Принцессы. Совсем другая история

– Надо начать с детства, – Золушка закуталась в одеяло и приступила к рассказу. – Надо признать, что многие считают меня слишком правильной и слишком принцессой, а это не так.       Родилась я в достаточно богатой семье, была ребенком долгожданным и любимым. Мать занималась моим воспитанием, отец часто был в разъездах, всегда привозил дорогие подарки. Скажу честно, я была избалованной: наряды у меня были из самых хороших тканей, для игрушек была отдельная комната. Я вертела родителями, как хотела, но если не получала желаемого… Моё поведение было ужасным, и сейчас я вспоминаю о той изнеженной девочке, которой я была, с презрением и отвращением.       Со смертью мамы все изменилось: я поняла тогда, что важно на самом деле, но было слишком поздно. Папа начал пить, его дела стали совсем плохи, нам пришлось продавать домашнюю утварь и некоторые вещи, чтобы оплачивать долги. Из прислуги со временем остались только старый кучер и его жена, которая была одной из моих нянек. Мне было тогда девять. Няня учила меня работе по дому, для меня даже простая уборка была тогда целым искусством и мучением. Мне было противно вытирать пыль, чистить картошку, копаться на грядках… Но делать было нечего: голод не тетка, да и идти по миру я не хотела.       Когда отец привел в дом леди Тремейн, я обрадовалась: она и ее дочери показались мне хорошими. Тогда мне уже было двенадцать, я стала совсем другим человеком, изменилась настолько, насколько вообще могут меняться маленькие девочки. Леди Тремейн я надеялась в будущем назвать матерью, а Анастасию и Дризеллу близкими подругами и сестрами. Тем более, отец перестал пропивать наше поместье, и я благодарила Бога за то, что он послал нам такую прекрасную женщину. Она неплохо относилась ко мне, дала отцу денег, он с прежним азартом взялся за торговлю. Мы снова наняли много прислуги, однако я настолько привыкла к делам по дому, что не перестала ими заниматься и после этого.       Дела отца пошли в гору, ему предложили выгодную сделку по поставке драгоценных металлов, а для этого ему нужно было часто уезжать из дома. Именно тогда леди Тремейн проявила свою истинную сущность. Медленно, но верно я теряла свой статус: была дочерью купца, а стала обычной прислугой, не иначе. Я пыталась объяснить отцу, в какой ситуации нахожусь, но он редко бывал дома, да и страсть к мачехе затмила ему разум. Я работала в собственном доме как проклятая, завидовала Анастасии и Дризелле, для которых насущной проблемой был выбор платья по утрам. Однако со временем я заметила разницу между нами: я меньше болела, была выносливее, больше ценила свое время. Простой народ относился ко мне как к своей, доверяя проблемы и секреты. Мне это нравилось, я чувствовала, что с этими людьми у меня куда больше общего, чем даже с родным отцом, который не хотел меня слушать. Каждую свободную минуту я старалась посвятить чему-то полезному, изучению языков, например. Благо, в доме иногда бывали гости из других стран, и я могла подкрепить теорию из книжек практикой. Математику я изучала, ведя учет расходов на кухне, этикет постигала, накрывая огромные столы для приемов и наблюдая за гостями.       Самое главное – я поняла, что богатство развращает человека, а простой народ страдает от бедности и непомерных налогов. Я хотела изменить жизнь крестьян и прислуги к лучшему, но прекрасно понимала, что это невозможно, если ты живешь в собственном доме на птичьих правах. Тогда я обратилась за помощью к своей Крёстной, она не отказала, потому что цель действительно была достойной.       Она снарядила меня на бал, наложила на туфельки любовное заклятье сроком на год. Пусть с некоторыми заминками и интригам со стороны мачехи, но наша с Принцем свадьба состоялась, как ты видишь. Я потихоньку иду к своей цели; народ меня любит. Более того, мне действительно нравится моя жизнь, а значит, я делаю все правильно. Да, устаю, но оно того стоит.       Что касается любви, так мы с Принцем и не любили друг друга: я с самого начала притворялась, он год был под действием заклятия Крёстной, а потом оно спало. Он не против брака, я устраиваю его, как официальная жена, но за всем остальным он ходит в бордели. Спасибо и на этом. Муженёк мой совсем не создан для трона, бесхребетный он, да и ничего не смыслит в правлении, поэтому ему даже нравится, что его обязанности выполняю я. Через пару лет я планирую родить наследника, потом еще двух детей, как уж выйдет. Надолго от дел отходить нельзя, иначе министры всё приберут к своим рукам.       Тут Золушка замолчала, о чем-то задумавшись. Я была действительно поражена. За внешним образом милой принцессы скрывалось гораздо больше, чем я ожидала. Я даже устыдилась: наверняка у неё столько важных дел, а тут мы со своими глупыми просьбами. – Теперь ты знаешь, что я за человек. Собственно, что касается вашей с Юджином просьбы, то тут я тоже сделала, что смогла. Во-первых, ему даровано прощение, которое подписано рукой Короля. Все обвинения в воровстве и прочих преступлениях сняты. Правда оно действует только на территории нашего Королевства, но и этого, я думаю, достаточно. Во-вторых, моя подруга откопала что-то стоящее в своей библиотеке, она будет вас ждать у себя резиденции. Уж кто-то, а она настоящий специалист по книгам. Может и выйдет у тебя вернуть зрение этому парню, кто знает. – Не знаю, как и благодарить тебя, Золушка! – я и правда не могла выразить словами ей свою признательность. – Простого «спасибо» мне хватит. Ты лучше расскажи, сама откуда взялась, как там Красная Шапка? – принцесса свернулась калачиком и приготовилась слушать мой рассказ.       Проболтали мы до самого рассвета.