Потерянный

Гарольд не мог и подумать, что получить выходной в Этот День будет так невероятно трудно… при его новых обязанностях. Выбраться из Афганистана… с контузией, с парой ранений, но живым, было гораздо проще, чем вчера выпросить день для возможности без помех и спешки посетить маленькое кладбище по Сток-Роуд в Гилфорде и положить свежие гортензии… обязательно белые – она их любила больше всего… на скромную плиту у самого края, в тени разросшихся столетних лип… Небольшая квартирка отозвалась эхом от мягкого поворота ключа в новеньком замке. Он менял его за год уже дважды… Мотоциклетный шлем возлег на полку для обуви, не помещаясь больше никуда из-за претенциозных размеров. Куртка скрипуче похрустывала в руке – возможно, в такой теплый день надевать ее и не стоило, но он как-то привык к этой грубоватой защите – однажды она уже позволила ему обойтись все лишь несколькими царапинами после крайне неприятной аварии. Перешагнув порог прихожей, он так и застыл, уставившись на незнакомого мужчину, невозмутимо рассевшегося в его кресле, пристроившего нелепо-бесконечные конечности в начищенных ботинках… фунтов за пятьсот… на стеклянном журнальном столике и увлеченно листавшего ежедневник его матери, обтянутый пастельно-цветочным переплетом. За те три обыска, что учинили люди полковника в его скромном жилище на предмет компрометирующих или разоблачающих предметов, эту книжку обнаружить не удалось никому. Кроме странного визитера, расположившегося в его запертой квартире. Тупое бульдожье дуло армейского Глока прицелилось в центр высокого бледного лба, прикрытого черными непослушными прядками, словно оштукатуренная стена – диким виноградом. Мужчина поднял голову, скользнул взглядом по уставившемуся на него оружию и, пренебрежительно закатив глаза, перелистнул очередную страничку. Гарольд видел смерть в разных обличиях – в неразорвавшейся в двух шагах мине… в ребенке-смертнике, у которого шахидский пояс дал осечку… в ковровой бомбардировке союзников, по ошибке накрывшей британский блокпост и сровнявшей его с землей, но позволившей трем дежурившим на нем бойцам фантастически уцелеть… в лобовом стекле выскочившего на встречную «Порше», где он успел разглядеть собственное отражение. Смерть скалила гнилые зубы, презрительно ухмылялась, упиваясь его тошнотворным ужасом и невыносимым, постыдным счастьем от небывалого везения… Этот человек выглядел так, словно однажды уже умер, но вернулся… причем исключительно по делу, и бренность жизни его больше не волновала. – Меня зовут Шерлок Холмс. Я частный детектив. Уберите оружие, мистер Лоу, – сочный, глубокий баритон придавил его руку к полу, – у него нет предохранителя… пораните еще кого. Неправдоподобные, как солнечный просвет посреди лондонской хмари, глаза полоснули, обожгли льдистой глубиной. – Или все же… мистер Хупер? …а ведь он мог и выстрелить… … Гарольд колебался, поджимая твердым пальцем нагретую его рукой сталь курка, пытаясь склонить внутренние весы в какую-то одну сторону. Мистер-как-там-его-Холмс смотрел уверенно, без насмешки или угрозы. Губы сомкнулись в узкую полоску, но настолько чувственно, что такое вполне мог бы проделать и сам Эрот… Обманчиво хрупкие породистые пальцы чересчур медленно и нарочито аккуратно поглаживали поблекшую от времени латунную застежку дамского молескина, чтобы не заподозрить у их обладателя тщательно сдерживаемого внутреннего волнения… и практически полный контроль дыхания… только пуговки на его рубашке настолько опасно растянули петли, что у молодого человека практически не осталось сомнений… Мужчина был в ярости. Правда не в той, что заставляет терять голову, лезть в драку, ломать мебель и устраивать истерический балаган. Вовсе нет. Но сделай он одно неверное движение, урони единственное фальшивое слово – стройный, нескладно-изящный мистер Холмс без колебаний… очень спокойно и профессионально… свернет ему шею. – Чай, кофе? Что-нибудь покрепче? – сомнения вместе с пистолетом удалились в ящик стола… от греха подальше. Никогда не знаешь – где тебе пригодятся новоприобретенные навыки камердинера. – Кофе, пожалуйста. Черный, с двумя кусочками сахара… Улыбка жутковато прорезала лицо Холмса, словно скальпель мертвую плоть… … Минут двадцать они молча пили кофе… чашка за чашкой… рассверливая друг друга взглядом. – Вас было трудно найти, – поставив, наконец, несчастного фарфорового заложника на стол, вздохнул визитер. – Вполне понятно, что я сделал это первым… – Откуда Вы знаете мою фамилию, мистер Холмс? – Гарольд отзеркалил его жест с осязаемым облегчением – кофе уже стоял у него в горле. – Шерлок, пожалуйста. И да – мистер Хупер… или я могу называть Вас по имени? – он дождался короткого кивка, – ну и отлично. Гарольд… Изящные пальцы сложились в готический, островерхий домик, подперев точеный подбородок. Что-то сложное мелькнуло в необычном разрезе глаз, похожих на крылья редкой бабочки. Словно откуда-то из переменчивой, в струящихся дымах, глубины на миг выглянул вселенский разум… засомневавшись, поймет ли его среднестатистическая земная особь… – Думаю, мне стоит начать с самого начала, чтобы избежать лишних вопросов, а Вы поправите, если я хоть в чем-то ошибусь. Гарольд кивнул, деловито собрав со стола посуду, унес ее в кухню и сунул в посудомоечную машину… – Скажу сразу, – Шерлок встретил его возвращение все в той же сосредоточенно-расслабленной позе, – просто затем, чтобы Вы прекратили думать, как бы меня пристрелить… Мне нужен Джон. Тот, что находится в доме Вашего работодателя. Он намеренно уронил между ними паузу, позволяя проглотить этот кусок информации. – Джон мой омега. Только мой. Но его забрали. Жестоко, незаконно… Я люблю его и верну, чего бы мне это ни стоило. – Простите, Шерлок… – Гарольд внимательно посмотрел в странные глаза и сел напротив, – мне жаль, но он… он… – Состоит в брачных отношениях? – золотисто-шоколадная бровь взлетела вверх. – Я знаю. Как и то, что избежать сексуальных домогательств ему не удалось… Можешь не сомневаться – его супруг… – Шерлок тяжело сглотнул, – заплатит и за это… Я уверен, что сэр Чарльз не знает ни Вашего настоящего имени, ни целей, что привели Вас в его дом… Вы что-то ищете там, правда, Гарольд? Что-то, что можно использовать против этого человека? Гарольд молчал, пытаясь справиться с комом в горле и паникой в левом подреберье. – В дневнике Вашей матери я дошел до места, когда у маленького Джона выпал первый молочный зуб… – Шерлок остановился, сунул свои беспокойные руки в карманы брюк, изогнув шею вопросительным знаком и склонив растрепанную голову. Голос зазвучал медленно и глухо, словно его душили эмоции. – Его старший брат Гарри стащил этот трофей, чтобы положить себе под подушку. Но справедливая зубная фея Молли поменяла его на маленький черный уголек, а Джон получил законный серебряный соверен… – Шерлок подался вперед, буквально вцепившись в лицо своим жаркими глазами безумного снежного короля. – Молли Хупер сама шагнула с крыши, хотя Вы в это и не верите. И как ни странно, но тут Вы правы – это было настоящее убийство, такое же верное, как если бы ей просто выстрелили в голову… Она умерла, чтобы защитить маленького мальчика… – Как Вы меня нашли? Шерлок поднялся и прошелся взад-вперед. – Все началось двадцать лет назад. Один очень мудрый человек посоветовал разыскать людей, служивших в то время в поместье… Знаете, что меня удивило больше всего? Количество трупов в этом деле. Я даже не понимаю, как этого можно было не заметить… Полиции, очевидно, приходилось запинаться о них, чтобы добраться до своего участка… Впрочем, – изящный разворот, и длинноногий декламатор зашагал в обратном направлении, – я всегда говорил, что в полиции работают одни идиоты… Когда время перевалило за полдень, Гарольд задернул окна, чтобы солнце не задушило летним маревом комнату, тут же наполнившуюся карминным флером от его лучей, просеянных толстыми ночными гардинами. Шерлок, давно сбросивший куртку и закатавший рукава рубашки до локтей, вел бесконечный монолог, засев в кресле напротив хозяина. – Не буду утомлять Вас тем, сколько агентств по найму прислуги пришлось проверить, чтобы понять – теперешний штат был набран относительно недавно… от пяти лет до года назад, причем в конторе, открытой всего восемь лет и совершенно незнакомой с владельцами поместья Уотфорд. Предположив, что это было сделано преднамеренно, я разыскал все самые старые бюро… и в одном из них, Клайм&Сонергейт, я узнал, что именно они традиционно обеспечивали работниками как отца нынешнего владельца, так и его деда… и им бесконечно жаль, что их долгосрочное сотрудничество прервалось так внезапно, а настоящих британских слуг теперь совсем не сыскать… Посочувствовав и намекнув, что мой брат Майкрофт будет склонен в дальнейшем восполнить мистеру Клайму потерю достойного клиента собственной персоной, я получил полный реестр лиц, состоявших на службе в поместье двадцать лет назад с пометкой – кто из них по-прежнему служит на старом месте… В результате из восемнадцати человек до сих пор в доме работает пятеро, включая садовника и хранителя винного погреба. А из остального списка в живых осталось всего восемь… Кто-то из них, получив отличные рекомендации, нашел новое место, кто-то завел собственную семью или живет в кругу родственников… Скончавшиеся спустя четыре года экономка – рак горла, как и спившийся, подхвативший на Рождество двустороннюю пневмонию управляющий – не в счет… Куда как интересней те, чья смерть случилась гораздо позже… всего год назад. Камердинер Франклин Арчер, помощник садовника Уильям Симс и няня Молли Хупер… два несчастных случая и самоубийство. К этому времени все они жили далеко друг от друга, и полиции не пришло в голову, что эти эпизоды могут быть частью чего-то большего. Пожилой господин, попавший под электроразряд от неисправного чайника на собственной кухне… мужчина, перебивавшийся случайным заработком и скончавшийся от заражения крови – оцарапал руку, когда подстригал соседскую изгородь… женщина, дважды побывавшая в браке… неудачно и недолго… работавшая лаборантом в госпитале Святого Варфоломея и, по мнению коллег, страдавшая тяжелой депрессией… шагнула с крыши. Ничего из ряда вон выходящего… Ах, да! Было еще два случая, совершенно вроде бы не связанных с остальными… Вы в курсе, какова статистика преждевременной смертности в Гилфорде за последние пятьдесят лет? Нет? Два убийства, семнадцать несчастных случаев и одна авария. За. Пятьдесят. Лет. И четверо покойников год назад. Правда, никакого криминала полиция так и не нашла. А вообще, сержант местного участка Максимилиан Грегсон оказался неплохим парнем… Хотя для начала Шерлок привычно довел его всего парой своих замечаний до абсолютно-белого каления, получил правой в челюсть и переночевал за решеткой на жестком казенном тюфяке… Приехавший поутру Лестрейд… еще один фокус Майкрофта… вытащил помятого, хмурого, слегка невменяемого Шерлока из узилища и долго восстанавливал пошатнувшийся статус-кво столицы и провинции в ближайшем пабе в обществе Грегсона и его наглого оппонента. Лестрейд оказался потрясающим собутыльником. Он, не пьянея, пил одну пинту за другой, знал все прошедшие матчи Манчестера и без устали сыпал свежими анекдотами про блондинок… В результате к вечеру Шерлок не только добавил к собственному списку трупов еще пару случайных жертв обстоятельств, но и конфиденциально ознакомился с давно закрытым делом о почти забытой аварии, наделавшей в свое время столько шума. …двигаясь в сторону Лондона и не доехав до Гилфорда около трех миль, машина марки «Audi» неожиданно пошла юзом, сорвалась в неуправляемый занос и, перевернувшись раз пять, слетела в кювет… Повреждения были настолько велики, что стойки кузова смяло в гармошку, а все двери заклинило напрочь… Последовавший взрыв, по словам очевидцев, было слышно даже в Монк-Гров в десяти милях к югу. Все пассажиры погибли мгновенно… Рапорт подписали проводившие дознание на месте происшествия два констебля, Левски и Олдридж, осматривавший тела судебный врач Степлтон и начальник местного управления полиции… Себастьян Моран. Спустя девятнадцать лет преуспевающий пластический хирург Степлтон, обзаведшийся прекрасным домом и солидной практикой, умер во сне, задохнувшись выпавшим из подушки пером, нелепо и трагически перекрывшим дыхательный просвет. После тотальной ревизии полицейского архива в общий список трупов был добавлен еще и владелец скромной конторы по автоперевозкам, сбитый проезжавшей машиной прямо возле кафе, где он обедал каждый день. Сэм Бойл… Его участие в этом деле было пока не ясно, но то, что он приходился дальней родней скончавшегося от столбняка безработного садовника, ставило его в одну линейку криминальной вероятности… Итак… Камердинер Франклин Арчер, помощник садовника Уильям Симс, его кузен Сэм Бойл, невыясненного рода занятий… судебный врач Степлтон и няня Молли Хупер. Все они были свидетелями/участниками трагедии Уотфорд-Холла и все умерли спустя девятнадцать лет… … Гарлольд смотрел на мужчину, так бесцеремонно ворвавшегося в его квартиру и в его жизнь. И верил. Каждому слову. По сути, этот тип вполне мог оказаться новым проверочным тестом и господина Морана, и даже… чего там греха таить… самого сэра Чарльза. После всего, что рассказал ему дневник матери и ее короткое завещание. Но что-то было удивительное в этой живой пружине, сжатой до предела в посадочном гнезде кресла, в отточенной, экзальтированной красоте бритвенных скул, не привыкших к подчинению… было странно, невозможно представить, что этот диковинный экземпляр послушно и смиренно не то что выполняет чьи-то приказы, а хотя бы просто принимает их к сведению… Не слуга. Хозяин. Беспощадный вивисектор. Мистер Холмс только первые пять минут пытался изображать взаимную беседу, но уже совсем скоро плавно соскользнул в монолог, словно провалившись в наркотический транс… Он произносил слова вслух, но как будто для себя самого – слушая, как они звучат в пространстве, проверяя реальную достоверность и соответствие фактов друг другу. Сложенные в изящном жесте руки внезапно вспорхнули, заметались легкими, музыкальными штрихами, выстраивая в пространстве незримую, осязаемую только хозяином конструкцию. Берилловые глаза неправильного, вытянутого к вискам абриса завораживающе поплыли, наполнились глицериновой тягучестью… взгляд опрокинулся в себя, прикрытый густым веером теней. А потом мужчина резко замолчал и уставился прямо в лицо, будто поставил точку. Гарольд моргнул от неожиданности, как если бы с разбегу налетел на стену. – Вы не ответили… – хрипло откашлялся он, – как Вы нашли меня? Шерлок откинулся на спинку и страдальчески закатил глаза. – Скучно. Предсказуемо. Слишком просто… Хорошо, раз Вы настаиваете. Мисс Хупер. С отличием закончила лондонский Университет Сент-Джордж по факультету клинической медицины, но неожиданно отказалась от очень хорошей вакансии в крупной клинике и уехала в Суррей, где спустя четыре года устроилась на службу к Уотсонам в качестве няни – сначала для их первенца, а затем и для второго малыша… Интересно, что могло удерживать неглупую, образованную молодую женщину в этой глуши? Разумеется, высокая оплата. Такая, что позволяла без труда содержать собственного рожденного вне брака ребенка. Сын мисс Хупер носил девичью фамилию ее матери – Лоу, и спустя несколько лет получил прекрасное образование в одной из закрытых школ Лондона, не опасаясь пересудов… Вас никто не искал, Гарольд. Потому что никто не знал о том, что у мисс Хупер уже был ребенок к моменту ее поступления на службу. Когда погибли Уотсоны, Вам было девять… Состояние трастового фонда в «Community Trust Bank» позволило Вам получить профессию врача, а отсутствие знакомств и влиятельных родственников – научиться самостоятельно принимать решения. В возрасте двадцати пяти лет Вы отправились на контрактную службу в Афганистан в качестве полевого хирурга. За три года Вы не получили ни одной царапины, но однажды во время обычного рейда… так, кажется, указано в Вашем личном деле?.. Вы наступили на растяжку и получили контузию средней тяжести и осколочное ранение обеих ног. После госпиталя через своих полковых друзей Вы разыскали мистера Морана, который очень кстати служил в тех же местах десятью годами раньше… общие знакомые, общие интересы… немного яда в адрес Короны и правительства… немного сожалений по поводу отсутствия работы… Моран сам привел Вас в Тот Дом… Я ничего не упустил? Гарольд пожалел, что в квартире нет ничего крепче пива… – Я получил письмо от поверенного матери. Там было ее завещание и этот… – он кивнул на книжку на столе, – дневник. Мама запретила приезжать на ее похороны, и все это я увидел спустя два месяца после них. Поводов вернуться в Англию без опасности вызвать ненужные вопросы у меня не было… Пришлось импровизировать. – Значит, та самая растяжка – дело Ваших рук? Могло и убить… Гарольду понравилось, как выгнулась его бровь – упругим птичьим крылом. – Простой расчет – направленный взрыв и горсть мелкой щебенки… Но кто же знал, что сержант Харди бросится меня спасать и так удачно втолкнет в сектор разлета осколков? Обошлось… – Обошлось… – эхом повторил Шерлок. – Кстати, ты очень неплохо спрятал дневник. Гарольд хмыкнул. Хочешь спрятать – спрячь (оставь) на виду. В общей куче бесплатных рекламных буклетов и спортивных еженедельников дневник Молли Хупер не нашел никто. До сегодняшнего дня. – Расскажи мне, что в нем, – Шерлок повертел книжку в тонких пальцах. – Я не стал читать дальше. И дело не в том, что вторгаться в чужое личное пространство аморально… Чушь! Если потребуется, я сделаю это, не задумываясь. Но мне нужно, чтобы Вы поверили – я не враг. Я - пара Джона. Да-да, та самая, единственная… Вы слышали, что это такое, Гарольд? Конечно же, он слышал. Истинная пара, генетическая предрасположенность, отсутствие свободы выбора… Сексуальное безумие, беспощадно толкающее двух человек, едва узнавших друг друга, в одну постель ради продолжения рода… Бета Гарольд был несказанно рад, что его не постигнет такая судьба. Омежьи феромоны действовали на всех без исключения, заставляя реагировать на нежный, чувственный аромат в полном соответствии с половой принадлежностью. Но если беты просто присматривались к омегам, как к хорошеньким девушкам – с объяснимым интересом, но без особых намерений, то несчастных альф эта смесь релизеров* и аттрактантов** буквально лишала ума. Если не самый плохой медик Гарольд Лоу что-то и научился понимать в людях – альфа Шерлок Холмс имел ум редкого, если не сказать исключительного устройства. Если все, что он рассказал о поисках обозначенных людей, было сделано лишь в процессе интеллектуального анализа нескольких крупиц информации двадцатилетней давности – в голове этого индивида посменно трудилась Национальная Академия Великобритании в полном составе. И он отлично видел, каких нечеловеческих усилий стоило эмоционально-активированному альфе призвать к порядку свой сексуально-распоясавшийся профессориум… Лоу-Хупер забрал дневник, нежно погладил его по тисненому корешку… он знал в нем наизусть каждую букву… – В шесть лет мать отослала меня в Лондон, и с тех пор мы виделись едва ли чаще двух-трех раз в год… А после происшествия в большом доме ее появления и вовсе прекратились – только пара писем, написанных ее рукой и доставленных с посторонними людьми, минуя почту… Она дважды выходила замуж, меняла фамилию и место жительства. Когда я ушел служить, она уже была во втором разводе и жила где-то в Харингейте… Все, что я знаю о тех событиях – я знаю из ее дневника, мистер Холмс. … Это было убийство. Хладнокровное и тщательно спланированное. Мисс Хупер знала, что семья Уотсонов участвовала в программе генетической регистрации, но когда сэру Седрику позвонили из компании, получившей правительственный грант на эти исследования, и сообщили, что спецмашина, перевозившая образцы, пострадала во время беспорядков антиглобалистов на Камден-роуд, он понял, что им придется повторить свой визит в клинику в ближайшие дни. …сборы семейства напоминали забег в беличьем колесе… Седрик висит на телефоне, пытаясь забронировать столик в маленьком французском ресторане, чтобы закончить это безумный день на достаточно приятной ноте. Деми и Молли ловят то одного маленького непоседу, то другого, в надежде придать их одежде достойный вид. Но то ли представления малышей о «достойном виде» сильно отличались от общепринятого, то ли вытерпеть его во второй раз они не намеревались, но пока четыре проворные руки облачали старшего отпрыска в парадный костюм, младший моментально скрылся у них из виду… Разыскать ребенка в просторном доме не так-то и просто. А если он точно знает, где его искать не станут – и вовсе нереально… Гарри, упакованный в твидовую пару, начинает потеть и громко капризничать, Седрик, несмотря на мягкий характер, потихоньку теряет терпение, а Деми, запустив обе руки во взъерошенную шевелюру, носится вместе с няней по всему второму этажу… Во избежание всеобщего помешательства было решено, что Джона можно отвезти на «экзекуцию» в следующий раз, и неполная команда Уотсонов поспешно отбывает на новеньком Audi в сторону Лондона. О «последнем прибежище пирата» Молли вспоминает уже только после того, как машина покинула поместье… Это была их вторая маленькая тайна. Тайна пирата Джона и его верного штурмана Молли. Когда маленький проказник хотел спрятаться от справедливого гнева отца, его «последним убежищем» становился рабочий кабинет его дяди Чарльза. Это только взрослые думают, что маленькие дети ничего не замечают и ничего не понимают. В свои четыре с половиной года Джон точно знал, что папа избегает бывать в левом крыле и искать набедившего сына он будет где угодно, но только не там. А в уютном гнезде под письменным столом было так здорово представлять себя арестантом корабельного трюма… Няня его, конечно же, нашла… Вот только почему они не покинули злополучный кабинет сразу – теперь понять невозможно, но неожиданно зазвонивший телефон вернул в него хозяина. И чтобы не получить законный нагоняй за бесцеремонное вторжение, Молли вместе с малышом спряталась в маленькой нише между кабинетом и спальней… Все, что ей довелось услышать дальше, было похоже на кошмарный, абсурдный сон. Сэр Чарльз долго и раздраженно ругался с неизвестным мистером Мораном… «…какого черта, Моран!.. подробности? Не хочу знать твоих гребаных подробностей!.. Мне плевать, кто стрелял, ты или твои раздолбаи… Машина точно сгорела? Ты уверен, что они все?.. Что? ЧТО?! Бери всю свою свору и прочешите окрестности… он мог вылететь при аварии… ты уверен, что Степлтон подпишет? Сколько? Добавь столько же, пусть подавится… Документы? Какого… ты мне их прислал?.. Да хоть камин растапливай!.. давай… вернешься, доложи… мне тут еще скорбь по братцу отрепетировать надо…» Трубка грохнула так, что Джон на руках няни вздрогнул и испуганно вцепился ей в кофточку. Что-то увесисто шлепнулось, зашуршало… тяжелые шаги проследовали в сторону дверей и затихли где-то в конце галереи. От потрясения было больно дышать и поверить в услышанное. О какой аварии и сгоревшей машине он говорил? Синие глаза малыша смотрели так серьезно, что ей стало дурно… Нет-нет… быть того не может… Быстро вернув Джона в его детскую, мисс Хупер поспешно разыскала мистера Арчера, камердинера сэра Седрика. Франклин относился к ней с особой теплотой и даже делал предложения определенного рода… только ему она могла рассказать о том, что узнала. Но мужчина только улыбнулся, покачал головой и ответил, что она насмотрелась детективов… А через час в их дом нагрянула полиция. …убитый горем милорд отвечал на вопросы, прислуга откровенно рыдала, оплакивая семью, которую любила искренне и нежно… особенно малышей… Малышей! Но Джона не было в той злополучной машине! Не было! Но, если его считают погибшим вместе с родителями… и если то, о чем она подслушала, правда… Она бежит в детскую, предлагает Джону поиграть в игру на то, кто из них промолчит дольше и возвращается с ним туда, где есть одно потайное местечко… Это был их первый секрет. Тайник. Наверное, Молли Хупер не слишком доверяла неприкосновенности собственного дневника… Нельзя было исключить, что он мог попасть в чужие руки. Поэтому точное местоположение она не указала. Все, что она смогла упомянуть, было: «неправильный цветок… все спрятано под цветком…» И Гарольд прочесал и дом, и сад… и даже оранжерею в поисках «неправильного» растения. Как и того «все…», что она имела в виду. Из пояснений полицейского инспектора, прибывшего специально по этому случаю из Лондона, стало известно, что тела одного ребенка на месте аварии не было найдено. Почти сутки полиция и добровольцы прочесывают округу, а вся прислуга, бывшая на тот момент в доме, взята под стражу… Молли допрашивали шесть раз. И, глядя в глаза милорду Чарльзу, она упрямо твердит, что «оба мальчика уехали с родителями»… Если смерть собственного брата была на его совести, маленького племянника определенно ждала та же участь. И она молчит… Ее отпустили почти шесть часов спустя. Молли не была уверена, что за ней не следят, и, набравшись храбрости, все рассказала Франклину. И про телефон, и про тайник… и про Джона. Наверное, Арчер, и правда, был потрясен услышанным. Но этот крепкий, статный сорокалетний мужчина обладал идеальной британской выдержкой и действительно испытывал к Молли очень теплые чувства. Он поверил с первого слова и пообещал попытаться спасти ребенка. Но вот в чем проблема… Джон – омега, и спрятать его практически невозможно из-за специфического запаха. Арчер припоминает, что у помощника садовника есть кузен – шалопай, подрабатывающий водителем на местной омежьей ферме… Им хватает четверти часа, чтобы убедить молодых людей помочь, и уже спустя два часа маленький зареванный сирота покинул отеческий дом тайком, запрятанный посреди тюков с грязным бельем в фургоне прачечной «Велвершен&Со». Через месяц Джон Хэмиш Уотсон официально признается пропавшим без вести, а в семейной часовне на общей могильной плите появляется его имя… … На Шерлока было страшно смотреть. Он улыбался. – Думаю, я знаю, о каких документах шла речь, – сцепленные пальцы были подозрительно похожи на захлопнувшийся волчий капкан… – Humans Development Institute… Так Вы поможете нам, Гарольд?