И вспыхнули сосны смолистым огнем

Красть никого не пришлось, хотя Бекетт немного поворчал по поводу нетерпеливых самонадеянных умников. Его воззвание повременить немного пропало втуне, и еще через два дня к дверям клиники подъехала блестящая черная машина, из которой вылез МакКей и в ожидании присел на багажник. Выйдя на улицу и щурясь от яркого утреннего солнца, Шеппард крепко сжал руку Бекетта, провожавшего его. Было видно, что тому очень не хотелось расставаться с Шеппардом, которого в свою очередь мучила неспособность выразить Бекетту свою бескрайнюю благодарность, в чем он смущенно признался врачу. - Береги себя, Джон, - не выпуская руки Шеппарда, попросил шотландец. - И заскакивай, если будешь в наших краях. Только не как ко врачу, хорошо? - Ладно, - рассмеялся Шеппард. - Спасибо, Карсон. Мне было... Спасибо. Бекетт еще раз сжал пальцы Шеппарда, выпустил его руку и крикнул МакКею, протиравшему платком солнцезащитные очки: - Головой за него отвечаешь, понял? - Понял, понял. - Канадец был само ехидство. - Может, для начала выпустишь его из-под своего материнского крыла? Бекетт покачал головой, кивнул Шеппарду, хлопнул его по плечу, и прозрачные двери клиники с мягким шуршанием закрылись за ним. Шеппард повел плечами и осмотрелся, словно вступая в новый неизвестный мир. По сути, так оно и было. МакКей распахнул перед ним дверцу машины, быстро обогнул ее и сел за руль. Пока он поправлял зеркальце заднего вида и включал зажигание, Шеппард набрался смелости и сказал: - Не сочтите за наглость, но если я сейчас не выпью пива, можете со мной попрощаться. МакКей усмехнулся и окинул критическим взглядом помятую фигуру Шеппарда. - Первое, чем бы озаботился после выхода из больницы я, – бритье и душ. - Это второе, что меня сейчас интересует, - пробормотал Шеппард, - но только после пива. - Ладно, - подумав и глянув на часы, согласился МакКей. - Здесь недалеко есть одна забегаловка. Заодно вкратце посвящу вас в вашу новую жизнь. «Забегаловка» оказалась маленьким круглосуточным баром, с красными плюшевыми креслами в глубине зала, негромкой приятной музыкой и высокими стульчиками вдоль барной стойки, матово поблескивающими металлическими частями. МакКей и Шеппард заняли места у дальнего конца стойки, хотя бар был почти пуст, только один из столиков оккупировала небольшая компания. Полстакана «Туборга» было опрокинуто залпом, принеся сказочное облегчение и позволив посмаковать остатки. МакКей посмеивался, глядя на постепенно принимавшего человеческий вид Шеппарда и потягивая через соломинку лимонад. - Все, - вздохнул Шеппард, откидываясь на невысокую спинку, - мои уши к вашим услугам. - Чудесно, - канадец поболтал соломинкой в стакане. - Итак, Джон, как вы, вероятно, понимаете, нам придется оставить отчий дом и как можно скорее вылететь в Колорадо. Шеппард поднял бровь, размышляя, почему он должен это понимать. Не придумав ничего разумного, он вежливо осведомился: - А что у нас в Колорадо? МакКей удивился. - Там Врата. Разве я не говорил? - Нет, - ответил Шеппард, - про Врата вы мне давали только теорию. Для практического занятия вы выбрали кресло и живого злобного рейфа. - О, простите, - МакКей потер переносицу. - Так вот, вы, я думаю, знаете про Шайеннский комплекс? Отлично. Они там. И там же нам предстоит жить до конца испытаний, которые начнутся, как только мы прибудем. - Вы, похоже, и впрямь важная шишка? - спросил Шеппард, и МакКей выпрямился и вскинул голову. - Не без этого, - скромно признался он и продолжил: - Сегодня у нас с вами день шоппинга, переночуете у меня, а завтра утром вылетаем. Согласны? - Согласны, - Шеппард покрутил стакан в пальцах, стер конденсат и допил пиво. - Можно спросить? - Спрашивайте все, что хотите. - Сейчас вас это все уже не удивляет, верно? Все эти космические штуки, параллельные реальности... Вы человек привычный. - МакКей наклонил голову, внимательно слушая. - А в первый раз... Как это было в первый раз? Вы просто взяли и приняли все, как есть? Потому что это ведь... так не похоже на правду. Полурастаявшие кубики льда в стакане МакКея печально звякнули, когда он аккуратно поставил его на яркую картонную подставку. Ученый посмотрел на ряды бутылок в шкафчике на стене, потом на свои руки, лежащие по обе стороны стакана, и наконец перевел взгляд на Шеппарда. Тот очень удивился, когда вместо прочувствованной речи, которой можно было ожидать от человека с таким выражением лица, МакКей сказал загробным голосом: - Вечером того дня, когда я впервые прошел через Врата, я напился так, как никогда в жизни не напивался и вряд ли когда-нибудь напьюсь. Здорово помогло все принять, кстати. Так что если вы – скорее всего – поступите так же, я вас очень хорошо пойму. Лицо МакКея было абсолютно непроницаемо, но в глазах, где-то глубоко, в черноте зрачка, плясали веселые язычки, и Шеппард, не удержавшись от смеха, понял, что именно имел в виду Бекетт, описывая МакКея. Следующие несколько часов они мотались по городу, опустошая прилавки магазинов различного профиля. У Шеппарда не было даже вещей первой необходимости, поэтому к дому МакКея они подъехали только часам к четырем. Шеппард присвистнул, вылезая из машины и окидывая взглядом высоченный белокаменный дом, окруженный деревьями с глянцевитыми мясистыми листьями красивого темно-зеленого цвета. - Не думал, что у нас здесь водится такое, - пробормотал он, запрокидывая голову и козырьком приставляя ладонь к глазам. - Это не все мое, - на всякий случай предупредил МакКей и сунул Шеппарду необъятный пакет с одеждой. Шеппард хмыкнул. Лифт быстро и бесшумно доставил их на десятый этаж, МакКей открыл дверь из темного лакированного дерева, с замысловатой ручкой и красиво оформленным глазком, и вошел внутрь, кивком велев Шеппарду не отставать. Ученый сложил покупки в коридоре, прошел в гостиную и отдернул темные шторы. Комната была просторная, прекрасно обставленная; изящная винтовая лестница вела на второй этаж, а две одинаковые двери – в другие комнаты. «Свет, воздух, пространство, торжество разума», – подумал Шеппард, осматриваясь и с трудом удерживая нижнюю челюсть в положении, отведенном ей природой. - Гостевая спальня наверху – первая дверь налево, ванная комната там же – в конце коридора, - сказал МакКей, вешая пиджак на спинку стула. - Спасибо, - Шеппард неохотно перестал крутить головой, забрал из коридора пакеты и потащил их наверх. В ванной он долго стоял перед зеркалом, разглядывая себя. Не считая дикой черной бороды, в которой Шеппард с непонятным чувством обнаружил больше седины, чем раньше, он выглядел вполне сносно – больничный режим, много сна и здоровый рацион явно пошли ему на пользу. Но ощущение, что из зеркала на Шеппарда смотрит другой человек, было вызвано не этим. Из глаз пропало ленивое, вечно недовольное выражение, которое сопровождало его последние двадцать лет. Вместо него там поселилось что-то похожее на детское ожидание праздника, когда одновременно страшно, что под елкой окажется не то, о чем ты мечтал весь год, и весело, потому что ты давно нашел подарки в якобы недоступном для детей месте, и тебя переполняет чувство, что этот день – не просто еще одна клеточка в календаре, а новый рубеж, и ты окажешься в новом месте и станешь совсем другим, перешагнув его. - Во что ты снова впутался, Шеппард? - спросил он себя, но отражение только безмятежно улыбнулось и подмигнуло. Когда чисто выбритый, причесанный Шеппард в новой белой рубашке и темно-синих джинсах спустился вниз, МакКей был не один. Ученый замер у окна, потирая лоб, а в нескольких шагах от него, спиной к Шеппарду, стояла женщина в узком черном платье. Ее поза, то, как нервно она накручивала рыжеватую прядь на палец, как вздрагивала и вздыхала – все свидетельствовало о том, что это бурная семейная сцена. - Неужели я опять должна тебе все это говорить? - еле сдерживая крик, вопрошала женщина. - Я думала, мы договорились, Родни! Шеппард хотел осторожно скрыться наверху и переждать бурю, но тут МакКей обернулся, и Шеппард невольно сжался, взглянув в лицо ученого: оно было не просто несчастно – его искажала смесь боли, досады, гнева и усталости. К счастью, увидев Шеппарда, МакКей мгновенно собрался и улыбнулся вполне мило, только глаза эта улыбка не затронула. - Дженнифер, ты помнишь Джона Шеппарда? - светски обронил он, не глядя на женщину. - Когда вы встречались последний раз, он звался «детектив Шеппард». Женщина обернулась, и Шеппард узнал в ней патологоанатома, делавшего вскрытие предпоследней жертве рейфа. Он собрал все свое обаяние в кучу и улыбнулся. - Доктор Келлер, да? - Шеппард преодолел оставшиеся ступеньки и протянул ей руку. Она помедлила, покусывая губу, словно сомневаясь, принимать ли его руку, но все-таки слегка подняла уголки губ и коснулась ладони Шеппарда кончиками пальцев. - Да. Хотя Родни предпочел бы «миссис МакКей», - доктор Келлер скользнула взглядом по канадцу, но тот никак не отреагировал. Вместо ответа он спросил: - Вы любите лазанью, Джон? - Сейчас я люблю все, что угодно, - признался Шеппард, надеясь, что шутливый тон разрядит атмосферу. МакКей усмехнулся и мотнул головой в сторону одной из дверей, по-прежнему не глядя на жену. Вопреки надеждам Шеппарда, ужин прошел в чрезвычайно напряженной обстановке, и если бы Шеппард не был так голоден, ему в горло не полез бы самый крошечный кусок. Хотя лазанья была великолепная, и Шеппард еле удержался, чтобы не наколоть весь кусок на вилку и не засунуть его в рот целиком. МакКей упорно молчал, доктор Келлер не поднимала глаз от тарелки, а Шеппард просто не знал, что сказать, поэтому когда в гостиной зазвонил телефон, все трое сильно вздрогнули. Доктор Келлер извинилась, выскользнула из-за стола и вышла в гостиную. Только тогда МакКей немного расслабился. - Извините, Джон, - тихо сказал он, прижимая кончики пальцев к векам, - мне жаль, что вам пришлось стать свидетелем очередной нашей разборки. Шеппард сделал большой глоток воды из тонкого высокого стакана. - Это ведь не из-за меня? - с плохо скрытым страхом спросил он. - Если из-за меня, я... - Ни в коем случае не из-за вас, - быстро перебил его МакКей. - А даже если бы и из-за вас, это ничего бы не изменило. Нет, Джон, все нормально. - Ученый вдруг перегнулся через стол и похлопал Шеппарда по руке. - Все в силе. Доктор Келлер вернулась и сказала, что ей надо на несколько часов уйти, еще раз извинилась и улыбнулась Шеппарду, видимо приложив все усилия, чтобы улыбка получилась добродушной. Шеппард опустил глаза, потому что усилия успехом не увенчались. МакКей вышел из столовой вслед за женой, они о чем-то тихо поговорили в коридоре, и судя по тому, как резко хлопнула дверь, разговор был нацелен не на умиротворение. Шеппард встал и начал собирать грязные тарелки. - Оставьте, Джон, - МакКей вошел в столовую, раздраженно ослабляя узел галстука. Шеппард послушно поставил стопку тарелок на стол и опустил руки, глядя на ученого, словно ожидая приказаний. Как выяснилось, этот человек, когда был не в настроении, легко подавлял волю Шеппарда. Теперь же он был просто взбешен, хотя и не хотел этого показывать. - Что предполагаете делать сейчас? - спросил МакКей, поворачиваясь к Шеппарду. - Не знаю, - честно ответил тот. - У меня так давно не было по-настоящему свободного времени, что я забыл, чем его можно занять. Знаете, такого, чтобы голова была свободна так же, как тело. МакКей прислонился к стене рядом с дверью. - Знаю, - негромко сказал он. - Я мог бы рассказать вам, что может нас ждать на том конце червоточины. Хотя нет, вот что: я расскажу вам, как вести себя под горой. - Король под горой, - машинально пробормотал Шеппард и был счастлив, что сказал это, потому что брови ученого разошлись, и он улыбнулся широко и весело. - За синие горы, за белый туман? - предложил он. - В пещеры и норы уйдет караван, - охотно отозвался Шеппард, и они закончили хором: - За быстрые воды уйдем до восхода за кладом старинным из сказочных стран.* Остаток вечера прошел в гостиной, где они расположились в восхитительно удобных креслах цвета сливочного мороженого, позвякивая льдом в стаканах с виски, который МакКей, подмигнув, извлек неизвестно откуда, в разговорах, далеких от межпланетных путешествий и сомнительных теорий. МакКей казался разочарованным, когда Шеппард не смог подавить зевок, но встал и сказал: - Я отвратительный хозяин, правда? Идите спать, Джон, завтра я рано разбужу вас. Спокойной ночи. - Спасибо, доктор МакКей, - пробормотал Шеппард, с трудом заставляя себя держать глаза открытыми и протягивая ученому руку. - Зовите меня Родни, так короче и проще, - МакКей ответил на рукопожатие, проводил взглядом несколько раз споткнувшегося на лестнице Шеппарда и снова опустился в кресло, глядя перед собой пустыми глазами. Шеппард проснулся от резкого звука и долго лежал, не открывая глаз, постепенно осознавая, где он и что происходит. Из тумана быстро выплывали звенья цепи: больница – Бекетт – МакКей – Врата – магазины – ужин... Доктор Келлер. Шеппард открыл глаза и уставился на разлапистую тень ветки, неподвижно лежащую на потолке. Внизу женский голос истерично кричал что-то; ни слова разобрать было нельзя. Келлер. Ей отвечал мужской голос, в котором даже сквозь разделяющий их бетон слышалось отчаянное желание сохранить спокойствие и не начать орать в тон женщине. МакКей, подумал Шеппард, и ему снова стало неуютно оттого, что она так обращается с человеком, который захотел вытащить его из болота. Снова раздался тот же резкий звук, который разбудил Шеппарда, – внизу что-то разбилось. МакКей наконец вышел из себя. - Иди! - закричал он. - Иди! Ты этого давно хочешь! Вот тебе и благовидный предлог: твой проклятый самовлюбленный муж опять воспользовался твоим мягкосердечием! Тебя никто не осудит, Джен, иди! Я так больше не могу! - Не можешь?! - взвизгнула она. - Это ты не можешь?! Да ты... ты... Быстрое цоканье каблуков прервалось громким хлопком, от которого, казалось, вздрогнул весь дом. МакКей невнятно выругался, и все затихло. Шеппард никогда не считал себя прирожденным миротворцем. Когда ссорились родители, он сидел к ним спиной и мертво пялился в телевизор или забивался в свою комнату, в угол, образуемый скошенным потолком и кроватью, и затыкал уши, если они слишком расходились. Когда очередная подружка устраивала ему сцену, он либо соглашался со всеми обвинениями, что еще больше выводило ее из терпения, либо просто молчал, опустив глаза, отчего она совсем зверела. Поэтому сейчас Шеппард лежал и думал, что нечего лезть не в свое дело, они взрослые люди, сами разберутся. Но потом он зачем-то представил себе, как МакКей сидит в кресле, переплетя пальцы, и лицо у него такое же, какое было, когда Шеппард стоял на лестнице и смотрел в спину Келлер. Тело само вылезло из-под одеяла, ноги скользнули в мягкие тапочки, руки потянули со стула рубашку и джинсы, и через минуту Шеппард уже осторожно спускался в гостиную, прислушиваясь к тишине и вглядываясь в темноту. МакКей действительно сидел в кресле, только пальцы его крепко сжимали стакан, полный янтарной жидкости. Неяркий свет настольной лампы освещал лишь очень небольшое пространство и терялся под высоким потолком и в углах. Крупные осколки декоративных тарелочек, раньше стоявших на невысокой этажерке, лежали посреди комнаты, очевидно, наскоро согнанные в кучку ногой. МакКей не шевелился, и Шеппарду очень захотелось положить руки ему на плечи и сжать изо всех сил, чтобы он вздрогнул, вскрикнул, сделал хоть что-нибудь. Вместо этого он подошел и молча сел во второе кресло. Канадец поднял на него усталые глаза и мягко улыбнулся. - Все-таки разбудили вас. Простите. - Ничего, - Шеппард потянулся к бутылке и налил себе немного виски. - Родни, - он помедлил, отчасти примериваясь к непривычному обращению, отчасти ожидая реакции канадца; МакКей продолжал смотреть на него, и Шеппард договорил: - Это не мое дело, но я могу чем-то помочь? МакКей отвел взгляд и долго молчал, потом опустил голову совсем низко и сказал: - Вы потеряли работу из-за женщины, я потерял женщину из-за работы. И знаете, что мне кажется самым отвратительным, Джон? Мне не жаль, что она ушла. А когда-то я думал, что вся жизнь рухнет в ту самую секунду, как я перестану слышать ее голос. - Она не вернется? - Шеппард знал, что ответит МакКей, но хотел услышать, как он это скажет. - Последние два года она ежемесячно уходит ночевать к подруге. - Ученый невесело усмехнулся. - Все ее подруги, наверно, считают меня чистым злом во плоти. Тем не менее, она каждый раз возвращается. - Он посмотрел на Шеппарда. - Теперь не вернется. Знаете, бывает что-то такое в лице у человека, и ты понимаешь, что всё. - Знаю, - еле слышно прошептал Шеппард. Они посидели еще немного, глядя в темноту, думая о своем, покачивая нетронутыми стаканами. Потом МакКей встал, поставил свой стакан на столик и вздохнул так, как будто отдирал присохший бинт. - Что бы там ни было, Джон, ранний вылет никто не отменял. Нам обоим надо отдохнуть, особенно вам – ведь вы первый раз за много дней так долго на ногах. - Канадец покачался на пятках и добавил чуть изменившимся голосом: - Я не умею витиевато благодарить, так что... спасибо, что спустились. И ушел. Шеппард крепко потер лицо руками, пытаясь разобраться, что с ним происходит, но так и не понял. Ему казалось, что он чего-то не сказал, не сделал, что все прошло слишком скомканно, суетливо, хотя не факт, что было бы лучше, если бы они завели душеспасительную беседу до утра и к самолету притащились вымотанные морально и физически. Время, однако, терпело; судя по лицу ученого, вешаться или резать вены этой ночью он не собирался, и Шеппард, медленно взбираясь по лестнице, решил, что они еще вернутся к этому разговору. Утром Шеппарда разбудил вежливый, но решительный стук в дверь. Он крикнул, что будет внизу через десять минут, и скоро невеселый, с тенями под глазами МакКей, полностью собранный и готовый к выходу, обернулся к быстро сбегающему вниз Шеппарду, тоже в полной боевой готовности. - Доброе утро и счастливого нам пути, - сказал ученый, чуть улыбаясь, и Шеппард искренне улыбнулся в ответ и кивнул. Уже отперев дверь, МакКей замер, словно вспомнив что-то. - Секунду, - сказал он, вернулся в гостиную, снял кольцо, покрутил его между пальцами, подбросил, поймал и аккуратно положил на стол; подхватывая сумку, канадец жестом предложил Шеппарду первым выйти в коридор. Шеппарду казалось, что он сейчас взорвется от диаметрально противоположных чувств, добрая половина которых не желала поддаваться определению. - Родни... - Пойдемте, Джон, - МакКей легонько подтолкнул его в спину. - Мы же не хотим опоздать на самолет, правда? __________________ * Дж.Р.Р. Толкиен "Хоббит" (пер. стихов И. Комаровой).