***
Огромный холл больницы с чисто белым полом и чёрно-белыми стенами создаёт ощущения величия. Разные по цветовой гамме в каждом отделении стены не давят, как это обычно бывает в лечебных учреждениях, а портреты врачей не дают заскучать и позволяют не забывать о их заслугах перед наукой. Доктор нас ведёт в процедурную, и я слежу за тем, как моя любимая садится на каталку. - Можно я тут полежу, пока вы моего жениха перевязываете? - спрашивает девушка, глядя своими большими глазами на доктора, и очень мило улыбается, держа руки на животе. Что-то мне не очень нравится эта идея. - Конечно. Но если кому-то понадобится каталка, вы её уступите! - предупреждает доктор, и любимая кивает. - Мистер Албертон, вы пока подождите здесь, я подготовлю процедурную. - Хорошо, - отвечаю я, и подхожу к каталке, помогая любимой лечь. - Эммануила, ответьте честно, вам плохо? - задал волнующий вопрос я и посмотрел на мою красавицу сверху вниз. Девушка закатила глаза и улыбнулась. Обожаю её ямочки. Хоть их не так много - всего две, а не три, как у меня - она всё равно замечательная. - Дэвин, я просто немного устала, вот и всё. Знаешь, столько нервов за сегодня! Да еще и эту мазь придётся втирать в живот, чтобы болей больше не было, - рассказывает она, и я смотрю на неё с осуждением. Какие ещё боли? Почему она мне ничего не говорила?! - А ну, рассказывай, что ещё за боли в животе?! - я почти кричу на девушку. Почему она скрыла от меня это? - Боли у меня были только тогда, когда я узнала про похищение, к тому же они были несильными, так что не ори на меня. А не говорила тебе, потому что не хотела волновать ещё больше. Ты и так много вынес за этот день, - откуда она знает, что я подумал о последнем? Телепатия? Вряд ли. Скорее всего, простое совпадение. Я остываю. Я прощаю свою любимую, наклоняюсь и целую её, эту скрытную принцессу. Девушка тянет меня за волосы, и я стону от удовольствия. Но, как всегда, всё хорошее быстро заканчивается. Из процедурной вышел доктор и позвал меня. Я сижу на табуретке и, сняв футболку, жду, когда меня начнут мазать. Эх, предпочёл бы я, чтобы это делала моя невеста. - Вы очень красивая пара, вы и ваша невеста, - зачем-то уточнил доктор, но я обратил внимание на другое: наконец-то хоть кто-то нас нормально назвал! - Спасибо, - говорю я мужчине лет 28, судя по внешности. У него среднее телосложение и смуглая кожа. Он смотрит на меня голубыми глазами и открывает тюбик с мазью. - Сядьте максимально прямо, - просит он, и я повинуюсь. В следующие несколько минут на мою грудь намазывают мазь, и на коже остаются небольшие белые следы. Для перевязки я должен был встать и помогать доктору, придерживая ватки с мазью. Запах, конечно, у этой мази - просто нечто. Что-то среднее между запахом травы и нашатырного спирта. Наконец, процедура закончена, и я получаю рецепт этой чудодейственной мази. - Эм... ещё одно уточнение, доктор, если позволите... - перебарываю стеснение и продолжаю. - Можно ли со сломанным ребром и покалеченной спиной заниматься сексом? Мы с невестой здесь последний день, завтра улетаем, и я хотел бы отпраздновать это событие, - я поднимаю глаза на доктора, и вижу, что он улыбается. - Можно, даже нужно. Только пусть лучше она будет сверху, ей же полезнее будет. Вам тоже можно, но лучше не позволять ей закидывать ноги на спину, да и без массажа лучше обойтись, если только это не массаж головы. И, раз уж, как я случайно заметил, ваша девушка беременна, посоветую вам провериться на наличие инфекций в сперме, - заключает профессионал. Я одеваюсь, пряча румянец, и благодарю мужчину. Также он добавил, что лаборатория работает ещё час, и если им заплатить, они хоть сейчас возьмут все анализы и выдадут результат. Пожалуй, не буду затягивать. Заодно и покатаю мою красавицу на каталке. Я поблагодарил врача за информацию, и мы вышли из кабинета. Эмма уснула прямо в коридоре, на той самой кушетке, и кто-то накрыл её ноги моей толстовкой. Я прошептал родственникам, что отлучусь в лабораторию и попросил, чтобы они не будили Эмму.***
Я сдал все анализы и решил выпить кофе. Мне сказали подождать несколько минут в холле. Если у меня не найдут никаких инфекций, то я могу спокойно заниматься любимым делом с любимой девушкой без защиты. А пока я всё не могу насмотреться на снимки моих детей. Они такие крохи! И уже имеются ручки и ножки, а сами детки активно двигаются внутри Эммы. Как она будет их вынашивать, я понятия не имею. Особенно, если скоро они начнут толкаться и растягивать её живот. О-оу, так у меня будет персональный колобок! Я рассмеялся от этой мысли. Главное ей об этом не говорить. - Дэвин Ли Албертон, - обращаются ко мне, и я отвлекаюсь от фотокарточки, - проходите за результатами, - обращается ко мне девушка, и я захожу в кабинет. Она примерно на три года старше меня и похожа на взрослую Эллисон: такая же худая и рыжая. Как мой брат вообще терпит её, такую худую? - Ну, что могу вам сказать. С семенной жидкостью у вас всё прекрасно. Даже как-то странно. Обычно у людей вашего возраста либо замедленные сперматозоиды, либо инфекции. Но вы, наверное, в курсе, что у вас мутированная сперма? - отрывается от бумаг девушка в белом халате, глядя на меня, и я замечаю, что она немного покраснела. Неопытная ещё, наверное, студентка или только после института. Я киваю и улыбаюсь реакции лаборантки. - Моя невеста беременна двойней, - сообщаю я, и девушка изгибает бровь в удивлении. Я удивляюсь в ответ. Что она хочет сказать? - Я думала, вам года 24, а вам зимой только 21 стукнет, - видимо, увидела на листке анализа мою дату рождения. - Все так говорят. Вы ещё мою невесту не видели, она на 22 тянет, хотя она старше меня ровно на месяц, - поражаю я девушку. Да, я люблю производить эффект! Мы улыбаемся друг другу, и она отдаёт мне результаты. Да-а-а уж, бумаг из больницы у нас больше, чем у меня сценарий был. Хотя, нет, вру. Но всё равно много. Я выхожу из лаборатории и иду по белому коридору к перевязочной, где остались ждать мои родные и любимые. Эмма уже проснулась. Видимо, часа ей вполне хватило. Я решил написать Генри, чтобы он приготовил нам на ужин фруктовый салат с рисом и запечённой рыбой со сладким соусом, но не переборщил со сладким. Эмма терпеть не может рыбу без соуса. Вернувшись к моей невесте, я решил забрать у неё мою вещь. - Миссис Албертон, могу ли я забрать свою одежду у вас? - с уважением обратился я к будущей жене. Она поняла меня и сделала так, как она хочет: прижала мою толстовку к себе и помотала головой в разные стороны, при этом болтая ногами. - А если поцелую? - спрашиваю я, и она расплывается в улыбке. - Я подумаю, - протягивает брюнетка, и неожиданно хватает меня за шею, прижимая к себе. Она раздвинула ноги! Нет-нет-нет! Так, Дэвин, держись! Она делает мне массаж и просовывает свой наглый язык в мой рот. В этом порыве страсти мы ехали в машине. Завтра мы с Эммой заберём нашу машину со стоянки и отдадим её в прокат, помыв перед этим, а всё остальное время будем разъезжать на такси. У нас перед перелётом запланированы только ресторан и магазины с одеждой и обувью, ну, и ещё кинотеатр напоследок. Наш рейс в 21:30. В прохладном городе будет темно, и можно будет сделать красивые фотографии на фоне самолётов. Именно это стало причиной покупки билетов именно на это время, по версии девушки на третьем месяце беременности. Хотя я до сих пор понять не могу, как она может быть на третьем, когда десятого июля закончится только второй. Видимо, мне этого никогда не понять... Приехали мы домой, не растратив по дороге страсти, и только вкусный запах ужина успокоил нас. Все были очень голодны. Немудрено: начало седьмого вечера! Больница и дорога отняли у нас очень много времени. В машине я рассказал о том, что мне можно в сексе и чего нельзя. Эмма погрустнела, а я был шокирован. Обычно она краснеет при разговоре о сексе, стесняется. А тут расстроилась и ругнулась матом на преступника. Она меня поражает всё больше и больше с каждым днём. Сейчас мы садимся за стол, и нам приносят блюда. - В честь вашего последнего дня, а также, чтобы мы вам запомнились надолго, мы приготовили для вас небольшой сюрприз! А от меня лично вас ждёт закуска в самолёт: сегодня и завтра побалую вас сладким. Я знаю, что дамам это нельзя, но, думаю, от пары небольших кусочков ничего не случится, к тому же десерт не так уж сладок. Приятного аппетита, - желает нам седовласый Генри, и мы благодарим его. Интересно, что он приготовил. Но запах настолько сильный, что мы уже не выдерживаем и начинаем поглощать ужин. На десерт нам приготовили пирог с вишней и клубникой. На песочном тесте. Вкуснотища немыслимая! Мы запили всё это великолепие полезным морковным соком, а Джон со своей аллергией на морковь пил яблочный сок. - Надо бы премию выписать Генри, - говорю я, и в моём желудке раздаётся довольное урчание в подтверждение. Девочки ещё умудрились впихнуть в себя салат и попросить добавки пирога и сока. И после этого сказали, что отлично покушали и даже не объелись! Мы же с Джоном от одних порций уже охали. Хотя, девчонок можно было понять: одна ест за двоих, другая и вовсе за троих. После ужина я решил отпустить всех, включая охрану. Но при этом не забыл поставить дом на просмотр полиции, специально позвонив и сказав, что присмотр за домом будет хорошо оплачен. Нашей прислуге мы дали пять часов перерыва, который они могут провести с семьей. У некоторых были, конечно, выходные, куда же без них-то. Но сейчас нам необходимо это время. Но и дом без охраны оставить я не мог, пришлось раскошелиться. Ну и ладно, гонорар у меня большой, можно и потратиться. - Джон, Николь, если захотите заняться прощальным... – делаю я паузу, намекая на понятное занятие, - ну, вы поняли, то закрывайте шторы и жалюзи: я отдал дом на охрану полицией. Просмотр будет только внешний, не паникуйте. Я попросил охрану проверить все комнаты и те места, куда могли забраться, и закрыть все помещения, кроме наших спален и двух ванн. - Предупреждаю я, и мы расходимся. Моя любимая Эмма лежит на кровати и смотрит журнал. Ладно бы она это делала под одеялом, но ведь она надела свою короткую розовую рубашку без штанов и, кажется, она без нижнего белья... Или я уже схожу с ума. Боже мой, давайте быстрее уже смотрите этот дом и отдавайте мне ключи! Я мысленно ненавижу свою охрану и жду их появления с ключами. Я снял с себя футболку и джинсы, и теперь на мне только шорты. Всё, больше ничего нет, аб-со-лют-но. Ну, если не считать бинты. А вот и охранники. Наконец-то! - Все помещения проверены и обезврежены. Изображение с камер будет сменяться каждые две секунды, то есть достаточно быстро, поэтому полицейские точно будут следить, за всем происходящим. Двери закрыты, шкафы с санузлами тоже, кроме тех, что напротив ваших комнат, - докладывает мне Эштер (это фамилия, если не ошибаюсь, немецкая). Парню 21 год, а работает, как будто уже не первый десяток разменял в этом бизнесе. Я отпускаю парней и спокойно иду в комнату. Задвигаю шторы и жалюзи на окнах. - Зачем это? - не понимает моя чересчур сексуальная невеста. - Я поставил все окна на внешний просмотр. Ты хочешь, чтобы нас увидели? - я похотливо улыбаюсь девушке. Так и не получив ответа, я встал перед ней в своих бинтах и шортах. Девушка медленно поднимает ноги, и я вижу, что на ней - теперь уже совершенно точно - нет нижнего белья. Я снимаю с себя шорты и бросаюсь на неё сверху, прямо между её широко расставленных ног. От её пижамы не остаётся ни единого целого кусочка. Я просто рву на ней ткань и начинаю целовать каждый сантиметр её такого желанного тела. Задерживаюсь на животе и прошу у ребят прощения за то, что с ними сейчас будет происходить. Я вставляю в неё два смоченных пальца, раздвигая её лоно, и девушка начинает стонать. Спустя некоторое время я довожу её до оргазма и чувствую, что пора действовать решительно. Я поднимаюсь к часто дышащей девушке и целую её в шею. Какая же она сладкая! Так и готов вкушать каждую секунду вкус этого золотца! Я отнимаю на несколько секунд свою правую руку от её живота, облокотившись на левую, и вставляю свой инструмент в Эмму. Она дышит громче и чаще. Я замечаю, что невеста вцепилась в простынь, и напряглась. Я начинаю двигаться и закрываю глаза от наслаждения. - Предупреди меня, если тебе станет хуже, - говорю я ей на ухо и продолжаю двигаться. Она стонет, и я чувствую, что она начала двигаться вместе со мной. Ох, моя ненасытная девочка, как же я тебя люблю! Спустя несколько минут криков и стонов я начал двигаться в ней чуть быстрее. Она сжимает меня внутри, и я получаю колоссальное удовольствие. Она сделала ещё пару движений, и я почувствовал, как она кончила под нас. Внизу стало влажно, и от этого мне становится всё приятнее. Я начинаю двигаться в ней ещё быстрее и слышу шлепки наших бёдер. Ох, кажется, мой друг на пределе. Я чувствую, как он набухает, и ощущаю непреодолимый кайф. Так хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Эмма протягивает руки к моей пятой точке и помогает мне. Она сжимает мои ягодицы, и с ужасом осознаю, что скоро конец и, наконец, отпускаю себя, спуская жидкость в её лоно. Элизабет выгибается от ощущения моей спермы внутри, а я просто зажмуриваю глаза, и чувствую, что подголовник кровати сломан. Щепки падают за кровать, а я продолжаю её расшатывать. Она ужасно скрипит, но это только заводит. Я изливаю всё до конца. Когда понимаю, что больше ничего не осталось, я ложусь на девушку и принимаюсь мучить её шею. - Милый, ты помнишь, что я тебе говорила про инфекции? - спрашивает девушка, и я рассказываю ей о лаборатории. Она улыбается мне и обнимает, тут же одним ловким движением переворачивает и сама выходит из меня. Когда она успела стать такой самостоятельной? Я вижу, что она идёт в гардеробную, но зачем? Через несколько мгновений она выходит с синим галстуком в руках. - Ну, теперь посмотрим, как ты себя будешь чувствовать на моём месте, - с хитрецой улыбается она. Вот проказница! В глазах девушки сияет огонь страсти, и она снова садится на меня. Поразительно, как токсикоз не дал понять, что он всё ещё действует? Очень странно… Но мне слишком приятно от созерцания моей невесты такой, и я выбрасываю все мысли из головы и отдаюсь наслаждению...