Ни на Земле, ни в изведанном космосе

Меня поместили в ту же камеру, из которой только что выпустили шерифа, а моих друзей – в соседние. Теперь, когда репутация шерифа восстановлена, он снова стал главным и единственным представителем закона в городе. Примечательно, что вся тюрьма представляла собой небольшую комнату, количество камер в которой можно было посчитать на пальцах. Посреди этой комнаты стоял заваленный бумагами стол шерифа. На первый взгляд казалось, что это не тюрьма, а обычный участок, а в камерах держат простых задержанных. Оказалось, что камер на город более чем достаточно, потому что жители Гал-Далена просто не умеют ссориться. Об этом говорило то, что все камеры, кроме наших, оказались пусты, и, судя по их состоянию, были таковыми довольно долгое время. Тем не менее, шериф считался в Гал-Далене одним из самых почитаемых жителей, работа которого заключалась в том, чтобы… а, черт его знает, в чем она заключалась, если желейки патологически не умеют ссориться! В общем, оказавшись за решеткой, мы просто сели на прохладный бетонный пол и принялись ждать дальнейшего развития событий. -А хотите знать, как вы, идиоты, облажались? – рявкнул шериф, стоило ему запереть наши камеры. Сев за свой стол, он повернулся к нам лицом и, наслаждаясь нашим заточением, продолжил: - Слушайте! И этот гад расплылся в ехидной ухмылке. -На пятьдесят лимонов, которые вы мне дали, можно купить весь этот занюханный городишко. Но вы осчастливили меня этой суммой, чтобы я не сажал вас в тюрьму и позволил просто уйти из города. Шериф протер ладоши, после чего и вовсе расхохотался. -А вы все это профукали! – он так рассмеялся, что аж закашлялся. – Да не просто профукали: вы преподнесли мне вас на блюдечке, с соусом, из которого выложено собственное признание. Бах! – шериф изобразил «выстрел», направив указательный палец в мою сторону. – Ты будешь казнен за то, что изображал мессию. Это будет завершением того бездарного обряда. Бах, бах! – он повторил свой жест на моих друзьях. – А вас я казню за сокрытие тайны первостепенной важности. Или за что-нибудь еще, не знаю. Я могу придумать кучу поводов, на самом же деле – мне просто хочется вас убить. Издевательство шерифа прервал дверной скрип. Это был Зефирка, и, признаться, в этот раз я как никогда обрадовался его появлению. В руках он держал небольшой пластмассовый стакан с кофе – напитком, одинаковым почти во всех известных цивилизациях. На лице же у него царствовало былое безразличие. Словом, Зефирка выглядел так, будто ничем не провинился перед своим соплеменником; его гримаса, его движения явственно демонстрировали то, что шериф оказался ему чем-то обязан. -Предводитель хочет, чтобы ты дал распоряжение насчет этих…, - Зефирка задумался, после чего устало зевнул, - ну, охраны на выходе из города. -Пусть постоят еще, пока этих не казнят, - бросил шериф, а затем добавил, ухмыляясь, как раньше: - А то вдруг нашим гостям удастся сбежать. Зефирка кивнул и уже хотел было выйти, но шериф окликнул его, после чего подошел вплотную и нагло отобрал стаканчик с кофе. От резкого движения часть напитка вылилась на пол. -Я выпью твой кофе, - чуть ли не прокричал шериф, после чего опустошил стакан за считанные секунды. – А ты мне ничего не сделаешь. Знаешь, почему? -Ну? – как же меня поражало безразличие Зефирки. -Потому что ты, мразь, должен сидеть с ними в камере! – теперь крик был явный, да такой громкий, что, кажется, аж стекла задрожали. Шериф стоял всего в шаге от своего врага, и на мгновение мне показалось, что сейчас начнется драка. – Ладно эта толпа с интеллектом консервной банки, но ты – ты то знал, что этот сопляк – не мессия! Закончив, шериф смял пластмассовый стаканчик и швырнул его в лицо переводчику. Примечательно, что тот даже не моргнул. -Успокойся, - на фоне шерифа речь Зефирки казалась тихим шепотом. – В мою работу входит перевод чужих языков на язык Гал-Далена, с чем я, заметь, идеально справляюсь уже сколько лет. Ваши с лжемессией интриги – не моего ума дело. Тогда шериф просто вскипел от ярости, но, к счастью, сумел себя обуздать. -Пошел вон отсюда, - буркнул он и вернулся к столу. – И в следующий раз не клади себе столько сахара в кофе. Когда Зефирка удалился, этот садист подошел к моей камере. Он был всего в паре метрах от меня, но из-за решетки до него было бесконечно далеко. Когда он подошел, я снова учуял его смрад. Как бы вы не ухаживали за собой, а, будучи гигантской мартышкой, от вас будет вонять. -Смотри в глаза, - сказал он мне, но я нарочно отвернулся. Тогда шериф с силой ударил по решетке, и от этого удара она зазвенела как хрусталь. – Эй, урод! – прокричал он, утраивая «р». – Смотри в глаза! Пришлось повернуться. Тогда шериф принялся расхаживать по комнате, продолжая издевательство: -А знаете, что может быть хуже смерти? Её ожидание! – на мгновение мне показалось, что я слышу обычный монолог голливудского кинозлодея. – Действует это так: сначала я убью одного из вас. Допустим, это будет баба. Ох, помучается же она у меня! – шериф снова заулыбался. – Я могу отрезать ей по части тела, начиная с пальцев и заканчивая руками и ногами. Она умрет от кровотечения в жутчайших муках, а ты, лжемессия, проведешь последние часы жизни в ожидании такой же зверской пытки. Хотя, - на этот месте шериф пожал плечами, - я могу ее даже помиловать, если она не сдохнет после отсечения руки и ноги. А вот с роботом сложнее. Он же боли не чувствует. Но я что-нибудь придумаю, обещаю… -Может, не надо? – перебил его испуганный Флопик. – Может, договоримся? Как насчет пятидесяти миллионов? Еще одних. У нас есть, у Землянина! Правда, Землянин? У тебя же есть? Покажи ему! И правда! Я полез в карман и достал оттуда свой чек. Он был таким же чистым и гладким, даже слегка блестел на тусклом оконном свету. -Очевидно, вы держите меня за полного дурака, если считаете, что я куплюсь на один трюк дважды. -Ну, пожалуйста! – добавил Флопик, но тот лишь снова рассмеялся. Еще некоторое время шериф расхаживал в одну-другую сторону и с дотошной омерзительностью рассказывал нам о том, как мы будем умирать. Меня, как он сказал, ждет прилюдная (если это слово вообще можно употребить к городу желейных масс) казнь. Сначала он хотел повесить меня, но всего за пару минут поменял свое решение с десяток раз. Меня ждала смерть от истощения, потом он решил выколоть мне глаза, потом – вбить в голову гвоздь… в общем, куча извращенных смертей. Этот шериф – настоящий злодей, ей богу! -Флопик, слушай, - прошептала Лейла, когда тот отошел достаточно далеко. – У тебя в корпусе есть пила для решетки! -Точно! – воскликнул Флопик и достал откуда-то из своих недр небольшую пилу, которую он взял из моих даров. Затем, протянув ее через решетку, он взглянул на шерифа и с голосом, полным надежды, произнес: - А хотите пилу? Флопик… Ты феерический идиот. В общем, шериф, хохоча, как злодей из кинофильма, пилу отобрал. -Вы такие забавные! – заливался он, кладя наш единственный шанс на побег в ящик стола. – Эй, мессия, а ты почему грустишь? Почему ты не веселишься и не скачешь, как там, на сцене? Чем ты так расстроен? И я снова отвел от него взгляд. -Выступая перед толпой, ты уличил меня в том, что у меня нет доказательств твоего обмана. Там, на том гребаном выступлении, ты думал, что отделался от меня. Думал, что удача перешла на твою сторону. Где же сейчас твой оптимизм? А? Смотри в глаза, когда я с тобой разговариваю! И тут Лейла не удержалась, как и тогда, в гостиничном номере. Она поднялась с места и ринулась к решетке с таким рвением, будто хотела снести её к чертям. -А давай ты откроешь камеру, и мы еще раз сразимся? Или ты только по другую сторону решетки такой смелый? -Хочешь драться? – протянул шериф без особого интереса. – Я-то знаю, что одолею вас троих. Но и давать вам хоть малейший шанс для побега не собираюсь. -Знаешь, а еще я тут подумала…, - продолжила Лейла не отходя от решетки. – Под всей твоей черствостью живет одинокое и легкоранимое существо. Не мудрено: в городе, где единственный житель, равный тебе по уму, - твой враг, у тебя нет ни женщины, ни друзей. Тут любой с ума сойдет. Улыбка спала с лица шерифа. -И это тоже не мудрено. Кто вообще захочет иметь дело с таким вонючим, в прямом смысле, тираном?! Как-то уж больно неожиданно Лейла закончила. Видимо, хотела спровоцировать шерифа на драку. Она рассчитывала, что тот откроет решетку, и тогда они сцепятся в равной схватке, но что-то пошло не так, и вместо этого шериф достал откуда-то из ящиков свое оружие, похожее на банан со спусковым крючком. И это было бы смешно, если бы шериф не нацелился на меня (меня?!) этим непонятным «пистолетом». -Думал казнить вас на публике, но что-то вы мне совсем не нравитесь. Кого убить первым, а? Чтобы мы поняли, что его банановая штука действительно стреляет, шериф отвел дуло на пару градусов и выстрелил. Пуля прошла всего в нескольких сантиметрах от моего уха, проделав в стене приличную дырку. -Наверное, бабу убью, - шериф нацелился на Лейлу. – У нее слишком длинный язык. -Меня! – героически вскрикнул я. – Они тут ни при чем! Я – лжемессия, я тебя обманул, я! -Альтруизм – это хорошо, - прицел снова переместился на меня. – Думаю, если убить тебя сейчас, то… Внезапно шериф уронил оружие на пол, а через мгновение упал и сам. Испуганный и обескураженный, он еще некоторое время оглядывался по сторонам, пока и вовсе не потерял сознание. -Это что? – удивился Флопик. – Мгновенная карма? Чего он упал? Ребят? Может, он устал и захотел прилечь? Флопик замолчал, и в комнату, словно поджидая за дверью, вернулся Зефирка. Обшарив карманы неприятеля, он нашел в них две связки ключей, одна из которых отворяла наши камеры. Все это произошло так быстро и неожиданно, что мое сердце продолжало колотиться даже тогда, когда мы оказались с другой стороны решетки. -Что сейчас произошло? – протянула Лейла в приятном удивлении. -Так что это было?! – добавил Флопик. – Мне кто-нибудь объяснит?! Как? Зачем? Откуда? -Будет знать, как пить мой кофе, - ответил Зефирка и улыбнулся, впервые за все время нашего знакомства. – Идем, я выведу вас из города. -Шериф сказал, чтобы охрану не убирали, - напомнила Лейла. -Да, это так. К счастью, мы с шерифом практически на одно лицо. Не могли бы вы отвернуться? Я хочу напялить на себя его униформу. Безусловно, я был бесконечно благодарен Зефирке. Сначала мне казалось, что он спас нас по воле сердца, но вскоре выяснилось, что действовал он исключительно ради собственной выгоды. -Я бы не спасал вас, если бы это не было в моих интересах, - сказал он, подходя к главным воротам. В этой униформе он был просто неотличим от шерифа. – Этот идиот уже давно перешел все границы. Когда я отпущу вас, недоуменная публика потребует объяснений. Только потребует уже не у меня, а у шерифа. Когда выяснится, что лжемессия ускользнул от него прямо перед носом, толпа разгневается и изберет себе нового представителя закона. То есть, меня, единственного, кто может занять эту должность. Шерифу и его злодеяниям придет конец. -А ведь хитро! – вырвалось у меня. – Ты же поэтому мне не сказал о том, что я должен буду умереть на обряде. Ты все просчитал заранее, да? -Ну, да, - Зефирка пожал плечами. – И все прошло так, как я и планировал. Я спас вам жизнь, а вы послужили мне инструментом для свержения тирана. И злиться на меня не за что. Зюгбань зюгбань! Подойдя к главным воротам, Зефирка приказал страже расступиться. Те повиновались, хоть и с легким недоумением. Каждый в этом городе ждал казни ложного мессии, поэтому никто не мог понять, почему это шериф решил его отпустить. Когда мы вышли за пределы Гал-Далена, Зефирка достал из кармана вторую связку ключей, украденных у шерифа, и вручил ее нам. Затем он показал куда-то в сторону, где красовался роскошный автомобиль. -Это шерифа, - говорит тот. – Машина у него знатная, вот только не помещается ни на одну стоянку, поэтому он держит ее за городом. Кто-то умеет водить? -Ну, я…, - Лейла неуверенно приподняла руку. – Я училась, но так и не выучилась. Но если надо… -Сможешь, - завершил за нее Зефирка. – Езжайте в свой Блэкчепел, а мне надо успеть снова переодеть шерифа, пока тот не очнулся. Машина оказалась удобной и, если бы не идиотские сиденья, сделанные из каких-то веток, даже похожей на земную. Лейла села за руль, покопошилась немного и завела мотор. Пока мы еще не уехали, к нам подошел Зефирка. Хоть он с шерифом и был как две капли воды, а форма, как мне казалось, сидела на нем лучше. -Прощайте, - сказал он, помахав нам рукой. – И никогда больше не возвращайтесь.