***
Как же хорошо было в детстве! Мне десять лет, я бегаю во дворе и дёргаю за косички соседских девочек. Все три месяца лета в моём распоряжении. Но сейчас мне двадцать, и я понимаю, что просто так не побегаю по двору и не смогу забыться. В детстве мне не надо было париться по поводу проблем. За меня всё решали родители. Теперь всё стало по-другому. Мы повзрослели, даже не заметив этого. Я был вынужден принять решения, от которых зависела не только моя жизнь. Мы с Эммой сдали экзамены и перешли на третий курс официально. Я сдал три экзамена на "отлично" и два на "хорошо". Эмма всё сдала на 5. И теперь она получает стипендию. Моя умница! Это было тяжеловато, особенно для меня. Именно из-за того, что я решил поменять свою профессиональную деятельность и больше не питаю интереса к школьной программе. Я даже подумываю бросить учёбу, не заканчивая колледж даже экстерном. Я просто не вижу смысла заниматься тем, что мне не интересно. К тому же у меня есть приличная работа, и скоро начнутся съёмки. Кстати, Майкл, наш режиссёр, сказал нам, что съёмки будут проходить в городе Кливленд-Хайтс. Да уж, даже название ассоциируется с вампиризмом. Майк действительно играет моего соперника и друга из школы главной героини. На встрече по поводу съёмок я еле сдерживался, чтобы снова ему не врезать. И мне было всё равно, что он мой брат. После того, как мы узнали, что моя любимая невеста беременна. Я был на седьмом небе от счастья. Тогда я впервые позволил себе заплакать на глазах у постороннего человека. Мы решили создать фотоальбом наших детей. И первым поместили туда снимок УЗИ. Для этого альбомища пришлось выделить целый ящик под телевизором в нашей спальне. И каждый раз, когда кто-то приходит, мне приходится его доставать. Не хилая подкачка рук, я скажу. Тогда в кабинете врача Эмма узнала, наконец-таки, что было в том списке у её сестры, когда та узнала о Оливии. Ей нельзя очень многое, и это можно понять. Жареное, специи, перец, - всё это запрещается на ранних сроках до шестого месяца; из-за аллергии на чеснок ей нельзя ничего острого, а также сильно солёное, слишком сладкое и другую вредную еду. Алкоголь даже не стали вписывать. Ниже нам расписали все медицинские препараты, которые ей нужны. Совершенно все. Когда мы вышли из кабинета, я сказал, что куплю все эти препараты, лишь бы мои любимые были здоровы и не мучились. После больницы, ночью, когда мы всем рассказали, что Эмма беременна, девушка решила устроить мне допрос. - Когда ты решил, что хочешь детей? Ты же всё время, что я тебя знаю, их не хотел. Да даже хуже было, но теперь... Что случилось? - спросила она меня, и я улыбнулся. Девушка непонимающе смотрела на меня, сморщив брови. Когда она так делает, у неё раздуваются ноздри и сжимается рот, и это если учитывать, что у неё пухленькие щёчки и не слишком, но всё же большие глаза. Так и тянет укусить! - Эмма, родная, это случилось после рождения Олив. Я вижу свою племянницу: её крохотные ручки, ножки, эти неописуемые естественные зелёные глаза. То, как она улыбается и кряхтит, когда пытается оторвать мне нос, сидя у меня на руках. В общем, Олив мне как дочка. Хоть я и понимаю, что малыши не всегда такие запредельно милые, но, тем не менее, я хочу своих родных дочку и сына или близнецов. Как получится, - на последней фразе Эмма снова начала плакать. В тот день она много плакала, очень много. А я постоянно её обнимал. Тогда мы оба поняли, что наша жизнь изменится. Кстати, нам не придётся покупать много одежды: будем донашивать за Олив. Моя племянница начала издавать звуки, пускать слюни, хватать всё подряд и запихивать себе в рот. Второе она умела с рождения, но теперь, когда она свыклась с внешним миром, спустя месяц после рождения, она это делает более уверенно, при этом пачкая одежду Кайла. А я издеваюсь над братом. Он же отвечает, что скоро и мне предстоит через это пройти. А я всё не могу свыкнуться с мыслью, что моя любимая скоро будет на втором месяце. Надеюсь, я свыкнусь с мыслью о том, что скоро стану отцом. Многие парни в моём возрасте совершают необдуманные поступки и сбегают от проблем. У меня тоже была такая мысль, но я переборол себя. Сегодня 9 июня. Погода в городе соответствует, и нам обещали теплое жильё. Особенно меня радует тот факт, что врач разрешил нам заниматься сексом на ранних сроках. Да и вообще можно. Но аккуратно и без фанатизма и срыва тормозов. Жаль. Но ради моих любимых я готов на всё. В последние дни мы с Эммой упорно репетировали. Мне больше понравилось репетировать с ней постельную сцену. Только после каждой такой репетиции она брала с меня клятву, что я не буду делать то же самое с актрисой. Ох, эта ревность иногда доходит до безумия. Да и как я могу спать с полной её противоположностью? Актрису на роль моей девушки в кино, выбрали совершенно некрасивую. Ну, она красивая, но не для меня. Во-первых, девушка - блондинка. Во-вторых, она слишком худая. И, в-третьих, она чем-то напоминает мне мою сестру. Ну и как я могу переспать с человеком, которая похожа на Николь и Ребекку вместе? Вот это я каждый раз говорю своей невесте. И она делает вид, что понимает. Хотя мне кажется, она до конца жизни будет ревновать. Но сейчас у неё будет одна отговорка: "Я же беременна"! Она ещё и заплакать может, и я прощу всё этой плаксе, ибо видеть не могу женские слёзы. А она этим воспользуется, я уверен в этом. Я поворачиваю голову и вижу мою сонную богиню, спящую на моём плече. Мы летим на другой конец Соединённых Штатов. Лететь нам долго, так что я решил послушать музыку и подумать обо всём на свете. По самолёту постоянно ходят стюардессы, а за окном сплошные облака и чистое небо. Я тоже решил вздремнуть под звуки классической музыки.***
Проснулся я чисто случайно от того, что почувствовал холод на ногах. Кондиционер включили. На экране показали оставшееся время полёта. "1.12" - гласила запись, на экране монитора, в самолёте 1 класса и я решил разбудить мою красавицу поцелуем. Девушка улыбнулась, но глаза открывать не хотела. Тогда я начал щекотать её, ибо этого, из физических наказаний, она боится больше всего. - Ну, всё-всё я открываю глаза,- сдаётся она и лишает меня удовольствия слышать её смех. Я вытянул руку и вызвал стюардессу, нажав на кнопку. - Как ты себя чувствуешь? - спрашиваю я и смотрю на её животик и лицо по очереди. Девушка тянется в кресле, и я улыбаюсь. - Замечательно, - коротко и довольно говорит она после потягиваний в бордовом кресле. Готов смотреть на это вечность. - Только кушать хочется. К нам подходит стюардесса, и я спрашиваю её о еде. - В нашем ресторане осталась только курица с пюре, сок и чай, - проговаривает улыбчивая рыжеволосая девушка в униформе стюардессы. - Принесите мне, пожалуйста, порцию и чай, если можно. Есть с барбарисом? Или только обычный? - спрашивает моя любимая девочка, и я щурюсь на неё. Она носит двоих детей, и ей ещё обычную порцию! - Нет, чай только обычный, чёрный, - отвечает стюардесса, и я вижу по её серым глазам, что она врёт. Но я не хочу ни с кем ссориться. - Тогда просто сок, - заказывает моя огорчённая девушка, и я беру её за руку. - Можно этой девушке порцию побольше? Мы беременные, - прошу я и ловлю яростный, но в то же время застенчивый взгляд. Девушка начинает краснеть. А стюардесса отвечает положительно и уходит. - Я сейчас кого-то покусаю! Не надо всем подряд говорить о том, что я беременна. Мне и так неловко от того, что я начинаю есть, как слон, и пью всё подряд литрами, - тараторит Эмма и мгновенно краснеет. Она начала что-то говорить про дальнейшее развитие, но я её уже не слышал и просто поцеловал, придерживая за живот. Моя рука касалась ремня безопасности и её теплого вязаного платья. Они с Софией и Ребеккой прикупили несколько вещей на холодное время суток. В последнее время я стал слишком заботлив. Так говорит моя любимая. Я купил ей много всего, включая препараты. Мне удалось уговорить прежнего врача Эммы приехать к нам и временно работать в больнице Кливленда. Ей будет спокойнее, когда рядом врач, который её знает с нашего самого первого секса. Анна тоже хорошая, но она новенькая, и, если она уедет, она просто потеряет место в этой больнице. Надо будет уговорить миссис Тайл, её врача, вести Эмму дальше, не нравится мне эта Анна. По прилёту надо будет хорошенько отдохнуть и сразу отправиться на осмотр. Я оторвался от моей невесты, когда ей принесли обед. Еда в пластиковой посуде. Не нравится мне эта антисанитария. Но делать нечего: ей надо поесть. За окном полдень, а значит, приедем мы домой примерно около двух часов дня. - Вкусно? - спросил я, и мой хомяк, жуя, кивнула. Она смотрит на меня своими зелёными глазами, её волосы спадают на её красивое пухлое личико, и я не могу не улыбнуться от вида этой картины. Наверное, я никогда не привыкну к этой красоте. С её зрением ничего не изменилось мистер Энгельс говорит, что это наследственное, а тот ушиб помог быстрее этому развиться. Так, что теперь мне придётся привыкать к её зелёным глазам. Но как мы собирались в поездку... это нечто! По большей части собирал всё я. Эмма же составила список всего самого нужного и не очень нужного. Она лежала на кровати и контролировала, рассматривая все вещи, которые я складывал в чемодан. Я прямо как на показе мод побывал. Она про каждую вещь из своего и моего гардероба отдельно высказывалась. В нашей красно-синей комнате происходило «отсеивание старья», как она выразилась. На кровати лежит девушка с планшетом и карандашом в руке. Каждую собранную вещь она отмечала галочкой и комментировала мои вещи. В общем, я понял, что половину моего гардероба нужно просто выкинуть. Половину полёта мы провели в полудрёме из-за того, что вылетали поздно ночью. Мама плакала, когда я выносил чемоданы к выходу. Брат сказал: "Вы задолбали уезжать! Чтобы на крестины Олив приехали к нам". Я обнял его, а он всплакнул. Семейная жизнь сделала его слишком сентиментальным. Надо будет с ним поговорить по скайпу насчёт этого. Пусть хотя бы запишется куда-нибудь. В общем, прощание состоялось почти как обычно, если не считать одного факта. Миссис Коулман осмотрела каждый сантиметр тела своей дочери, когда до неё дошли слухи, что её вторая дочь беременна двойней. Это было что-то. Она даже устроила скандал, когда её действия довели Эмму. - Мам, я не при смерти, меня никто не насиловал, и не смотрите так на Дэвина. Мы делали это почти сознательно. Я.., - она сделала недолгую паузу, раздумывая, как бы смягчить или отвертеться. - В общем, вам всё подробно расскажет София. Мам, я хотела забеременеть больше года назад. Ещё когда у нас с сестрой появилась первая племянница. Я держала её на руках, и меня осенило ещё тогда! Мам, со мной всё в порядке. Я просто беременна, - сказала она совершенно обыденно и развела руками в стороны. - Милая, ну прости, - глаза миссис Коулман тогда были на мокром месте, - мы, конечно, хотели внуков, но не думали, что это так быстро произойдёт. Мы, кстати, решили построить свой собственный дом. Он будет большой, из камня, и в нём будет целых шесть спален! Мы купили землю в Валенсии и уже начали стройку. Твой папа выстроил туалет и сарай. А ещё залили гараж, тоже каменный. Приезжайте, посмотрите. Конечно, сейчас там не на что смотреть... Придётся ещё рыть землю под фундамент. А для этого нужна грубая мужская сила, - рассказала миссис Коулман, и я немного удивился: из уст взрослой женщины фраза "грубая мужская сила" звучит как-то странно. Тем более мы не ожидали такого от опытной женщины. - Чего вспоминаешь? - рассекретила меня моя невеста, попивая сок. - Да так, вспоминаю проводы. Интересно получилось. Особенно, как моя мама отнеслась к этой новости. Помнишь? - спрашиваю я, и она кивает, отстраняясь от сока. Кэролайн тоже решила провести осмотр, но с профессиональной точки зрения. Но тут Эмма, уже привыкнув, подчинилась. И мама сказала, что всё будет хорошо. По крайней мере, в самолёте. Но она нас не удивила, так как её бывший врач после моих уговоров провела обследование и разрешила полёт.***
Прилетев в Огайо, перед выходом я сделал ей колосок. Николь научила. Мне доставляет это безграничное удовольствие, прикасаться к её волосам. Мы вышли из самолёта, и нас обдало холодным воздухом. Не зря я надел на свою невесту куртку и шарф. И еле уговорил надеть тёплые леггинсы и длинные сапоги на мизерном каблучке длиной меньше сантиметра. Получив вещи и пройдя контроль, мы прошли к выходу. - Любимый, я уже хочу в ванную, - потягивается моё солнышко, и я не выдерживаю. Я поправляю свою причёску и ставлю чемодан рядом с ней, подхожу к ней сзади и обнимаю её за пока небольшой животик. - Примем ванну вместе, - я прикусываю её мочку уха, и она издаёт тихий стон. Боже мой, я сейчас сойду с ума! После этой небольшой прелюдии я пытаюсь успокоиться и сигнализирую такси. Почему она так стонет от простого прикосновения моего языка и зубов к её маленькой части тела? Она что, решила поиграть со мной в мою же игру? Мы сели в такси, и я назвал адрес дома. После сказанной фразы я повернулся в её сторону. Я смотрю на неё и не могу оторвать глаз. Она совершенно спокойна и такая красивая. - Чего ты так смотришь? - спрашивает она. Я пытаюсь сдержать улыбку, и мне это удаётся. - Да ничего, просто ты у меня самая красивая. А скоро буду смотреть не только на тебя, - я посмотрел на её животик и почувствовал ком в горле. Я скоро стану отцом, поверить не могу! Так, нужно отвернуться: не хочу, чтобы она видела мои слёзы. В такой тишине мы едем в сторону нашего домика.