Потерянный рай

— Острая лучевая, кровоизлияние в легкие, угнетение нервной деятельности. Надеюсь, в этом списке нет ничего, с чем не может справиться ваша медицина, потому что за нашим врачом придется ехать в другой комплекс, — Кирк послушно кивал в такт словам Романы, помогая усадить шатающегося Спока в кресло, вынесенное на террасу. Доктор Маккой проклинал всех и вся, загоняя старшему помощнику в шею ударную дозу кофеина, и тут же заготавливая второй для бессознательной Арманды, переданной на руки бабушке, — ему говорили не идти со мной. — Для слепой женщины вы слишком много на себя берете, — с присущей ему выдержкой сказал Кирк, бросая напуганный взгляд в сторону медика, норовившего задеть и ни капельку не пострадавших членов десанта. — Я… не … слепая, — вулканец, среагировав на резкий возглас, судорожно схватился за запястье женщины, оставляя на коже красноватые следы, и только после уверения, что она никуда не денется, отпустил, — Кто из вас вообще это придумал? — Боунс сказал, что у вас что-то со зрачками… — Я другой вид. Да, я не могу попасть фазером в монетку со ста шагов, но не надо делать из меня инвалида. — А вы не выглядите сильно пострадавшей… — пространно произнес доктор, направляя на чумазую хозяйку дома медицинский сканер. — Я почти в порядке. Несколько несильных радиационных ожогов на лице и на кистях. Жизни точно ничего не угрожает. Хорошая чашка чая и горсть аскорбинки вернет меня в обычное русло, — Романа приподнялась на цыпочки, заглядывая сверху в узкую полоску экрана, — Что вы там нашли? — У вас давление девяносто на восемьдесят… Да вы с ног должны падать. — Я не человек, если вы еще это не поняли. Так что уберите от меня вашу пищащую блоху и займитесь вулканским Доном Кихотом и Армандой. Идет, медведик? — девушка беззвучно захохотала, закидывая голову назад, когда Маккой бросил на нее злой взгляд из-под бровей, все же напоследок записывая данные в память. Леди Айвери, понурив голову, присела на ступени, прижимая к себе девочку лет семи, малышка не приходила в сознание уже несколько часов и, по прогнозам врача вряд ли была способна выжить. Боунс хотел уже произнести свою злую отповедь: «Я доктор, а не…», когда в назревающий скандал вежливо влез К-9, с трудом перевалившийся на своих маленьких колесиках через порог. — Хозяйка, входящий вызов на восьмой частоте… — Энтерпрайз? — Подтверждаю. — Включить только голосовую. Им незачем видеть этот бардак. — Капитан, транспотратор стабильно работает, мы можем забрать вас в любой момент. — Тогда поднимайте Спока, нескольких местных жителей, которым требуется медицинская помощь, и Маккоя, — отозвался Кирк. — Что случилось? — напугано влезла в разговор Ухура, плотно сжимая пальцы на подлокотнике кресла. Ее голос дрожал, хоть она и пыталась скрыть это. — Лучевая… Спок помогал в поисках пропавшей местной девочки. Он был за щитом во время вспышки. — Дьявол, — прошипела Нийота, готовая в этот самый момент прикончить своего бойфренда, так глупо рисковавшего жизнью. — Кто-то еще пострадал? Может спустить вниз сестру Чапел? — Нет, с остальными все более менее в порядке, или, по крайней мере, они врут, что с ними все в порядке. Кто-нибудь знает анатомию хронианцев? — Боунс недоверчиво покосился в сторону хозяйки дома, все на том же рычащем языке что-то объяснявшей леди Айвери. На первый взгляд Романа выглядела более чем живой, если не считать того, что когда-то белое платье было начисто перемазано пылью, ровно как и волосы и лицо. Знать бы, как эта миниатюрная блондинка лихо обошла законы физики… Желтое свечение транспортатора заставило Маккоя прервать свои размышления и задержать дыхание. Чертов космос. Не хватало еще застрять в небытие, когда твои молекулы таскают с орбиты и обратно. — Фарилы. Это название вида. Точно так же как земляне и люди, и да, я знаю анатомию, — блондинка взяла на руки Арманду и прикрыла глаза, чтобы не видеть яркие искорки, всегда присутствовавшие при перемещении, — доктор Маккой, говорите куда. — За мной! Кристина, готовьте кислородный баллон и стимуляторы, — прокричал Леонард и уже в полголоса добавил, — И кто меня просил идти на Звездный флот. Куча проблем и никаких гарантий. — Но вам же это нравится, ходить по лезвию? — едва успевая за несущимся по коридору доктором, Романа безошибочно скользила по полу в сторону медотсека. Скотти редко умел держать язык за зубами, когда дело не касалось того, что творилось внутри инженерного отсека. Вдобавок, когда на твое окружение состоит чуть больше, чем из четырехсот человек, то слухи за сутки могут трижды обернуть корабль и дополниться тем, что правдой можно назвать только глухой в полной темноте. К тому моменту как Нийота покинула свой пост на мостике, общественность уже провожала ее сочувствующими взглядами, а энсины стыдливо затихали и отворачивались, когда она проходила мимо. — Ты слышала, что наш старпом вовсе не такой, как мы думали? А еще говорят, что вулканцы не лгут. — О чем ты? — А как ты думаешь: почему мы здесь так задержались? У него внебрачная дочь от местной жительницы в медотсеке лежит, а сам он рисковал жизнью, когда выяснилось, что малышка не вернулась к активации щита. — Ну, я догадывалась, что Нийота только прикрытие, чтобы не нарушать Устав, но жалко девку. Она же ничегошеньки не знала. Да? — Даже капитан не знал… Представляешь? Это выяснилось только на планете. — А мать-то у этой малышки есть? — В том то и дело, что есть, та безалаберная блондинка, что сейчас у Маккоя под ногами крутится. Ей-то, как местной эта вспышка нипочем оказалась, а Спока с малышкой здорово задело. — Но мы же так далеко от Федерации, где же они встречались до этого? — проснулся в одной из сплетниц голос разума, который тут же был задавлен непоколебимой логикой желтой прессы. — Так у этих только медицина хромает… Они живучи как кошки. Да на кошек и похожи. А техника у них на ура работает. Вот мистер Скотт сказал, что эта Романа утверждала, что они отсюда до Земли могут за десять минут долететь. Так почему же она не могла со Споком до этого встретиться? — Думаешь, он знал про дочь? — Конечно, зачем же они с курса сошли? Повидаться, как пить дать. Ухура так и не нашла в себя силы, чтобы прервать этот пустой разговор, и, затаившись за поворотом, слушала и слушала, все сильнее сжимая ладони, оставляя длинными ногтями на коже саднящие следы. Это не может быть правдой. Спок сказал бы ей об этой Романе, так же как и о помолвке с Т’Принг. Нийота слишком хорошо помнила то, как именно этот вулканец пригласил ее на первое свидание. Тот идиотский список за и против, пересланный ей на падд до сих пор был тем самым, что позволяло ей раз за разом находить в себе силы и продолжать забег по этому замкнутому порочному кругу, где каждое проявление эмоций надо было взвешивать и подвергать скрупулёзному анализу. Впервые за годы дорога в резиденцию лекарств и стерильности казалась чем-то не только раздражающим, но и действительно необходимым. Необходимо было расставить, наконец, все точки над i и если для этого надо было разнести медотсек к черту, она была к этому готова, тем более что про потенциальную соперницу она не знала ничего кроме имени, цвета волос и голосовых характеристик. По-английски эта Романа говорила в те короткие сеансы связи с характерным британским северным акцентом. К концу пути Нийота столько раз прогнала каждую кроху известной ей информации через свое сознание, что взглядом, пожалуй, была способна прожечь дырку не хуже фазера и уж точно она не ожидала, что женщина, говорившая порочным голосом на границе между контральто и низким меццо-сопрано, окажется девчонкой лет семнадцати — девятнадцати на вид. Блондинка, наплевав на то, что в изоляторе было не меньше трех стульев, отодвинутых к стене, сидела на полу, поджав под себя ноги и в полудремоте уронив голову на сложенные на краю кровати руки. Откалиброванные датчики беззвучно мигали, сообщая, что ребенок находится в стабильно тяжелом состоянии. Ниойта замерла в нерешительности, прячась за толстым стеклом перегородки. Спока видно не было. Либо его уже отпустили, либо… Додумать мысль до конца Нийоте не дала тяжелая рука приземлившаяся на плечо. — В порядке твой принц-лягушка, я его в каюту отпустил. Пару дней попьет таблетки, и сможешь его под венец тащить, — проворчал Боунс, от которого едва уловимо пахло бренди. Женщина нервно сглотнула, прикрывая глаза. Т’Принг не даст развод до окончания пятилетней миссии, если Спок вообще сочтет логичным разрывать эту договоренность в условиях вымирания вулканской расы. — А что с…? — договорить не дал снова появившийся в горле липкий комок, вызывающий желание уткнуться носом в широкое плечо врача и разреветься. — Арманда плоха. А если так пойдет, то Роману придется к койке привязать, чтобы не мешалась. Дурная девка. Третий десяток разменяла, а за каждого переживает так, словно ее саму вот на эту кровать положили. Она от нее не отходит, словно малышка ее дочь. — А разве нет? — Нет, ее родители сейчас на раскопках в другой части империи. Мелочь оставили на пожилую бабку, да та задремала и не уследила. В такие моменты я рад, что Джо с матерью и не болтается по космосу, но если кому скажешь — я буду все отрицать. — Я тебя обожаю, — Ниойта порывисто прижала к себе Маккоя и, не прощаясь, выскочила в коридор медицинской палубы. Ей срочно надо было извиниться за свои мысли перед старшим помощником. Как ей вообще взбрело в голову усомниться в честности Спока? — Женщины… — фыркнул ничегошеньки не понимающий врач и отправился на свой пост, чтобы крутившаяся в процедурной Кристина опять не попыталась отобрать у него сокровенную фляжку с успокоительным. Утро следующего дня встретило корабль в полной боевой готовности, командующий состав воссоединился, несмотря на то, что Спок выглядел еще более бледным и зеленоватым чем обычно и норовил присаживаться при первой удобной возможности. «Все-таки, каким бы занозой в заднице не был доктор Маккой, но свои обязанности он выполняет даже не на сто процентов, а на двести, » — так думал Джим, вяло следя глазами за схемами и данными мерцающими на экране. В комнате не было даже пыли, за вальсом которой в луче света он бы не отказался сейчас понаблюдать. А о мухе, настырно и глупо стучащей в оконное стекло душной комнаты можно было только мечтать. Скотти в наглую раскрыл на падде технический журнал и бездумно перелистывал одну страницу за другой, он даже не пытался вникнуть в то бормотание, издаваемое Споком, и которое гордо называлось общим научным отчетом. Чехов, как старший навигатор, которому предстояло вскоре проложить сложнейший курс, постоянно нервно елозил на своем стуле и косился на молодую блондинку, не одетую в форму флота и, кажется, являющуюся, как и он, вундеркиндом, ведь из всех жителей Хроноса именно ее прислали для переговоров. Та самая блондинка, притащенная со своего импровизированного поста в медотсеке в переговорную сидела на стуле прямо, не прислоняясь к спинке, держа угловатые колени плотно сведенными и упираясь ступнями в ножки. Ее волосы, когда-то аккуратно сложенные в замысловатую прическу на затылке, выбивались неровными тусклыми прядями, одну из которых девушка бездумно накручивала на указательный палец. В общих чертах разворачивающаяся сцена до зубного скрежета напоминала Романе тот единственный раз, когда она поддалась на провокацию, и преподаватель поймал ее целующуюся с одноклассником в пустой аудитории. Вот так же пришлось сидеть на неудобном стуле и слушать длинную монотонную речь, смысл которой можно было с легкостью свести к нескольким предложениям. — Мистер Спок, прошу прощения — к великой радости капитана, начавшего уже клевать носом, терпение у галлифрейки оказалось не особо крепким, — думаю, все присутствующие здесь прекрасно поняли, что Энтерпрайз попал к черту на рога, и черт в моем лице вряд ли может предоставить вам способ безболезненно с них слезть. Острая бровь застывшего на середине своей пламенной (с точки зрения вулканцев) речи старшего помощника слегка дёрнулась к переносице прежде чем подняться вверх. — Возможно, я не до конца внимателен, но роговых образований у вас я не наблюдаю. — Это образное выражение, — блондинка приветственно улыбнулась и, непроизвольно скопировав жест капитана, сложила руки в замок на коленях, — я думаю, что людей на борту куда больше интересует: как выбраться отсюда, чем-то, как вы сюда угодили. — Знание того, в результате чего Энтерпрайз пересек границу между реальностями… — спокойно начал свой аргумент Спок, наклоняясь вперед, чтобы его ослабевший голос было лучше слышно. — Позволит наладить контакт только в нашу сторону. Попытка прорваться через клапан Пустотности против направления движения приведет к тому, что корабль разорвет на части размером крупный гравий. Проверено тремя десятками звездолетов, чьи командиры считали себя центром вселенной и отказались слушать, — Романа равнодушно махнула рукой, будто речь шла не о жизнях сотен людей, а о муравьях, — К-9, будь любезен помочь мне с исторической сводкой по Вратам Воинов. Механическая собака, приветливо покрутив локаторами-ушами, выбралась из-под стола и приготовилась извлечь из своего банка памяти краткую лекцию об истории Е-пространства и развивавшейся параллельно с ним крупнейшим государством — Фарилькой Империи, о падении династии, о Темных временах — о временах навигаторов, о разрушении Врат и о последовавшей за ним Реконкисте. В рассказе Романы, иногда перебиваемым механическим голосом не было ни единого неважного факта, несмотря на то, что там опускались технические характеристики этого сложнейшего и, пожалуй, самого масштабного сооружения, о котором приходилось слышать гражданам Федерации. Капитан с удивлением отметил про себя, что диалог Романы со своим питомцем, когда женщина, то запрашивала уточнение, то просила не влезать с неважными подробностями, был гораздо приятней для слуха, чем монотонная сухая и перенасыщенная логикой лекция Спока. Честно говоря, в голове Джима даже поселилась позорная мысль, что, будь галлифрейка лейтенантом во флоте, то вулканца бы сместили с неофициальной должности лучшего старшего помощника. Нет, Романа тоже не пренебрегала объективностью и не скрывала данные, но почему-то жуткие числа и прочие дроби в комплекте с датами, то и дело всплывавшие в ее речи, не звучали черство, а скорее добавляли рассказу красочности и реалистичности. — Таким образом, за все существование врат они были открыты двадцать восемь раз и лишь шесть раз настолько, чтобы вы смогли пройти их, особо не рискуя жизнями членов экипажа. Ближайшее подходящее событие, как я уже сказала, имело место быть третьего мессидора восемьсот два земных года назад, а, значит, вам придется преодолевать временной барьер. Из-за того что ваша консервная банка, именуемая звездолетом, — Скотти предупредительно кашлянул, сверля глазами разошедшуюся блондинку, — не способна развивать таких скоростей по умолчанию, то придётся использовать другую возможность. Одну минуту. Романа аккуратно разложила пересланную ей с поверхности голографическую карту на полу, но та категорически не хотела включаться, пока девушка от отчаянья не пнула ее ногой. Коробка размером с крупное яблоко с шарканьем проехалась по гладкому полу с десяток шагов, прежде чем врезаться в сапог старшего помощника и развернуться прозрачной дымкой, пронизанной яркими точками. Излишне яркий свет заполнил комнату, а датчики регулировки освещения среагировали с некоторой задержкой, оставив черных мушек плавать перед глазами. Не обращая внимания на эту неловкость, рассказчица пододвинула карту к себе носком туфли, предварительно из вредности задев вздрогнувшего старшего помощника. — Итак, вот это — парочка Влюбленных, — две искры, в которые ткнулся палец в посеревших гипюровых перчатках, переместились на уровень декольте рассказчицы, — с обращающимся вокруг них Хроносом. «Врата находились здесь», — карта быстро замелькала, сдвигаясь в сторону и вниз. Если я ничего не путаю с характеристиками, то на шестом варпе до них удастся добраться за пятьдесят восемь земных суток. А в качестве разгонной силы можно использовать излучение пульсара, именуемого Кошачьим Глазом. Точка недалеко от Врат моргнула и разразилась жутким жужжащим звуком, полоснувшим по барабанным перепонкам. — Милая у вас карта, — прошипел зажавший уши Кирк, когда Романа спустя несколько секунд опустила уровень шума до приемлемого. — Простите! С ней такое бывает… заедает звуковую плату, — блондинка широко улыбнулась и снова очаровательно морща вздернутый носик. — И каковы, по-вашему, Tre Романа, наши шансы на успех? — Скотти, категорически не хотевший что-то делать с малышкой Энтерпрайз, теперь сверлил скептическим взглядом инопланетную нахалку. Это же надо иметь наглость заявить, что она знает устройство лучше него. — Я, ровно как и никто из ныне живущих, не знаю устройство отпирающего механизма, поэтому предположу, что где-то девятнадцать запятая восемь на восемьдесят запятая два не в нашу пользу. В любом случае, перемещения во времени на территории Фарильской Империи строго регламентированы и для их совершения нужно разрешение лично императора. — Какова процедура получения данного документа? — весьма логично поинтересовался старший помощник. — Я уже отправила запрос, когда узнала о вашей ситуации. Ответ из столицы придет через три дня. Не думаю, что вам откажут в единственной возможности вернуться домой. Это крайне, — блондинка прикусила нижнюю губу, и что-то решая в эту паузу для себя, — глупо. А император не глупец. — Вы так уверены в решении императора? — Я была его гувернанткой. Этого более чем достаточно, чтобы он прислушался к моей просьбе. С вашего позволения, мессир, я бы хотела вернуться к Арманде, будет плохо, если она придет в сознание в незнакомом месте, окруженная незнакомцами. — Да, да, конечно, Романа, — заикаясь от такой наглости, ответил капитан. Обычно это он очаровывал всех безупречной улыбкой. Но это милое, немного хищное выражение лица молодой женщины, буквально лучившееся дружелюбием и самоуверенностью, так не вязалось с пустым почти апатичным взглядом, которым местная жительница награждала каждого. Ей только тридцать два, а на вид так еще меньше, но она уже разочаровалась в жизни. Что же будет, когда она станет старше? Скотти уже дал ответ на незаданный вопрос, назвав местное вино жутким пойлом, которым ничего не стоит отравиться. Один лишний стакан, один неверный шаг: и из пропасти уже нет возврата. То, с какой легкостью Романа то и дело прикладывалась к бутылке, смутило даже заядлого алкоголика в лице доктора Маккоя. Хотя, вероятней всего, его заботило не ее здоровье, а причины того, почему эта блондинка не мучается от нескончаемого похмелья и не клянчит аспирин. В любом случае, Романа, так уверенная в том, что они получат разрешение, оказалась более чем права в своем предположении: к концу второго дня после этого разговора пришло официальное уведомление, что император разрешает жителям Объединенной Федерации Планет совершить временной скачок и воспользоваться Вратами. А в качестве наблюдателя и лоцмана был назначен тот самый Лео, который постоянно следовал тенью за куратором Хроноса. Ситуацию вовсе не улучшал тот факт, что этот мужчина относился к чужакам более чем настороженно и не понимал английского. Но, не смотря на это, Романа прилагала максимум усилий для того чтобы Энтерпрайз в своем путешествии попал в те девятнадцать запятая восемь процентов, что предполагали успешное возвращение корабля в родную вселенную. Панель электронного стола раскалилась добела и обжигала ладони, стоило к ней прикоснуться больше чем на пару мгновений, но девушка не обращала на это никакого внимания, желая завершить расчеты как можно быстрее. Спок, по мере возможности, старался помочь Романе и проводил огромное количество времени внизу на планете, поэтому для слухов, гуляющих по кораблю, появилась почва. Разве энисины могли поверить в то, что вселенная пятимерна, а расчет курса корабля может занимать трое суток к ряду? Сквозняк, гуляющий по душной малой гостиной, игрался с кистями подхватов на занавесках, вздувал пузырем тюль, но не приносил желаемой прохлады. Ночи на Хроносе напоминали ночи на Вулкане, когда с наступлением темноты, густой и тягучей как варенье, словно просыпалась вся красота этой раскаленной планеты. Звуки становились острыми, а запахи сладкими, диковинными и усыпляющими, дурманящими сознание. Хронос не был Вулканом, но было бы неразумным не замечать эти сходства. — Мистер Спок? — Романа подняла глаза от своей части расчетов, почувствовав на себе изучающий взгляд, — Если вы хотите что-то спросить, то другой возможности может не быть. Лео ушел около часа назад, сославшись на желание побыть с семьей перед отлетом, поэтому в комнате они, не считая К-9, были абсолютно одни. — Ваше решение… Из сотен планет — Хронос. Оно в высшей степени нелогично. — Оно нелогично по отношению к наиболее вероятному будущему, которое вы можете себе представить, но не по отношению к будущему, в котором я хочу быть. Вы не поймете, это связано с тем другом, о котором я вам говорила в норе, — бледные губы сложились в тонкую грустную улыбку, а затем девушка неопределённо мотнула головой, отгоняя воспоминания, — Тем более, если бы я не была сейчас здесь, то Энтерпрайз с конвоем доставили на орбиту столичной планеты, заставили бы пройти кучу инстанций. Еще не факт, что вы бы смогли найти общий язык с фарилами… и я говорю не про то, что местные едва ли знают английский. Романа опустила взгляд вниз, на экран, тут же сморщив носик — мне нужен ваш ответ… — а спустя секунду нерешительно добавила, — из уравнения. Сигнал пролетел по связанной системе и моргнул красной надписью в правом нижнем углу экрана, через несколько секунд пропадая в последней системе уравнений. Числа огромные, изящные в своей сложности, но простые в своем значении, не признающие двойного толкования медленно заканчивали на свой причудливый менуэт на компьютерном экране. Спок молчал, уткнувшись в показания перезаряженного после того инцидента трикодера, который сейчас занимался записью жизненных показаний его собеседницы. Так непозволительно мало времени, чтобы узнать достаточно о культуре Галлифрея, о культуре фарилов, частью которой Романа уже успела стать. Запущенные с Энтерпрайз на планету историки и культурологи сумели выяснить, что вот эта девушка, любительница нарядов в земном винтажном стиле, является ветераном Реконкисты, одним из тех общественных деятелей, чье имя может числиться в одном ряду с земными Джорджем Вашингтоном или так горячо любимым Чеховым Петром Первым. Сравнивать с Сураком эту «живую легенду» вулканец не считал разумным, потому что эмоции явно чаще одерживали верх над логикой в решениях, принятых ею, хотя некоторые из них имели некоторою схожесть с решениями, принимаемых в подобных ситуациях капитаном Кирком. Романа действительно пережила всех тех, с кем начинала ту войну, в начале напоминавшую простой бунт рабов. А в итоге это мероприятие разразилось в партизанскую войну, где выигравшей стороной считались те, чье имя сейчас носило государство. Только никто не учел тот факт, что восемь тысяч лет «Времен Навигаторов» не изменили ни человекообразных гуманоидов, ни полульвов, что вместе представляли две приблизительно равные по численности расы. Старые традиции должны были не иметь уже той ценности, от них пытались отказаться, но после смерти принципата Бирока, пытавшегося сделать из империи хотя бы конституционную монархию, все вернулось к тому же, с чего началось. Его дочь и внук еще пытались что-то предпринять, но с приходом к власти малолетнего Нерона власть в результате интриг перешла к консерваторам. Необоснованная жестокость, кастовое общество, основанное на расовой принадлежности — все это была только верхушка айсберга, называвшегося Фарильским государством. С учетом всего этого было вполне логично, что Романа, как республиканка по своим убеждениям, со временем самоустранилась от придворных интриг, лишь изредка напоминая о своем существовании. Хронос был последним оплотом демократии… Поражал только факт, что недоброжелатели еще не попытались избавиться от этого «бельма». — Все, я закончила… — блондинка резко подняла голову, когда ответа не последовало. Часы показывали три ночи, почти четыре, а ее гость дремал, уронив голову на грудь, но при этом продолжая сжимать прибор в пальцах, — хотя это вполне может подождать до утра. Всем нужен отдых. Романа задумалась на пару секунд — нужен ли в такой жаре плед ее гостю и, придя в итоге к решению, что все-таки нет, бесшумно исчезла в коридорах пустого дома. Вулканцы слышат лучше, чем люди, а существа, служащие во флоте, спят вполглаза. Спок почувствовал чье-то присутствие в комнате еще до того, как проснулся. Темный силуэт скользнул в ярком отраженном свете спутника, а затем практически беззвучно двинулся из гостиной вглубь дома. Присутствие постороннего, крадущегося вместо того, чтобы открыто заявлять о своем присутствии, было поразительным и подозрительным. Спок перевел фазер в режим оглушения и держа безопасную дистанцию отправился следом. Винтовая лестница в дальнем конце коридора немного скрипнула на восьмой ступени, заставив незваного гостя замереть, прислушиваясь к гробовой ночной тишине лишившейся даже спасительного пения цикад. Мужчина свободней выдохнул и обернулся. Спок мысленно похвалил себя за предусмотрительно занятую позицию за раскрытой дверью кухни, где его не могли увидеть. В луче света на поясе незнакомца мелькнул кинжал. Лица все так же не было видно, но намерения пришельца стали более чем ясны. Еще двенадцать ступеней вели на второй этаж, где гость с первой попытки нашел необходимую комнату и прошел внутрь, не закрывая дверь за собой. Вулканец притаился у стены, лишь краем бокового зрения фиксируя происходящее. Он ждал момента, когда-то, что собирается совершить Лео, (сейчас, когда мужчина стоял вполоборота к не занавешенному ничем кроме вездесущего тюля окну, сомнений не оставалось) перестанет быть простым предположением, а вина в этом поползновении станет явной. Металл холодно блеснул, занесенный за кроватью. Выстрел пришелся в плечо, но на то, чтобы понять, почему мужчина схватился за живот перед падением, потребовалось несколько длинных мгновений. Из открытой раны хлестала липкая густая и буроватая из-за слабого освещения кровь. В руках хозяйки дома, успевшей уже сесть на кровати, красовался сай с лезвием сантиметров в девять — не хватит, чтобы убить, но хватит, чтобы серьезно покалечить. — Там, за дверью! — голос женщины, такой приятный в обычном общении, сейчас звучал хрипло, надорвано и резко, — вам не говорили, что без спроса в женскую спальню могут входить только двое: убийца и любовник? Романа слезла с постели и прижала пальцы к шее своего несостоявшегося убийцы. — Ему нужен врач, — Спок на несколько мгновений замер на пороге, абсолютно не зная: куда ему сейчас можно смотреть, а куда не желательно. Стыд — это эмоция, не свойственная вулканцем, но существуют законы вежливости, и один из них звучит в голове голосом нетрезвого капитана Кирка: «Не пялиться на обнаженку». В тусклом свете просачивающемся через неплотные шторы белая тонкая, как папиросная бумага, без единой родинки кожа казалась неродной этой женщине. Через эту белизну неестественно просвечивали острые углы лопаток, узкие ребра, иглы остистых отростков позвонков. Взгляд заскользил ниже и наткнулся на развалившееся в неестественной позе тело. Кровоточащую рану нужно было чем-то зажать, и вулканец не придумал ничего кроме как стянуть собственную верхнюю рубашку, прежде чем помочь девушке переместить Лео в полусидячее положение. — Только для того чтобы вести павулон с хлоридом калия. По законам империи за такую выходку полагается смертный приговор, — сухим голосом ответила Романа, стягивая дрожащими от нервного напряжения пальцами края раны, прежде чем сильно надавить на нее, чтобы остановить кровотечение, — Позвоните Ариель. Номер четыре на быстром наборе. Телефон на столе. — Маккоя спустят раньше, — безапелляционно отрезал Спок, снимая с пояса перепрограммированный коммуникатор. Спорить в такой ситуации было бесполезно, — Спок — Энтерпрайз. Требуется помощь медика, ножевое ранение. Сонный голос связиста гамма смены ответил только с четвертой попытки, а еще минуту энсин пыталась понять: что к чему и зачем нужен врач внизу, когда можно поднять жертву наверх. Романа нервно хихикнула как раз в тот момент, когда проклиная всех и вся, в коридоре принял отчетливые очертания злой, как далек, доктор Маккой. И первой его фразой было не ожидаемое –» где пострадавший», а сердитое: «Я даже знать не хочу: что здесь стряслось, я сельский врач, а не специалист по сексуальным девиациям зеленокровных!» — Я возражаю, в моей крови вообще нет цианогемоглобина… И вообще она ржавого цвета, — в той же манере ответила блондинка. — Заткнитесь и пустите меня к ране… Я-то врач, этот непрошибаем, но для других, ради ваших местных божков, оденьтесь, — отрезал Боунс, пересекая комнату. Выключатель, наконец найденный Споком, щелкнул, позволяя неяркому свету сорокаваттной лампочки выхватить всю безумную картину. Романа возмущенно хмыкнула, прикрывая привыкшие к полумраку глаза, но аккуратно сдвинулась в сторону, чтобы по кивку доктора отпустить руки. Алая в желтоватом свете ламп накаливания кровь уже начинала сворачиваться на узких ладонях, стягивая кожу. Лезвие не задело жизненно важных органов, так что Лео должен был выжить. — Тот, кто нанес удар, явно знаток своего дела, рана ровная, на все лезвие. — Буду считать, что это комплимент, доктор, — тускло улыбнулась блондинка, с трудом завязывая пояс стянутого с кресла синего пеньюара, который, впрочем, ничего толком не скрывал. Руки дрожали, а живот сводило рвотной судорогой, но Романа, тяжело садясь на кровать, не считала нужным показывать свою слабость. Хотя скрыть это от безупречно внимательного вулканца и предельно сосредоточенного доктора было не возможно. Охрана, поднятая перепуганной Натали, дежурившей на пульте связи, с трудом разыскала капитана, ночевавшего в каюте Кэрол Маркус «по личным причинам», проступившим красными полосами на спине, и, перепутав все к черту, доложила, что кто-то попытался убить старшего помощника. «Обещайте, что не сравняете комплекс с землей, если он погибнет, » -тут же вспомнилась Джиму фраза, брошенная Романой в день знакомства, неужели в этой империи до сих пор практиковали жертвоприношения богам? Разбираться времени не было и капитан, рыкнув на рядового, приказал спустить его вниз.