Sin

Кенсу стоял на своей кухне и рассматривал бумаги, на которых говорилось о том, что До Кенсу оплатил курсы для подготовки к экзаменам. Он устало вздохнул и плюхнулся на стул, откидывая бумаги в стороны. Все-таки не послушал его Кай… И что ему теперь делать? Просто принять их? Он не мог. Кенсу потянулся к телефону и набрал номер Чонина. -Я слушаю. -Чонин? Это Кенсу. -Я знаю. Соскучился? -А?.. Да. Ты не мог бы приехать? -А как же родители? -Они вместе с паломниками уехали, поэтому приедут только дней через пять. Приедешь? -Конечно. Жди. -Хорошо. -Кенсу-я? Ничего не случилось? -Н-нет. Все в порядке. Кенсу собрал раскиданные бумаги и сложил их в конверт. Он хотел лично поблагодарить Чонина. А вообще… просто увидеть его. Кенсу понимал, что ничего хорошего из их отношений не выйдет, но ему хотелось продлить время вместе с ним. Запомнить его, до самых мелочей, всего. Хотелось дольше чувствовать в груди не боль от расставания, не беспокойство, не страх, а любовь. Ту самую, которая заставляет забыться. Которая дарит истинное наслаждение. И которая заставляет совершать ошибки. -Кенсу-я? Я возле ворот. Какой из них твой дом? -Ой, я сейчас выйду. Кенсу быстро накинул на себя кофту и бегом припустился ко входу. Обогнув несколько домиков, так похожих на его собственный, он увидел Чонина, который расхаживал вдоль калитки. Увидев Кенсу, он тут же сделал несколько уверенных шагов вперед и заключил его в объятья. Кенсу слабо выдохнул. -Пойдем в дом. Увидит, кто. Они зашли в маленький, как показалось Чонину, дом. Кенсу уже привык, и о его размерах судить не взялся бы, но, побывав хоть раз в доме Чонина, наверное, пересмотрел бы свое мнение. -Хочешь чая? Или еще чего-нибудь? -Нет. Просто иди ко мне. Кенсу послушно обнял Кая, и они на протяжении некоторого времени стояли посреди гостиной, прижимаясь друг к другу. -Спасибо,- сказал Кенсу, поднимая свой взгляд. -За что? -За деньги. Не стоило, правда. -Я же сказал, что оплачу. -Да. Спасибо. -Это все? -Нет. Кенсу подался вперед, сминая чужие губы в легком поцелуе. Маленькие ручки, которые дрожали от страха, начали расстегивать пуговицы на рубашке, но все время путались в этих нехитрых действиях. -Что ты делаешь? – спросил Кай, чуть отстраняясь. -Не знаю. Правда. Не знаю, Чонин-а. Я… я… хочу… Кай проводит большим пальцем по щеке и притягивает Кенсу к себе, захватывая его губы в страстный поцелуй. Кенсу старается отвечать, но получается до сих пор неумело и как-то неуклюже. Кенсу с силой цепляется за Чонина, чувствуя, как его рука тянет вниз домашнюю кофту и оголяет плечо. Горячий звучный поцелуй обжигает нежную кожу, а Кенсу вздрагивает от столь интимного прикосновения. Чонин поднимается вверх к шее, заставляя мальчика судорожно глотать воздух. Потому что каждое прикосновение сводило с ума. Нет, серьезно, поцелуи и объятья – это одно, но вот так, к оголенной коже, которая всегда скрыта под одеждой. Для Кенсу слишком эротично. А Кай… Если с самого начала ему удавалось сдерживать свои порывы, то теперь он страстно и рвано затягивал нежную кожицу на шее в рот и оставлял болезненные багровые засосы. Девственность этого тела, сбитое дыхание любимого и еле слышимые стоны настолько одурманили, что глаза застилала белая пелена, а плоть наливалась алой кровью. Рывком сняв кофту, он с жадностью осматривал такое идеальное для него тело. Оно было слишком желанным. До такого, что от возбуждения покалывали пальцы. -Останови меня, Кенсу-я,- прошептал Чонин на ушко.- Сам я уже не смогу остановиться. Рыкнув, он спустился нежными губами к груди, начиная ласкать ее горячим языком. Кенсу было стыдно. Его тело дрожало: то ли от страха, то ли от удовольствия. Последнее настолько смущало, что он краснел и пытался закрыть лицо руками, чтобы не выдать свои чувства. Кай лизнул розовый сосок, а Кенсу вздрогнул, чувствуя, как где-то внизу живота стягивает приятный узел. -Чонин-а… Кай засасывает бусинку в рот, смачно проводя игривым язычком и с хлюпаньем выпуская ее изо рта. То же самое он делает и со вторым соском, водя по белоснежному телу грубыми и смуглыми руками. Толкнув Кенсу на кровать, Чонин нависает сверху и стягивает с него остатки одежды. И в этот момент, когда Чонин начинает покрывать поцелуями маленькие тоненькие ножки, страх полностью окутывает Кенсу, и он шепчет: -Чонин, остановись… Прошу… Чонин! Пусти! Пожалуйста! Кай сжимает руками ноги Кенсу и, в последний раз укусив его, отталкивается и падает на пол. Он рвано и тяжело дышит, а Кенсу, резко подскочив, выбегает из комнаты. Забежав в первую попавшуюся дверь, он закрывает ее и скатывается вниз, давясь слезами. Его сейчас пугает все: и Чонин, и реакция тела, и мысли, и… Все. «Нельзя. Грех!» - стучится в голове, и он уже десятый раз проклинает себя и свою набожность. Но он правда не знает, как вести себя. Это очень волнительно и странно, и чувство того, что ситуация выходит из-под контроля, полностью обескураживает. Сзади слышатся шаги, и хриплый голос говорит: -Кенсу-я. Не плачь. Выходи, я не трону тебя. Обещаю. Кенсу верит ему. Всем сердцем. Но выйти он не может, потому что есть то, что безумно его смущает и беспокоит. -Чонин-а… Мне плохо. -Что такое? -Болит. Внизу. Аах…- он касается свой набухшей плоти и томно стонет. -Кенсу-я, выходи! Я не трону тебя,- врет.- Пожалуйста, выходи. Щелкает замок, и Кенсу открывает дверь, испуганно глядя на Чонина, который замирает. Чуть опущенные ресницы, приоткрытые губы, алеющие по всему телу засосы и небольшой бугорок на боксерах, который прикрывает маленькая ручка. Разве здесь вообще возможно устоять? Подхватив под бедра и усадив на стиральную машину, Кай стягивает трусы и, пользуясь растерянностью мальчика, сжимает в руках маленькую аккуратную плоть. -Ты никогда…не трогал себя тут? – слова застревают в горле, лишь сильнее распаляя желание в и так уже трясущимся от возбуждения Чонине. -Н-нет. Аах…! Громкий стон, и Кенсу откидывается назад, карябая белую поверхность своими ногтями. Чонин продолжает водить рукой по плоти, чуть сжимая головку между двух пальцев. Ускорив движения, он видит, как Кенсу, громко выкрикнув его имя, дрожит, а белесая жидкость брызгает через маленькую уретру. Кенсу дышит громко, тяжело и рвано, постоянно закатывая глаза от пережитого удовольствия. Чонин тянет его на себя и целует, жадно втягивая пухлые губы. Его рука снова начинает ласкать постепенно твердеющую плоть. Оторвавшись от парня, он рукой водит по полочке с кремами и, взяв первый попавшийся, смазывает ним пальцы. У Кенсу закрыты глаза, поэтому он не видит всех этих манипуляций, иначе бы он снова убежал куда-нибудь подальше. Спускаясь поцелуями вниз, Чонин обхватывает головку губами и начинает водить по ней языком, вырывая из Кенсу громкие стоны. Мальчик полностью отдался этим сладким эмоциям, забыв обо всем на свете. И только когда смазанный палец проникает внутрь, он резко распахивает глаза и удивленно смотрит на Чонина. -З-зачем? Это… Нет… -Тише. -Но… ты же… прям там… Аах… Это смущает… -Я люблю тебя, Кенсу. Будь послушным мальчиком. Кенсу откидывается назад и разводит ноги шире, а в него проникает уже второй палец. Парень шипит от боли и втягивает живот, но старается расслабиться. Чонин вновь возобновляет ласки на его маленькой плоти и заглатывает ее, полностью погружая во влажный и горячий рот. Кенсу захлебывается собственной слюной и больно прикусывает губу, когда третий палец пытается проникнуть в него. Внезапно средний палец проходится по чему-то очень чувствительному, отчего Кенсу подпрыгивает. В глазах снова взрываются фейерверки, а по телу проходит электрическая волна наслаждения. Чуть насаживаясь сам, Кенсу просит сделать так еще раз, но Чонин резко вынимает пальцы и, стянув джинсы с нижним бельем, приставляет свой член ко входу. Подняв мальчика и придвинув к себе, он, захватив его губы, плавно толкается в дырочку, растягивая ее своей головкой. Кенсу стонет, сжимая плечи Чонина, и подается вперед, желая принять его полностью. Ударив бедрами по ягодицам, Чонин блажено выдохнул. Медленно и размеренно толкаясь, он следит за реакцией Кенсу, который, кажется, сейчас вообще не дышит. Он старается справиться со своим ощущениями: болью и наслаждением, но все без толку. Они смешиваются, заставляя самопроизвольно насаживаться на просто безобразно большой член, который скользит внутри и задевает простату. Чонин ускоряется, придерживая парня руками и начинает вколачивать его в бортик стиральной машинки, постанывая и целуя все, куда он может дотянуться. Кенсу трется возбужденным органом о живот Кая, и тот сжимает его, начиная водить по нему рукой, подстраиваясь под свои толчки. Кенсу целует Кая в шею, чуть прикусывая ее зубами, а Чонин просто стонет от животного наслаждения. Наконец, тело Кенсу вновь наливается жаром, и оргазм накрывает его, заставляя его член вновь толчками избавляться от спермы. Он громко стонет и сжимает внутри себя орган, который тоже, как и его изливается. Вязкая липкая жидкость наполняет Кенсу, и он, глядя на расслабленного и удовлетворенного Чонина, падает на твердую поверхность. -Как ты? - спрашивает запыхавшийся Чонин. -Со мной… никогда ничего лучше не происходило. Правда. Кай смеется, целуя плоский животик с каплями спермы и, подхватив на руки любимое тело, ставит его под душ. -Надо помыться,- говорит он и заходит следом, включая воду. Они оба нежатся под теплыми струями воды, обнимая друг друга и лениво целуясь. Нежно, медленно и сладко. Кенсу улыбается и оглядывает удивленного Чонина. -Чего? -Я люблю тебя. Очень. -Я знаю. И я тебя. -Прости меня. За мое поведение. -Прощаю. -Просто… я теперь точно в церковь не смогу войти. После того, что мы сегодня сделали. -Грех? -Угу. -Я просто главный грех в твоей жизни,- усмехается Чонин и целует красную, то ли от воды, то ли от засосов шейку. -Спать хочу. -После первого раза так всегда. -А я у тебя… не первый? – Кенсу сморит на отведшего в сторону взгляд Чонина.- Ладно, можешь не отвечать. -Не первый. -И не второй. -И даже не третий. -Все-все, я понял. Но теперь,- сказал Кенсу, оборачиваясь полотенцем.- Единственный! Кай смеется и поспешно кивает.