Waiting game

Сколько прошло с момента их ухода, я не знаю. Мне по-прежнему очень страшно. Когда я полностью осознаю, что я похищена, паника овладевает мной. Открываю рот. Широко-широко, даже челюсть скрипит. Дыши, дыши глубже, наполняй воздухом легкие. Но дыхательные пути не слушаются. Они усыхают, сжимаются, схлопываются, и кажется, что я дышу через соломинку. Я устремляю свой взор в сторону окна и вижу только огни фонарей среди тьмы. Сколько время? Как мой отец? Ищут ли меня вообще? Что если я не проснусь на следующее утро? Ведь такое возможно. Но я не собираюсь просто так сдаваться. Подхожу ближе к окну, одергиваю прозрачные шторы. Решетки. Захлопываю окно с громким звуком и невольно падаю на пол. Безысходность. Я не смогу выбраться отсюда. У меня не хватит сил противостоять этим парням. Я даже выйти из этой комнаты не смогу. Они не будут меня убивать, но поранить вполне могут. Например, отрежут один палец и отправят по почте папе. Я много раз видела такое в фильмах и боюсь в жизни смогу испытать это. Или они могут воспользоваться моим телом. Они ведь парни, им это свойственно. Все эти мысли просто пожирали меня, мой мозг, мою голову. Мой папа всегда говорил мне, что есть возможность того, что нас похитят, обворуют наш дом или что-то в этом роде. Мы были реалистами и признавали эти вероятности. Я не была обычным ребенком в детстве. Мой ум был гораздо обширней, чем у сверстниц. И даже сейчас, мне 19, я хожу в калифорнийский университет искусств. Иногда помогаю папе, но он никогда не давит на меня со своей работой. Я осознаю, что не нужно делать глупостей; я могу только все испортить. Но в данный момент я в заложницах. Как? Каким образом? Я только утром была на тренировках, а сейчас в незнакомом доме с парнями, которые ненавидят меня и моего отца. Но причем тут я? Я слышала одну фразу " За грехи родителей платят дети". Но я ведь ничего не сделала. За что? — Живая? Как грубо и бестактно. Я не поднимаю голову на него. Продолжаю сидеть на полу у окна. — Разговаривать не умеешь? Можем исправить, — мне показалось, он идет ко мне и собирается что-то сделать. Я сжимаюсь. — Зейн, успокойся. Не доводи до истерик ее. Второй голос. Слава богу. Есть шанс, что Зейн меня не убьет сейчас. В животе завязывается узел от ужаса и испуга, когда еще один парень направляется ко мне и присаживается на корточки. — Поешь, — он улыбается мне, демонстрируя свои ямочки. Я смотрю на него долго и упорно. Мне хочется ему глотку перерезать. Его улыбка уходит, когда не видит от меня любых действий. Парень ближе продвигает блюдце и смотрит на меня. Я перевожу взгляд и вижу суп с овощами. Снова перевожу глаза и устремляю взгляд на невидимую точку на ковре перед собой. Я чувствую мелькнувшуюся на лице парня раздраженность. Он тщательно скрывает гнев и агрессию. Он ставит суп слева от меня и встает. Глубоко вздыхает и поворачивается к Зейну. Почему я не знаю их имена, кроме одного, который убить меня хочет? Они о чем-то разговаривают, но я не слушаю их. Тогда парень, имени которого я не знаю, фыркает и уходит из комнаты. — Мы не желаем видеть здесь тощий труп. Ты должна покушать, — почему-то тихо произносит Зейн. — Я ничего вам не должна, — в тон ему произношу я, от чего потом жалею. Он срывается с места и падает на пол передо мной. Я с трудом продолжаю смотреть на пол, но через секунду его рука настойчиво одергивает мой подбородок вверх, заставляя видеть его омерзительное лицо. — Не хами, — рычит он. Я гневно и с презрением смотрю ему в глаза и шепчу: — Я ненавижу вас. Он зол. Очень сильно. И вот я прижата к стене и ноги мои болтаются в полуметре от пола. Я задыхаюсь — он стиснул мне глотку. От недостатка кислорода у меня слезятся глаза, я жмурю их. Пытаюсь набрать малую часть воздуха в легкие, но у меня ужасно получается. Я только нервно открываю и закрываю рот, голова начинает дергаться в разные стороны, а ногами я пытаюсь его пнуть. Мне кажется, нужно сводить концы с моей жизнью, потому что чувствую, что вот-вот умру. Он отпускает меня именно в ту секунду, когда почти все мое поле зрения покрывается темнотой. Я с грохотом падаю вниз и быстро подвожу ноги к себе, беззвучно плача. Я вижу, как парни с удивлением заходят в комнату один за другим. Они испуганно посмотрели в мою сторону, один из них подошел ко мне. Сидя на заднице, я раскачиваюсь взад-вперед. Из глаз у меня хлещут слезы. — Вставай, Кристал. Ну же, — парень с блондинистыми волосами пытается поднять меня, но я только дальше отхожу от него. — Пожалуйста, — в моем голосе умоляющие интонации, — пожалуйста, не трогай меня. На минуту он встал как вкопанный и смотрел на меня, но потом оставил меня в покое и пошел к друзьям. — Что произошло? — один из них спросил Зейна. Он не ответил, только достал из кармана сигарету и смылся отсюда. Парни вздохнули и большинство из них ушло. — Найл, она в порядке? — тот парень снова спросил, только теперь у блондина. — Она, видимо, в шоке. Луи, может, пойдешь к Зейну и спросишь его, в чем дело? Теперь я знаю, что здесь есть Зейн, который ненавидит меня и готов в любую минуту убить меня, Лиам, менее опасный, чем он, Найл, который только что поинтересовался моим состоянием, и Луи, который ничего не сделал мне. Пока... У них вроде еще один есть. Тот, что приносил мне еду. Дверь приоткрылась со скрипом, и в комнату зашел парень, о котором я думала. — Хэй. Эм... ты в порядке? — он прошел ближе ко мне, от чего я невольно отшатнулась. Он нахмурился и теперь присел на корточки возле меня. Слишком близко. — Пожалуйста, — тихо произнесла. — Что случилось? — спросил он. — Что я вам сделала? — я кое-как посмотрела на него. — Ты ничего нам не делала. Мы просто продержим тебя здесь в качестве выкупа. Но, видимо, с Зейном у вас своя ситуация. — Я не знаю его. И никогда не видела, — перерывами говорила я. — Кристал, ты должна понять, — он не договорил, я перебила его. — Откуда вы знаете мое имя? — я нахмурилась. — Мою семью, где я живу? Он секунду молчал, а потом, слегка улыбнувшись, произнес, что мне стоит покушать. И вышел из комнаты.