На крючке

      - Гарри! Да что же это такое! Ты не обжегся?! - испуганно воскликнула девушка и взяла окровавленные ладони Поттера в свои. - У тебя дрожат руки... Не волнуйся, у меня есть с собой одно шикарное зелье, мигом восстановит кожные покровы!       - М? Да, спасибо, Герми, все в порядке, правда, - бесцветным голосом промолвил Гарри и все так же неотрывно смотрел на разбитую чашку, осколки которой сейчас собирал официант со светлыми, почти белыми волосами. - Малфой... Собирает осколки меня... Как забавно, - горько усмехнувшись, еле слышно пробормотал юноша и проводил худощавого парня взглядом.       - Что? Ты что-то сказал? - Гермиона придвинулась чуть ближе, рассматривая потихоньку заживающие ладони друга. - Тебе разве не больно? Это зелье хоть и отличное, но щиплет так, что сил никаких нет, Рон даже иногда до крови кусает губу, чтобы не вскрикнуть, представляешь! Но это того стоит! Посмотри, все просто замечательно.       - Спасибо тебе, я... такой неуклюжий. Да, я чувствовал боль, - ответил через мгновение аврор, только не стал говорить, что чувствовал совсем иную боль, не физическую.       - Закажем еще что-нибудь, Гарри? - улыбнулась девушка. - Эй, Гарри! Ты меня слышишь? Да что с тобой такое?! Гарри! - уже громко крикнула девушка, начав тормошить за рукав о чем-то задумавшегося Поттера.       - Да? Прости, Герми, должно быть, дорога утомила меня. Ты не обидишься на меня, если я пойду домой? - встрепенулся Гарри.       - Нет, что ты, конечно! Ты какой-то потерянный стал, Гарри, я уж было подумала, что-то не так с зельем. Хотя никогда бы не стала сомневаться в профессиональности Снейпа.       - Снейпа? - сердце пропустило удар, больно, как-то медленно продолжая биться дальше, в своем темпе.       - Да, это его зелье. Знаешь, он стал очень значимой фигурой в колдомедицине. Чего только его лечебные зелья стоят! А какие потрясающие книги он написал, ты обязан их прочитать! Просто обязан, Гарри! - с восторгом и блеском в глазах рассказывала девушка.       - Должно быть, Малфой очень вдохновил его, раз он так... что он... - попытался улыбнуться юноша, теребя пуговицы на рубашке, расстегивая верхние, потому что дышать становилось все трудней с каждой секундой и с каждым произнесенным Гермионой словом о нем.       - Не знаю, Малфой, или кто, но после нашего Выпускного он ушел из школы и уехал в Америку, набираться опыта. Ты не встречал его в Нью-Йорке, случайно? Он пробыл там почти два года.       - Нет, не встречал. Это было невозможно. Мы ни разу не выходили за территорию Университета просто для прогулки, тренировались в городе, конечно, но туда попадали с помощью порт-ключа. А посмотреть город я смог только перед посадкой на самолет, - воспоминания об одной из сложнейших операций в каком-то захудалом баре, заставили Поттера чуть сморщиться, ведь пришлось делать то, чего он бы себе никогда не смог позволить.       - Так вот, он приехал оттуда, и началось: издал четыре книги, открыл свой магазин в Косой Аллее, выиграл несколько министерских грантов на изготовление противоядий и лекарств, сошелся с Драко, в конце-то концов.       - Как давно? - этот вопрос уже какое-то время так и норовил сорваться с языка, ведь это было по-настоящему важным.       - Что? - переспросила девушка, очевидно потеряв нить разговора.       - Как давно он с Малфоем? - черт, снова повторять это ужасное сочетание слов.       - Почти год, по-моему. Люциус рассчитывает на свадьбу, я услышала случайно, он проходил мимо и разговаривал об этом с Министром, - фыркнула девушка, представляя, кажется, Малфоя в подвенечном платье.       - Год... Ладно, Герми, давай собираться. Принесите, пожалуйста, счет! И за разбитое сердце, простите, чашку, тоже, будьте добры!       Квартира в тихом центре Лондона встретила подавленного юношу слоем пыли в дюйм, тишиной и запустением. Не разуваясь, Поттер побрел на кухню и поставил чайник на плиту, как всегда, на автомате. Взмахнув пару раз палочкой, велел различным тряпкам, губкам, веникам и швабрам приниматься за уборку. Когда чайник стал противно пищать, юноша пришел в себя, выключил его, налил себе чай в огромную кружку и огляделся по сторонам: чистота и порядок. Как раньше.       На кухонном столе лежало множество писем, которые приходили все то время, пока его не было в стране. Не найдя в них ничего интересного, он собрал их руками вместе и кинул в камин. Письма горели медленно, как бы нехотя, иногда потрескивая и затухая, но вскоре огонь обнял их и они превратились в горстку пепла. Тогда, у озера, Гарри чувствовал себя этими письмами: он плавился в жарких объятьях, наслаждался теплом и был счастлив, но огонь, подарив тепло, через какое-то время сжег его, беспощадно сжег, даже не объяснившись.       Внезапно Гарри вспомнил кое-что, и принялся бегать из угла в угол, пытаясь найти выход. Письма! Мерлин! В Университете нельзя было отправлять письма! Писать их можно было, как-то выговориться на них, и даже отправить адресату, только вот... они бы пришли ему только тогда, когда закончится обучение! То есть... сегодня! Нет... черт... Поттер не знал, что делать.       Он писал Снейпу каждый день. Каждый день по письму. В этих письмах было столько надежды и любви, что... Нет, что же делать!? С минуты на минуту в дом Снейпа и Малфоя (!!!) придет более тысячи писем от Гарри Поттера...       Аврор медленно сел на ковер и спрятал лицо в ладонях. Его сотрясали рыдания, он не мог поверить, что Северус, так горячо любимый Северус теперь с Драко, делит постель, да что уж говорить, делит жизнь. А что будет с этими письмами? Он сожжет их... Ни к чему вспоминать прошлое, когда запланировано такое блистательное будущее с самим Малфоем! Драко не сможет прикоснуться к этим письмам, не то, что прочитать, но точно спросит, от кого они. И вряд ли услышит правду. Прошло три года. И Снейп смог доказать, что тот поцелуй у озера для него ничего не значил