Иномирец

Я, тяжело дыша, резко села на раскладушке. Мышцы ныли, щеки пылали, кожа горела адовым огнем, живот скрутило непонятным спазмом, и хотелось одновременно завыть в голос и тихо упасть лицом в подушку и умереть. Тщательно проанализировав два этих неутешительных варианта, я интуитивно выбрала третий: вскочила, забежала в ванную и встала под холодный душ. Продержалась я довольно долго – минут пять – потом осторожно добавила горячей и с облегчением вздохнула. Организм после холодного шока постепенно возвращался в нормальное состояние. Теперь появилась возможность подумать, что же это такое было и стоит ли кому-нибудь кроме меня это знать. На середине моих сложных размышлений в дверь деликатно постучали когтем, и голос Ашдира вежливо поинтересовался, не случилось ли со мной чего. В голове тут же вспыхнули картинки недавнего сна, и мне пришлось срочно повторить процедуру с холодной водой, потому что тело слишком уж бурно среагировало на воспоминание: сердцебиение участилось, голову заволокло розовым туманом – никогда не любила розовый цвет – а мокрый хвост ощутимо хлестанул по ногам. Ну да, мне приснился голый дракон! И голая я. И кровать. И... а дальше я промолчу. Господи, ну что со мной? Что случилось за два дня такого, что теперь мне снится... это вот? Озарение пришло внезапно. Глеб Жуфола. – Эй! С тобой все хорошо? – не дождавшись ответа, повторил иплассец. Я выровняла дыхание и, незаметно прочистив горло, ответила: – Почти. Аш, ты точно не знаешь, что мне мастер вчера влил? – Точно. А что, оно подействовало? Тебе плохо? От искреннего беспокойства в его голосе мне неожиданно стало грустно. – Можно и так сказать, – сдавленно ответила я. Наскоро вытершись полотенцем, я надела свой домашний костюм – темно-зеленые спортивные штаны с неизменной дыркой для хвоста и темно-желтую майку с тонкими бретельками, и вышла из ванной. Дракон ждал меня за столом, вытащенным в центр комнаты – раскладушка, уже сложенная, стояла в углу. Я подошла и села напротив, уткнув взгляд в крашеное дерево. Ашдир помолчал, кажется, прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом сказал: – Недоумение, стыд, смущение, сомнение, страх, волнение, страсть. Как объяснить все эти эмоции, если я правильно их чувствую в тебе? Я неуверенно подняла глаза на иплассца... и поняла, что сделала непоправимую ошибку. Блеск его зеленых, как молодая листва, глаз, золотистое сияние изящного гребня, переливы чешуи на гибкой шее, руки-лапы с мощными мускулами завораживали меня так же сильно, как раздражала серая футболка, скрывающая все остальное. Кажется, дракон что-то увидел в моих глазах, или эмоции прочитал, но кожа под чешуей на его щеках заметно порозовела. Он отвернулся, а потом вдруг резко впился в меня пронзительным взглядом, намертво пригвоздив к месту. Я буквально почувствовала, как он внимательно рассматривает меня, будто первый раз увидел. Теперь настал мой черед смущаться и лихорадочно краснеть. Опустить голову и прервать зрительный контакт, а тем более куда-то трусливо сбежать, что мне очень хотелось, я была не в силах. Тело плавилось под этим неземным взглядом, и мне оставалось только следить, чтобы оно не растеклось окончательно. Внезапно Ашдир сжал виски ладонями, так, что мне послышался треск черепной коробки, зажмурился и простонал: – Отец! Что же ты наделал, отец! Потом резко вскочил, опрокинув стул, и с грохотом захлопнувшейся двери скрылся в ванной. Отец? Я успела только недоуменно подумать, причем здесь граф Саттору старший, как в картинку событий в моей голове наконец-то встал последний паззл. Таинственный эксперимент, мастер Жуфола, Роман и Реб Вульфта, сломанный портал, странное послание, новые чувства – все сложилось, открыв ужасную реальность. Эксперимент над драконом и уникальным по своей природе лаяном, авантюрное, рисковое предприятие безумных ученых-генетиков... одного генетика. Я встала из-за стола и повернулась лицом к восходящему солнцу. – Зу-аррен Олэрия старший граф Саттору, потомок древних драконов Ипласа! Отныне и навек я твой кровный враг. Бойся меня, ибо не знаешь ты моей силы, уважай меня, как равную себе, не проси меня о пощаде... и прости за смерть свою. Я, лаян Надежда Катара, потомок древних лаянов мира Умран, безвременно ушедшего в пустоту времен, бросаю тебе смертельный вызов. Во веки веков. Аришш. Слова вырвались сами, будто кто-то другой за меня дал древнюю Клятву Кровных Врагов. Это одна из Семи Великих Клятв, сохранившихся в памяти лаянов со времени исчезновения их мира. Я обернулась на неосторожный стук хвоста об пол и прямо посмотрела в глаза дракону. Вряд ли он понял хоть слово клятвы, произнесенной на лаянране – древнем, теперь мертвом языке мертвого мира, но суть, по его взгляду, уловил верно. С этого дня его отцу лучше воздержаться от лишних контактов с Землей, иначе большая буква легко превратится в маленькую и с моей подачи далеко не будет ему "пухом". – Я с тобой, – решительно сказал дракон. * * * Лайсон, услышав нашу версию событий, увял, как вьюнок, у которого отняли опору. Потом покачнулся и грузно осел на пол. Глеб Жуфола был его старым другом. В этот момент я с чудовищной ясностью поняла, как он постарел за эти три недели. Сразу стали заметны и седые волоски в золотистой гриве, и белая, как лунь, кисточка хвоста, и морщинистые щеки, и руки, трясущиеся чаще, чем при гневе. Я кинулась к падающему лаяну и еле успела подхватить почти невесомое от старости тело. Вдвоем с драконом нам удалось перенести его на кушетку в моем кабинете. – Я сожалею, – прозвучало над моим ухом. – И мне нужно тебе кое-что рассказать. Я подняла глаза на серьезно настроенного иплассца. – Пойдем. Мы направились в комнату-цилиндр. Там Аш сел на круглую циновку Лайса и, потянув меня за руку, усадил к себе на колени. Действие того напитка, который дал нам мастер Жуфола, постепенно выветривалось. То ли не рассчитали дозу, то ли надеялись на отсутствие сдерживающих факторов, но теперь у меня появилась возможность находиться рядом с Ашдиром без опасности сойти с ума от неконтролируемой страсти. – Я был совершенно непредсказуемым ребенком. Отец обычно запирал меня в комнате, когда были гости, так как я часто все ломал, поэтому мне приходилось применять всю мою фантазию, чтобы что-то все-таки вытворить, – путано начал дракон. – Однажды мне удалось придумать способ открыть запертую дверь. Совершенно случайно я обнаружил, что если пощекотать за основанием солнечной мембраны, которую ты называешь ухом… Я улыбнулась и провела пальцем по тоненькой чешуйчатой косточке. – Не делай так! – строго пожурил меня Аш и продолжил: – … то чих получится огненным. Так я в свои двести лет – по-вашему, тысячу – научился выбираться из любой запертой комнаты. Потом, правда, меня все равно поймали, но заставить быть послушным так и не смогли. Но речь не об этом. Иплассец задумчиво почесал гребень, вспоминая, о чем хотел сказать. – Так вот. Однажды (мне было около полутора тысяч по вашему исчислению) я, теперь уже обычным для себя способом, выбрался из комнаты и крался по коридору нашего фамильного замка, когда услышал голоса, доносящиеся из-за запертой двери одного из папиных кабинетов. Не удержавшись, я растопырил уши и встал у стенки слева от этой самой двери… Я поудобнее устроилась на коленях дракона, чтобы лучше его видеть. – … Говорили двое. Один голос принадлежал, конечно, моему отцу, а вот второй… хриплый, скрипучий, будто старая тележка для руды – незнакомцу. Произношение его показалось мне слишком правильным. Так давно не говорят в высших кругах, да и в низших оно считается редкостью. Еще меня удивило то, что разговор велся не на нилавском, а на всеобщем ипласском языке, который я к тому моменту знал не очень хорошо, но что-то я все-таки уловил. И от того, что я узнал, у меня гребень добела раскалился… «Волосы встали дыбом», – про себя хмыкнула я. – … Отец замышлял чудовищную авантюру. По его словам, он уже давно работал над тем, чтобы вернуть драконам их истинный облик. Это пытались сделать и раньше совершенно разными способами, но Зу-аррен Олэрия выбрал самый невероятный. Он стал скрещивать драконов с разумными существами из разных миров. Начал экспериментировать с ближними планетами – ничего не получилось. Потом переключился на дальние, и, как он сказал, его исследования пришли к единственно возможному выводу: нужно скрестить дракона с уникальным по своей природе существом. Об этом он разговаривал с тем незнакомцем. Теперь я знаю, что это был мастер Жуфола. Так я впервые услышал о тебе. Думаю, отец уже тогда начал постепенно сходить с ума. А сбежал я не от этого. Просто меня попытались женить на дочери соседнего графа, драконихе с на редкость стервозным характером… – Так ты все знал… – Что? Кажется, дракон так увлекся рассказом, что перестал следить за моим состоянием. А я была в бешенстве. – Ты все знал, а рассказал об этом только сейчас?! Иплассец недоуменно хлопал глазами. Я вскочила с его колен. – Ты все знал! Ты знал, что твой отец устраивает эксперименты над живыми существами и своими сородичами! Ты знал, что следующим пунктом станет Земля! Ты знал, что познакомился именно с тем лаяном, которого обсуждали в том кабинете Зу-аррен с Жуфолой! Ты все, все знал, и ничем, ни единым словом не предупредил меня! Ты моего отца до обморока нервного довел! Я… я ухожу. А ты…убирайся на свой Иплас! Видеть тебя больше не могу! Я выбежала из комнаты. О, как я в тот момент жалела, что у отца в кабинете дверь автоматическая! Так хотелось от души ею хлопнуть. Слезы непрерывно катились из глаз. Я ничего не видела – все было как в тумане. Я натыкалась на стены, двери, выглянувших на шум коллег, пытавшихся меня остановить... Внезапно я врезалась в низенькую мягкую преграду, неожиданно цепко схватившую меня за руку, не давая вырваться. Протерев глаза другой рукой, я увидела мастера Жуфолу, отечески улыбавшегося мне. -Вы! Предатель! Отпустите меня! Отпустите!!! Улыбка медленно сползла с его лица. Хватка стала еще крепче. – Пойдем, девочка. С этими словами меня поволокли в сторону лифта. Я закричала, попыталась вырваться, но ту руку, на которой виднелась коричневая полоска браслета, неожиданно обожгло резкой болью. – Не рыпайся, иначе останешься без кисти. Я знаю, что говорю, – предупредил лаян. Двери открылись на последнем этаже небоскреба, и мы вышли в знакомый уже зал с пластиковой трехметровой рамкой портала. Теперь она уже не была загорожена. Исчез и яркий скотч-предупреждение. Мастер подтолкнул меня вперед. – Иди. Тебя там уже ждут (хе-хе) с распростертыми объятиями. Я уперлась руками в косяк, отрицательно мотая головой – не хочу на Иплас! Ни за что я не пойду туда, где меня сделают подопытной крысой! – но Жуфола оказался на редкость сильным для его миниатюрной комплекции и солидного возраста. Коротко вскрикнув, я полетела в черное клубящееся НИЧТО. * * * Ашдир в растерянности выбежал из комнаты вслед за девушкой, но та как будто с цепи сорвалась. Догнать ее было невозможно. Тогда он решил просто медленно пойти в ту же сторону и дать ей успокоиться. Он прикрыл глаза, пытаясь уловить след ее эмоций... и ничего не почувствовал. Это показалось ему очень странным. Он ясно ощущал эмоции всех лаянов, стоящих поблизости, но только не ее. А такое могло быть лишь в двух случаях. Но так как убить Надежду здесь точно никто не мог, значит... – Зашшасс*! Несколько лаянов удивленно обернулись на незнакомую речь, но, увидев иномирца, успокоились и разошлись по своим делам. Дракон мысленно застонал от бессилия. Его никто здесь не поймет, а единственный лаян, который знает ипласский, сгинул в портале! Хотя... нет, не единственный, но... – Да, дружок. Именно портал. ... только его здесь не хватало! – Куда вы ее отправили? Ашдир и не оборачиваясь понял, кто стоит за его спиной. – Туда, сынок. Именно туда. Напиток (хе-хе) не сработал – пришлось применить грубые методы. Эх, не надо было заставлять меня идти на крайние меры... – Что вы с ней сделаете? – То же, что и с остальными. Генетика – она наука сложная. А генетика, работающая на благородную цель... – Прощайте. – Стой! Куда же ты, мой мальчик! – Менять благородные цели.