***
— Кем бы вы ни были, но вы не Астра, — резко на ломаном английском произнес один из ромуланцев, уличивший ее в обмане, — Но вы знаете, где она. — Поразительное наблюдение, сержант, — фыркнула Романа, за секунду до того как ей залепили тяжелую пощечину, и тут же гордо вздернула голову, чтоб плюнуть в лицо своему экзекутору. Электрические кандалы ударили неслабым разрядом, но, казалось, женщине это только приносило удовольствие. Она нагло и самоуверенно смотрела глаза в глаза и каждой своей репликой провоцировала очередные побои. — Заткнись, — рыкнул ромуланец, нанося еще один удар по лицу. Из рассеченной от такой чудовищной ласки левой скулы брызнула кровь. — Я-то вас могу и послушаться, но как вы тогда получите ответы на свои вопросы? — с наглой улыбкой указала блондинка на явное противоречие, сгибаясь пополам и скованными руками поправляя упавшие на лоб короткие пряди. Смотреть, как мужчина теряет последние ошметки самоконтроля, было крайне увлекательно, пусть и от каждого удара по телу разливалось болезненное тепло, смешанное с леденящим спазмом в желудке. Если ей предстоит умереть на борту ромуланской боевой птицы, то, по крайней мере, она доведет здесь всех до ручки. Судя по ощущениям, а внутренние часы ее редко подводили, прошло не меньше двух часов пытки не меньше суток с момента ее перехода на ромуланскую птицу — время достаточное, чтобы Энтерпрайз успел уйти достаточно далеко. Неплохо для девчонки, которую старший помощник, которого она упорно понижала в звании до сержанта, изначально надеялся расколоть за пару минут. По сравнению с пытками, применявшимися в Фарильской империи, это методичное избиение весьма подуставшим в моральном плане ромуланцем было практически невинным флиртом. — В любом случае, Энтерпрайз далеко не ушел. И они поплатятся за свой обман… — Они не сдадутся, — уверенно фыркнула Романа, готовясь к новому удару, пришедшемуся туда, где у людей находилось солнечное сплетение. Тринадцатое ребро, ломанное раз десять с момента регенерации, отдалось острой болью. Не сломалось с хрустом — уже хорошо. — Меня поражает ваша беспечность. Неужели вам не хочется умереть без мучений? Расскажите мне все — и, быть может, вас пожалеют, — мужчина провел пальцами по рассечённой щеке, надавливая и растягивая рану, пытаясь причинить своими действиями как можно больше боли, на секунду забывая, что девушка со следами побоев перед ним была достаточно умна, чтобы раннее пудрить им мозги так долго. За свою беспечность он поплатился — ровный ряд зубов сомкнулся на его мизинце. А удар скованными ногами пришелся сначала на пальцы ног, а потом в место чуть южнее пояса. Мужчина инстинктивно подался вперед и получил в челюсть головой, тяжелой тушей падая навзничь. — Мне не нужна ваша жалость. Мне нужна справедливость, — прошипела она вырубленному телу, носом вводя код разблокировки на кандалах, — Если я последняя из галлифрецев, то следить за временем — моя прямая обязанность. И Астра точно не погибла до того как подарила Атриосу наследника. — Внимание. Неавторизированный доступ в систему, — отозвалась электронная панель, стоило к ней только прикоснуться. — Да тише ты, — шикнула на компьютер блондинка, болезненно морщась на вздохе и поспешно набирая с десяток символов. — Код подтверждён. — Так-то лучше, — электрические кандалы были сброшены на пол, а девушка поспешно растерла затекшие запястья, — Отключить систему жизнеобеспечения на всех палубах. Подготовить эвакуацию экипажа по протоколу восемь. Вспышка инфекции на борту. Заболевание — сибирская язва. — Подтверждено. Источник болезни локализован. Судно будет подвергнуто самоуничтожению через двенадцать минут. — Куча времени, если подумать, — Романа набросила стянутую с коммандера ленту на голову, имитируя платок, чтобы скрыть непривычный в этих краях цвет волос вкупе с «неправильными» ушами и бровями и забирая фазер. Не то, чтобы на борту была паника, но на женщину, идущую к мостику против потока лицом к стене, попросту никто не обращал внимание. Потому что здесь каждый сам за себя, а компьютер взорвет птицу вне зависимости от того, сколько ромуланцев будет на борту, когда закончится обратный отсчет. В вое сирены она попросту не услышала мягкие кошачьи шаги, а тот, кто подкрался сзади, умел виртуозно обращаться со своими жертвами. Холодная левая рука легла на рот, в то время как правая напрочь лишила возможности ударить нападавшего и тем самым вырваться. — Романа, я не ромуланец, — сухой, скупой на интонации шепчущий голос, в этот самый момент показался музыкой. За десять секунд, что заняло опознание, женщину окатило двумя волнами противоположных эмоций: сначала металлического, леденящего страха, а следом радости с терпкими нотами смущения, когда стало понятно, что между ними опять не было привычного вулканцам телепатического барьера, и действие сигарет тоже подошло к концу, а значит, и Спока должно было задеть. — Что вы здесь делаете? — возмущённо прошипела женщина, вырываясь из цепких объятий и делая шаг назад. — Дословно передаю приказ капитана: «Охренеть. И она думает справиться сама?» — начал было объяснять Спок вполголоса, но на него негромко шикнули, заталкивая в боковой проход. И в дополнение к их странной похожести левую щеку старшего помощника тоже украшали следы. Зеленоватый синяк уже начал расползался, пусть и не принял таких ужасных масштабов, как рана с уже начавшей образовываться корочкой из свернувшейся буроватой крови. Нетрудно было догадаться, что на своего мужчину поставила это «клеймо» Нийота. — А вот теперь можем идти. Вам — с потоком к спасательным капсулам. Мне — на мостик, где они держат фрагменты ключа. — Я пойду с вами, — уверенно не терпящим возражений голосом отчеканил вулканец. — Обратный отсчет по биологическому коду не отменяется, — блондинка одной рукой придерживала импровизированную паранджу, стараясь скрыть тканью все то, что с ней успели сотворить. — Я знаю. — Мы теряем время. — До ликвидации корабля осталось минута, — безучастным голосом отозвался обратный отсчет. В мигающем алом свете аварийной сигнализации все движения замедлялись, становились мягкими, тягучими, словно мед. И шестьдесят секунд растягивались на вечность. Даже если они успеют выбраться с борта, то их раскрошит в море обломков. — Вы говорили — у вас есть план. Не время ли его озвучить? — со сквозящей настороженностью поинтересовался Спок, определенно не понимая, что они в ловушке. — Нет плана. Правило номер сто три — безумные идеи есть истина. — Вы пропустили предыдущие, — безапелляционно отрезал вулканец, когда ему, сильно дезориентированному странными метаниями таймледи по мостику, в руки впихнули одну их решеток, закрывавших одну из труб Джеффри. — Я надиктую вам все пять сотен, если выберемся, — нервно огрызнулась Романа, сдергивая еще один из защитных экранов под панелью навигации, — помогите лучше. Красный повод, надо подсоединить к тому, что идет от торпед, только бы длины хватило. — Что вы ходите сделать? — Долго объяснять. Это лекция на несколько часов, — девушка перекатилась к другой точке с аппаратурой, отрывая пластиковую облицовку, которая своими острыми краями норовила разрезать и без того основательно потрепанную кожу, когда выяснилось, что длины действительно не хватает, — Тащите хвост сюда. — До ликвидации корабля осталось пятнадцать секунд. — Хочу вас предупредить. Наши шансы на выживание меньше, чем один на декальон, — блондинка одними губами вторила обратному отсчету. Они стояли на коленях, посреди корабля, больше походившего на раненную птицу. Красный свет как кровь в жилах, электрические провода как диковинные миелинизированные клетки нервной ткани. А они — как две пули в самом сердце. — В любом случае, вы ни в чем не виноваты, Ана, — Спок сам не знал, зачем выбрал такое сочетание из возможных производных от того, что было именем этой женщины. Может, потому, что это было похоже на родное «Аманда»? На анализ порыва времени не осталось. Взрывная волна, смешанная с грохотом была последним, что им довелось услышать. — Сигнал био-маячков пропал, капитан, — дрожащим голосом сказала Ниойта, роняя голову на скрещенные руки. Это могло значить только то, что Спок и Романа умерли на этой чертовой ромуланской птице.***
Дождь в Сан-Франциско крайне редкое явление, но провидение давно не было благосклонно к Нийоте. Когда-то очень и очень и очень давно она задолжала удаче, и та теперь всячески на ней отыгрывалась. Она задолжала Фортуне свою жизнь, когда оказалась на Энтерпрайз вместо Фаррагута, и взамен та забрала у нее единственного мужчину, который ломал ее гордость, прогибал под себя, заставляя чувствовать себя живой, а не приложением к коммуникационной панели. Поведение Джима не в счет, а теперь, когда Кэрол обзавелась растущим животом вот вот готовым превратиться в ребенка, даже думать в эту сторону не следовало, пусть их отношения с капитаном и рассыпались, словно карточный домик. После официальной церемонии, ознаменовавшей конец пятилетней миссии, де факто длившейся три года и восемнадцать недель (не учитывать же время на постройку «Энтерпрайз-А»), когда ссутуленный и вмиг постаревший лет на десять Джим вопреки своей любви к импровизации читал речь по бумажке, экипаж корабля класса «Конституция» распылился по планете, а в перспективе по всей Федерации. Из центрального космопорта Федерации все улетали куда-то, кто — в заслуженный отпуск или вовсе в отставку, кто — как Павел Чехов, получив долгожданное повышение и перевод подальше от проклятого Энтерпрайз. Их пути лежали на космические базы, на полностью терраформированные планеты-колонии или же просто на родные планеты; а ей отчетливо не хотелось возвращаться. Холодные капли текли по стеклу-витрине, а она сидела в самом дальнем углу темного бара, почти пустого в будний день в три после полудня, и от свербящей боли где-то в области желудка раз за разом стучала длинными серебряными ногтями по пластиковой столешнице. Хотелось бы хорошенько напиться, но пить в одиночестве — это прямой путь к алкоголизму. С Энтерпрайз вполне хватит доктора Маккоя в комплекте с инженером Скоттом; эти двое, казалось, вообще не могли создать что-то, находясь в трезвом состоянии, и это им прощалось по причине гениальности этих двух несветлых голов. — Не советовал бы вам распивать целую бутыль в одиночестве, — Нийота дернулась, услышав чей-то голос у себя над ухом, она совсем не заметила, как этот мужчина в странной одежде немного не по размеру подошел к ней и оперся на спинку ее стула. — А я не распиваю, а запиваю, — огрызнулась она, решив, что к ней в очередной раз вяжется кто-то вроде Кирка. Вот такой же сальной улыбкой ее награждает. — Тогда точно не стоит. Кем бы ни был этот ублюдок, он не стоит вашего завтрашнего похмелья, — справедливо заметил этот незнакомец. Нийота скосилась на початую бутылку Джека* на столе и тяжело выдохнула. Был бы Спок жив, он бы этого не одобрил. Сказал бы, что ей стоит двигаться дальше. — А уж мертвец тем более. — Ой, простите, я совсем не знал, — улыбчиво извинился мужчина, прикладывая руку к груди и без разрешения садясь напротив. Конечно, он не знал. Ха. Трижды «ха!». О церемонии прощания трубили уже не один день, и не знал о ней только тот, кто свалился с Луны. Хотя в действительности знали все. И то, что она сидела в этой идиотской серой форме не давало никакой возможности ошибиться. — Так как вас зовут? Была — не была. Она ведь хочет быть счастливой? Нийота повернулась к кандидату на звание «подарок судьбы» и перебросила конец хвоста назад. — Мастер, — с холодной выдержкой ответил мужчина, хлопая себя по коленям. — А если серьезно? — спросила она, чуть улыбаясь краешком рта. Если кто и знал, как поднять настроение, то этот незнакомец. — Гарольд. Гарольд Саксон. — Прям как Джеймс Бонд. Ниойта Ухура. — Звезда свободы на суахили. Тот, кто дал вам это имя, определенно знал толк в превознесении женщины. Черт, этот Гарольд вдобавок определенно умел заставить кого-то покраснеть до корней волос, не сказав ни слово пошлости. — Вы знаете суахили? — единственное, что старший связист смогла из себя выдавить, а уж она обычно за словом в карман не лезла. — Немного. Удивлены? — Как вы и сказали. Немного, — женщина непроизвольно скопировала споковский жест и приподняла брови. Как же ей не хватало этого простого общения, живого, а не затянутого в уставные рамки. И в тот самый момент она точно не знала, какую партию этот джентльмен приготовил ей в своем безумном спектакле. На ее месте могла быть кто угодно. Но Фортуна основательно невзлюбила Нийоту и продолжала бросать ее в объятья к мужчинам, от которых любая другая бежала бы без оглядки. Через три месяца без пяти минут член английского правительства, так удачливо забывший зонт, и скромная служащая Звездного флота спорили до синяков на бедрах, какого цвета должны быть приглашения на свадьбу. Все было слишком поспешно, слишком похоже на фарс, о чем, не стесняясь, сказал Джим, твердым голосом отвечая, что он вряд ли сможет приехать. Ну конечно, найти замену бойфренду куда легче, чем другу, и почти каждый, кого пригласили со стороны невесты, находил хоть мало-мальски вескую причину не прийти на этот пир во время чумы. Была ли Ниойта зла? Если только чуть-чуть, скорее она настолько была занята тем, чтобы забыть Спока, что не замечала ничего вокруг: ни двух сердец у ее избранника, ни то, что время от времени она слышала от него то же самое непонятное имя, что иногда произносила Романа — Доктор. Сам Доктор объявился несколько позже, снова в сопровождении одной из спутниц, но до этого дня еще было время, а пока она сидела в зале, где проводили политические дебаты и умирала со скуки. «В моем мире будет небо в алмазах — не более чем красивая метафора», — думала про себя Нийота, когда Гарольд выступал с предвыборной речью, в то же время внимательно слушая то, как одни фразы сплетались с другими, но в какой-то момент просто потеряла нить, хоть раньше за собой она подобного не замечала. Что, собственно, такое алмаз? Углерод. Атомная масса 12, уголь тоже углерод, как и сажа, маркая и грязная, — все зависит от условий — чуть больше давления, чуть меньше, и одно превращается в другое. Только вот никого не прельщает небо в саже. Сажа всегда ассоциируется с огнем, а огонь либо с адом, либо с войной. Но мало кто знает, что смерть от холода куда мучительнее и болезненнее, чем от огня. В огне ты быстрее удавишься угарным газом, и гореть уже будет твое тело, а вот острые льдинки в замерзающей крови будут резать тебя изнутри. Без пяти минут миссис Саксон тогда вдруг поймала себя на странной мысли. Что, если и ее жених и покойная Романа говорили об одном и том же Докторе? Нет, этого быть просто не могло, или могло? В ее избраннике было слишком много странного, дикого и чужеродного, но разве это не могло не привлекать ее, уже однажды ступившую на скользкую дорожку отношений с представителями других видов? Вселенная крайне редко бывает настолько неленива, чтобы все случайные на первый взгляд вещи действительно были случайны. Гарольд говорил с ей о звездах, о них Нийота знала не хуже его, ей так казалось. Он рассказывал ей об огромных перспективах, но никогда не говорил, откуда у него взялась привычка все время стучать, отбивать барабанную дробь на всех доступных поверхностях, столешнице во время обеда, на подлокотниках кресла, или на ее коже, оставляя укусы, иногда к утру покрывавшиеся корочкой от спекшейся крови. Все было бы хорошо, но каждое утро Нийота обнаруживала себя в пустой и холодной кровати. Гарольд спал мало, нервно и крайне неспокойно, брыкаясь и крича во сне на незнакомом языке, похожем на вулканский, но абсолютно незнакомом. Как женщина ни старалась, ей не удалось узнать, что снится ему в тех кошмарах, что посещали его почти каждую ночь. Наконец, после полугода затишья, за время которого она успела выйти замуж, самый крутой и напичканный электроникой новенький корабль федерации, вновь отправлялся в путь. Дипломатическая миссия на краю ромуланской нейтральной зоны длиной в две недели была хорошей разминкой перед второй пятилеткой. Нудно, скучно, но все же лучше, чем торчать на планете. И как бы Ниойта не ненавидела дипломатические миссии, несмотря ни на что — это всегда была такая же часть службы и даже более и если запоротая исследовательская была простительной, то подобная — грозила обернуться военным конфликтом. Послы и их ассистенты — десятки чопорных высокомерных аристократов, с безупречными манерами и полным отсутствием юмора — всегда походили на грозовую тучу, нависшую над Энтерпрайз и грозившую вот-вот прорваться, но ничего подобного обычно не наступало. Их текущее задание было связанно с подписанием договора об ассоциации Атриоса с Объединённой Федерации Планет. Они уплывали с Земли в сторону Нового Вулкана и даже дальше, подбирая по дороге трех послов — земного, андорианского и вулканского и, если повезет, увозя все ту же королеву Астру обратно, уже на задворки Федерации, а не в нейтральную зону. На самом деле Нийоту больше беспокоил тот факт, сможет ли она поднять голову и смотреть на королеву, не обвиняя ее за глаза в смерти одного крайне самоотверженного вулканца и, так уж и быть, чокнутой галлифрейки. Но начальство не спрашивало ничье мнение — оно отдавало приказы и вновь оправляло их к королеве. Раз в прошлый раз они отразили нападение ромуланских правых радикалистов, попытавшихся захватить силой леди Астру, возвращавшуюся для принятия решения на Атриос, значит, что и в этот они смогут обеспечить безопасность венценосной особы. Энтерпрайз, уже успевший получить несколько усовершенствований в доках, где Скотти вел непримиримую борьбу за право патентов на свои изобретения, незаконно установленные уже разбитый Энтерпрайз, и закрывал грудью амбразуры, едва заметно приветливо поблескивал своим металлическим боком где-то за атмосферой, когда она хлопнула дверцей аэрокара за своей спиной. — Осталось три недели, — короткий поцелуй пришелся в губы, — и наши планы станут реальностью. Что-то злое и коварное было в том, как Гарольд произнес эти слова, провожая Нийоту на борт шаттла, но женщина старательно отогнала от себя эту мысль, полностью срастаясь с кожей с красной формой Звездного флота, и все же хорошо, что устав разрешает длинные рукава, иначе бы синяки было крайне сложно спрятать.***
Ближайшей к Атриосу планетой Федерации был Новый Вулкан, а его жители, представители одной из трех рас-основателей этого гигантского государства, как нельзя лучше умели убеждать в правильности своих идей. Спорить с невыносимыми жестянками было невозможно, а их упрямство и железная логика могли сломить любую веру в чудеса. И именно им досталась почетная обязанность вести переговоры с королевой Астрой, чье второе путешествие в Федерацию уже подходило к середине. Первыми вниз спускались офицеры и капитан, но в десантной группе отчетливо не хватало высокой, чуть сутуловатой тени старшего помощника, но его призрак был все еще на корабле. В каждом шаге, каждом пиликании трикодера. Это чувство присутствия было сродни галлюцинациям, но не хотело отпускать. Внизу, на площади перед посольством группу высадки встречал нынешняя глава совета старейшин и еще несколько вулканцев-дипломатов, ее сопровождавших. Джим, тяжело дышащий от груза вины и за неделю пути от Атриоса до Нового Вулкана в очередной раз перебравший в голове все возможные казни, которые по прибытию нашлет на него один из послов за то, что он не уберег его сына полгода назад, спускался в вихре золотых искр с понурой головой. Сарек, когда Джим лично донес до него печальные новости, выразил благодарность за то, что капитан сообщил эту новость вперед официально присланной похоронки. Если бы не острая, зажатая линия плеч и проступившие на скулах желваки — можно было решить что тот ничего не чувствует. Но капитан за годы службы уже научился читать подобную микромимику и от этого было в разы больнее — потому что он не мог купиться на каменное лицо. Второй партией в транспортаторе шла сама королева и ее свита, морально подготовленные к тому, что на планете их ждет жуткая жара по сравнению с двадцатидвухградусным климатом корабля, но все же замотанные в длинные черные плащи, что носили на Атриосе. Упрямцы настаивали на соблюдении своих привычек. А кто они такие, чтобы спорить с королевой? Усаживаясь на отведенное ему место среди рядов стульев, Кирк невольно вспомнил свое падение в Стража Времени. ____________ *Джек — Jack Daniel's, одна из марок бурбона