***
Йеммион свернулся кольцом, подложил лапы под голову, закрыв пару глаз, а третьим наблюдая за трансформерами. Его влажная кожа поблёскивала на свету. Прямоугольный зрачок расширился. Он терпеливо ждал. — Не знаю почему, но охранная система вырубилась и несколько ветвей шахт открылись. — Говорила Кеппели, с лёгкостью переползая от стен к потолку. — Правда эту неполадку быстро устранили — примерно за три минуты. Но хватило и этого времени, чтобы сбежали несколько проектов. Оптимус перевёл взгляд с фемки на вентиляционный проход, а потом и на Йеммиона: — Хочешь сказать, что меня бы разорвало на куски, если бы я замешкался? — Нет, просто испепелило, — Кеппели спрыгнула на пол. Её рост был не большим — всего навсего четыре с половиной метра. На задней стороне ног блестели длинные иглы. — Тут всё предусмотрено. И уж не знаю как, но кому-то удалось пробраться к главным отсекам и на время отключить промежуточные генераторы. — Не похоже, что ты всё это узнала, изучая чертежи, — усомнился Прайм. — Конечно нет, — махнула манипулятором фемка, — мне всё Кам-Пак рассказывал… ну, мой создатель. Рыцарь Теменоса отвёл окуляры в сторону, до боли сжав манипуляторы в кулак. Его вент-системы зашипели, настороживая Кеппели. Йеммион поднял голову на звук и раскрыл все глаза. — Я что-то не так сказала? — осторожно спросила фем. Оптимус лишь покачал головой, сверля оптикой пол. — Твой создатель, — немного успокоившись, повторил кибертронец. — Он… он здесь? — Не знаю, честно. Кам-Пак уже перешёл на более высокий класс. Кажется, он что-то говорил про станцию 28-F… Хотя я не уверена. В любом случае, я не видела его уже довольно давно. Может он действительно перевёлся… Но тогда бы он мне сказал, — «Ама-зе-ка» всерьёз задумалась. Повисшую в воздухе тишину нарушил странный шелест, похожий на движение песка по деталям. Из-под пластин пола начали «вытекать» золотистые пылевые сгустки, до ужаса напугавшие обитателя помещения, который с огромной скоростью заметался от стены к стене. Когда поток полностью «выполз», он завихрился, начиная приобретать чёткую форму. Образовавшийся силуэт заставил Прайма сильно удивиться. — Тэм-Зел?! — прохрипел командир автоботов, не веря оптической системе. — Собственной персоной. — Заулыбался бьюнтекто, проведя руку в сторону и оставляя в воздухе полупрозрачное облачко. — Однако же без нас ты не скучал, — его взгляд зацепился за Кеппели, с широко раскрытой оптикой глядящую на него. Оптимус жестом показал ей, что бояться почти бестелесного пришельца не надо. Йеммион гортанно заурчал, делая осторожные шаги к энергену. Большие ноздри всасывали звёздную пыль «тела». Запах был едва ощутимый и больше напоминал сладковатую гарь. Зверь чихнул, отходя к недоеденной туше паука. -Прошу вас отойти, — попросил пришелец, разведя руки в стороны и резко поднимая вверх. Из ладоней вырвалось множество сверкающих частиц, вращающихся вокруг единого центра, образуя нечто похожее на галактический диск. Пыль на полу также слилась с единым потоком. Вся энергия направилась в пустующий центр, плотность вещества увеличивалась, будто коллапсировала звезда. Помещение наполнилось грохотом бури, трансформеры попятились назад. Свет разливался по всему пространству, пока вся масса не сконцентрировалась в единой пульсирующей точке, размером с виноградину. По одному только виду этого шарика можно было понять, насколько он разрушителен. Бьюнтекто создал небольшое поле, вроде крышки, для безопасного применения своего оружия и всунув в него руку, отпустил шарик в свободное падение. Одного небольшого соприкосновения было достаточно, чтобы прожечь пол, создавая при этом мощную взрывную волну, с трудом погошаемую защитным полем. Образовавшаяся дыра стала выходом из камеры. Сначала проверку сделал Тэм-Зел, за ним последовала Кеппели, далее Йеммион, а замкнул цепочку Оптимус, до последнего наблюдая за входом в помещение — на случай если заявится какой-то случайный лаборант и поднимет тревогу. Высота оказалось не малой, однако приземление смягчили обломки, отчего-то потерявшие свою прочность, став больше похожими на желе. Скорее всего побочный эффект взрыва. Они уже пробежали через сеть коридоров, когда в аудиосенсоры ударил вой сирен — их побег не остался незамеченным, хотя удивляться тут было не чему. По пути им приходилось одолевать охранных ботов, палящих по нарушителям из бластеров. В такие моменты Прайм вспоминал про своё оружие; приходилось лишь мотать головой и идти на рукопашную или просто спасаться бегством. Кеппели большей частью убегала, отталкиваясь от стен для ускорения, хотя иногда неплохо била врагов быстрыми ударами. Йеммион выплёскивал всю свою звериную натуру, разрывая препятствия на кусочки. Он явно радовался возможности по-настоящему охотиться. Тэм-Зел просто отталкивал всё от себя, вырубая при этом освещение. Все действия и звуки смешались в единую сумеречную массу. Оптимус вновь вспомнил войны на Кибертроне: такая же неразбериха, такая же теснота действий, такие же сирены. Рыцарь впал в какой-то боевой транс почти не осознавая происходящего, действуя силой, слушая только инстинкты. Мех резко ушёл вперёд «колонны», с громким рыком раздирая ботов и камеры слежения, ударами выбивая двери, забываясь в сражениях. Он превращался в машину для убийств. Всё, что долго хранилось в самой глубине его искры с воем вырывалось наружу, овладевая сознанием, беря тело под контроль. Сумерки коридоров разорвала слепящая вспышка. Прайм помогал линзами, приходя в чувства. Это бьюнтекто применил поток ускоренных частиц, разрушая замки далеко впереди. Дверь послушно распахнулась, открывая взору состыковочный коридор. В самом конце их уже ждал Дердан, усиленно махавший руками и хвостом. Его воротник полностью раскрылся, обнажая небольшие шрамы. — Скорее-скорее! — кричал он. Первым влетел Йеммион, чуть не сбивая хнорола с ног. Сразу за ним кувыркнулась фем, от которой капитан корабля также смог увернуться. Тэм-Зел вытянутым облачком материализовался в корабле. Оптимус включил двигатели, отправляя себя в краткий полёт, закончившийся торможением по полу. Дердан громко зашипел, подбегая к панели управления и со всей силы ударяя по кнопкам. «Спутница» отстыковалась, коридор свернулся, двери с грохотом замкнулись. На обшивке станции появилось множество лазерных установок, нацеливающихся на удаляющийся корабль. За считанные секунды огромный поток смертоносных лучей настиг «Спутницу». Всё затряслось. Лабораторный зверь завизжал, метаясь от стены к стене. Все напряжённо ждали конца, но только не Оптимус. Нет, он не имеет права умереть. Он обязан найти Создателей, зерно и вернуться… вернуться домой, на Землю. — Дердан! — крикнул он на рептилоида с призывом к действию. Хнорол оскалился, потянув за рычаг, запуская двигатели на полную. Космическое судно совершило скачок, оставляя сотрудников станции гадать, что же это было…***
Хасси быстро подбежала к Кеппели, чувствительные усы ловко ощупывали сегмента брони ног. Фемка не понимала такого поведения многоножки, оттого испуганно озиралась по сторонам, чуть отпрыгивая. Она не привыкла видеть столь маленьких существ, к тому же ручных. От приступов паники её спас Дердан: — Да не бойся ты так! Нилокские многоножки одни из самых дружелюбных. А Хасси у меня — добрейшее существо во Вселенной. «Ама-зе-ка» расслабилась, присев перед насекомым и протягивая к нему ладонь. Прикосновения усиков к пальцам напоминали ей процедуры с ниточками паутины, которые она не слишком любила, однако дикого страха не вызывали. Йеммион свернулся колечком, с поднятой головой наблюдая за происходящим. Из высунутого языка текла густая слюна. Кожа покрылась смесью воды и слизи, для увлажнения и охлаждения тела. Оптимус сидел, облокотившись о стену, погружённый в собственные мысли, не отрывая оптики от вида гиперканала: голубоватое свечение в форме туннеля, идеально ровные потоки, долгожданное спокойствее после напряжённых боевых действий. — Если хочешь спросить насчёт оружия, то оно в отсеке прямо за тобой. — Заговорил Дердан, покрутившись на сиденьи. Прайм развернулся, манипулятором нажав на кнопку. Пластины стены разошлись, открывая его взору меч и щит. Рыцарь переводил удивлённый взгляд то на хнорола, то на своё оружие: — Где вы его нашли? — Если на чистоту, это он нашёл его, — рептилоид указал на бьюнтекто, который захотел присоединиться к разговору. — Это было не сложно. Оно пропиталось твоим энергетическим полем. — Приобретя физическую форму, Тэм-Зел пожал плечами. — А вот станцию нашёл Дердан… — Методом тыка, — хихикнул хнорол. — А вообще — если бы ни это бестелесное создание, я бы никогда не узнал, что с тобой произошло. Поверь мне на слово! — А каким образом ты узнал об этом? — обратился к энергену мех. — Очень просто. Всплеск твоих мыслей породил волнение в телепатическом канале, что наталкивало на два варианта: или ты открыл в себе телепатические способности, или тебя вывели из строя… скажем, сильным электрическим зарядом. — Второе вернее будет, — признался Оптимус, прикрепляя щит к манипулятору. — Так что же это получается, этих станций не один десяток? — Не просто десяток. Их тысячи! Десятки тысяч!!! — Дердан развёл руки в стороныкрутанулся на кресле. — Поиск твоих Создателей может занять не один десяток лет! — он взял небольшой белый куб, активировал голограмму. На ней отображался Млечный Путь и разбросанные по всей периферии множество разноцветных точек. Некоторые соединялись линиями, другие обозначались крестами и треугольниками. — Мне удалось стащить эту схему, когда мы обыскивали станцию «Вонх-501», где и находилось твоё оружие. Как видишь, здесь и намёка нет на единый центр. — Может они специально не стали обозначать его? — предположил лидер автоботов. — Не исключено. Мне лично кажется, что это не полная схема, — рептилоид почесал затылок, всматриваясь в проекцию. — А если допуск к полной карте есть только у доверенных лиц высшего класса? — вставил своё слово Тэм-Зел. — Насколько мне известно, генетизестерцы не глупы и прекрасно осведомлены о зависти некоторых цивилизаций к их технологиям. Оптимус невольно вспомнил человеческую историю о Великом Шёлковом Пути: в древнем Китае строго хранился секрет изготовления шёлка и никто не мог понять, откуда он берётся. Здесь же от них прячут центральную станцию. Их главная цель раскрыть местонахождение центра, то бишь «найти тутовых шелкопрядов». — Кеппели, — обратился к фемке рыцарь. — На какой станции может находиться Кам-Пак? — Я не уверена, — она закусила губу. — Но почему-то кажется, что на 28-F… Хнорол немедля ввёл название станции в поисковую программу. Схема Млечного Пути развернулся и замигала тёмно-фиолетовая точка, расположенная недалеко от конца «рукава». Прогрузились координаты. — Что ж, следующая остановка 28-F! — отчеканил Дердан, выводя корабль в нужный поток…***
Кейд подскочил, резко пробуждаясь ото сна. Снаружи раздавались голоса автоботов и скрип деталей. Изобретатель недовольно забурчал, подходя к окну. Звуки шли со стороны амбара. Похоже Бамблби и Дрифт опять не нашли общий язык, или Кроссхейрс действовал Хаунду на нервы. Мужчина лишь покачал головой, накидывая халат. На улице было холодно, хотя чему тут удивляться — середина октября в конце концов. Он смотрел на небо. Красивое звёздное небо. Где-то там, в сотнях миллиардов километров от Земли летит он — Оптимус Прайм. Прошло больше трёх месяцев, как командир автоботов покинул планету, а Кейд всё никак не мог смириться с этой мыслью. Для него эти дни тянулись бесконечно долго. И каждую ночь он смотрел в небо, а в голове всегда звучали слова: «Смотря ночью на звезды, думай об одной из них, как о моей душе». И каждый раз казалось, что он стоит прямо за спиной и неустанно повторяет эту фразу чуть охрипшим голосом. В глазах заблестели слёзы, а на них — бесчисленное множество звёзд, среди которых отражается и он. — Останься в живых, Оптимус, прошу тебя, — прошептал изобретатель, обнимая себя руками то ли от холода, то ли от бездонной тоски. Он прекрасно знал, что его голос никто не услышит, но надежда тихо обогревала душу, давая силы держаться и ждать. Ждать дня, когда командир автоботов вернётся домой, к своей семье… Быть уверенным в чем-либо — доказательство отсутствия сомнений. Верить во что-либо — доказательство силы надежды.