Ни на Земле, ни в изведанном космосе

После очередного перемещения на мне оказалась новая одежда, типичная для офисного сотрудника: белая рубашка с галстуком и темные брюки, которые оказались мне жутко малы (однако спасибо программе, что они вообще были). Цветовая палитра в коридорах вечно менялась, каждые минут десять стенки перекрашивались в какой-то новый цвет, а лампочки на потолке то тускнели, то загорались вновь, но никогда не гасли. Не знаю, сколько мы проходили по тем треклятым коридорам, но скучно нам не было – я с Флопиком нашел уйму тем для разговоров. В один момент я даже спросил у него: -Как это тебе удалось так лихо завернуть свою речь о любви? Что-то там о «бросать ее об стенку», «смотреть, прилипнет ли»… -Да это не я сказал, - буркнул Флопик без капли стыда. – Я просто процитировал один фрагмент из фроллского фильма. Робот на секунду замолк, но, словно предвидя мой вопрос о фроллах, продолжил с невиданным рвением: -Точно, ты же не знаешь! Слушай-слушай. Мы пришли к развилке. Нас ожидали две двери, выбор одной из которых означал… да ничего он не означал, нам уже встречались развилки и, не зависимо от выбора, мы продолжали ходить по бесконечным коридорам. -Значит, о фроллах, - мы свернули направо. – Каждые десять лет наше созвездие проводит конкурс на лучший снятый фильм… -Межгалактический «Оскар»! – перебил я. -Ась? -Ничего, продолжай. С Флопика не спадала довольная гримаса. Его хлебом не корми, дай что-нибудь рассказать. -На каждой планете снимают куча фильмов, из них выбирают лучший и отправляют на этот самый конкурс, - «хлебом не корми», вот же глупость-то, ну! – Землянин, ты слушаешь? -Да-а-а! -Так вот, конкурс уже давно потерял свой смысл, потому что каждое десятилетие побеждают фроллы. Вот в крови у них это – хорошие фильмы снимать! Даже если бы у них на планете выбрали худший фильм – он бы все равно победил, настолько хорошо они умеют снимать кино. -Это оттуда цитата про любовь? -А то! Там история такая – главный герой, фролл, влюбляется в… -Тихо! – фыркнул я и резко остановил Флопика. Одна из дверей, тянущихся вдоль коридора, была открыта, и оттуда доносились голоса. Тихо-тихо, на цыпочках, я вошел в открытый кабинет и увидел четырех одинаковых офисных работников, до боли похожих на меня. -Землянин, - прошептал Флопик, пройдя в тайную комнату следом. – Это ведь ты. Четыре тебя. И вправду – четверка незнакомцев не просто были похожими на меня, это были мои копии, повторяющие каждую мелочь вплоть до малейшей складочки на моей деловой рубашке. Трое из них сидели за большим овальным столом, а четвертый стоял у белой доски и, словно учитель младших классов, бубнил о графике, который попутно и дорисовывал. Возле него была какая-то дверь, скорее всего – в шкаф, но мне тут же стало интересно, что находится по ту сторону. Увидев меня, «Главный Я» любезно протянул: -Ах, номер пятый. Здравствуйте, - жестом он предложил мне сесть на свободный стул. – Прошу, присаживайтесь. Вы и ваш друг. Мы повиновались, и тогда он продолжил рассказывать про график. На вид – какая-то ломанная линия, зависимость чего-то от чего-то. -Проблема стоит серьезная, - говорит Главный. – И от того, как мы решим эту проблему, зависит все, что мы поставили на кон. Для начала всем нам нужно признаться, что проблема эта существует, и закрывать на нее глаза больше недопустимо. -Да, да, да, - задумчиво промычала остальная тройка. Я ничего не понял, но тоже поддакнул в унисон остальным. Эта привычка осталась у меня еще со школы. -В связи с чем, - Главный оторвался от доски и облокотился на стол двумя кулаками. Как грозный шеф, который захотел стать серьезнее, чем он есть. – Ваши предложения? -Нужны коренные изменения! – пролепетал один из клонов. – Сменить нужно все, и только тогда решение проблемы сдвинется с мертвой точки. Эта сумбурная беседа начинает меня напрягать. Знайте: если Вам придется попасть в компанию четырех клонов, Вас тоже будет напрягать их беседа. Запомните это. -Вы смотрите на проблему, но не видите сути! – подхватил второй клон. – Просто так ее не решишь. Нужен тщательный анализ, а уже только потом – действия. С этих ребят выйдут отличные политики, скажу я вам! -Вот что вы несете? – вмешался третий. – Неужели вы не понимаете, что проблема не решится этими путями? Я считаю, что все это временно. Вскоре проблема рассосется сама собой. -Прекрасно, - сказал Главный и довольно заулыбался. – А что скажете вы, Пятый? Некоторое время я сидел, свесив челюсть. Что от меня вообще хотят? Какая еще проблема? Что вообще происходит?! Вообще ничегошеньки не понял! Но тогда Главный повторил свою просьбу высказаться, и потуги моих извилин выдавили из меня наивный вопрос: -Так, а в чем проблема-то? -Пф, варвар! – буркнул один из трех клонов и оскалился. – Стыдно этого не знать. -Спокойнее, - тихо протянул Главный. – Он новенький, еще, может, не в курсе. Вернувшись к доске, последний стал тыкать пальцем на непонятный мне нарисованный график. -Видите этот график? – спросил он, и я кивнул. – Сейчас я все вам объясню. Просто скажите ваше мнение. Сравнивая этот график, чем он отличается? Клянусь, я ждал продолжения добрых секунд тридцать! Мой мозг отчаянно пытался уловить логику в каждом его бессмысленном слове, но безуспешно. Когда на меня в очередной раз покосились, я неуверенно протянул: -От…? -Что «от»? -Вы спросили: «Чем этот график отличается?» От чего он отличается? -Чем он отличается, если сравнивать? – в голосе Главного появилось раздражение. -С чем его сравнивать?! -Позвольте, кто его вообще сюда пустил? – снова рявкнул один из клонов. – Он ведь не понимает элементарных вещей! -Хорошо! – говорю. – Я знаю, что сказать. Да, у меня есть дельное предложение. Слушайте. Все замолчали. Привычка отвечать много и не по делу тоже осталась у меня со школы, в частности – после сочинений на идиотские темы, в стиле «Что автор хотел сказать тем, что небо в первой главе романа было окрашено в серый цвет?» Растянуть рассуждения на полтора листа и при этом не сказать ничего – тут, знаете ли, тоже нужно нехилое умение. -Чтобы решить эту проблему, - казалось, я просто генерировал случайные слова, как и мои клоны, - нам нужна четкая структура кооперированных действий. Мы можем разобраться с этим только в том случае, когда приложим совместные усилия, и тогда проблема если не решится – то перейдет на второй план. На несколько секунд в кабинете повисла гробовая тишина, которую вскоре прервал один из трех сидевших за столом клонов: -Вы вообще понимаете, о чем говорите? -Что за чушь я только что услышал? – добавил другой, а третий и вовсе перешел на крик: -Говорю же – гнать его отсюда надо!! -Да не вопрос! – сказал я и поднял руки вверх, как это делают футболисты, дабы показать, что они непричастны к фолу. – Я уйду, с удовольствием уйду! Только вон туда, - я показал пальцем на вторую дверь, замеченную при входе. – Пошли, Флопик. Но тут произошло кое-что странное и, я бы сказал, пугающее. Главный загородил мне дорогу, став прямо возле таинственной двери. В один момент он (как вскоре оказалось, и остальные тоже) видоизменился до неузнаваемости: его кожа стала бледной, как у Светлячка, а из глаз разрасталась какая-то темная материя. Сначала она напоминала женскую туш, но, молниеносно разросшись на половину лица, стала похожа на небрежную темную кляксу, поставленную на идеальном портрете. -Ты не пройдешь через эту дверь, - сказала четверка в унисон. Если бы чувство страха измерялось конкретным прибором, то на мне бы сейчас этот прибор зашкалил, затем вырвался бы из рук и сам убежал из комнаты. Всего раз в жизни мне было так же страшно, как сейчас… Когда мне было лет семь, у меня был друг Лёха, который часто звал меня в гости. У него была приставка и куча современных игр, а еще у него был (меня до сих пор коробит от этого слова) старший брат. На вид ему было лет двадцать, а может и больше, но не суть. Главное – это царившая в доме иерархия: он – старший, мы – малявки. Значит, над нами можно издеваться. Его не смущало даже то, что я – чужой ребенок! Мне это не нравилось, но я ни о чем не говорил маме, а то еще запретила бы мне ходить к Лёхе, а этого мне не хотелось. В общем, однажды я задержался у него допоздна, мы играли в какую-то новую страшилку. Не помню названия, но там была куча монстров, главный из которых – человекоподобное нечто с чугунной пирамидой вместо головы. Это нечто ходило в фартуке, заляпанном кровью, а о его приближении мы узнавали о мерзком звуке, похожим на скрежет металла по асфальту. Это был его громадный клинок, который он таскал за собой. Страшный персонаж, в общем. Мы с Лёхой его видели – даже убить не пытались, как того игра требовала. Просто убегали в страхе. И вот, засидевшись за игрой допоздна, я попросился в туалет. Перед этим мне звонила мама и сказала, что заберет меня минут через десять, поэтому я уже был готов собираться. Лёха напомнил мне, где туалет, и спросил у меня, можно ли ему поиграть в мое отсутствие. Я согласился. По правде говоря, мне игра не очень нравилась. Чересчур страшная она, особенно с этим пирамидоголовым монстром. А туалет был последней комнатой в темном коридоре, и я, черт бы меня побрал, не включил в нем свет, так как не знал, где выключатель. Эта двадцатилетняя сволочь поджидала меня в тени, в резиновой маске некого чудища, похожего на Франкенштейна. Он набросился на меня в тусклых лучах соседней комнаты и закричал так громко, что я… в общем, до туалета я не дошел. Я тут же убежал прочь, ревя и равномерно размазывая по квартире то, что не донес до туалета. Лешина мама пыталась меня успокоить, брат же жутко извинялся (говорил, что поджидал не меня, а, цитата, «своего мелкого»), а сам Лёха… он бился в истерике, ухохатываясь прямо перед моими слезами. Сначала я очень обиделся на него, но потом понял, что подобный хохот – обязательный атрибут настоящей мужской дружбы. Сейчас, перед моим изуродованным клоном, я снова испытал тот животных страх. Поначалу язык просто онемел от ужаса, но я собрал свою волю в кулак и сказал так грозно, как только мог: -Нет, я пройду через эту дверь! Голова заполнилась хаотичными мыслями, а мой внутренний голос настойчиво говорил мне: «Ну же, ударь его! Что тебе стоит? Он ненастоящий, как и все вокруг!» -Ты не пройдешь через эту дверь, - так же мерзко протянули клоны. Спросите меня о моем самом смелом поступке – и я отвечу без раздумий. Да, это был тот удар. Резкий, жесткий, прямо по лицу Главного… и его голова просто отвалилась, а из тела вместо крови заструился фонтан из гаек и шурупов. Когда обезглавленный неприятель упал на пол, то рассыпался, как хрупкий стеклянный сервиз. Его тело превратилось в сотни мелких железяк, которые тут же раскатались по всему полу. -Неповиновение, - взревела оставшаяся тройка и набросилась на меня. И я победил. Победил всех трех. Неумело размахивая руками и ногами, я чувствовал себя настоящим героем боевиков, хотя на деле эти клоны рассыпались от малейшего прикосновения. Один даже ударил меня в живот, но тут же развалился сам. Поначалу я удивился, что выкрутился так легко, а затем увидел ошарашенную рожицу Флопика и сделал вид, что все так и планировалось. -Ты думал, я с ними не справлюсь? – сказал я так круто, как только мог. -Да. -Я тоже так думал. Я размял шею и протер кулаки (на которых даже ссадин не было). Я сделал все, чтобы доказать себе, что эта драка оказалась для меня сложнее, чем была на самом деле. Для полного восторга мне оставалось только закурить и сказать какую-нибудь эпичную фразочку, а сзади меня должны были начаться титры. А потом я пришел в себя и мы открыли запретную дверь.