Семантика

Если агент использует одну часть, чтобы выполнить действие, то другая выполняет роль инструмента. В предложениях: «Мальчик перерезал верёвку старой бритвой» и «Он нарисовал карандашом картину», карандаш и бритва играют семантическую роль инструмента. Когда словосочетание используется для обозначения одной части в виде лица, имеющего чувство, восприятие или состояние, то оно выполняет семантическую роль экспериенсива. Если мы видим, знаем, наслаждаемся чем-то, что не выполняли самолично (т.е. мы не агенты), то мы в роли экспериенсива. В предложении: «Мальчик грустит» есть только одна семантическая роль – экспериенсив (мальчик). В варианте: «Вы слышали шум?», экспериенсив – это вы, а шум – объект (пациент).       Элеонора Каллахан ничего не могла с собой поделать, так что слегка отодвинула штору. Кто на её месте поступил бы иначе, ведь эти двое мужчин, вышагивающих по улице, выглядят здесь совершенно неуместно. Она знала, что один из них – это Драко, крестник Северуса, а второй, вероятнее всего, был отцом этого светловолосого мальчишки. Они были очень похожи внешне, хоть второй и не выглядел словно хиппи. Наоборот. Он был одет в дорогое пальто с меховой отделкой, а его серебристо-светлые волосы были эксцентрично длинны. По тому, как он обращался к своему сыну и свирепо смотрел на него, было похоже, что это один из тех надменных, спесивых богачей. Поскольку по губам миссис Каллахан читала не очень, даже если говорили на безукоризненно чистом и благородном английском, пришлось тихо приоткрыть окно. Но даже и без этого было ясно, что они ругались.       - Ты всего лишь используешь его, - сердито прошипел Драко.       - Ты не понимаешь, - в низком голосе его отца сквозила угроза.       - Я достаточно взрослый. Я воевал, отец. Объясни мне. Просто объясни! Зачем мы здесь? Почему ты хочешь видеть его? Он сам называет себя магглом.       Элеонора нахмурилась и получше спряталась за портьерой. Что-то щёлкнуло у неё в голове. Какое-то воспоминание. Она точно знала, что уже слышала что-то подобное, но никак не могла вспомнить. И ей захотелось усесться в темноте и подумать. Это было так близко. Но воспоминание ускользало, и женщина зажмурилась.       - Ты не поймёшь!       - Так ты бы хоть попытался объяснить, - огрызнулся Драко.       - Ты забываешься, сын, - ответ был таким холодным и таким тихим, что ни прислушивайся Элеонора к их разговору, то и не поняла бы. – И ты ничего не смыслишь в чести волшебника.       В голове что-то снова щёлкнуло. Каллахан было устремилась за этой мыслью, но та снова была недостижима. Волшебство? Магглы? Секта? Религия? Это одни из тех, кто воображает, что могут колдовать… нет, тут что-то другое, что-то непонятное для неё. Да, слова были необычными, но в мире столько странных людей сегодня. Все эти люди, которые верят в инопланетян и жизнь на Марсе. И все остальные, которые выдумывают себе какую угодно веру, кроме христианства. Теперь в мире было всё так запутанно.       Но смущало не это. Явно было что-то ещё в её сознании, где-то в памяти. Но что?       - У меня есть честь. И потому я хочу знать, что тебе надо от моего крёстного, — голос Драко становился всё громче. Очевидно, этот юноша совершенно не мог справиться со своими эмоциями. Надо будет приглядеть за ним. Он казался раздражительным, дёрганым и нервным. Рождество с её семьёй явно пойдёт ему на пользу. Уж точно это будет лучше, чем в праздник находиться с этим надменным индюком, который, кажется, действительно приходится ему отцом. Очевидно, этот мужчина совершенно не любит своего сына.       - Я хочу лучшего для Северуса, - на какой-то момент Элеонора была поражена до глубины души. Снейп никогда не упоминал, что у него есть друзья. А этот мужчина считал себя именно другом, ведь иначе крёстным его сына был кто-нибудь другой. Но конец фразы подпортил эффект: - И для нашей семьи.       Всё, что Элеонора смогла разглядеть сквозь штору, так это Драко, который одновременно выглядел и испуганным, и раздражённым. Если так будет продолжаться, то ей придётся вмешаться. Просто выйти на улицу и поприветствовать мальчика.       - Чего ты от него хочешь? Он просто маггл. Он не принесёт тебе больше никакой пользы. Общение с ним не прибавит тебе плюсов в глазах Министерства.       - Кто это сказал? – мужчина взглянул на Драко и снова медленно зашагал в сторону дома. О чём бы они ни говорили сейчас, надо будет потом намекнуть мальчику, что спорить на повышенных тонах перед окнами чужих людей - не самая хорошая идея. Даже если и создавалось впечатление, что в доме никого нет.       В голове что-то навязчиво жужжало. Какая-то мысль билась в голове. Что же… что же… Да, это раздражало. Она была уже в солидном возрасте, но с памятью никогда проблем не было. Видимо, она вспомнит чуть позже, когда перестанет постоянно об этом думать.       Элеонора глубоко вздохнула, распрямилась и направилась к входной двери, аккуратно открывая её.       Эти двое по-прежнему стояли между её и Северуса домами. Каллахан кашлянула.       - Ах, Драко, я так и думала, что это ты, - пожилая женщина широко улыбнулась. – А Северус не дома. Ты же к нему?       - О, - всё что произнёс молодой человек. Потом он взглянул на своего отца и снова посмотрел на Каллахан.       - Хочешь чаю? – она обращалась к нему и только к нему. Ни при каких условиях она не согласилась бы видеть этого спесивого, надменного мужчину в своём доме. Он рассматривал ряд домов с таким отвращением на лице, что ей даже не хотелось представлять, о чём этот холёный сноб может подумать, зайди он в её скромное жилище. Или в пустой дом Северуса.       Драко метнул бунтарский взгляд в сторону своего отца, а затем с некоторым мальчишеским вызовом обратился к Элеоноре:       - С удовольствием!       Женщина улыбнулась и сделала шаг в сторону, позволяя ему войти. Драко проскользнул мимо неё, и, пока она (по-стариковски медленно) собиралась бестактно хлопнуть дверью перед носом этого неприятного типа, этот самый «тип» просочился в прихожую вслед за сыном. Элеонора готова была вышвырнуть этого неприятного господина на улицу, но хорошие манеры взяли верх.       - Проходи в кухню, Драко, - дружелюбно сказала она и немедленно преградила вход, чтобы незваный гость не смог последовать туда же.       - Я Элеонора Каллахан, - с вызовом представилась она, стараясь скрыть акцент и говорить как можно более правильно.       - Люциус Малфой, - холодно отозвался мужчина. – Очевидно, вы с моим сыном знакомы.       - Очевидно, - ответила она ему в той же манере. – Не хотите ли тоже чашечку чая?       И что за странное имя у него? Люди уже позабыли обычные имена? Не сказать, конечно, что и Северус или Драко - нормальные имена, но Эйлин в своё время рассказывала, почему так назвала сына. Она точно объясняла, но Элеонора уже не могла вспомнить причин. Что-то снова заворочалось в голове. Опять это нечто, которое она совершенно не помнит.       - Я хотел бы поговорить с Северусом Снейпом.       - Уверена, это так. Но его нет. Что вам от него нужно?       - Не уверен, что вас это касается, - высокомерно отпарировал мистер Малфой.       - Вы неправы, - Каллахан неотрывно смотрела на высокого мужчину.       - Сомневаюсь, - усмехнулся тот.       - Слушайте, молодой человек, - Элеонора нацепила своё лучшее сердитое выражение лица, - вы в моём доме. Вы мой гость. И я поступаю соответственно с правилами гостеприимства. Но если вы решили ворваться без приглашения, то и я не чувствую необходимости соблюдать этикет. Либо вы садитесь со мной и своим сыном, мы как цивилизованные люди выпьем по чашечке чая, а потом вы рассказываете, что вам так срочно понадобилось от Северуса, либо вы разворачиваетесь и уходите через эту дверь.       Она упёрла руки в боки, выражение её лица было грозным.       - Так что вы выбираете?       Мужчина фыркнул, как-то по-женски отбросил свои волосы за спину, и внезапно её живот свело от нестерпимой боли. Она жгла и ослепляла, боль была повсюду. Она была багряно-горячей, а потом холодно-белой. Элеонора схватилась за живот и, не осознавая ничего вокруг, осела на пол.       ***       - Здрасте, - глупая девчонка была слишком жизнерадостна на вкус Северуса.       - Я хотел бы купить ту вещь в вашей витрине, - тоном, не терпящим возражений, произнёс он. Он понятия не имел, как называется эта мягкая, красивая штука.       - Вещь, сэр?       - Шаль. Платок. Вот это, - пояснил он.       - Пашмину, сэр? – спросила эта идиотка.       - Мне плевать, как она называется. Я хочу купить её.       - Конечно, сэр. Разумеется, - она взглянула на него и улыбнулась. – К ней есть подходящие перчатки и шляпка, сэр. Не хотите взглянуть? – девушка смотрела на Северуса настороженно, но по-прежнему улыбалась. Интересует ли его шляпа и перчатки? Если министерских денег будет достаточно, то да. Если нет, то тоже да.       - Хочу, - отрезал он с тем видом, словно продавщица уже давно должна была понять его намерения.       - Хорошо, спасибо, сэр.       Снейп закатил глаза. Его раздражала эта навязчивая вежливость. Он хотел купить вещь, она продавала её ему, так зачем все эти расшаркивания?       - Покончим уже с этим, девчонка! - рявкнул он прежде, чем сумел остановить себя.       Улыбка на губах продавщицы потухла, она бросила в пакет эту штуку с витрины, шляпу и перчатки. Он, в свою очередь, достал из кармана деньги, пересчитал их и грубо бросил на прилавок, после чего схватил покупку. Это всего лишь вынужденная сделка. Кивнув на прощание, он нахмурился и исчез из магазина так же стремительно, как появился. От министерских денег ещё кое-что осталось, и Северус планировал спрятать их где-нибудь понадёжнее. Он не собирается использовать их. Уж лучше голодать, чем купить еду на эту взятку. Все эти люди, он был уверен, уже никогда не заслужат его доверия. Не сказать, что он верил многим. Точнее, сложно было сыскать хоть дюжину людей, заслуживших его доверие. И это раньше, а сейчас остался один. Одна, если быть точным. Ну, или полтора, если считать Драко, хотя Северус и не думал об этом. Однако и сомневаться не стоило, что мальчишка придёт на Рождество к миссис Каллахан. Его пригласили, и младшему Малфою нравилась эта старушка. Это было очевидно, и если покопаться в воспоминаниях, то, пожалуй, ему нужен был такой человек рядом. Мальчик всегда был в окружении взрослых всех сортов: одни из них просто игнорировали его, другие же обращались с ним, как с неразумным дитём, вне зависимости от того, сколько лет было его крестнику. Отпрыска Малфоя никто не воспринимал всерьёз. Да и сам Северус сомневался, что крестник способен на что-то. Эти сомнения стоили ему не только части его души. Подсознательно крестник своими собственными действиями убедил его в этом, когда не выполнил приказ Тёмного Лорда, заставив других считать себя ребёнком, которого нужно было защитить. Если подумать, то Северус сам не хотел, чтобы Драко выполнил задуманное, так что ему пришлось сделать многое, дабы оградить его от этого. Но юноше, который хотел, чтобы его считали уже достаточно взрослым, Снейп оказал медвежью услугу. Он снова оставил другим право считать юного Малфоя взрослым.       И, само собой, Люциус всё ещё твёрдо уверен, что его сын – несмышлёный юнец.       Это было нелогично, по мнению Северуса, но, возможно, старший Малфой считал именно так. Или что-то вроде того. Снейп не был уверен, что всё ещё знает этих людей. Ни Люциуса, укравшего книги с внезапным желанием помочь ему, ни Драко с его неожиданным увлечением маггловской мебелью и привязанностью к миссис Каллахан. Хотя за это он не мог винить своего крестника. Элеонора была, как принято говорить, хорошим человеком. Пожалуй, одна из лучших, что он когда-либо знал.       И он только что купил ей подарок на Рождество. Ему остаётся только надеяться, что ей понравится.       ***       Драко услышал хлопок закрывшейся двери. А через несколько мгновений, пока юноша предавался мечтам о том, что его отец ушёл, его мысли были прерваны странным глухим стуком из прихожей. Внутри молодого Малфоя что-то сжалось. Очень похоже на плохое предчувствие. Дурное ощущение. Драко выбежал в коридор.       Его отца нигде не было (в голове сразу проскочила мысль, что тот действительно ушёл). Сначала Драко ничего не заметил, а потом его взгляд скользнул на пол. Там, на мягком ковре с цветочным узором, лежала миссис Каллахан. Её глаза были закрыты, лицо искажено гримасой мучительной боли, руки держались за живот, а колени были поджаты почти к подбородку. Её юбка задралась, а волосы выбились из прически. От этого она почему-то выглядела особенно беспомощной.       - Мать моя волшебница, - пробормотал юноша, его глаза широко распахнулись. Он бросился к женщине и упал на колени. Что-то произошло, что-то страшное. Никаких сомнений, его отец причастен к этому.       - Миссис Каллахан? – Драко схватил её за плечо. – Вы слышите меня?       Пожилая женщина ничего не ответила. Её дыхание было хриплым и прерывистым, глаза закрыты, и она никак не отреагировала, когда юноша аккуратно потряс её за плечо. Колени, обтянутые колготками, были поджаты, насколько возможно, а руки не отпускали живота. Её морщинистые обветренные пальцы были судорожно стиснуты.       - Миссис Каллахан? – снова воскликнул Драко, чувствуя, что отчаяние уже готово овладеть им. – Дерьмо. Что он сделал? Вы слышите меня? Что сделал мой отец?       Она не отвечала.       - Вот дерьмо, - пробормотал он тихо, вытаскивая палочку. Он должен был как-то помочь, хотя понятия не имел, что делать. Совершенно. Лечебные заклятия никогда не были его сильно стороной. Выяснить, что именно болит? С диагностическими было ещё хуже.       В этот момент до Драко донёсся шум с улицы, он вскочил на ноги и метнулся к выходу, надеясь, что это вернулся крёстный. Малфой выбежал на улицу и увидел, как тот заходит к себе в дом.       - Дядя Северус, - выдохнул он.       - Драко? – крёстный недоумённо посмотрел на него. – Что ты тут делаешь… Как ты смеешь…       - Плевать, - перебил его мальчишка. – Кажется, мой отец проклял миссис Каллахан, а я не знаю, как определить, что это. Ты должен помочь. Пожалуйста…