Ангел за правым плечом

— Вот ты где! — Марта быстро потрясла Джейн за плечо, когда обнаружила её стирающую одежду на заднем дворе их старого дома. — Что случилось? — Джейн беспокойно отыскала взглядом дочь, которая резвилась в золотой листве, то и дело падая в неё, как в мягкую перину. За последние три года жизнь научила её всегда быть начеку, всегда быть готовой собрать свои немногочисленные вещи, взять дочку на руки и бежать. — Отбитые нагрянули, — Уитмор удивленно поднимает брови, а Марта отмечает, как начали дрожать её руки. — Просят всех женщин и детей построиться возле ямы, ну, той, которая на окраине. Кажется, будут пересчитывать. Что-то вроде ведения учета изгоев для какой-то статистики. Рыжеволосая кивнула, давая понять, что поняла, но игнорировать нотки беспокойства в своем сердце она просто не могла. «Отбитые» — так некоторые аффракционеры называли бесстрашных. Оно и понятно, ведь эти люди ничего не боятся. А у кого напрочь отсутствуют инстинкты самосохранения? Не иначе, как у отбитых. — Роуз! — Джейн разом бросает мокрые вещи в таз, вытирает руки и быстрым шагом, минуя Марту, направляется к дочери. — Роззи! — девочка успокаивается сразу, как только слышит взволнованный голос матери. Конечно, Джейн пыталась скрыть свою тревожность и если бы не дрожала всем телом, то у нее это определенно бы получилось. — Нам опять нужно уходить? — девочка изучающе смотрит в лицо мамы, а через мгновение проводит ладошкой по белоснежной щеке Джейн, от чего та расплывается в улыбке, перехватывает её ладонь, мягко сжимает и целует. — Боюсь, что да. Но не волнуйся, хорошая моя, ладно? Помнишь, мы с тобой играли в прятки? Давай так же, но теперь прячемся мы вдвоём? Роззи расплывается в улыбке, а когда Джейн берет её на руки и целует в щеку. Чтобы там ни было, Уитмор любила свою дочь больше, чем кого-либо в своей жизни. Все её знания о механизмах человеческого тела казались чем-то ничтожным и маленьким, ни в какое сравнение не идя с тем чувством, которое она испытывала по отношению к Роуз. И совершенно точно, её она была готова защищать ценой собственной жизни. Торопясь и то и дело оглядываясь по сторонам, Джейн быстрым шагом направляется в маленький дом, который был их временным убежищем последние пару месяцев, напополам с Мартой. Под их маленькой кухней есть люк, открыв который можно увидеть вертикальную лестницу и небольшой подвал. Если, по словам Марты, бесстрашные уже здесь, то бежать им попросту некуда — они окружили поселение, а значит, лучше просто переждать, когда это всё закончится, и от греха подальше, не попадаться им на глаза. Женщин и детей в этом поселении было немного. Бесстрашные осведомлены об этом, как и о том, кем, чаще всего, работает слабый пол на окраине, поэтому они и не ожидали увидеть большое количество людей женского пола. — Это всё? — вальяжно спрашивает светловолосый командир этой операции, презрительно оглядывая немногочисленную толпу взволнованных женщин. Все молчат и даже не поднимают свои глаза на начальство Бесстрашия. Их попросту боятся. Бесстрашные редко внушали доверие. Тогда, командир отдает еще один приказ — обыскать всё поселение, и если есть кто-то, у кого хватило ума спрятаться или как-то еще попытаться скрыться, то обязательно доставить к яме. Мужчин собрали на противоположном конце поселения, на той стороне, где оно граничит с лесом. Для каких целей — об этом не говорили никому. — Тише, — Джейн ставит дочь на ноги и аккуратно закрывает за ними люк, молясь про себя, чтобы их не нашли. Её наручные часы остановились еще вчера, так что Уитмор понятия не имела, сколько они просидели в этом закрытом подвале, и о чем она точно не подумала, так это о том, как им понять, когда можно выходить? — Холодно! — подала голос Роззи, приводя Джейн в чувства. — Иди сюда… — Уитмор, сидящая на корточках, прислонившись к холодной стене, взяла дочь и прижала к себе. — Потерпи немного, моя дорогая. — она мягко гладила её по голове, периодически накручивая себе на указательный палец её шелковистый медный локон. Не то пыль, не то песок, которые от топота, как по щелчку, плавно опускаются на их лица, заставляют Роуз чихнуть, а Джейн напрягается, как струна. Она опускает ладонь на губы ребёнка, мысленно вопрошая, чтобы это был просто сильный ветер. Своими серо-голубыми глазами малышка смотрит на Джейн, а та прикладывает палец к губе, призывая дочь не создавать лишнего шума. Жизнь останавливается ровно в тот момент, когда люк открывается, пропуская золотистый свет лампы в темный подвал. — Еще одни! — мужчине не нужна лестница, чтобы в миг оказаться в подвале — ему хватает одного прыжка. Джейн отрицательно качает головой и убирает дочь за спину, но это совершенно бесполезно. Мужчина, который спустился в подвал берет Джейн за запястье и тянет на себя, толкая к люку, где её ждал второй мужчина, чтобы за шиворот вытянуть из-под пола. — Мама! — Роуз будучи миниатюрной девочкой, ловко обежав мужчину, преданно поднимается за матерью, практически добровольно попадая в руки второму мужчину. — Не трогай, отпусти! Отпусти, я сказала! — Джейн яростно вырывается из рук мужлана, а он, справедливо расценив, что угрозы она не представляет, отпускает её, после чего та сломя голову бежит к дочери и берет её на руки. — Что вы за люди такие? Зачем вам женщины и дети? — «отбитые» не отвечают, а один из них толкнул Джейн, чтобы та не стояла на месте. — Испугалась? — Уитмор заправила за ухо непослушную рыжую прядь и поцеловала девочку, которая так доверчиво прижалась к маме. — Всё будет хорошо, я никому не позволю тебя обидеть. Вчетвером они выходят на улицу и направляются к той самой яме, возле которой стоят ни в чем не виноватые и ничего не понимающие женщины и дети. Дорога заняла у них примерно десять минут, и с каждой минутой паника в сердце молодой женщины только росла, лишь изредка уступая место настоящему, практически первобытному, страху. Их поставили в третий ряд. Марта стоически стояла впереди и пыталась выведать у них хоть какую-то информацию касательно причины таких сборов. Но, конечно, никто и не думал отвечать. — Эрик, когда прикажешь начинать? — Джейн была слишком занята собственными мыслями, чтобы заметить такое обращение, и уж точно, чтобы заметить то, как самый молодой лидер Бесстрашия запрыгивает на кузов грузовика, стоящего параллельно толпе обеспокоенных женщин. Он оглядывает их взглядом, полным отвращения и презрения. Если по хорошему, то он не понимает, за каким хером верховной власти понадобилось уничтожать целые поселения изгоев. В конце концов, кто тогда будет подметать улицы и работать прислугой? Десятки сообщений о том, что изгои планируют восстание навели настоящий переполох, это правда. Но что могут сделать женщины и дети? А приказ есть приказ. Эрик не всматривается в лица — это слишком тяжело. По-настоящему непосильная ноша, даже для такого, как он. Он должен обезличить тех, кого вот-вот расстреляют, иначе не выжить. Иначе не спать по ночам, ведь под крики о помощи мало кто сможет уснуть. — Роззи, смотри на меня! — Джейн привлекает внимание девочки и продолжает: — Помнишь, как я тебе рассказывала про свой дом? Помнишь, как пару раз ходили к границе? Послушай меня, чтобы тут не началось — делай тоже самое, что и все, — рыжеволосая делает глубокий вдох, предполагая самое худшее развитие событий. — То есть… Если вдруг все начнут падать, ты тоже упади, хорошо? — она слабо встряхивает дочь и целует в щеку. — Упади и лежи до тех пор, пока не поймешь, что сможешь незаметно убежать. А потом… — Уитмор сглатывает подступившие слёзы и еще раз целует самого родного маленького человека. — А потом беги. — Мама, а ты? — ребенок не сводит с неё своих глаз, и Джейн понимает, что придется объясняться. И скорее всего, обмануть. — Я найду тебя позже. Помнишь, что я тебе всегда говорила? — Джейн медленно ставит Роуз на ноги и целует в макушку. — Я тоже тебя люблю, мамочка. Джейн встает чуть вперед, загораживая собой дочь. Эрик даёт молчаливый, но не менее понятный знак, приказывающий приготовить оружие, перезарядить автоматы и убедиться в том, что никаких осечек не будет. Джейн гордо выпрямляется, понимая, что дороги назад просто нет, и сколько бы они не убегали, их нашли. Эрик поднимает руку, чтобы через пару секунд опустить, давая понять своим солдатам, что пора нажимать на курок. Ветер. Холодный, промозглый, пронизывающий до самых косточек, ветер. Он взъерошивает её длинные, медные волосы, приковывая к ним внимание молодого лидера. Его рука так и застыла в воздухе. Перед его глазами вихрь ярко рыжих волос, которые он узнал бы, даже если бы почти полностью потерял зрение. Джейн понимает, что сейчас произойдет и промаргивает слёзы. Изображение в её глазах перестало плыть, и она фокусирует свой взгляд на до боли знакомой мужской фигуре, которая уверенно возвышалась на кузове грузовика. Его как будто бы ударили в солнечное сплетение, и ему катастрофически не хватало сейчас воздуха. Заметив, куда смотрит мама, Роуз выглядывает из-за её спины и, не моргая, смотрит на мужчину. В ушах эхом отдается звук снимаемого с предохранителя оружия.