Intelligence. Ты же не хочешь, чтобы нашу программу величали, как «ГЫ»? -Гы-ы-ы-ы-ы-ы, - Олег начал дурачиться. Это он любит. – Тогда возьмем просто первые две буквы. -Будет Grin. Звучит, как английское «зеленый», только с ошибкой. Только у нас там вообще ничего зеленого нет. -Чего ты прицепился? – недовольно буркнул Олег. На этих его словах мы зашли в столовую. – Давай спокойно поедим, а там уже обсудим. В нашем здании столовая была на каждом четном этаже. Не знаю, как у других, а у нас все было вкусно и недорого. Мы с Олегом часто зависали в ней, обсуждая обложки этих самых программ, и наш начальник, Филипп Сергеевич (хотя всем он разрешал звать себя просто Фил), ничего не имел против. Золотой он человек, этот Фил. Любой работник мечтает о таком начальнике. -Лерусик, привет! – ехидно протянул Олег сравнительно молодой продавщице. Та смущенно заулыбалась, но ничего не ответила. На витрине было много разных вкусностей, и мой друг пристально оглядывал их все. Не знаю, зачем он это делает, если каждый раз берет одно и то же. -Мне б супец со сметанкой, - говорит, - пюрешку со свиными котлетками, оливье, блинчики с джемом и компот. Пока Олег заказывал, я бросил взгляд на почти пустую столовую. За дальним столиком, у окна, сидел Эмиль, наш самый отстраненный и недружелюбный работник. Сгорбившись, он как-то презрительно оглядывался по сторонам и обижено чавкал. Больше в столовой никого не было. Это потому, что только мы с Олегом строго придерживаемся времени обеда. Остальные едят, когда проголодаются, после чего снова зашмыгивают в свои кабинеты и продолжают работать. Офисный планктон прямо, фу. -А вам что? – спрашивает меня продавщица. -Бутерброд с сыром и кофе, пожалуйста, - отвечаю и достаю из кармана мелочь. – Две ложки сахара. -Да ты, я смотрю, на диете! – Олег уже пятый или шестой раз за месяц повторяет эту фразу. Мы сели за один из столиков, и я в очередной раз повторил ему, что плотно завтракаю по утрам. Я рассказал ему, что когда просыпаюсь, то слышу, как на кухне шкварчит что-то вкусное. Это Надя, моя жена, готовит завтрак. Обычно мы едим омлет с ветчиной и зеленью, ее коронное блюдо, но иногда перебиваемся обычными бутербродами. Чудесная она женщина, Надя. Я почти каждый день упоминаю об этом в разговоре с Олегом. -А я еще не собираюсь жениться, - говорит тот с набитым ртом. – Потому что женитьба это что? Безоговорочная победа женщины и полная капитуляция мужчины! Вот оно мне надо? -Вот неправильно ты думаешь, - я отпиваю глоток кофе и ставлю чашку на стол. И тут произошло кое-что странное. Вам следует знать, что я не был пьян или накурен. Я четко видел и осознал, что именно произошло. Так вот: я поставил чашку на стол, и та утонула в нем, словно в какой-то желейной массе. Сразу после этого донесся треск битого стекла – это чашка упала на пол, «пройдя» сквозь дерево, как сквозь водную гладь. Я резко одернул руку и уставился на Олега. -Ты видел? – спрашиваю. – Видел?! -Ну, уронил ты чашку. Она разбилась, кофе вылилось, уборщице теперь убирать. -Да нет же! Она сквозь стол прошла! Сквозь деревяшку! Ты что, просмотрел? -Заработался ты, дружище, - не верит мне Олег. – Реально заработался. Вот что – отдохни. Иди домой, выспись, а я тебя прикрою. В общем, не стали мы обсуждать дизайн той обложки. Я тут же ушел с работы, и всю дорогу домой мне чудилась та чашка и тот стол. Ну не могло мне это почудиться, понимаете? Не могло – и все тут! Даже родная жена – и та не поверила. -Ты действительно заработался, милый, - сказала она, накладывая ужин – макароны с котлетами. – Может, тебе отпуск взять? -Да нет же! – отвечаю. – У всякого события должно быть логическое объяснение. Но вот поди объясни, что случилось с этим треклятым столом. Я договорил, и Надя подала завтрак. В нос било целое буйство приготовленных вкусностей: от еще шкварчащих котлет до ароматного салата с капустой и майонезом. Есть не слишком хотелось, но я все-таки начал трапезу, чтобы не обидеть Надю. Она-то чуть ли не каждый день накрывает такой стол, будто на носу какой-нибудь грандиозный праздник. -Вдруг рука просто соскользнула со стола? – говорит та и присаживается рядом. – А тебе просто показалось, что… -Да не показалось мне! – я случайно повысил голос. – Вот моя рука, сейчас она на столе. Я смотрю на нее и осознаю, что она лежит на твердой поверхности. Тогда я тоже смотрел на нее. И, что главное, Олег ведь тоже это видел! Он все это видел. Но сделал вид, что ничего не было. Козёл.