И вспыхнули сосны смолистым огнем

Первая ночь под горой прошла быстро, но не без эксцессов. По меньшей мере часа полтора Шеппард ворочался, пытаясь уснуть, прежде чем наконец нашел удобную позу на самом краю кровати. После многих месяцев жизни в машине, прерывавшихся случайными ночевками у немногочисленных приятелей или редко и ненадолго появлявшихся девушек, спать в пусть временно, но все-таки собственной комнате, в собственной постели было слишком странно, чтобы сразу заснуть, тем более, что как минимум дней пять все так и будет, если ничего катастрофически не изменится. Вдобавок Шеппард скоро понял, что так мешало ему расслабиться: в комнате стояла абсолютная тишина – ни шагов за дверью, ни уличного шума, ни обычных звуков обитаемого пространства. И полная темнота, только у двери горел красный огонек пропускного устройства и под потолком в дальнем углу мигала с довольно большими интервалами крохотная желтоватая лампочка. Шеппард попытался вспомнить, что это, не вспомнил и велел себе выяснить утром. От тишины начинало противно звенеть в ушах, и Шеппард стал прилежно убеждать себя, что мир вокруг не вымер, он есть и продолжается где-то над ним, и сама гора – его часть, такая же живая, как деревья и дома. Постепенно самовнушение подействовало, он обнял подушку и наконец задремал, чтобы сразу же, как ему показалось, проснуться на полу, непонимающе глядя перед собой и моргая. Светящиеся стрелки часов показали три утра: Шеппард продержался на краю кровати почти четыре часа. Ворча себе под нос, он забрался обратно и был очень удивлен, проснувшись от стука в дверь и чувствуя себя прекрасно отдохнувшим. - Минуту, - хрипло крикнул Шеппард, соскакивая с кровати и пробираясь к выключателю у двери. Щурясь от света, он быстро оделся, похвалил себя за достаточно аккуратно сложенную вечером одежду и открыл дверь. - Доброе утро, - сказал МакКей, отрываясь от косяка, о который устало опирался. - Доброе, - ответил Шеппард, пропуская ученого внутрь. - Как спалось? - МакКей душераздирающе зевнул и виновато улыбнулся. - Нормально, - ответил Шеппард, улыбаясь в ответ, - только я забыл поставить будильник. - Ничего, - махнул рукой канадец. - Я это предвидел, поэтому пришел пораньше; у нас есть еще полчаса. - Отлично, - сказал Шеппард и скрылся в ванной. Намыливая щеки, он подумал, что по виду МакКея никак не скажешь, что он вообще спал. Вряд ли его загрузили еще чем-то после того, как ученый ушел от Шеппарда. Значит, волновался из-за собрания, несчастный. Одно было хорошо и утешало: если бы МакКей сомневался в Шеппарде, боялся, что тот может испортить дело, – не пригласил бы присутствовать. А уж Шеппард свою часть сделки выполнит, на этот счет ученый может быть целиком и полностью спокоен. Он еще раз посмотрел в зеркало, решительно вздохнул и вышел в комнату. МакКей сидел на стуле, закинув руки за голову и закрыв глаза. На нем был все тот же строгий костюм, черный, как самые черные чернила, и Шеппард позавидовал умению канадца носить одежду так, чтобы она почти не мялась. Ученый не двигался, дышал неглубоко, и очень не хотелось его тормошить, но надо было. Шеппард уже хотел как бы случайно слишком сильно хлопнуть туалетной дверью, но похожее на стыд чувство остановило его и заставило тихо позвать: - Родни. МакКей открыл глаза, не вздрогнув, посмотрел на Шеппарда и смущенно сказал: - Чудовищно не выспался, не знаю, почему. Так, - добавил он, вставая и одергивая рукава пиджака, - сегодня из вашего обширного гардероба предлагается выбрать костюм. Жду вас снаружи. Шеппард кивнул и полез в шкаф, чувствуя, что щеки снова чуть-чуть горят. Он так и не понял, почему вчера его так смутило присутствие МакКея – обычно Шеппард был далеко не таким стеснительным, – но что было, то было, и спасибо канадцу за тактичность. МакКей оглядел Шеппарда, чувствовавшего себя ужасно нелепо в этом почти костюме на Хэллоуин по его меркам, и довольно заявил, что ему идет. - Вы очень хотите есть? - спросил он уже на ходу. - Не думаю, что это займет много времени. Потерпите? - Конечно, - ответил Шеппард. - Информационный голод сильнее. Быть причиной такого легкого смеха, как у МакКея, очень приятно, подумал он, скашивая глаза на ученого. Они вошли в лифт, и прежде чем нажать нужную кнопку, МакКей сказал, серьезно глядя на Шеппарда: - Джон, мне не хотелось бы на вас давить, но... - он замялся, и Шеппард осторожно воспользовался возникшей паузой: - Я помню, о чем вы вчера говорили, и постараюсь сделать все, что от меня зависит. МакКей заметно расслабился, на его лице снова появилось виноватое выражение, и он сдавленно извинился, на что Шеппард только негодующе фыркнул. Ученый улыбнулся, выбрал этаж, и через несколько минут они уже подходили к одному из конференц-залов комплекса. Не то чтобы Шеппард думал, что проектом руководит целый полк ученых и администраторов, но он был обескуражен, чтобы не сказать – шокирован, увидев сидящих за небольшим столом Вулси, Зеленку и генерала. Он украдкой посмотрел на часы, полагая, что еще просто слишком рано, но нет: они пришли четко ко времени. Шеппард хотел отползти на дальний конец стола, но замешкался и в итоге обнаружил себя сидящим рядом с Вулси. МакКей расположился на другой стороне стола, по правую руку от Зеленки, который кивнул Шеппарду и пододвинул МакКею стопку распечаток с замечаниями, вписанными между строк и на полях крошечными буквами. - Итак, господа, - начал генерал, упираясь ладонями в стол, - предупреждаю сразу: меня не интересуют ваши цветистые метафоры и длинные научные термины. Я хочу получить от вас все «за» и «против» - прошу заметить, объективно, оперативно и не кривя душой. Потому что если вы что-то утаите сейчас, это вам обязательно аукнется в будущем. Это не угроза, а отеческая забота. В соответствии с этими требованиями – дерзайте. Стрикленд откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и приготовился слушать. Ученые переглянулись между собой, потом, словно сговорившись, посмотрели на Вулси; тот потупился, Зеленка вздохнул и встал. - Правильно ли я понял, генерал, что ситуация в общих чертах вам известна? - от волнения его акцент стал еще резче. Стрикленд важно кивнул: - Вы собираетесь что-то там поменять в настройках этих ваших Врат, и отправить моих людей неизвестно куда, неизвестно зачем и не слишком понятно, как. И все потому, что вы напортачили, и теперь, о мой Бог, в другой реальности страдают невинные люди. - Не совсем так, - вежливо заметил Зеленка. - Наша вина только в том, что мы не успели пресечь сигнал до того, как он вообще начал передаваться. Если же говорить о целесообразности нашего проекта... - Да уж, пожалуйста, поговорите о его целесообразности, - едко попросил генерал. Чех смутился и беспомощно посмотрел на МакКея. Тот тяжело вздохнул и встал. Зеленка с явным облегчением свалился обратно на стул. - «За» номер один, - отчеканил МакКей, скрещивая руки на груди, - даже на стадии испытаний это создаст прецедент, который, возможно, обеспечит Америке ведущее место в мировой науке. Отсюда второе: это необходимо сделать как можно скорее, так как след сигнала становится слабее с каждым днем, и есть риск, что скоро мы совсем не сможем даже отследить его. Третье: если мы не попробуем реализовать эту возможность, нас застыдит самая неразвитая страна третьего мира. Четвертое: если у нас получится, наше сообщение дойдет и им будет нужна помощь, которую мы сможем оказать – а мы сможем ее оказать, – мы, вероятно, спасем множество жизней. Пятое, непосредственно связанное с четвертым: мы сможем наладить обмен опытом, ибо никто не знает, какого уровня развития достигло их общество, и вполне возможно, что мы многому научимся у них. Стрикленд подвигал бровями, переваривая услышанное. - Что ж, - наконец сказал он, - впечатляет. А теперь аргументы против, если вы не возражаете. МакКей скривился, но покорно склонил голову. - Думаю, как основной аргумент против можно выделить возможность провала проекта на стадии отправки сообщения, - МакКей помолчал, собираясь с силами, - и потери большого объема финансовых средств, вложенных в проект. О человеческих потерях говорить приходится только в непредвиденном случае, однако это маловероятно: если что-то случится на первом этапе, второго либо не последует, либо будет осуществлена тщательная корректировка. Это самое существенное, что может склонить чашу весов не в пользу проекта; мы гарантируем, что каждая мелочь будет проверена и перепроверена несколько раз. - МакКей снова замолчал, словно разрываясь между желанием наврать, чтобы Стрикленд дал зеленый свет, и победить в честной борьбе; светлая сторона взяла верх, канадец погрустнел и признался, проникновенно глядя в глаза генералу: - Генерал, вы часто имеете дело с научными исследованиями, вы же понимаете... В конце концов, все может пойти не так, как мы рассчитывали: Врата – капризный механизм, при работе с ними всё учесть невозможно. - Ричард, вам есть, что сказать? - вдруг обратился Стрикленд к Вулси. - С моей стороны все безупречно, генерал, - лицо Вулси было непроницаемо. - Все, кто должны были согласиться, согласились. Когда Стрикленд перевел огонь на Вулси, Зеленка и МакКей скосили друг на друга глаза, улыбнулись краем рта и перевели дух. Шеппард понял, что они ждали от генерала какого-то вопроса, достойного ответа на который у них не было, и тот его не задал и теперь уже вряд ли задаст. - Есть ли риск повреждения Врат? - неожиданно спросил генерал, и ученые вздрогнули, чех даже зажмурился, и Шеппард понял, что это оно; повисла мучительная пауза, нарушенная недовольным голосом Стрикленда: - Господа, я задал вопрос, который не кажется мне слишком сложным для вас. - Мы не исключаем такой возможности, - мрачно ответил Зеленка. - Насколько серьезным может быть повреждение? - в низком голосе Стрикленда, как далекий гром, появились угрожающие нотки. - Вплоть до тотальной дисфункции, - еле слышно проронил чех. - О Господи, - сказал генерал, закрывая глаза. - Вам не кажется, доктор МакКей, что это главный аргумент против? Лично я был бы только рад, если бы эта штуковина приказала долго жить, но со мной, увы, мало кто согласен. - Шанс, что Врата будут уничтожены, - один на тысячу, - тихо сказал МакКей, шумно дыша. - Шансов, что все получится, намного, намного больше. - Вы сможете гарантировать, что мои люди вернутся оттуда в абсолютно том же виде, в каком ушли? И что они вообще вернутся? - генерал начинал по-настоящему злиться, и Шеппарду захотелось незаметно сползти под стол: он знал, что такое генеральский гнев. МакКей не выдержал и вскочил, чуть не опрокинув стул. - Вы забываете, генерал, - запальчиво выкрикнул он, кривя рот, - что туда пойдут не только ваши люди, но и мои! И я сам, кстати! Как вы думаете, стою ли я чего-нибудь как ученый, заслуженно ли мне присудили все эти премии и награды, если я не могу обеспечить даже собственную безопасность?! Теперь зажмурился Шеппард: он ждал, что генерал вот-вот медленно, тяжело поднимется из-за стола и плавным движением размажет несдержанного канадца по стене, и ни один мускул не дрогнет на его спокойном лице. Однако грозы не последовало. Шеппард приоткрыл один глаз и посмотрел на Стрикленда. Генерал больше не выглядел рассерженным, наоборот, взрыв ученого ему, похоже, даже понравился. Он чуть улыбнулся и миролюбиво сказал: - Сядьте, доктор, я не ставлю под сомнение вашу компетентность. Но и вы должны меня понять: я отвечаю за своих людей, и мне нужны максимальные гарантии. - Считайте, что они у вас есть, - дерзко, но уже намного спокойнее ответил канадец и сел. Генерал положил подбородок на ладони и глубоко задумался. Все смотрели на него, затаив дыхание, и ждали, со страхом наблюдая, как задумчивость на лице Стрикленда сменяется неуверенностью. Наконец генерал откашлялся и еще некоторое время смотрел в стол. - А вы что думаете, мистер Шеппард? - внезапно спросил он, встречаясь взглядом с глазами Шеппарда, и тот вздрогнул от неожиданности. - Я думаю, сэр, - осторожно начал он, тщательно взвешивая слова, прежде чем их произнести, - что мы не виноваты в том, что случилось. И тем не менее, если есть возможность помочь этим людям, если им нужна помощь, конечно, мы не можем просто отмахнуться от этой возможности, объясняя это тем, что может не получиться. Если я все правильно понял, это дело тянет на научный прорыв, который принесет очень много пользы не только им, но и нам, а это уже в наших интересах, верно? Над проектом работают настоящие гении, они просчитали практически все возможные пути развития ситуации, и поскольку прогнозы в целом оптимистичные, надо довериться им, - Шеппард вспомнил еще один сюжет, который затронул вчера МакКей, и добавил: - Сэр, рейфы – это очень плохо, это хуже, чем вы можете себе представить. Если мы можем как-то помочь в борьбе с ними, надо это сделать. Шеппард замолчал и украдкой бросил взгляд на МакКея: тот смотрел на него с благодарностью, и Шеппард перевел дух. - Гении, - недовольно проворчал Стрикленд, но было видно, что вдохновенная речь Шеппарда достигла цели; генерал пронизывающе посмотрел на него и фыркнул: - Единственный говорящий на нормальном языке человек, и тот пляшет под их дудку. Ладно, господа. Признаюсь вам, ваша затея мне совсем не нравится, хотел я покапризничать, но раз вы все так уверены... Что ж... Под вашу ответственность, доктор МакКей. Все поднялись вслед за генералом, и МакКей пожал протянутую Стриклендом руку. Шеппард попытался потихоньку выскользнуть из комнаты, но зоркий Стрикленд легко прочитал его намерения и окликнул: - Можно попросить вас задержаться на минуту, мистер Шеппард? От напряжения, мгновенно и заметно охватившего МакКея, казалось, зазвенел воздух. Он обернулся к Шеппарду, словно готовясь отпихнуть его от генерала, но увидев, что сам Шеппард отреагировал на приглашение куда спокойнее, немного расслабился, кивнул ему и вышел в коридор. Зеленка и Вулси последовали за ним. Генерал сел и отточенным движение предложил Шеппарду последовать его примеру. Помолчав и посверлив взглядом гладкую столешницу, Стрикленд посмотрел на Шеппарда, снова сканируя его до костного мозга, и спросил, на удивление естественно переходя на менее официальный тон: - Насколько я знаю, Джон, никакого опыта общения с Вратами даже в их повседневном применении у вас нет. Вы правда хотите принять в этом участие? - Да, сэр, - Шеппард приготовился отчаянно сражаться за место под солнцем, и мягкость в голосе Стрикленда его обескуражила. - Почему? Ох, подумал Шеппард, снова с трудом подбирая слова, объяснить это генералу будет сложнее, чем МакКею. Тут вряд ли подойдет пробитая чувством тирада о сломанной и вновь склеенной жизни. - Видите ли, сэр... - Шеппард запнулся и потер затылок. - Это слишком нереально, чтобы отказаться. И я... думаю, что моя подготовка и опыт могут быть полезны, и... лишние руки ведь никогда не помешают... - Ладно, черт с ним. - И в конце концов, мне просто нечего делать и некуда идти, и я чувствую себя должником доктора МакКея, и что уж там, мне хочется увидеть все, о чем мне так много рассказывали. Генерал молчал, задумчиво потирая подбородок, и Шеппард вдруг спросил, повинуясь внезапному импульсу: - А вам не интересно, сэр? Не хотелось бы пережить что-то вроде этого? Лицо Стрикленда застыло, а потом расплылось в чуть грустной улыбке, сделавшей его старше. - Не знаю, мистер Шеппард, - тихо и как-то жалобно сказал он. - Может быть. Иногда хочется. А потом я думаю... не знаю... я солдат, куда мне лезть в эти ученые дебри. - Я тоже был солдатом, сэр, - так же тихо сказал Шеппард, глядя на свои руки, лежащие на коленях, и убеждая поднявшийся внутри вихрь забытых эмоций успокоиться. - Вы им остались, Джон, - уже веселее заметил Стрикленд, - и останетесь до конца жизни, а если есть жизнь после смерти, то и там. Поэтому я особенно рад, что вы настроены так решительно в своем намерении влезть в этот бардак. Шеппард поднял глаза на генерала, не зная, улыбаться или хмуриться. Стрикленд улыбался, и после секундного размышления Шеппард тоже решил спор в пользу вежливой ухмылки. - Постараюсь оправдать ваши ожидания, сэр, - сказал он, когда генерал встал и протянул ему руку. От крепкого и уверенного рукопожатия сомнения Шеппарда совсем поблекли. Шагая по лабиринту коридоров к лабораториям, он улыбался и даже начал негромко насвистывать, пока не вышел в людную часть комплекса. В лабораториях, где Шеппард рассчитывал найти МакКея, царило странное оживление, лихорадочно-веселое и в то же время неуверенное, как будто ничего еще не было решено, но всем слишком хотелось верить, что все кончится хорошо. Там и тут ученые собирались в группки по двое-трое и шептались, сверкая глазами. Сидевшие за компьютерами азартно покусывали губы и радостно охали, обозначая еще один маленький успех. Девушки-ассистентки, уже порядком ошалев, таскали из комнаты в комнату кипы мятой бумаги, брякая их целиком или по частям на столы рядом с мониторами и бросаясь за новыми стопками, не дожидаясь благодарности. На Шеппарда рассеянно смотрели, только когда налетали на него. Самозабвенно орущий на Зеленку МакКей обнаружился в четвертой комнате. Лохматый, в расстегнутом пиджаке и ослабленном галстуке он был похож на огромного и очень сердитого воробья. Когда Шеппард заглянул в комнату, немного напуганный несущимися из нее руладами, канадец со страшным грохотом опустил ладони на стол и возопил: - Радек, чего ты вообще хочешь? Чтобы Стрикленд самодовольно покивал и заявил, что он так и знал, что у нас ничего не выйдет? - Я хочу, чтобы тебя не расщепило на атомы! - лишь немногим тише ответил такой же взъерошенный чех, упирая руки в бока. - Да с какой стати меня должно расщепить? - МакКей расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - С чего ты взял, что червоточину уведет в сторону? В какую сторону? Почему? Зачем? - А ты почему так уверен, что Врата, которые были ближе всего к месту прорыва сигнала, – именно их Врата? Или хотя бы стационарные, не орбитальные и не ведущие в самое сердце владений рейфов? - Потому что я думаю, что сигнал прорвался где-то рядом с Атлантидой, и не раз тебе об этом говорил и пытался это доказать, но ты же не хочешь слушать голоса разума! - Вот именно! - торжествующе воскликнул Зеленка. - Думаешь! Ты не уверен! - Я уверен! - рявкнул МакКей так, что Шеппард подпрыгнул. - У нас он цели не достиг, а там вполне мог! Нет, просто мог! И достиг! Черт, да ты же совсем не веришь в успех! Почему же ты генералу не сказал о своих сомнениях? Он бы с радостью внял твоим предостережениям и легко запорол бы все дело! Пока чех негодующе набирал в грудь воздуха, Шеппард решил наконец вмешаться, пока ученые не перешли к более действенным и менее интеллектуальным методам внушения, скромно встал у двери и негромко кашлянул. - Что?! - хором выкрикнули ученые, резко поворачиваясь в его сторону. Шеппард застыл, оторопело приоткрыв рот и ощущая нестерпимое желание слиться со стеной, но МакКей и Зеленка, зафиксировав, что это не очередной коварный засланец враждебных их делу сил, успокоились, а МакКей даже улыбнулся и помахал рукой. - Что генерал? - спросил он, пытаясь пригладить смешно торчащие во все стороны волосы. - Не слишком сурово вас пытал? - Совсем не пытал, - сипло ответил Шеппард и еще раз кашлянул. - По-моему, я произвел положительное впечатление. - Не вижу причин, почему бы вам его не произвести, - пробормотал канадец, поглядывая в сторону уставившегося в монитор Зеленки, потом вздохнул, подошел к Шеппарду и тихо сказал: - Джон, в ближайшие дни у меня совсем не будет на вас времени. Чуть позже я пришлю к вам Хилла, он все расскажет, что с вами будут делать дальше... если вы не передумали, конечно. - Родни, я ведь уже сказал, - почти с досадой перебил ученого Шеппард. - Что я, зря, что ли, подписывал неразглашение? Ваше дело теперь – приказывать, мое – подчиняться. - Он потоптался на месте и добавил: - Подчиняться с удовольствием. - Ладно, посмотрим, что вы скажете через пару дней, - МакКей тихонько засмеялся, Шеппард тоже улыбнулся. - В общем, если что – не стесняйтесь... Черт, забыл показать вам, где я обитаю... Хотя скорее всего меня весь день можно будет найти здесь или спросите у Хилла – он знает. Все, Джон, - ученый похлопал Шеппарда по плечу, - отбой. Может, вечером доползу до вас. Добравшись до своей комнаты, Шеппард сел на кровать, попытался осмыслить происшедшее, не преуспел и просто уставился в стену и сидел так, пока не явился Хилл с заданием отвести Шеппарда на завтрак, показать ему центр подготовки, познакомить с его будущими наставниками и расписанием занятий на ближайшие дни. - Времени у нас мало, сэр, вот что, - озабоченно доложил он, шагая по коридорам в другое крыло комплекса. - Я всего не знаю, конечно, но чем скорее все будет готово, тем лучше. Так что вам на все про все выделили только пять дней, сэр, в лучшем случае. - А вы пойдете... туда, если все получится? - спросил Шеппард, старательно отмечая в памяти все повороты и перекрестки. - А как же, сэр! - лейтенант лучился энтузиазмом. - Такой шанс ведь даже раз в жизни редко выпадает! - Ну да, ну да, - пробормотал Шеппард, борясь со снова неизвестно откуда взявшейся неуверенностью. В центре подготовки его приняли если не с распростертыми объятиями, то во всяком случае очень дружелюбно. График Шеппарда оказался достаточно свободным, так как шайеннские специалисты в области психологии придерживались мнения, что гора сама по себе очень организует и шести часов – с девяти до трех – программных занятий в день вполне хватит, чтобы подготовить даже самого дохлого хлюпика к достойному несению воинской службы. А уж мистера Шеппарда никак нельзя назвать дохлым хлюпиком, верно? Поэтому первым делом его отправили в медчасть, где Шеппарда кололи иголками в рамках обязательной прививочной программы, несколько раз брали кровь из вены и пальца, требовали другие субстанции на анализ, гоняли по беговой дорожке, заставляли дуть в трубочку, проверяли зрение, слух, осязание, координацию... Выпуская полуживого Шеппарда на свободу, ему мягко намекнули, что комплекс располагает отличным спортзалом, который как раз в часы, в графике Шеппарда ничем не занятые, почти пуст, и неплохо бы ему подкачать пресс. В ответ на слабую улыбку ему сообщили, что все результаты будут готовы сегодня вечером-завтра утром, в любом случае, ему немедленно обо всем сообщат. Вторая половина дня была посвящена проверке психического здоровья Шеппарда. Пышущий здоровьем детина с соломенными жесткими волосами, назвавшись доктором Лэнсом, ласковым голосом задавал ему вопросы, пытливо смотрел на него, пока он отвечал, показывал пятна Роршаха, снова смотрел, еще пронзительнее, печально кивал и отпустил Шеппарда, когда тот уже не надеялся выйти из кабинета хотя бы на своих двоих. Впрочем, добрый доктор посулил ему скорую встречу, поэтому не все еще было потеряно. МакКей так и не дополз до него в тот вечер, за что Шеппард был невероятно ему признателен.