ЛЕТО В НОРВЕГИИ

- С добрым… «Какого черта я на нем лежу?! – чуть не выругался Бё вслух. Он не помнил, как отключился, смотря телевизор, который чудесным образом с утра, когда Тарьей проснулся от того, что ему прямо в глаза через окно светило яркое солнце, был выключен. – Вот черт! Если его Эмиль выключал, то он знал, что я сплю головой на его груди вместо подушки? – подумал он. – Так почему же не согнал? Не-е-ет! Тарьей, гони от себя эти мысли! А если не Эмиль? Кто-то видел, что я на нем лежу? Черт!» Тарьей поспешил медленно, чтобы не разбудить Свендсена, отодвинуться от него. Такой большой диван, а он оказался именно рядом с ним! Эмиль, впрочем, тоже уже не спал – он притворялся. Он неожиданно понял, что ему нравится ощущать на своей груди тяжесть Тарьея и слушать, как тот тихо дышит, и видеть, как он иногда улыбается сквозь сон. В общем, он так и пролежал, пока Бё не проснулся. А пытаться избавиться от неправедных мыслей? «Ну, и что?! – решил Эмиль. – И так хорошо!» Зачем избавлять себя от очевидного, а потом страдать? Зачем себя обманывать? Проще принять. Ведь нравится же! - С добрым утром, Тарьей! – прошептал он из-за спины. Бё передернулся - слова Эмиля были неожиданны – и обернулся к нему, застыв, и растерянно смотрел. «Дожились, - подумал молодой парень. – Знаем друг друга три месяца, а просыпаемся уже вместе!» - С днем рождения, Эмиль! – только и ответил Тарьей. И Свендсен залился тихим смехом. Бё поспешил, ничего не сказав, быстрее покинуть гостиную. Эмиль только пожал плечами, широко улыбаясь ему вслед. Чертенок был такой забавный, смущенный – знал бы он, как это понравилось Эмилю; но что ни говори, неловкий момент вышел. Свендсен сладко потянулся, поморщился на раннем утреннем солнце и тоже ушел к себе в комнату – следовало бы привести себя в порядок, тем более, вчера он, не раздевшись даже, уснул. Сердце колотилось немного быстрее, чем обычно, а в теле вдруг появилась легкость. Душа трепетала. В гостиной остался только пакет с конфетами, которых уже не было наполовину, и гора фантиков, раскиданная по полу. Эмиля поздравляли все, а его айфон разрывался от обилия звонков. Разве что только сам Король Норвегии не звонил, да и то, чем черт ни шутит? Эмиль был немного нервный: бегал туда-сюда, гостей ждал, на телефонные звонки отвечал. Тарьей наблюдал за ним со стороны, сидя на качелях во дворе дома. Он легонько раскачивался и откровенно ловил кайф от того, что происходило вокруг. Ему нравилось, что Эмиль такой заботливый, все делает сам и не перекладывает хлопоты, связанные с каким-либо ответственным моментом, на других; продумывает все до последней детали. Он даже сам все коробки с алкоголем и подносы с едой в сад перетаскал. Тарьей мог кому угодно поклясться, что никого, кроме Эмиля, во дворе он больше не видел. Однако это длилось ровно до того, пока не стали съезжаться гости. Да и то, все уже было сделано. Первым приехал Петтер Нортуг, с шумом завалившись в дом так, что даже Тарьею на улице с другой стороны было слышно. - Привет, дружище! – восклицал Петтер, на радостях потянулся и дружески обнял Эмиля, похлопав по спине. Они не виделись месяца три уже точно, только телефонными звонками ограничивались. Да и не было возможности видеться – Петтер почти все лето жил в Швеции, а Эмиль таскался то там, то в Лилехаммере, то вообще отдыхал, не желая ни о ком знать. – С днем рождения! Ну, и как водится у нас, спортсменов, желаю стать Олимпийским чемпионом, да не один раз! Пора бы уже, Эмиль! – Петтер толкнул его в плечо, ехидно улыбаясь. Знал уж Свендсен про эту улыбку. Эмиль загадочно прищурился, обдумывая в голове, какими словами подцепить Нортуга, ну или просто сделать что-нибудь в отместку, например, слегка толкнуть тоже. Выбрал второе. Петтер отшатнулся от него, поняв, что все это в шутку. - Ты проходи! – сказал Эмиль. – Располагайся! Чувствуй себя, как дома! – он засмеялся в голос – знал, что значат слова «как дома» для Нортуга, который дома-то у себя бывает реже, чем Эмиль в Тронхейме. Свендсен любил подкалывать его на эту тему. - Можешь прямо сразу во двор – пока тепло, вечеринка там будет! Только, Петтер, я Тарьея Бё пригласил к себе, - чуть тише сказал он, - ты с ним осторожно, а то еще не поймет наших шуток. Молодой он слишком! Нортуг согласно качнул головой. - Ну, вот и отлично! Вещи твои будут в комнате, в которой ты обычно останавливаешься. Там ничего не изменилось с прошлого раза! – Эмиль снова засмеялся. Петтер смотрел на него так, как будто хотел прикончить. Сдержался только потому, что у Эмиля день рождение был. - Опять остришь на эту тему? – поинтересовался он, смотря на него с хитрым прищуром и дурной ухмылкой. - Ну, конечно, нет! – Свендсен продолжал смеяться, отходя к лестнице, ведущей наверх. Петтер последовал за ним, вместо того, чтобы идти к Тарьею. – Это я так, факты констатирую. Я же, наверно, месяцами в Швеции пропадаю, что не дозвониться и не поинтересоваться, как дела! - Эмиль, - Петтер сделал серьезный голос, - мы уже говорили на эту тему, давай, закончим этот разговор? - Да-да, - бегло ответил Свендсен, когда они уже почти поднялись наверх и дошли до еще одной гостевой комнаты. – Я помню, любовничек твой ну о-о-очень, - он особенно эмоционально подчеркнул это слово, - ревнив. Не может отпустить тебя ни на шаг! Странно, как ты сюда-то вырвался? Петтер еще раз кинул на Эмиля опасный взгляд. - Молчу! – Свендсен развел руками. – Вот! Как я и обещал – твоя комната! Кстати, наволочки со шведским флагом специально для тебя купил, чтобы ты не чувствовал себя одиноко ночью! - Эмиль, ты нарываешься, - последний раз предупредил Нортуг. – Мне не смешно, между прочим. - О! Не смешно ему! Ну же, пойдем, выпьем за встречу! Долго ведь не виделись! А вообще, мне и самому надо тебе о многом рассказать, - серьезно добавил Эмиль, и Петтер сразу остыл, покорно принимая предложение Свендсена. Переталкиваясь и продолжая кидаться колкостями в адрес друг друга, они спустились вниз и направились сразу на улицу. Тарьей, как и прежде, раскачивался на качелях, и как ребенок радовался каждому моменту. Однако мысли у него были совсем не детские. Он с каждой секундой все красочнее и красочнее предвкушал момент встречи с Терезой и откровенно хотел, чтоб она приехала, как можно позже. Он всякий раз, когда около подъезда к дому раздавался звук машин, прислушивался, собираясь с нервами и духом. Эмиль и Петтер крутились тут, внизу, около столов, со смехом разливая по бокалам красное вино. Тарьей с радостью присоединился к ним, чтобы хотя бы на время отвлечься от своих мыслей. Он шутил и веселился вместе с ними, кидался колкостями, которым с каждым разом все больше и больше дивился Эмиль и пытался понять, откуда этот ребенок им научился. Он быстро влился в их разговоры, несмотря на то, что Эмиль все же и пытался сдерживать себя в словах и выражениях, и быстро просек все те темы, которыми Нортуг и Свендсен любили издеваться друг над другом. В таком ритме прошло более полутора часов. Парни сидели, расслабившись, за столом и разговаривали. Ближе к двум дня приехала Кайя, радостно встречая Эмиля, повисла у него на шее, обнимая и раскачиваясь вместе с ним. Эмиль подхватил ее под спину и закружил, повернувшись вокруг своей оси несколько раз. Девушка смеялась, смотря ему в глаза, и сладко улыбалась. - С днем рождения, милый! – тихо прошептала она, целуя Эмиля. Он взял ее за руку, и они ушли в сад, где к тому времени помимо Нортуга и Бё, была уже вся семья. Эмиль весь светился от счастья и от того, что столько любимых и близких людей рядом с ним. День начал приобретать новые краски, и улыбка не сползала с губ парня. Оставалось дождаться Терезу для того, чтобы все были в сборе. Впрочем, и она приехала достаточно быстро, практически сразу после Кайи. Тарьей, только услышав голос девушки, сразу поменялся в лице. От былой радости, задорности не осталось и следа. Серьезный, со стального цвета глазами, он только и размышлял над тем, как бы сдержать себя рядом с ней и не сказать чего лишнего. «Прошлые отношения должны оставаться в прошлом!» – твердил он себе каждую секунду, однако, четко понимал, что не перекинуться словами, не встретиться взглядом в такой обстановке будет просто невозможно. Сердце, как и предполагалось, забилось быстрее, когда он ее увидел, и снова нахлынул тот поток чувств и эмоций, которые были, когда они встречались после каждой их долгой разлуки, связанной с соревнованиями или сборами. Тереза вела себя куда проще и раскованнее, хотя и была удивлена присутствию Тарьея здесь – Эмиль ей просто напросто не сказал, что Бё будет у него на дне рождении. Каких-либо неудобств она явно не чувствовала. - Долго еще в молчанку будем играть? – поинтересовалась девушка, подходя к Тарьею, и коварно улыбаясь ему. Он только лишь опустил глаза, растерянно не зная, что ответить ей. – Мы, вроде бы, не чужие друг другу люди, можно уж парой слов перекинуться. Тем более, я тебя так давно не видела! Девушка протянула парню бокал с вином, и он покорно взял его. - Выпьем за встречу? – спросила она. Тарьей только согласно кивнул головой. – Ну, вот и здорово! – она потянулась, и вскоре раздался приглушенный звук соударяющегося стекла. В общем, после пары бокалов Тарьей значительно расслабился. Встреча с ней оказалась совсем не такой, как он предполагал. Тереза все еще была такой же веселой и милой, разве что по отношению к нему вела себя немного иначе. Он понял, что общаться с бывшей девушкой – не так уж и страшно, и на удивление, все еще есть, о чем можно поговорить с ней. Они вместе переместились на все те же качели, свободно сидели, щурясь на солнце, и непринужденно болтали о жизни, почти как раньше. Разве что за руки друг друга не держали, как было когда-то у них принято. - Ну, а дома как дела? – поинтересовался Тарьей. - Да, - отмахнулась Тереза, - все так же! Все, кстати, были удивлены, когда я одна приехала в мае – тебя так ждали! – она засмеялась. – Привыкли уже. Я рассказала им про нас, ну, и как все произошло. Мама особенно расстроена была, но отнеслась с пониманием. Сказала, конечно, было бы проще, если бы ты лыжником был, ну, или я биатлонисткой, а то так – ни туда, и сюда, все время в разъездах по разным странам. - И у меня все спрашивали, где Терезу потерял, – он улыбнулся. – Но я ничего не ответил, сказал лишь, что расстались и точка. - И даже братья не приставали? – с интересом спросила она. - Даже братья не приставали, - подтвердил Тарьей. – Да, настроения у меня совсем не было. Честно сказать, переживал я первое время из-за нас, - Бё тихо рассмеялся. – Представляешь, не думал, что так сложно будет без тебя. Но… теперь все в прошлом. Тереза опустила голову, смотря себе в колени. - Да, я тоже не в лучшем настроении была. Неделю из кровати не вылезала. Спала, журналы читала, фильмы разные смотрела. Потом на море уехала, думаю, надоела мне эта холодная страна, надо развеяться. Только все равно голова тобой забита была. - Скажи честно, - тихо спроси Тарьей. – Ты меня любила? - Ох, - протянула девушка, поворачиваясь и смотря на него. Тарьей сидел с каменным лицом. – Давай не будем об этом? Все равно все, что было между нами, больше не имеет значения… Тереза потянулась и погладила его по голове, перебирая золотистые волосы. Тарьей замер, слишком болезненными были ее прикосновения. - Не надо, - прошептал он, убирая ее руку. – Не надо, Тереза… Вечером, когда уже смеркалось, и холодный северный ветер в полной мере давал о себе знать, а вечеринка была в самом разгаре и громкая музыка уж точно доносилась до соседских домов, Тарьей расслабился окончательно. Все предыдущие его переживания оказались напрасными, и он понял, что только лишь зря забивал себе голову ненужными думами. Особенно хорошо это стало понятно, когда вся компания решила станцевать медленный танец. Тарьей без раздумий выбрал Терезу себе в пару, а она, само собой, не была против его общества в этот момент. Руки легко скользнули по ткани атласного платья по бокам, он скрестил пальцы замком у нее на спине и легонько прижал к себе. Тереза была такой же изящной и очень приятной, от нее пахло любимыми духами Тарьея и свежестью. Она положила руки ему на шею, слегка поглаживая нежную кожу парня, и покорно прижалась к нему. Как раньше. Они молчали, медленно двигаясь в такт музыки, переступая с ноги на ногу. Конечно, о былых чувствах не вспомнить было невозможно. Алкоголь и ее непосредственная близость дурманили парню голову, и вскоре он перестал сдерживать себя, вновь вступив на неправильный путь. Под конец танца руки Тарьея откровенно сползли девушке на бедра, он слегка сжимал ее, не думая, что будет дальше. - Так ты меня еще любишь? – еще раз шепотом поинтересовался он, легко губами касаясь кожи на шее. - Успокойся, - протянула Тереза. – Мы всего лишь танцуем. Тарьей закрыл глаза. К черту всю правильность. Он приподнял ее и закружил. - Если бы ты меня до сих пор не любила – не дала бы делать то, что я сейчас делаю с тобой! Тереза ничего не ответила. Эмиль и Петтер, которые уже оторвались от своих дам, даже обалдели от такой картины. Эмиль ничего не понимал, смотря на парочку, танцующую посреди его сада при свете гирлянды, развешанной по периметру дома. Тереза на его глазах быстро скинула туфли с ног, продолжая висеть на Тарьее, и осталась босиком. У Эмиля возникло стойкое чувство, что Бё ему лгал насчет них. Он смотрел на них и думал, что еще немного – и они поцелуются. Было видно, как Тарьей медленно терял самообладание, как его губы были все ближе и ближе к ней. - А говорил, что расстались, - Эмиль сообщил Нортугу, пожав плечами. – Не хочу ее видеть, зачем ты ее пригласил, надо было меня спросить… - передразнил он Бё. - Мне кажется, им вполне хорошо друг с другом! – Кайя стояла тут же, подле Эмиля, сложив руки ему на плечи. - Угу. Смотри, какие счастливые, – добавил Петтер. Музыка кончилась, и Тарьей перестал кружить Терезу, опустил ее на землю. Девушка вздрогнула в его руках, почувствовав прохладу на ступнях. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, прижимаясь. «Точно сейчас поцелуются», - промелькнуло в мыслях Свендсена. Эмиль не выдержал этой картины, и, подойдя ближе, предложил тост: - Давайте выпьем за любовь! – громко сказал он на весь сад. Тереза и Тарьей опустили головы, смотря в землю, а потом тихо рассмеялись, закончив объятия. Оба почувствовали, как румянец приливает к щекам и как они смущены, как голову охватил туман, когда они оказались близко друг к другу. «Все это не правда!» – промелькнуло в голове Бе. «Но тебе же это нравится?» – ответили сердце и тело. Вот только голова все равно совсем не желала соображать трезво. Вся компания быстро переместилась к столу, на котором стояли бокалы; Тарьей бережно усадил девушку себе на колени, чтобы ее ноги не мерзли от холодной травы и огромных камней, которыми был переложен газон в определенных местах. Молодые люди подняли бокалы, шумя. Ночью дом Свендсена опустел. После вечеринки многие разъехались по своим домам, да и Кайя, и та, тоже уехала, оставив Эмиля одного, – неотложные дела дали о себе знать. Остались только гости и родители. Тарьей и Тереза, немного проветрив головы, решили быстрее разбрестись по своим комнатам, не вспоминая, что было буквально пару часов назад. Тарьею стало даже как-то стыдно за себя и за свои действия. Он валялся на диване и боялся, что о нем может подумать Эмиль, которому он клялся, что к Терезе он больше ни на шаг. Вообще, все происходящее в последние несколько дней ощущалось Тарьеем сущим сумасшествием. Люди вокруг него представлялись в новом свете. Такими он никогда еще не видел ни Эмиля, ни Кайю, ни Нортуга, а то, что Тереза так легко разрешит грязно приставать к ней у всех на виду, он и вовсе не ожидал. Эмиль так же сидел один у себя, остывая после прошедшего дня. Только с ним все было гораздо сложнее. Что-то Эмиля кольнуло за душу, да кольнуло так, что не по себе было. Перед глазами стояла одна картина: Тарьей, Тереза, их объятия… он ничего не мог понять толком – голову охватил жар, в груди все неконтролируемо сжималось. Это было странное время для Свендсена. Не только эта ночь, а многие предыдущие ночи и дни, последние несколько месяцев. Словно что-то поменялось вокруг и внутри него, самообладание и самосознание стало немного другим. Эмиль долго сидел, читал интернет, поздравления, которые сыпались мешками, в итоге, не выдержал. Держать все в себе было слишком сложно. Три шага по коридору, стук в дверь: - Петтер, войти можно? – он спросил шепотом, заглядывая в гостевую комнату. Нортуг недовольно поднял голову, сквозь темноту смотря на Эмиля, стоявшего на пороге. - Я бы тебя послал куда подальше, Эмиль, да жаль, соревнований завтра нет, – тихо засмеялся Петтер. – Ну, что стоишь? Заходи, давай. Знаю же я, что что-то у тебя случилось, просто так не пришел бы к старине Нортугу! - Ты, как обычно, прав, - ровно ответил Эмиль. Смеяться вместе с Петтером совсем не хотелось. По его серьезному тону Петтер понял, что Эмилю действительно не до шуток. Эмиль прошел вперед, сел в кресло; Нортуг же предпочел остаться в кровати – только подушку под голову больше подмял и руки заложил. Эмиль молчал. - Ну же, поведай миру, что случилось у самого Свендсена? – не выдержал Петтер. Эмиль нервно перебирал пальцами, думая, как начать. В итоге ничего нормального в голову не пришло, так и начал, напрямую. - Петтер, как ты понял, что любишь шведского любовника? Вопрос Нортуга обескуражил. Он закатил глаза, недоумевая. Хотел сказать Эмилю какую-нибудь гадость, и только чудом сдержался. - Ты пришел сюда говорить обо мне или о себе? – поинтересовался Петтер, сжимая зубы. - И все же? – продолжил Эмиль. - Ладно, - сдался Петтер. – Слово за слово, встреча за встречей, само как-то получилось, - он пожал плечами. – Серьезно, Эмиль, вопрос «как?» тут не уместен. Просто положился на свои чувства. А что, ты в кого-то влюбился? – заинтересованно протянул Нортуга. – Кайи для полного счастья уже мало, да? - Не в ней дело! – отмахнулся Эмиль. - Ну, так ясно, что не в ней! Видел я ваши отношения в последнее время, даже сегодня, уехала, дела, мол, у нее! Смешно-то как! У бой-френда день рождения, а у нее дела! – усмехнулся Петтер в ответ. – Так что, поведаешь миру, кто та счастливица, которая смогла завоевать сердце Свендсена? - Счастливец, - перебил его Эмиль. Нортуг сразу же оживился, с интересом глядя на Эмиля, сидящего напротив него и смотревшего в пол. По нему было понятно, что Свендсен стеснен такими обстоятельствами – все девушки-девушки, а тут, на тебе! Счастливец! - А-а-а… - протянул Петтер в издевающейся манере. – Ну, ты только не отчаивайся, с кем не бывает, – он улыбнулся во все зубы улыбкой чеширского кота, продолжая сохранять ровный тон и действовать на нервы Свендсену. Эмилю даже как-то не по себе от такого стало. – И кто он? Эмиль уже было хотел сказать, но Нортуг тут же его перебил: - О нет! Не говори! Дай я сам угадаю, - тон был задиристым, и это еще больше не нравилось Эмилю. - Хотя, думаю, ответ-то тут прост, как дважды два, Эмиль. Не так ли? В любом случае, зная тебя, - Эмиль покорно слушал его монолог в надежде, что Петтер ошибется и замолчит, - могу сказать, что этот «кто-то» в непосредственной близости находится последнее время, думаю, прямо за этой стеной, - он приподнялся и жестом показал на стену сзади. – Эмиль, это так очевидно, - Петтер развел руками. - В противном случае, ты бы его не пригласил сюда. И с Кайей бы ты оставался в нормальных отношениях, а не так, посредственно, по чувству долга, что ты, что она. Ведь я прав? - Прав, - тихо ответил Эмиль. – Только я не знаю, что со всем этим делать. И не влюбился я в него вовсе. Но чувства меня странные охватывают, когда я вижу его с кем-то третьим. Сегодня это была Тереза, а завтра ведь еще может быть кто-нибудь? Что мне делать-то, Петтер? - Ха-ха! – засмеялся Нортуг в ответ. – Это тебе только сейчас кажется, что не влюбился, пройдет время, все иначе будет. Хватай его, пока есть шанс, и все у вас хорошо будет. Ибо потом может быть слишком поздно. Жалеть ведь будешь, сгрызешь себя. Я-то тебя знаю, Эмиль. - Я взрослый мужик, а веду себя… лучше даже не сравнивать! Надо же, разобраться сам с собой не могу! – более эмоционально воскликнул Эмиль. – Вот до чего я скатился, Петтер! Ему двадцать лет, ребенок ведь еще, испорчу всю жизнь, проклинать будет? Да и шарахается он от меня. Ох, Эмиль! Выкинь ты уже эти мысли! – чуть тише сказал он сам себе. - А мне кажется, ты не о том думаешь, - перебил его Нортуг, пожав плечами. – Если сомневаешься, просто сделай шаг вперед. Ведь всегда можно остановиться. Тарьей сходил с ума. И все же – ЗРЯ! – вынес он вердикт сам себе. Надо было держаться в стороне и не поддаваться на провокации Терезы. А то так и получилось, слово за слово – и вот он уже обнимает ее у всех на виду, напрочь позабыв о том, что расстался с ней. И ведь нет, чтобы вовремя остановиться, или не допускать того, чтобы не была наглядно видна близость всем окружающим – он только больше и больше терял рядом ней голову. Девушка действовала на него, как наркотики, одурманивала, сводила с ума, а по прошествии длинного промежутка времени это воздействие было только сильнее. Нужен был кто-то третий, кто избавит его от ее чар, вернет разум на место. Как сложно было сдержать себя, когда в доме, ночью, она была так непозволительно близко… Тереза всего лишь зашла к Тарьею, чтобы забрать свои туфли, которые он прихватил с собой случайно в надежде отдать, когда они поднимутся наверх после вечеринки. В итоге, оба быстрее разбежались друг от друга по разным комнатам, а туфли так и остались в руках Бё. Девушка была все в том же соблазнительном атласном красном платье, обтягивающем тело, прическа была слегка растрепана, а сама Тереза выглядела сонной и уставшей. В общем, для Тарьея это все было куда соблазнительнее, чем когда она была при полном «параде». Он привык ее видеть именно такой – домашней и нежной. - Ты так и не ответила на мой вопрос, - прошептал он ей, когда Тереза почти ушла из его комнаты, ничего не говоря. Она робко обернулась, смотря на него пустыми глазами. Тереза застыла в этом положении – теперь взгляд Тарьея приковывал. Он улыбался краем губ ей, а глаза, как обычно, блестели. Долго не думая, он встал, и через секунду был рядом с ней, сдвинул упавшие на лоб белые пряди волос, коснулся лица девушки ладонью, слегка проведя пальцами по ее щеке. Тереза вздрогнула от его прикосновения. Дальше был лишь поцелуй, за которым она почти позабыла, где она и что делает здесь. Туфли из рук сами выпали на пол… А потом снова безумие захватило обоих. Тереза больше не скрывала, что и сама бы хотела еще раз ощутить все то, через что она прошла с Тарьеем за последнее несколько лет. Эмоции взяли верх над разумом, пытаться что-то соображать, не было смысла. - Пусть это будет наш последний раз, Тарьей. Слышишь, последний! – девушка передернула плечами, и лямки от платья упали сами. Она развернулась спиной к Тарьею, убирая волосы со спины, намекая, чтобы он расстегнул молнию на платье. Вскоре она была перед ним полностью обнаженная. Он смотрел на нее завороженным взглядом, тянулся руками, скользил пальцами по бокам, повторяя изгибы. Каждое прикосновение отдавалось огнем по коже – слишком сильными остались чувства рядом с ним. Поцелуй за поцелуем, прикосновение за прикосновением, и вот они оказались на кровати, друг поверх друга. Тарьей целовал более требовательно, когда страсть начала разливаться в крови по венам, заставляя дрожать и пытаться разобрать очертания сквозь белую пелену в глазах. Тереза не медлила. Быстро освободила его от ненужной одежды, и так же быстро дала ощутить себя полностью – она сама безумно хотела этой близости, о которой так и не смогла позабыть. - Ты нисколько не изменилась, - прошептал он ей. – Все такая же, какую знал я. - Тарьей, - ничего не ответив, простонала она, и только сильнее за шею притянула парня к себе. - Тише, Тереза, - поцелуй, еще один… - Нас здесь могут услышать… В глазах все так же было бело и очертания предметов были смазаны, когда Тарьей надевал на нее платье и застегивал молнию. Теперь это точно были последние прикосновения, и последний раз рядом с ней он мог ощутить ее запах и нежность ее кожи. Он наклонился, целуя ее в шею. Он ловил, запоминал, фотографировал в память каждую секунду, перед тем, как сказать ей: «Прощай. Прощай навсегда, Тереза. Я больше не твой». Девушка одернула юбку, подняла туфли, хаотичным образом валявшиеся по полу, посмотрела на Тарьея, стоявшего тут же рядом с ней, и, наконец, шепотом сказала: - Я люблю тебя. Тарьей не смог ничего ответить. В глазах лишь остался лишь ее облик, а в памяти – голос. Все стало еще запутаннее. Тереза и Петтер уехали вместе рано утром, когда Тарьей находился в полудреме – спать он просто не мог из-за обилия вновь нахлынувших чувств, которые теперь делали по-настоящему больно. Он не слышал, как машина отъезжала от дома, да и не хотел – так лучше. Все вокруг напоминало о ней, все вокруг заставляло сердце сжиматься, а душу – страдать. Надо было «смыть» с себя все воспоминания. Прохладный душ помог немного остудить голову. Вот только настроение было ни к черту. Он спустился вниз, растрепанный, мокрый и сонный, когда Эмиль в одиночку на кухне убирал посуду в шкафы, и удрученно присел на стул, тяжело облокотившись на спинку, лениво пытался размять затекшие плечи, то поднимая, то опуская их. - Тебе налить чай? Или кофе? – спросил Эмиль, видя, в каком состоянии Тарьей. – Что с тобой, Чертенок? - Хочу все забыть. Все, что было на протяжении четырех лет до этого утра, - понуро ответил Тарьей хриплым голосом, не поднимая головы и не открывая глаза, и не соображая, о чем спрашивает его Эмиль. - Рассказывай. Я тебя слушаю, - мягко отозвался Свендсен. - Я скотина, Эмиль. Мне двадцать лет только, а веду я себя, будто мне сорок, у меня был десяток жен, с каждой из них я развелся. А теперь позволяю себе то, что нормальный мужик не позволил бы никогда! – нервно и быстро проговорил Бе, повышая тон. - Все однажды делают ошибки, - Эмиль пожал плечами. – Чертенок, расслабься, - Свендсен подошел сзади к нему и положил руки на плечи, принялся разминать их. Он чувствовал, как Тарьей напряжен. - Вот так я поступаю с девушками, - продолжил Бе. – Не вини себя за то, что Тереза была тут, я сам виноват, что не смог сдержаться рядом с ней. - Ну! – Эмиль тихо усмехнулся. – Я не заметил, что произошло что-то, что ей бы не понравилось. - Все не так, как кажется, Эмиль. Мне надо было забыть… Забыть! Навсегда! О ней! - Тарьей дернулся, резко согнулся, зажал лицо руками, оперся локтями о стол. Эмиль только лишь отскочил от него в сторону. – Ты знаешь, что было ночью, когда вы все разошлись спать? – он поднял голову, смотря вперед. Свендсен уже успел сесть напротив. – Я соблазнил ее. Понимаешь? Подошел, поцеловал – и она моя! Все так просто! Я не должен был это делать! Но я не смог себе сказать; «Нет! Нет, Тарьей, не надо! Парень, ты не такой! Это удел других, делать девушкам больно!» Кто я после этого? Где моя сила воли? А как ей-то сейчас? Эмиль сидел, смотря на него, и не знал, что сказать. Он первый раз видел Бё в истерике, кричащего, ругающего себя. Веселого, задиристого парня рядом с ним больше не было, напротив него сидел расстроенный, удрученный Тарьей. Эмилю хотелось сделать нечто иное, чем говорить ему какие-либо слова, он знал, что словами здесь не поможешь. Но поймет ли он его действия? Эмиль сдержался, оставшись сидеть. Вот только внутри кольнуло его еще больше.