Принцессы. Совсем другая история

      Следующие четыре дня я терпеливо ждала приезда Юджина, который совсем не спешил возвращаться из города. Скучать было некогда: я с неподдельным интересом осваивала все то, чем у меня не было возможности заниматься в башне. В первую половину дня я помогала женщинам и детям на поле, засеянном рожью. Потом Красная Шапочка учила меня держаться на лошади, которую я до этого видела только на выцветших картинках в книгах; у меня получалось неплохо для новичка, хотя время от времени юная охотница указывала на мою беспомощность в седле бранными словами. Я все равно была ей благодарна, ее ругань совершенно не походила на холодные скользкие словечки Готель. Колдунья в детстве могла довести меня до слез лишь парой тихих унизительных слов, произнесенных с нужной интонацией, а брань Красной Шапочки была какой-то необъяснимо доброй.       Я, в свою очередь, тоже платила жителям деревни добром за добро. Теперь они с аппетитом съедали снедь, приготовленную мной в огромном котле. Им невероятно нравился наваристый суп с крольчатиной и картошкой на обед и ароматное жаркое с грибами и укропом на ужин. Вся деревня собиралась около дома Бабушки: мужчины приносили огромные скамьи, а детишки так и норовили заглянуть в котел. Я разливала свое варево по деревянным и глиняным плошкам, получая взамен благодарность и теплый взгляд. Было в этом что-то домашнее и уютное, то, чего я так долго была лишена.       Вместе с тем, чувство тревоги не покидало меня – Готель уже наверняка добралась до башни и обнаружила мою пропажу. Представляю, как эта старуха сейчас бесится, пытаясь отыскать мои следы. Она ведьма, вдруг у нее есть какое-нибудь заклинание поиска, с помощью которого она без труда меня отыщет, да еще и отомстит добродушным жителям этой деревни за их гостеприимство? Я испуганно оборачивалась на каждый шорох и скрип, хотя Бабушка заверила, что боятся нечего. Я очень хотела ей верить, но страх быть пойманной оказался сильнее.       Юджин и деревенские парни приехали только на пятый день, с собой они пригнали с десяток красивых лошадей, среди которых были как коренастые тяжеловозы, так и изящные кони для верховой езды. Как оказалось, благодаря Юджину парням удалось выторговать животных за гораздо более выгодную цену, чему жители во главе с Красной Шапочкой были несказанно рады. Бабушка под шумок тихонько подошла ко мне и попросила приготовить праздничный ужин – давно в деревне не было праздника, а тут и повод появился, и кухарка хорошая. При этом, кряхтящим шепотом пожилая женщина посоветовала мне пока не разговаривать с Юджином. Я послушно кивнула, хотя и не совсем поняла, к чему была такая просьба.       Свою помощь мне предложили молодые непоседливые девушки, с которыми я работала на поле. Отказываться не было причин – одной было бы не управиться с таким праздничным ужином. Мы поставили тушиться чугунки с мясом в сметане, через некоторое время к ним присоединилась большая кастрюля с рагу. Они завели какую-то шутливую песню о глупом короле и расчётливой придворной даме, под которую дело пошло куда быстрее. Я замесила тесто, девушки нашинковали капусту, после чего мы налепили огромное количество пирожков. Я смазала белое тесто яичным желтком и послала одну из помощниц поставить их в печь. Еще одна девушка варила в котелке компот из диких яблок и вишни, руководствуясь моими советами. Сегодня обычный ужин в кругу жителей деревни превратился в самый настоящий праздник – некоторые пригласили родственников и знакомых из соседних селений, а те не заставили себя ждать, и маленькими группами подходили к огромным столам, принося с собой сладости и другие гостинцы.       Когда мы сели пировать, солнце еще освещало деревню предзакатными лучами. У меня нещадно болела спина и есть совсем не хотелось: я успела все перепробовать, пока готовила, как и всегда. Бабушка в который раз раскуривала трубку, из которой так воняло табаком, что было почти невозможно вдыхать свежий воздух. Мужчины с разрешения Красной Шапочки принесли кувшины с вином и через пару часов уже порядочно захмелели. Не пил только Юджин, на которого я украдкой поглядывала и через пару секунд отводила взгляд. Он был точно таким же, как и в тот день, когда мы встретились – белозубая обвораживающая улыбка, густые каштановые волосы. Только карие глаза скрыты черной плотной повязкой, а жесты более сдержанные, осторожные что ли. Он сидел на другом конце стола и рассказывал байки из своей насыщенной на приключения жизни. И, хотя я уже слышала это несколько месяцев назад, Юджин так интересно вел повествование, что я не могла удержаться от смеха. Бабушка подала сигнал, и женщины, несмотря на протест мужчин, убрали вино со стола. Я помогла им, попутно собирая грязную посуду – есть больше не хотелось, как и находиться в компании пьяных мужиков. Я видела, как на них действует алкоголь, и мне это не нравилось – парни, которые до этого казались мне защитниками и искусными охотниками, теперь стали похожи на хрюкающих и воняющих свиней и тискали визжащих девушек. Стало противно от всего этого, и я вызвалась мыть посуду. Бабушка дала свое согласие, но попросила меня подождать минуту. – Понравился вам сегодняшний пир? – гаркнула старушка, перекрикивая пьяные вопли мужчин.       Все сидящие за столом одобрительно загудели, постукивая по столу кружками. – Тогда давайте-ка поблагодарим девушку, которая помогла нам устроить все это. Рапунцель, спасибо тебе! – вновь прокатилась волна одобрения, некоторые даже засвистели. Это было приятно.       Я расплылась в довольной улыбке и залилась краской, пока мою стряпню нахваливали. Юджин, услышав мое имя, встрепенулся и принялся расспрашивать людей. Я вовремя это заметила и поспешила скрыться с горой посуды в руках. Я, спотыкаясь, побрела к бане. Что за глупость: так хотела поговорить с ним и попросить прощения, а теперь просто убегаю. Уже темнело, мне пришлось зажечь свечу, чтобы разглядеть хоть что-то. Позади дома стояла бадья с дождевой водой, которую я, нагрев в котелке, перелила в деревянное корыто и принялась скрести грязные плошки и кружки речным песком и пучком травы. Я с головой ушла в работу, поэтому отчаянно завопила, когда почувствовала на плече чью-то руку. – Это всего лишь я, – раздался усталый голос, совсем несвойственный Юджину.       Сердце забилось часто-часто – теперь беседы с парнем не избежать. – Ой, – я не знала, что и сказать. – Ты меня напугал.       В траве застрекотали сверчки. – Странно, теперь меня никто не боится – считают беспомощным слепцом. Хотя воровать я все еще умею. Держи.       Он покопался в кармане и достал маленькое золотое колечко с россыпью прозрачных камней, которое протянул мне почти в лицо. – Я не возьму краденое, Юджин. Не такой я человек.       Парень пожал плечами и, повертев украшение, убрал его обратно в куртку со словами: – Любая девушка была бы рада золоту. – Ты меня совсем не знаешь, мы толком-то и незнакомы. – Видимо достаточно, раз твоя мачеха выколола мне глаза, – абсолютно будничным тоном произнес Юджин.       И этот проходимец смеет так со мной так разговаривать! Я оторвалась от мытья посуды и парировала: – Ну, знаешь ли, ты ведь пришел тогда за моими волосами, не так ли? Я сама была тебе неинтересна.       Парень едва сдержал смешок, будто подавившись им. Шум празднования стихал, люди расходились по домам. – Я тебя умоляю, я же вор. Конечно ты мне была не нужна, ничего личного. Только твои шикарные волосы. Кстати, они мне все еще нужны. – Я отрезала их, когда сбегала из башни, поэтому ничего тебе не обломится, преступник ты такой, – злорадствовала я, яростно чистя жирную тарелку. – Жалко. А хотя… Отдельно от тебя они не представляют особой ценности, поэтому все равно.       Повисла неловкая тишина. А ведь я, черт возьми, собиралась перед ним извиняться, а вышло совсем иначе. – Юджин, я не так хотела с тобой поговорить. Прости меня, пожалуйста… за твои глаза. – Как можно простить за то, чего нет? – горько усмехнулся парень и сел на траву в двух шагах от моего корыта. – Я бы хотела что-то сделать для тебя, честно. Скажи мне, как тебе помочь, и я постараюсь сделать все возможное, – искренне сказала я, не отрывая взгляд от его лица. – Верни мне зрение. – Я не знаю, как это сделать. Но мы можем поискать какую-нибудь добрую колдунью или фею, попросить ее помочь. – При условии, что сейчас тебя будет искать Готель, а за мной уже несколько лет гоняется королевская гвардия, нам не стоит особо высовываться и разыскивать волшебницу. Да и кто будет помогать за просто так, – вернул меня с небес на землю Юджин. Хотя я и сама не верила своим словам. – Ты же вор. Можно расплатиться награбленным, как бы это ужасно ни звучало. – А ты не так безнадежна, как мне казалось. Неплохая идея, – казалось, он всерьез задумался над моим предложением. – Ты так говоришь, как будто я распоследняя дура. С таким отношением можно даже не пытаться спасать твои глаза вместе – я не собираюсь терпеть такие высказывания в мою сторону. – Нашлась тут принцесса. Мне плевать на тебя теперь, что хочу, то и говорю, – вор не особо выбирал выражения и уж точно не пытался быть вежливым. – Ты сама вызвалась мне помочь, назад пути нет, поэтому будешь слушать все, что я говорю. Когда я прозрею – иди на все четыре стороны, если тебя к тому моменту не сцапает Готель. Уговор дороже денег, красавица, поэтому завтра выдвигаемся в путь.       Черт. Теперь придется терпеть эту язву. Посуда закончилась, воду я выплеснула в маленькую канавку и не без усилий встала с корточек, разминая затекшие ноги. – Тогда и ты мне будешь помогать, – с этими словами я всучила слепцу стопку тарелок, а сама взяла кружки и кастрюлю. – Я даже знаю, к кому мы пойдем. У Красной Шапочки есть знакомая в столице, которая может нам помочь.       Я зашла в дом, вор не отставал ни на шаг. – Вот и хорошо. Разбуди меня завтра пораньше.       Я недовольно фыркнула, но помогла Юджину преодолеть высокий порог. – Сам вставай, я тебе не петух. – Из нас двоих одна ты видишь свет солнца, я не различаю ночь и день, не вижу, как рассветает. Буди меня завтра, принцесса. Спокойной ночи.