Выстрел в ночи

Та, что хранит секреты. Такая характеристика неплохо подходила Шарлотте. Заключая с девушкой своеобразную сделку, Тони не рассчитывал особо ни на что. Ему казалось, что девчонки вообще неспособны хранить секреты. У них это в крови – поведать тайну как можно большему количеству людей, чтобы она тайной быть перестала, превратившись в достояние гласности. Но Честертон зарекомендовала себя наилучшим образом, подняв свою репутацию ещё на пару пунктов вверх. О поцелуе, имевшем место быть на каникулах, она никому и словом не обмолвилась. Даже Дерреку, который подозрительно смотрел в сторону Энтони. То ли радовался, что в их доме обитает человек здравомыслящий, то ли, напротив, записал Уэбба в число идиотов, которые не понимают, чего хотят от жизни, потому упускают всё. И то, что ничего в судьбе изменить не способно, и то, что им позарез необходимо. Так или иначе, секса между Шарлоттой и Энтони не случилось, на невинность девушки никто не покусился, а она не стала рассказывать о провальной попытке поцеловаться. Вполне могла это сделать. Притом так, что над Тони посмеялась бы вся школа. Сам проявил инициативу, сам первый к ней полез, но вместо феерии подарил лишь воспоминания о паре минут соприкосновения губ, без страсти, без симпатии, подпитанной влечением. Без всего. Второй семестр подходил к логическому завершению. Уэбб уже не в первый раз замечал странную закономерность. Первый семестр имел обыкновение нестерпимо долго тянуться, в то время как второй пролетал на одном дыхании. Казалось, что только-только сел за парту, а уже время из-за неё выходить. Чем меньше времени оставалось до каникул, тем чаще Тони ловил себя на радостных мыслях. Поездка домой стала бы лучшей наградой за все мучения этого года, которые ему довелось пережить. Картер... К слову, о Марке. Картер подозрительно ничего не предпринимал, даже не пытался, словно такой, как он, умеет прощать. Это звучало глупо. Когда Энтони старался уверить себя, что Марк позабыл о существовании в стенах школы неприятной личности, случался коллапс. Уэбб своим доводам не доверял, по корпусу общежития для мальчиков ходил с осторожностью, даже с опаской. Сомневался, что им вплотную займутся в учебном корпусе, но там, где нет преподавателей, одни лишь школьники – вполне реально подкараулить и наказать со всей строгостью. Только новый план будет проработан намного тщательнее, на подготовку его уйдёт немало времени, а финал станет красочным и ярким. Для Картера. Не для Уэбба. Оуэн, возможно, какой-то план мести и вынашивал, но теперь демонстративно проходил мимо Энтони, вспоминая минуту своего позора на лестнице. Повторения этого опыта он явно не жаждал. Марку тогда досталось от Деррека, а не от Энтони, потому он вновь планировал план-перехват. Он не говорил этого открыто, но Тони, когда взгляды пересекались, без труда читал скрытые сообщения, что таились в глазах Картера. Марк с ним не заговаривал, но слово «сука» там однозначно наличествовало, как и желание стереть строптивого оппонента в порошок. А ещё Уэбб знал одну вещь, которая раньше как-то на ум не приходила, потом осенило. Картер не позволит ему убраться восвояси из этой школы. После драки он вполне мог устроить отчисление Энтони с записью в личное дело. Директриса не стала бы долго ломаться, организовав необходимые условия в кратчайшие сроки. Марк ничего не попросил. Он хотел, чтобы Уэбб находился на территории школы постоянно, чтобы попадался на глаза, чтобы помогал одним фактом существования взращивать дикую ненависть, распирающую до предела. – Научи меня пользоваться ножом, – попросил Тони однажды вечером, когда Деррек собирался спать. Сам Уэбб ни грамма сонливости у себя не отмечал, потому коротал вечер за книгой. Какой-то детектив. Тони никак не мог сосредоточиться, путался в именах и не мог понять, что к чему. Ему посоветовала данный опус библиотекарша, с которой он сдружился не меньше, а то и больше, чем с Джиной Койл. Она же и принесла, из дома. В каталогах такая книга не значилась, да и большинству учеников по возрасту не подходила. Автор чрезвычайно серьёзно подошёл к вопросам, которые в детективе вообще были пятым углом, никем не разыскиваемым, оттого объём кирпича был внушительным, а вот содержание напоминало густую похлёбку, в которую накидали всё, что нашли в холодильнике. Тони такие блюда не нравились, книга тоже не пришлась по вкусу, но главная героиня чем-то привлекала. Наверное, хакерскими способностями. Самому Уэббу тонкости вычислительных наук казались адом диким, и он восхищался людьми, способными ловить всё на лету. – Зачем? – поинтересовался Йорк, проводя расческой по волосам с такой тщательностью, словно собирался на свидание, а не в кровать, в гордом одиночестве. Тони в последнее время частенько наблюдал за соседом по комнате, вспоминая разговор с одноклассницей. Подмечал тонкости, пытался постичь, обнаружить все грани чужого характера. Особых успехов не добился, но похвалил себя за то, что от поставленной цели не отступился, продолжая идти вперёд. Никто не обещал, что будет легко. Деррек Йорк и легко – понятия несовместимые. – Несложно догадаться. Тони положил закладку между страниц и убрал книгу в сторону. На сегодня с чтением было покончено. – Нет. – Сложно? – Я говорю тебе, что не стану никого учить, – пояснил Деррек, присев на кровать. – Почему? – Потому что. – Я серьёзно интересуюсь. – Я тебе так же отвечаю. – Тебе проще ходить за мной по пятам и следить, чтобы Картер и компания не организовали очередное покушение? – Я этого никогда не делал, – хмыкнул Йорк. – И делать не собирался. С чего бы? – Но ты говорил... – Что ты можешь на меня рассчитывать? Да. Однако я не говорил, что стану добровольно твоим телохранителем. У меня на это прав нет, я тоже школьник, а не профессиональный охранник. – Этого никто не требует и не просит. Если ты не заметил, то как раз за собственную независимость я и радею. Когда у меня в руках окажется нож... – Ты его применишь и получишь за это срок. – А ты? – Я применяю его с осторожностью. У тебя, если разобраться, даже права на ношение оружия нет. – У тебя есть? – Тоже нет. Но не проси сделать его для тебя. Ты из другого города, из другого штата. Мой отец играет определённую роль здесь, но там он никто. Плюс ко всему, родители с подозрением относятся к моим методам борьбы. – Не одобряют. Не предположил, а довольно уверенно сказал Тони. Гипотеза в данной ситуации смотрелась глупо. Окажись он сам на месте четы Йорков, не стал бы радоваться, зная, что у сына в кармане лежит смертоносная вещь. Конечно, Деррек режет так, запугивая больше, но и он может ошибиться, если удача от него отвернётся. Тогда его родителям придётся несладко. – Естественно, нет. – Не сомневался. Я вообще-то с ними солидарен. – Хорошо, что они этого не знают. – А иначе отобрали бы у тебя оружие? – Только потому, что ты считаешь это неправильным? Не смеши, паинька. Просто тогда они бы начали восхвалять тебя, говоря, какой хороший мальчик. Всем родителям нравятся хорошие дети. Жаль только, что они совсем не нравятся сверстникам, и на тихих, спокойных детях всегда отыгрываются те, кто силён, активен и... – Жесток? – И жесток, – согласился Деррек, потянув одеяло. Теперь уж точно ложился спать. Но Уэббу разговор прекращать не хотелось. Он планировал продолжать общение до победного конца, добившись под финал согласия Йорка. Тони ведь хотел не так много. Всего пару уроков обращения с ножом, после чего он сразу же отстанет и больше не будет донимать своими вопросами. Нож найти – не проблема. Поедет на каникулы, купит себе опасную игрушку. – Пожалуйста. – Что такое? – Всего пара приёмов, не больше. «Сейчас он меня пошлёт далеко и надолго. В чём-то будет прав. Он не обязан мне помогать, если разобраться...». Йорк отшвырнул от себя одеяло, как ядовитую змею, посмотрел на Тони злобно. Уэбб невольно шарахнулся в сторону, больно ударившись плечом о стену. Деррек поднялся с кровати, накинул рубашку и потянулся к джинсам. – Собирайся! – произнёс приказным тоном. – Сам хотел научиться. Так теперь не тормози весь процесс. Уэбб в душе ликовал, но торжества своего не показал. Ему можно было не собираться, ко сну он ещё не готовился, потому переодеться в пижаму не успел. Только и сделать, что надеть ботинки, выскользнуть за дверь, надеясь, что получится остаться незамеченным. Он давно уже не совершал ночных прогулок. Неудачный опыт отбил всё желание выбираться в вечернее время из комнаты, разыскивая приключения на то место, которому в один далеко не прекрасный момент вполне реально грозила опасность. Обошлось, к счастью. До того как удача отвернулась от Энтони, изменив ему, он успел многому научиться. Во всяком случае, знал, как можно быстро и без особого труда выбраться на улицу, при этом ни перед кем не оправдываясь, ни с кем не сталкиваясь. Сейчас он готов был безвозмездно поделиться знаниями и навыками с Дерреком, но тот в советах не нуждался. Он сам знал об устройстве здания побольше Тони. Как выяснилось, он не собирался выбираться за пределы корпуса. Уэбб, предполагавший, что его потащат в лес, возможно, даже на место преступления, выдохнул с облегчением, но теперь давали знать о себе иные опасения. Может, Йорку не терпится избавиться от назойливого соседа, вот он и заключил сделку с Картером? Сначала защитил, втёрся в доверие, потом решил передать из рук в руки. «Твоя паранойя вновь зашкаливает, – усмехнулся Тони про себя. – А теория не выдерживает никакой критики». Это было ближе к истине, чем размышления о сотрудничестве, заключённом ради его устранения. Не такого уж высокого полёта птица. Чем выше они поднимались, тем гаже и страшнее казалась собственная мысль, связанная с пернатыми. Деррек, судя по всему, тащил соседа на крышу. «А это уже высшая степень доверия. Раньше он водил туда только сестру». Решение Йорка одновременно воодушевляло и настораживало. Он вполне мог показать пару своих трюков, находясь в комнате общежития. Не обязательно было преодолевать столько пролётов. К тому же у Тони так некстати проснулась паника. Лестничные пролёты он не просто пробегал, а едва ли не пролетал, стараясь подолгу ни на одном не задерживаться. Сколько бы времени не прошло... Когда они оказались на крыше, Уэбб вновь струхнул порядочно. Ощутив прикосновение холодного воздуха к коже, поежился. Поднимаясь на последний этаж, он никогда не задумывался, как ощущает себя человек, оказавшийся на крыше. Они находились рядом, но пребывание в одном месте капитально отличалось от пребывания в другом. Тони стало страшно. Мысль, что прозвище «паинька» вполне можно заменить правдивым «трусишка», оказалась живучей. Он отмахнулся, но она осталась вместе с ним, отказавшись куда-либо двигаться. – Зачем ты меня сюда привёл? – спросил тихо. Деррек не ответил, сделав вид, будто вообще не замечает чужого присутствия поблизости. Захлопнул дверь, открывающую путь к лестнице, направился к самому краю крыши, будто не боялся упасть вниз. Вообще-то на крыше были ограждения, состоящие преимущественно из дребезжащих при сильных порывах ветра сеток. Но их вид доверия Уэббу не внушал. Кроме того, слухами земля полнится, и ему довелось услышать пару историй о том, как сетки эти не способны остановить человека, решившего свести счёты с жизнью. Особенно щедр на эти истории оказался один рассказчик. Блэйз Делани собирал не только сплетни о ныне живущих, но и о тех, что учились здесь прежде. Он внимательно разглядывал фотографии выпускников прошлых лет, висевшие в холле, отпускал комментарии о выражении их лиц, костюмах. Чаще комментарии оказывались критическими, похвала, звучащая из его уст, казалась слуховой галлюцинацией. Будучи дико любопытным, он не упускал случая завести разговор на тему достижений и выдающихся случаев, связанных с именами выпускников прошлых лет. Всё та же библиотекарь, что принесла Тони книгу из личных запасов, любила обсуждать местные мрачные легенды, среди которых обнаружилась и пара суицидников, сиганувших с крыши в день выпускного. – Нет, ты представляешь?! – восторгу Блэйза не было предела. – Чего только не бывает на свете. Эти двое взяли и спрыгнули вниз. Держась за руки. Говорят, фата развевалась на ветру, и выглядело эффектно. Только потом, когда их отскребали от асфальта, количество пафоса значительно поубавилось. Надо додуматься! Влезть в свадебное платье! – Невинных девушек хоронят обычно именно в таких нарядах, – задумчиво выдал Тони. – Вот ты и подметил самую суть, – заржал Делани. – Девушек! Именно девушек! А это был педик какой-то. То есть, конечно, они оба были такими. Но один хотя бы в нормальной одежде прыгнул, а второй решил в романтику поиграть. Поехавшая крыша, что с него взять? Уэббу это замечание показалось немного лишним. Хотелось сказать, что к смерти надо относиться хотя бы чуточку уважительнее, но он вовремя понял, что его просто не услышат. А ещё то, что Блэйз его начинает раздражать. Впрочем, гениальность фишки с платьем Тони не постиг. Для него осталось тайной, почему парень решил нарядиться в женскую одежду и сразу после этого попрощаться с жизнью. Оставшуюся часть истории он слушал без особого интереса, вполуха, особо отметив только вывод, сделанный Делани и гласивший, что педики теперь везде. «Ближе, чем ты думаешь», – мысленно вздохнул Уэбб, вспоминая прикосновения Картера. Судя по тому, насколько уверенными были его действия, лапать мужиков Марку уже доводилось. Возможно, это делалось чаще, чем можно предположить. Невольно лезли в голову мысли совсем не радостные. Тони не мог не уточнить, почему Йорк притащил его сюда и что собирается делать, потому что, глядя на его «активные» действия, становилось понятно: тренировать Уэбба он не планирует. Не дождавшись ответа, Энтони шагнул вперёд, преодолел расстояние, что разделяло их с Дерреком. Собирался вновь подать голос, придумать оригинальное обращение, но в этот момент случилось то, чего он никак не ожидал. Йорк, по идее считавшийся другом и помощником, развернул Тони лицом к себе и ухватил за горло, как когда-то Картер. На дикой высоте и при отсутствии стены за спиной, это было страшнее в разы. Уэбб вжался в сетку, она предательски дрогнула, заскрежетала, словно готова вот-вот обрушиться вниз. Дерреку достаточно было надавить сильнее, и она бы поддалась. Йорк бывал здесь неоднократно, для него крыша, как дом родной. Он знает каждый закоулок, каждое крепление или же места, где оные расшатаны основательно и под тяжестью тела разойдутся в два счёта. Энтони подался назад, стараясь уйти от контакта, сетка снова загрохотала, но не настолько громко, чтобы перебудить всю школу. Назвать ночь тихой мог только полный придурок. Молний и грома не было, зато ветер разгулялся не на шутку, отчего сетки дребезжали весь вечер. Никто бы не заподозрил, что здесь идёт борьба между двумя учениками школы. Правда, назвать их столкновение борьбой язык не поворачивался. Скорее, это было целенаправленное подведение одного человека не к прыжку, а к вынужденному полёту. О парашютах Деррек не позаботился, потому планировать Тони будет недолго и не так красиво, как парень в платье невесты, сиганувший вниз вместе со своим возлюбленным. Рука на горле сжималась сильнее, и Уэбб, вместо того, чтобы сопротивляться, попытавшись ударить Йорка, старался освободить горло от сдавливающих пальцев. Получалось отвратительно. Тони царапал себя; удушение не прекращалось. Его оттеснили ещё ближе к сетке, прижали щекой к ней. Уэббу казалось, что все переплетения отпечатываются на коже, оставляя уродливые шрамы. Воображение вновь разыгрывалось. В прошлый раз, когда ему было плохо, появился тот парень. Но сегодня он не удостоил Энтони своим визитом. Возможно, всё дело в том, что это, правда, Деррек трансформировался в его сознании? Тогда Йорк был спасителем, теперь он сам убийца. Тони стукнул его по колену, зная, что подобный удар может быть довольно болезненным, но Деррек даже не шелохнулся. Сетка поддавалась, расходясь. Уэбб чувствовал, как страх заполняет каждую клеточку его тела, как он становится крысой, не храброй, что готова перегрызть горло врагу, а трусливой и пищащей. – Не надо. Голос был далёкий и как будто принадлежал кому-то другому. Йорк убрал руку от его горла, но легче от этого не стало. Отшвырнул соседа в сторону с такой силой, что Энтони показалось, будто он прямо сейчас сорвётся вниз, сетка не выдержит под напором его веса. Глоток воздуха был неприятным, словно полоснул лезвием по лёгким. Йорк наиграться не успел. Тони отползал в сторону, глядя огромными от ужаса глазами, как на него надвигается старшеклассник. Тот, кто не так давно, если смотреть в масштабах целой жизни, трогательно краснел, предполагая, что Уэбб может уединиться для вполне определённых целей с Шарлоттой. Тот, кто говорил, что теперь между ними нечто, схожее с родственными связями. Сводные братья или вроде того. Энтони окончательно разочаровался в родственниках. Будь у него такой брат... Нет, пусть лучше не будет. За спиной вновь оказалась проклятая сетка. Тони казалось, что он отдаляется от неё, но вместо этого приполз обратно, к ограждению. Чужая ладонь зарылась ему в волосы, рванув так, что удивлению не было предела, когда клок их не остался зажатым между пальцами. А в лунном свете устрашающе блеснуло лезвие ножа. Того самого, основы обращения с которым Уэбб жаждал постичь, поднимаясь наверх, вслед за Дерреком. Напрасно доверяя этому человеку. Йорк заставил его запрокинуть голову, а сталь коснулась кожи, надавливая. Приноравливаясь, где оставить порез, какой именно. Тони замутило. Он вновь оказался в своих фантазиях, выдвинутых бойким воображением. В воздухе запахло кровью, а по щеке потекла горячая капля. Точнее, Уэбб ждал момента, когда это произойдёт, представил густую кровь влажной дорожкой на коже, но вместо этого лезвие щёлкнуло, скрывшись, а пальцы выпутались из волос, прекратив проявлять чудеса садизма. Спрятав нож в карман, Деррек присел на корточки и внимательно посмотрел в лицо соседу. При ярком освещении стало бы понятно, что Тони в этот момент нереально бледен, поскольку все краски благополучно отхлынули, у него подрагивают губы, а голос пропал, потому что при попытке произнести что-либо у него и горла вырывались только хрипы. Буквы отказывались складываться в слова. – Извини, – произнёс Йорк. Тони смотрел на него несколько минут немигающим взглядом, а потом размахнулся и навернул со всей дури по лицу, оставляя на щеке внушительную отметину. Скорее всего, вся пятерня отпечаталась. При скудном освещении разглядеть не получалось, но Уэбб надеялся. В удар было вложено столько силы и ненависти, что даже отношение к Картеру легко получало характеристику «милое и доброе», хоть уж кого-кого, а Марка Тони ненавидел всей душой. – Сволочь, – хрипло выдохнул Уэбб. Радуясь, что голос вообще вернулся, хоть и для того, чтобы хозяин смог произнести не самое лучшее слово на земле. – Иначе всё было бессмысленно, – фыркнул Деррек, не обращая внимания на саднящую боль. Такой пощечины ему ещё никто и никогда не отвешивал. Но и он никого не пытался с крыши столкнуть. Притвориться, что собирается это сделать. – Ты меня чуть вниз не скинул. – Я бы удержал. – Уверен? – Да. – Но... – Что? – Какого хрена ты вообще это делал? – вызверился Энтони. – Сам догадаешься или подсказать? – Подсказать. – Ты хотел научиться обращаться с ножом. – Так. – Но для того, чтобы достать нож из кармана, тоже нужно время. А что делать, если времени у тебя не будет? Что, если на тебя нападут так же стремительно, как я? Ты думаешь, что Картер перед тобой сначала раскланяется, потом выдаст письменное уведомление со списком претензий и лишь после этого перейдёт к драке? Тогда мы знаем разных Картеров. Подойди он к тебе, ты и с ножом в руке ничего не смог бы сделать. Одно лёгкое движение ноги, и нож из твоей руки вылетает, а ты остаёшься только со своими кулаками. И что в итоге? Не надо, не надо... – Йорк передразнил Тони и поднялся на ноги. – Он бы эти причитания слушать не стал. В прошлый раз ты был как-то решительнее и смелее. Даже отпор умудрился дать. До сих пор не понимаю, как тебе это удалось. «Тогда появился он, тот человек, который смог найти определённые слова. Теперь мне никто не помогал. Хотя я надеялся на его появление». Энтони тяжело вздохнул и тоже поднялся. Отряхнул брюки, посмотрел на манжету. Она оказалась разорвана. Когда только успел? Ветер продолжал завывать, раскачивая решётки. От этого звука реально было сойти с ума. – Тогда я знал, что мне помогут, – Уэбб, несмотря на смертельную обиду, решил ответить на замечание собеседника. – С чего бы? – Не знаю. Просто предчувствие. Вопрос снова был отложен в долгий ящик. Во всяком случае, в первоначальном его виде. Но никто не запрещал задавать вопросы о мелочах. – У тебя есть фуражка? Деррек, если удивился столь резкой перемене в теме разговора, вида не подал. – В смысле? – Ну, фуражка... – Тони растерялся. В мыслях всё казалось простым и правильным. Реальный диалог отличался неотшлифованностью и неловкими паузами. – Умнее ничего не придумал? – усмехнулся Йорк. – И не только она. Ещё перчатки, френч... – Ага, и нашивка со свастикой на рукаве. Что за ерунду ты порешь? – Почему именно со свастикой? – Не знаю. Просто фуражки как-то больше с войной ассоциируются, а самая громкая – вторая мировая. Фуражка, война, немцы. Логическая цепочка, – пояснил Деррек. Возможно, он только попал пальцем в небо, но Энтони ещё сильнее начал подозревать знакомого. Или себя. В том, что слишком много мечтает, придумывая детали, которые у окружающих, возможно, провоцируют только смех. Так почему же он не хотел смеяться, когда встречался с герром «Meine Liebe»? Уэбб так назвал его в мыслях, чтобы не мучиться от незнания имени. – Так что? – Ты шутишь, что ли? – Нет, вполне серьёзен. – Никогда у меня таких шмоток не было. Я же не совсем больной, чтобы наряжаться, как клоун. Йорк фыркнул презрительно. «Сам ты клоун, – подумал Тони. – Красивые это шмотки. И мужчина тоже».