***
Дорога до усадьбы мистера Уильяма запомнилась Хэлен бесконечно долгим ожиданием новой встречи со своими Бостонскими знакомцами. Дороги на фронтире окончательно размыло, и экипаж с трудом продвигался вперед. Выехав ранним утром, мисс Фокс прибыла в Джонсон-холл только в полночь, и чувствовала себя совершенно разбитой после поездки в трясущемся экипаже. Она даже опасалась, что придется остановиться на ночь где-то в лесу, так как было новолуние, и кучер совсем не видел дороги. Но вот впереди показались спасительные огни какого-то жилья, и карета, скрипнув колесами, остановилась. Встречать позднюю гостью вышел молчаливый чопорный лакей, он же помог ей донести сумку до дома. В усадьбе были конюшни, сад, несколько сараев и амбар. Особняк, в котором жил Джонсон был большим, трехэтажным, от него пахло свежей краской – фасад только недавно перекрасили в белый цвет. Оказавшись в уютном тепле дома и щурясь яркому свету ламп, Хэлен вздохнула с облегчением: наконец-то добралась! Осмотревшись, она поняла, что находится в холле, откуда поднималась лестница на второй этаж, и было несколько дверей, которые вели в другие комнаты. - Мистер Джонсон вместе со своими друзьями находится в восточной гостиной, - сообщил лакей, - вам что-нибудь нужно? - Приготовьте мне ванну, - попросила девушка, - я только поздороваюсь с хозяином, и вскоре отойду ко сну, ведь я очень устала с дороги. Мужчина кивнул и, поклонившись, удалился, чтобы унести вещи наверх, в ее комнату. Проводив его взглядом, Хэлен обратила внимание на полуоткрытую дверь, откуда лился яркий свет, и доносились приглушенные голоса. Вздохнув и оправив юбку, мисс Фокс направилась туда, досадуя, что ей предстоит предстать перед компанией в растрепанном виде. Войдя в просторную комнату, которая скорее напоминала небольшую залу, молодая леди увидела, что здесь собрались все друзья мистера Хэйтема. Черч и Джонсон расположились в креслах, Хики и Ли стояли около широкого окна, занавешенного плотными шторами, и о чем-то спорили. Мистер Питкерн устроился на диване, который стоял возле большого красивого камина, в котором потрескивал жаркий огонь. А возле камина, опершись на него одной рукой, спиной ко входу стоял Хэйтем. Мужчина был неподвижен, положив свободную руку на плечо и чуть склонился к огню, будто что-то хотел разглядеть в языках пламени. Тут Питкерн тихо забубнил, и он повернул к нему голову, так что Хэлен смогла разглядеть его красивый правильный профиль. Мужчины были одеты по своему обыкновению, и лишь Кэнуэй снял свой плащ и треуголку, которые лежали на спинке дивана. Стоя несколько минут у самого входа, никем незамеченная, девушка с интересом изучала поведение этих людей, которые не догадывались, что за ними наблюдают. Но продолжать подглядывать было бы бестактно, и она вышла из тени, ощущая легкое волнение. - Что за лесной дух бродит по вашему дому, мистер Джонсон? - произнес Чарльз Ли, который первым ее заметил. Все как по команде повернули голову к девушке, заставив ее покраснеть. - Мисс Фокс! А мы как раз обсуждали, где вы могли задержаться так долго, - Уильям поднялся с места и подошел к своей гостье. Он расплылся в улыбке и галантно поклонился, беря ее за руку и проводя к дивану. - Но у вас ледяные руки, бедняжка! Должно быть, дорога утомила вас, - говорил он, - садитесь же ближе к огню. Хэлен благодарно улыбнулась, шурша юбками платья, села, чувствуя на себе заинтересованные взгляды мужчин. На ней было атласное платье красивого изумрудного цвета, которое прекрасно гармонировало с ее медными волосами. Они вновь были распущены, и в них была заплетена косичка, к которой крепились украшения из перьев. Хэлли так и не смогла заставить себя расстаться с этой дорогой сердцу вещью, подарком Коннора. - Вы не склонны щадить чувства вашей кормилицы, мисс Фокс, - заметил Ли, подходя ближе, - ваша диковинная прическа приведет ее в ужас. - Если бы это было единственное, чем я успела согрешить, – притворно вздохнув, ответила Хэлен. - И что же вы могли натворить? – спросил Уильям. - Я купалась в пруду и забиралась на деревья, носясь по полям Лексингтона, совершенно позабыв о манерах и приличиях, - смело ответила рыжеволосая девушка, весело улыбаясь. Ей нравилось бросать вызов обществу, впрочем, видя ее лукавый взгляд, вряд ли кто-то воспримет эту исповедь всерьез. Какая забавная ситуация: она спасает свою репутацию, выкладывая безумную правду. - Да вы маленькая дикарка, – констатировал Чарльз. С этим джентльменом у Хэлен всегда были несколько натянутые отношения, так как они были слишком разными, но, в конечном счете, спокойно сносили общество друг друга, не пытаясь сблизиться. - Красивым дамочкам прощается все, - развязно улыбаясь, Томас Хики тоже отвесил девушке поклон, впрочем, жест этот был достаточно фамильярным. - Хики… - начал было Ли. Если взбалмошное поведение мисс Фокс он готов был сносить хотя бы ради ее милого личика, то распущенности Томаса он не выносил вообще. Предотвращая возможный неприятный инцидент, Хэлен поспешила вмешаться: - Нам прощается многое, - громко сказала она, глядя прямо в глаза наглому англичанину, - но вот таким джентльменам как вы… не думаю. Хики несколько мгновений упрямо разглядывал ее, а потом развел руками, как бы признавая свое поражение, и снова отошел к окну, скрестив руки на груди, и оперся на стену. - Свежий воздух пошел вам на пользу, мисс Фокс, - благосклонно улыбаясь, сказал Питкерн, который посчитал своим долгом уделить даме несколько минут. И он был прав: девушка и вполовину не представляла, как похорошело ее чуть загорелое личико, и какой нежный румянец мерцает на ее щеках. - Да, это так. Я много времени проводила в лесу, - согласилась Хэлен, чуть склонив голову. - О, и вы нашли те травы, о которых мы столько говорили? – живо поинтересовался Джонсон. - Разумеется, некоторые из них я засушила и даже привезла сюда. - Прелестно, - землевладелец умиротворенно кивнул, и леди неожиданно поняла, что успела надежно завладеть расположением этого человека. - О, прошу вас, мисс Фокс, не начинайте же все снова! – взмолился Черч, который не выносил, когда Хэлен и Джонсон начинали обсуждать травы и народную медицину. - Честное слово, я готов вам простить многое, но только не это. - Как скажете, мистер Черч, - усмехнувшись, согласилась Хэлен, внутренне нервничая. Из всех мужчин с ней не заговорил только Хэйтем, который изучал ее пристальным взглядом, и она не знала, как он отнесся к их встрече. Как будто ее появление было неожиданностью, и вовсе не он написал ей письмо со словами: «Джонсон-холл будет ждать вас». Однако вскоре Хэлен поднялась и попросила ее извинить: ее клонило в сон. - Доброй ночи, мисс Фокс, - это были единственные слова, которые она услышала этим вечером от мистера Кенуэя. Наутро, отдохнувшая и полная сил, она в легком лиловом платье спустилась в обеденный зал, но оказалось, что компанию ей будет составлять только Хики: остальные, как он сказал, уже поели и разошлись по своим делам. Черч и Питкерн вовсе отправились в Бостон, так как их служба не позволяла им надолго отлучаться. Хэлен не сильно расстроилась, услышав об их отъезде, лишь заметила, что теперь Черч не будет мешать им с Уильямом говорить о свойствах некоторых растений. Она обошла стол и, устроившись напротив самодовольного англичанина, с аппетитом принялась за завтрак, обращая мало внимания на Томаса. Этот мужчина пользовался у дам успехом благодаря своей наглости, которая нисколько не очаровывала мисс Фокс. - Эти травы вас будто действительно увлекают, - усмехаясь, сказал он. - Разумеется. Я могу с уверенностью заявить, что много знаю о некоторых, - спокойно ответила Фокс, внутренне раздражаясь. И этот джентельмен тоже не воспринимает ее всерьез, считает, что голова нужна ей только для того чтобы носить на ней волосы и шляпки. Остаток завтрака прошел в молчании, так как Хэлен не знала, о чем можно поговорить с этим человеком. Наскоро перекусив, она поинтересовалась, где сейчас хозяин этого гостеприимного дома, и, получив ответ, собралась выйти из комнаты. Но проходя мимо места, где сидел Томас, вынуждена была остановиться, так как мужчина резко поднялся с места, загородив выход из комнаты. Она с удивлением воззрилась на него, не понимая, что ему могло понадобиться. - Если хотите знать мое мнение, то Черч – кретин, раз ведет себя с вами таким образом, - улыбаясь, начал англичанин. Эта неуклюжая попытка ей угодить пришлась девушке по вкусу. Да, пусть Хики не видит в ней ничего, кроме ее внешности, но и такое внимание иногда приятно. К тому же он хорошо выглядел, несмотря на свой разгульный образ жизни. - Вы очень снисходительны к моим слабостям, - с легкой улыбкой ответила Хэлен, кокетливо склонив голову на бок. - Лично мне все равно, чем заняты ваши мысли, когда вы так смотрите на меня, - без обиняков заявил Томас, делая шаг навстречу. Фокс не ожидала, что он так быстро перейдет к решительным действиям, и потому растерялась. Она отступила к стене, а мужчина поспешил следом, вальяжно опершись на нее рукой и улыбнулся. Чувствуя дрожь, Хэлл заставила себя твердо смотреть ему в глаза, так как в случае ее слабости, он распустился бы окончательно. Глядя ему в глаза, и видя в них настолько откровенное выражение его намерений, Хэлен невольно поддалась обстоятельствам. Ей вдруг захотелось узнать, как далеко может зайти смелость этого многоопытного дамского угодника и насколько сильна будет ее власть над ним. - Да вы настоящий разбойник, мистер Хики, - кокетливо поддразнила она его, мимолетным движением касаясь пуговиц на его груди. Он, казалось, не ожидал такого успеха, и потому несколько замешкался, глядя, как она томно смотрит на него из-под полуопущенных ресниц. - Что ж, вы тоже, - с уважением большим, чем можно было ожидать, ответил он, и поднял руку, чтобы ущипнуть ее за щеку. Но прежде чем его пальцы коснулись ее кожи, его руку остановила железная хватка мистера Хэйтема. - Оставьте ее, - как всегда безукоризненно вежливым тоном произнес Кенуэй, но в его взгляде была откровенная угроза. Томас недовольно сморщился и, вырвав руку из чужой, посмотрел на товарища оскорблённым взглядом, будто его заподозрили в чем-то низком. Он молча вышел из зала, впрочем, на прощание озорно подмигнув мисс Хэлен, так что та закатила глаза: этого человека исправит только могила. Как только Хики ушел, в комнате тут же повисла несколько напряженная тишина. Мисс Фокс не знала, злится ли на нее Хэйтем, или же просто молчит, по своему обыкновению неожиданно погрузившись в раздумья. Чем объяснялся его поступок: чувством оскорбленного собственника или это очередная его минутная прихоть? Кенуэй подошел к окну, сцепив руки за спиной в замок, молчание становилось невыносимым. - Благодарю вас, сэр, но это того не стоило, - первой не выдержала Хэлен, отходя от стены и приближаясь к собеседнику. - Разве? – Хэйтем повернулся к ней, и молодая женщина снова увидела в его взгляде искорки смеха. - Что ж, я давно заметил, что вы не отказываете себе в удовольствии пострелять глазками в нашего Томаса, - добавил он иронично. - Вам никогда не убедить меня в том, что вы ревнуете, - коротко рассмеявшись, ответила Хэлен и улыбнулась. Да, ее пребывание на фронтире действительно сказалось на ее характере: теперь смутить ее было труднее. Она посмотрела на собеседника, готовясь услышать какую-нибудь колкость, но увидела лишь надменную улыбку на губах мужчины. - Но, мне почему-то кажется, что вы сердитесь на меня, - неожиданно добавила она, опуская взгляд, - со вчерашнего вечера. - Вовсе нет. - Тогда почему же вы вчера не сказали мне и двух слов? – тихо спросила девушка, чувствуя себя капризным ребенком, которому не вручили обещанный подарок. - Я просто не знал, чего от вас ждать. Может дело было в вашем красивом платье, которое вам так шло. Или в этих безделушках, которые вы дерзко выставляете на всеобщее обозрение – Хэйтем коснулся пальцами перьев, которые и сейчас были у нее в волосах. Хэлен почувствовала, как краснеет под его проницательным взглядом. - В любом случае вы были незнакомкой, которая больше похожа на лесного духа, как правильно подметил Чарльз, чем на молодую женщину, которую я помню, - закончил он, подступая к ней ближе. Хэлли не в силах была скрыть эмоции на лице и беспомощно улыбнулась: - Разве вы не видите, что я прежняя и все так же готова потерять голову в вашем присутствии? - О, какие необдуманные речи, мисс Фокс, - тихо смеясь, ответил Кенуэй, - вы уверяете меня в моей власти над вами, а сами уезжаете в неизвестном направлении, не сказав ни слова. - Я разрушила вашу легенду в глазах соседей, которые только и сплетничали о том, что между нами что-то есть, мистер Хэйтем? – в тон ему ответила девушка, озорно прищурившись. Он отвел глаза, как бы обдумывая ответ. - И это тоже, - с серьезным видом признался Хэйтем. - А что же еще? - Вы ранили мое самолюбие. - Вы - собственник, - Хэлен не могла больше смотреть ему прямо в глаза и решила пройтись по комнате, - и опять заставляете меня убегать от вас. Да, вот то самое чувство неловкости, которое он внушал ей. Из-за этого ощущения в его обществе ей было не по себе, поэтому она уехала из Бостона, стремясь избавиться от взгляда серых глаз, который проникал в самую душу. - Вот теперь я вижу, что вы прежняя, - рассмеялся мужчина и, взяв ее под локоток, увлек за собой, - пойдемте, Ли и Уильям сейчас во дворе пробуют новое оружие, которые мы приобрели в Нью-Йорке. Думаю, это зрелище сможет вас развлечь. Мисс Фокс удивилась внезапной смене его настроения, но вздохнула спокойнее: хотя бы сейчас они не будут одни. Без посторонних, с ним ее охватывало предчувствие чего-то запретного, неизбежного, и она стремилась убежать от этого ощущения. Погода была хоть и ясная, но дул прохладный ветерок, так что Хэлен непроизвольно поеживалась. - В этих широтах климат очень изменчив. Вот сегодня ярко светит солнце, а уже через неделю на нас может обрушиться буран, - сказал мистер Джонсон, заметив подошедших Хэйтема и Хэлен. Вместе с ним были Ли и Хики, джентльмены осматривали оружие: взвешивали в руках ружья и разглядывали пистолеты голландской работы. Ружья были разложены на деревянном столе, который стоял за домом. Когда девушка, поглядев на пистолеты, заявила, что они вышли явно из-под руки нидерландских оружейников, все посмотрели на нее с недоумением, а на лице Ли и вовсе промелькнуло суеверное выражение. - Уж не хотите ли вы сказать, что эти маленькие пальчики умеют обращаться с огнестрельным оружием? – воскликнул Томас, растеряв всю свою наглость. Для американских женщин умение стрелять не было чем-то из ряда вон выходящим, но для молодой англичанки это и впрямь было странно. Хэлен с улыбкой покачала головой: - У отца был похожий пистолет, и он иногда разрешал мне стрелять на охоте. Но в действительности я не умею обращаться с оружием. Покачав головами, мужчины принялись стрелять по мишеням: тюкам сена, расставленным тут и там, время от времени комментируя происходящее. Мисс Фокс заинтересованно наблюдала за этой истинно мужской забавой. Вскоре в воздухе распространился кисловатый запах пороха, который, впрочем, не вызывал у нее раздражения. В памяти всплывали картины из далекого прошлого, когда она так же наблюдала за своим отцом и его друзьями. - А вы не хотите попробовать? – учтиво предложил Уильям, видя, что Хэлен стоит совсем одна. - Вряд ли получится что-то путное. Я пробовала стрелять из лука, и мне показалось, что это не для меня. - Как, вы еще и лучница?! – изумленно воскликнул Чарльз Ли. Он уже просто не знал, как реагировать на поведение этой странной особы: то ли ему возмущаться, то ли смеяться, то ли сдаться и молча восхищаться. Обычно он сдерживал свои чувства, но теперь недоверие так ясно читалось на его лице, что Хэлен позволила себе ухмылку. - О, еще какая, - со смехом призналась она, - но я пробовала лишь несколько раз… - Попали во что-нибудь? - Разумеется. В того, кто учил меня, - мисс Фокс рассмеялась еще громче, вспоминая, как стрелой задела Коннора. Правда она плохо натянула тетиву, и стрела только кольнула индейца в бедро. Рассказав об этом маленьком инциденте и порядком насмешив компанию, Хэлен все же взяла в руки один из пистолетов, с интересом его рассматривая. Она смутно помнила, как проверять заряжено ли оружие и, удостоверившись в этом, направила дуло на ближайшую мишень. Веселье быстро стерлось с лиц мужчин, и они поспешили убраться подальше, чтобы не повторить судьбу таинственного учителя стрельбы из лука. Сосредоточенно нахмурившись, Хэлл постаралась прицелиться, держа пистолет двумя руками, и спустила курок. Отдача заставила ее пошатнуться, а запястья сразу заломило. Посмотрев, куда попал выстрел, мисс Фокс вздохнула. - Вот видите, я не стрелок, - призналась она, кладя пистолет на прежнее место и потирая ушибленные ладони, - это безнадежная затея. - Вовсе нет, - возразил Хэйтем, как всегда спокойным и уверенным голосом. На мгновение Хэлен показалось, что он одним только своим взглядом сейчас заставит ее попасть в цель. Мужчина тем временем подошел к ней и вложил ей в руки свой пистолет. - Просто вам нужно научиться, - прокомментировав свои действия, он положил ладони ей на талию и заставил встать боком. Он не спрашивал, хочет ли она получить урок, от которого Хэлен наверняка отказалась бы, боясь новой неудачи. Кенуэй просто учил ее, мягким голосом давая инструкции. - Ногу поставьте вперед, вот так, поверните корпус. Возьмите пистолет одной рукой… - Хэйтем уверенно направлял ее движения, и его пальцы порхали над ее телом, помогая принять верное положение. Они стояли так близко, что Хэлен чувствовала касание его тела, ощущала дыхание на шее, от которого у нее бегали мурашки. - Но он такой тяжелый, - попыталась было возразить леди. Хэйтем был так спокоен и уверен в себе, словно он каждый день только и делал, что учил ее стрелять, так что она даже не слишком смутилась его близости. - Тяжелый, да. Но это ничего страшного, вы привыкните, - она почувствовала, что он ободряюще улыбнулся, и повернула голову, чуть не уткнувшись носом ему в шею. Ладонь Кенуэя легла ей на плечо и прошлась вниз, до запястья, мягко захватывая его в кольцо пальцев и заставляя поднять вытянутую руку вперед. - Но… - снова начала было Хэлен, и наткнулась на его строгий взгляд. - Мисс Фокс, не будьте ребенком, - с укоризной ответил он. Девушка нерешительно вздохнула и снова уставилась на мишени. Хэйтем стоял прямо позади нее, одной рукой все еще помогая ей держать пистолет, а второй придерживая ее за талию. - Не закрывайте глаз, смотрите двумя, это помогает. И цельтесь в самую дальнюю, - шепотом посоветовал он ей на ухо, и она подчинилась, полностью отдавшись его власти. В дальнюю, так дальнюю. Если Хэйтем Кенуэй решил, что она попадет в мишень, значит так и будет. А если нет, то своей волей он наверняка заставит пулю изменить траекторию полета. Прицелившись, девушка на миг затаила дыхание, ощутив, как чужие пальцы накрывают ее собственные. Они вместе нажали на курок, вместе встретили удар от отдачи, а затем прогремел выстрел. Поглядев в мишень, Хэлли с удивлением увидела, что попала в цель. - Вот видите, это не так уж и сложно, - прокомментировал Хэйтем, выпуская ее из объятий и глядя с необычной теплотой. Хэлен не смогла скрыть своего восхищения и ответила на этот взгляд радостной улыбкой. - Но ведь это все вы, мистер Кенуэй. Сама бы я никогда не смогла. - Значит, мы будем стрелять вместе, - подытожил мужчина. Рыжеволосая девушка подарила ему обожающий взгляд, каким дети смотрят на старших, чей авторитет кажется им непоколебимым. Да, трудно было не верить в Хэйтема, в его уверенные движения и слова. Он был необыкновенно умен и талантлив, и мисс Фокс почувствовала горячее желание быть его ученицей, чтобы хоть чуточку быть на него похожей. - Вот оно значит как. Ну, теперь я знаю, что нужно, чтобы понравится вам, - подал голос Хики, - не хотите ли так же научится стрелять из ружья? - Угомонись ты, невежа, - Чарльз закатил глаза, осаживая распалившегося Томаса. Ему понравилось то уважение, с которым юная мисс смотрела на его вождя, в которого он сам бесконечно верил. Закончив стрелять и предоставив слугам убрать оружие, компания во главе со своим кумиром, а им был, бесспорно, Хэйтем, направилась в дом, чтобы там провести время до обеда. Но девушка присоединилась к мужчинам только после ужина, когда они снова собрались к гостинной, в которой она застала их вчера. Ей не хотелось мешать их делам, которых, казалось, у них было великое множество. - Надеюсь, вы не обижаетесь на нас, мисс Фокс? – спросил ее вечером Джонсон. - За то, что мы не уделяем вам достаточно времени. Какой же я буду хозяин, если вы будете чувствовать себя неуютно под моей крышей. - Отнюдь, мистер Уильям, - Хэлен улыбнулась, - все просто чудесно. Днем я успела подготовить свои травы, и уже завтра я покажу их вам, если хотите. - Разумеется. А сегодня я продемонстрирую вам свою коллекцию индейских вещей, о которой вам рассказывал, идемте. Идемте все, - позвал он. Остальные, кроме Хэлен, последовали за Джонсоном без особого желания, а Чарльз Ли так вообще сморщился. - Никогда не мог понять вашего ажиотажа вокруг этих дикарей, - сказал он Джонсону. - Вы так не любите их? – полюбопытствовала Хэлен, которой было интересно мнение этого образованного человека. - Нет, скорее я их презираю. Они невежественны и всегда грязны, так, что смотреть противно. - По-моему вы к ним слишком строги, - заметила девушка, которой вдруг стало обидно за индейский народ, который так интриговал ее. - Вы слишком наивны, чтобы трезво рассуждать о них, - отрезал Ли, окидывая ее снисходительным взглядом. Тем временем Джонсон провел их в комнату, где хранил свою коллекцию. Здесь было несколько прекрасных вампумов, украшенных жемчугом, ракушками и красивым бисером, томагавки, ножи, индейские головные уборы и элементы одежды, даже какая-то утварь, какую краснокожие использовали в повседневной жизни. - А вы слишком предвзяты! – уже более напористо сказала Хэлен. - Какие у вас есть причины не любить их? - Причины? Их достаточно. Взгляните–ка хотя бы на этот остро заточенный нож, - Ли указал на него рукой, - посмотрите как потемнела рукоятка, перетянутая сухожилиями. Думаете это от времени, а я скажу вам, что это кровь. Готов спорить, им сняли не один скальп. - Прекратите, вы жестоки, - возмущенно потребовала девушка, но Ли не послушал. - Нет, это вы прекратите витать в детских фантазиях, они для вас губительны. Вы говорите – я жесток, но вспомните, сколько людей лишились жизни или были похищены дикарями. Подумайте, что в наше время они сидят в лесу как звери, перемазанные грязью. Они отрицают бога и науку, культуру и сам разум, они наивны, и это нисколько не оправдывает их злодеяний. А сколько людей в английских колониях погибло, когда абенаки, союзники французов, эти безумные религиозные фанатики во главе с черным платьем* вели против нас войны? Нет, я не жесток, это они – безжалостны. Жестоки и невежественны, и от того они еще опаснее. И вам стоит бояться их. Хэлен нечего было ответить на эту обличительную речь. Позже, подумав, она согласится со многими словами, но сейчас она просто была вне себя от негодования. Хэйтем молчал, казалось, с интересом ожидая окончания этого диалога, и не собирался вмешиваться. Столкнувшись с упрямым взглядом молодой леди, Чарльз продолжил: - Вы видели, как ирокезы снимают скальпы? Во время боя они заправляют их за пояс, и кровь стекает по их ногам. Как развешивают их в своих вигвамах, хвастаясь перед друг другом, и жуткая вонь разложения распространяется на всю округу. Вы вообще знаете, что такое скальп? - Ну, хватит, Чарльз, - не выдержал Джонсон, - посмотрите, вы совсем напугали барышню. - Пусть лучше боится сейчас, чем окажется мертвой потом, - отрезал Ли и демонстративно отвернулся. Мисс Фокс, которая действительно побледнела, представив себе, как снимают скальп, медленно подошла к столу, на котором лежал упомянутый Чарльзом кинжал, коснувшись его пальцами. - Да, теперь я боюсь, - тихо сказала она, глядя на Ли. Мужчина несколько стушевался под печальным взглядом ее голубых глаз, - быть может, этот страх, как вы и сказали, однажды спасет мне жизнь, убережет от опасного любопытства, - девушка помолчала, переводя дух. - И все же я не могу винить индейцев за их наивность, которую вы в них так презираете. Мы тоже причинили им много зла, мы вторглись в их земли и разрушаем их мировоззрение. Презирать ничего о них не зная, это тоже невежество. Самое отвратительное, самое грязное из возможных, слепое добровольное невежество, - слова слетали с ее губ подобно кинжалам, разрезая воздух, и каждый попадал в цель, - вы никогда не признаете, что наши народы могут многому научиться друг у друга, что мир между белыми и индейцами возможен. И его никогда не будет, пока люди прислушиваются к таким, как вы! Вы обвиняете их, а сами так же погрязли во тьме некомпетентности, каждое ваше слово, хоть и основывается на правде, но пропитано ядовитым предубеждением. Встреча с вами даже более опасна, чем с ирокезом, который вышел на тропу войны, так как он пытается сохранить то, что ему важно, а вы – разрушаете, привносите хаос, смущаете умы, заражая других своей ненавистью, своим страхом. Предубеждением и невежеством вы мараете истину, которую недостойны произносить. Вы – воплощенная жестокость, низость, грязь, вы – само невежество, одевшее маску правосудия и морали! Хэлен резко замолчала, понимая, что заходит слишком далеко, поддавшись вспышке внезапного гнева. Тем не менее, она была уверена в своих словах: да, Чарльз не врал, не попусту сотрясал воздух, но он говорил правду таким тоном, выставлял истину в таком свете, отрицая все хорошее, что она в его устах превращалась в ложь. Разве такие речи поспособствуют сохранению мира и жизни? Нет, они только разожгут новую волну ненависти и жестокости. В комнате повисла тяжелая пауза, так как Чарльз Ли явно не ожидал получить такие обвинения, некоторые из которых без сомнения были преувеличены и даже не совсем справедливы. Джентльмен смертельно побледнел, сжав кулаки, и посмотрел на маленькую англичанку, как на врага. Вот она стоит, вся взвинченная, словно пружина, готовая к яростной схватке, с вызовом смотря ему в глаза, смеет бросать ему страшные обвинения… Первым пришел в себя Уильям, который ловко вклинился между молодой женщиной и джентльменом, готовых начать друг с другом войну. Хэйтем же положил ладонь на плечо друга, явно призывая его успокоится. - Ну-ну, мисс Фокс, уймитесь. Я согласен с тем, что нужно узнать этот народ и направить их на истинный пусть, который избавит их от пороков, каковых у них, к несчастью, очень много. Выслушав его слова, девушка неожиданно почувствовала стыд за свою выходку и, извинившись, стремительно вышла из комнаты. Опомнилась она только когда достигла порога своей спальни, и там, в изнеможении опустилась на кровать. Губы ее дрожали, когда она вспоминала взгляд Чарльза Ли, который минуту назад так храбро выдерживала. На какой-то миг ей показалось, что он действительно ее убьет. «Что было бы, если бы мы были одни?» - со страхом подумала Хэлен. - «Но что за безумие овладело мной? Что за помрачение разума охватило меня, что заставило говорить все эти слова, будто Чарльз – мой враг? Какая наглость, какая несдержанность, какой стыд! Разве же был он так неправ? Да, жесток и непримирим, быть может, но он не врал. Наши мнения не совпадают, но кто я такая, чтобы высказывать ему свои мысли в таком непростительном тоне? Он никогда не простит меня, никогда».., - тут послышался скрип открываемой двери, и взволнованная мисс резко подняла голову, готовая ко всему. На пороге стоял Хэйтем, и его спокойный взгляд подействовал на нее успокаивающе. Ей захотелось подбежать и спрятаться у него на груди от справедливого гнева мистера Ли, переждать бурю, успокоиться. Мисс Фокс поднялась и сделала несколько порывистых шагов навстречу, но потом остановилась, опасаясь натворить еще что-нибудь необдуманное. - Что же я наделала? – тихо спросила она, отворачиваясь от гостя. - Мне не стоило… О, простите меня, я вела себя неприлично! - Да, вам удалось сильно задеть старину Чарльза, - согласился Хэйтем, впрочем, без следа неудовольствия в голосе. Мисс Фокс с надеждой посмотрела на него: - Скажите мне, почему я говорила так… так… - Яростно? - подсказал Хэйтем. - Что же, охотно поясню: в вас заговорила ваша бунтарская натура, - улыбнувшись, пояснил он. - Не шутите, прошу вас! Я не узнаю себя, - беспокойно расхаживая по комнате, взмолилась Хэлен. - Вы просто поспорили, мисс Фокс. Но вы не побоялись защитить свое мнение и это похвально. - Еще скажите, что я – героиня! – трагично воскликнула она. - Ну, это конечно вряд ли, - усмехнувшись согласился Кенуэй, - у вас страстная натура, и вы пока не умеете в совершенстве владеть собой, только и всего. Вы ищете правды, стремитесь понять мир, который вас окружает. Вам нужна лишь помощь… - Кто бы мог помочь мне, - с горечью произнесла Хэлен, впрочем, уже успокаиваясь. Она остановилась и снова села на кровать, ругая себя за излишнюю впечатлительность. - Я могу помочь вам, - от звука его голоса она вздрогнула и посмотрела на него немного испуганно: Хэйтем говорил серьезно. - Каким образом? - Я поделюсь с вами тем, что знаю. Покажу вам путь, по которому стоит идти. Вы увидите и пойдете по нему сами, вас не нужно будет вести. Нужно лишь показать вам его начало, - говорил мужчина, и Фокс слушала его, как завороженная. - Вы согласны? – спросил мужчина, делая шаг навстречу. - Да, - без тени сомнения ответила Хэлен. Пройти по пути этого человека, смотреть на мир так же мудро, как он, обладать его знаниями и его силой… все ее существо желало этого. - Тогда вот мой вам первый совет: подождите немного и спуститесь к Чарльзу в гостиную. Если вы хотите идти этой дорогой, вы должны понять его и принять, - с этими словами он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, оставив девушку в глубокой задумчивости. Каким он был удивительным человеком – несколькими фразами успокоил ее, привлек на свою сторону, и вот уже сказал, что следует делать. У англичанки даже мысли не возникло противиться, и она посвятила время раздумьям, стремясь разобраться в ситуации и найти внутри себя слова, которые она позже скажет Ли. Размышляя над случившимся, она все больше соглашалась со словами Чарльза, не понимая, как раньше от нее ускользал их смысл: «А ведь и правда, что индейцы – очень упрямый народ. Им не нужна ни наша жалость, ни наша дружба, ни знания, которые мы предлагаем им. Они отрицают их, предпочитая жить в своем мире, они и сами не согласны идти на компромисс. Они живут так, как умеют, и менять их почти что бесполезно. Да, Ли прав, они принесли нам много зла, и их наивность действительно делает их жестокими. Они цепляются за прошлое, не понимают, что его не вернуть, и их нежелание посмотреть в будущее сыграет с ними злую шутку… Но ведь и я права. Не нужно разжигать к ним еще большую ненависть и злобу, какой в этом толк? Нельзя просто взять и уничтожить их только потому, что они неугодны нам, белым. Наша обязанность научиться сосуществовать с ними, ведь мы считаем себя более цивилизованными, а многие из нас уподобляются им в невежестве. Их век заканчивается, так и есть, с этим не поспоришь, но приближать их гибель преступно. Не стоит придавать правде столько мрачности и жестокости. Истина есть истина, она не черная и не белая. Мы с Чарльзом оба виноваты в том, что использовали ее в своих интересах, мы видели ее только под угодным нам углом, отказываясь принять все разом. Теперь я вижу это, и я уверена, что он – тоже».***
- Простите мне мои слова, Чарльз, - сказала Хэлен, беря его за руку, доверительно обращаясь к нему по имени. Когда она спустилась вниз, то нашла всех в гостиной. Увидев ее Ли отвернулся к окну – его все еще терзала обида, но леди настойчиво попросила его выслушать ее, и отвела в комнату с индейским оружием. - Мы начали все здесь, и здесь закончим. Я была несдержанна и обвинила вас бог весть в чем, не подумав о том, что и вы были правы. Боюсь, ваши слова напугали меня, и я поддалась низменным чувствам. Мне думается, мы оба были слишком увлечены своим мнением, отказываясь смотреть в глаза правде, которая существует независимо от нас. И мистер Уильям скорее всего, был наиболее близок к ней, сказав, что наш долг показать краснокожим правильный путь. Некоторое время Чарльз молчал, явно борясь со своим упрямством, но потом вздохнул и накрыл ее руку своей: - Признаться, я не рассчитывал, что вы обрушите на меня поток таких яростных обвинений, - он улыбнулся, - вы уничтожили меня. - А вы – меня. - Правда? В таком случае, мы квиты. Простите меня. Когда они вышли в гостиную, держа друг друга под руку и с улыбками на губах, остальные, которые в напряжении ждали развязки этого неприятного происшествия, испустили облегченный вздох. Мир был восстановлен. Позднее, Хэлен постоянно замечала, что ее мнение очень часто не совпадает с мнением Чарльза. Они, как будто говорили одно и то же, но пользовались разными словами, и были не в состоянии простить друг другу малейших нюансов, в которых их взгляды не совпадали. Они часто и подолгу спорили, безуспешно пытаясь один другого переубедить, но никогда больше не повышали голоса. А остальные всегда с невольным страхом наблюдали за ними со стороны, ожидая взрыва, но вмешиваться не решались, потому что третьего лица в своих спорах эти двое не терпели. - Мистер Хэйтем, как бы вы не сделали ошибки, помирив этих двоих, - ворчливо замечал Хики, - только посмотрите, как они спелись. - Неправда, мы – непримиримые враги, - протестовала тогда Хэлен, а Ли смеялся.***
Хэлен пробыла в Джонсон-холле около двух недель и ничуть не сожалела об этом. Она любила горячие споры с Чарльзом, долгие рассуждения с Джонсоном, который вообще стал ей очень близок. Но больше всего она наслаждалась беседами, которые вел с ней Хэйтем. Медленно, но она проникалась его философией. Иногда она долго не могла с ним согласиться, но никогда не осмеливалась спорить. Проходило время, и ей становилось понятны его доводы, но она все же оставляла за собой право на личное мнение. Впрочем, Кенуэй никогда не внушал ей что-то насильно. Он терпеливо разъяснял, убеждал, всегда находил нужные аргументы. Хэлен любила смотреть на него, когда он что-то говорил: его лицо светилось страстной убежденностью и непоколебимой верой в свои слова, и она невольно заражалась его настроем. Фокс думала, что не захочет уезжать и терять близость, которая установилась между ними, но с удивлением осознала, что ей нужно время, чтобы новые знания заняли свое место в ее голове, а взгляды – в сердце. - Езжайте, мисс Фокс, - сказал он ей, когда они прощались, - я разрешаю вам отдохнуть. - А я - вам, - с мягкой улыбкой ответила она, отпуская его как всегда прохладные руки. Они редко касались друг друга, но сегодня Хэйтем долго не выпускал ее запястья из своих ладоней, будто передавая ей свои силы. Было начало ноября, воздух в то утро был морозным, так что изо рта со словами вылетали облачка пара, а небо было таким же свинцово серым, как глаза мистера Кенуэя. Устроившись в экипаже, который должен был отвезти ее в Лексингтон, рыжеволосая девушка протяжно выдохнула и тряхнула головой. Это все. Проведя так много времени рядом с Хэйтемом она, как ей казалось, все еще сохранила свою независимость. При расставании она не боялась разлуки, потому что знала, что они еще обязательно увидятся. Деревня встретила ее жуткой распутицей и унынием – работы в полях уже закончились, крестьяне готовились к зиме, заранее опасаясь ее суровости. Не было праздно шатавшихся людей, лица у всех были озабоченными. «Как проста их жизнь», - думала Хэлен, - «как мало они думают. Хэйтем назвал бы это недостатком, но разве они несчастны, эти работящие крестьяне? Они не знают своего неведения, и потому это их не заботит. Но так ли это плохо, как говорит философия мистера Кенуэя? Нет, я не могу согласиться с этим: эти люди счастливы и ничто не должно нарушить их покой - это главное». Потом Хэлл с тоской подумала, что ей не удастся сохранить того наивного и счастливого взгляда на жизнь, с которым она приехала в Северную Америку. Она пробыла тут совсем недолго, но уже изменилась, и ее снова охватил страх до неузнаваемости измениться. «Нет, я не утрачу себя», - успокаивающе думала она, - «я научусь становиться лучше, не предавая свою личность», - Хэлен твердо убеждалась в этом, зная, что поддаваться сомнениям опасно. Старик Фокс встретил внучку так же, как и в прошлый раз: молчаливо, но радушно. Немного поразмыслив, мисс Фокс решила не откладывать отъезд в город и сразу же написала письмо тетушке, предупреждая о том, что приедет через несколько дней. Глядя на хмурое небо и на голый лес, который теперь словно скелет какого-то чудища подступал вплотную к Лексингтонским полям, леди обнаружила в себе странную задумчивость, к которой раньше не была склонна. Иногда она замирала на целые часы, размышляя над той или иной вещью. Что было тому причиной: влияние Хэйтема или же пасмурная поздняя осень? Скорее и то и другое. Вслед за природой Хэлен инстинктивно отказывала себе в активности, чтобы потом, с наступлением весны вновь ожить. Вот и в этот раз она в одиночестве сидела на заднем дворе дедушкиного дома, под навесом, вперив отсутствующий взгляд в пространство. Моросил мелкий дождь и на улице было холодно, так что она закуталась в медвежью шкуру. «Чего я жду и продолжаю медлить? Никак не решусь уехать отсюда».., - в недоумении спрашивала она себя. Ее как будто что-то держало здесь, а перед внутренним взором проносились недавние счастливые дни, которые она провела здесь этой осенью. «Коннор, где же ты, почему никак не придешь ко мне? Я жду тебя», - неожиданно с жаром подумала Фокс, осознав, наконец, почему она все еще тут. Она не сможет уехать, не повидав метиса. Хэлен вызвала в памяти его образ и одними губами произносила его имя, словно заклиная появиться. Долго вглядывалась она между стволов ближайших деревьев, надеясь различить силуэт родного человека, но тщетно – лесная чаща ответила ей молчанием. И тем не менее они увиделись уже на следующий день, когда девушка точно так же сидела на улице, кутаясь в мех и изучая лес пристальным взглядом. Он возник перед ней внезапно, слово вырос из-под земли или материализовался в воздухе. Хэлен вскочила, словно сбрасывая с себя сонное оцепенение. Она жадно смотрела в глаза цвета свежей ежевики, чувствуя, как отступает прочь ее меланхолия, а в сердце разливается тепло. Вот сейчас он назовет ее ласково "Хэлли" и все будет как прежде. Она хотела было кинуться ему навстречу, как всего месяц назад делала не задумываясь, но почему-то остановилась, сделав только полшага. - Я ждала тебя, - неловко прошептала она, улыбаясь. Как хотелось снова почувствовать нечто сокровенное, что связывало их! - Я здесь, - эхом отозвался метис, приближаясь и останавливаясь рядом. Фокс закрыла глаза, греясь в лучах его искренней почти незаметной улыбки. - Я так много хотела бы рассказать, - сбивчиво начала она, - я думала о многом. Ты знаешь, я была в Джонсон-холле, у своего друга, Уильяма Джонсона. Он, кажется, землевладелец… но ты совсем меня не слушаешь, в чем дело? Слова застряли у нее в горле, а дыхание перехватило - так поразил ее внезапно изменившийся взгляд индейца. Да, ее пугало то, как смотрели на нее Ли и Хэйтем, но такого животного страха она не испытывала еще ни разу в жизни. В глазах Коннора мелькнула дикая, необузданная ненависть, причины которой девушка не знала, но стала ее невольной жертвой. Это ужасное чувство обрушилась на нее, полоснуло по душе, впилось в сердце острыми когтями, изо всех сил сжимая. Взгляд краснокожего, который думал об убийстве, взгляд дикого зверя. - Твоего друга? – медленно переспросил Коннор, и сделался сразу таким же замкнутым и далеким, каким был в первый день их знакомства. - Да, я не понимаю, что не так? - Этот человек – враг моего народа, - отвернувшись, произнес метис и призрак какого-то давнего горя скользнул в его глазах. Хэлен смотрела на него и не понимала, и от этого приходила в отчаяние. - Ты знаешь, он вовсе не желает вам зла. Он хочет помочь вам… - начала было она, но Коннор резко махнул рукой, заставляя ее замолчать. - Он - мой враг, - жестко отрезал он, глядя на мисс Фокс как на предательницу. Обида захлестнула ее с головой: она не заслужила этой ненависти, ведь была ни в чем не виновата. Ли был прав, когда говорил, что все индейцы – дикари, неспособные слышать голоса разума… - Прав был Чарльз, когда говорил.., - она машинально произносила вслух мысли, потому что находилась в крайнем смятении. Ее обуял страх – что за катастрофа обрушилась на них и разделила? Ах, если бы она знала, в чем дело, то непременно смогла бы все исправить! - Чарльз Ли? – переспросил брюнет, отшатнувшись. Видя, что на него накатывает новая волна злости, Хэлен потеряла терпение: - А что, и он тоже – твой враг? – с едкой иронией спросила она, и красноречивый взгляд был ей ответом. - Они оба – мои друзья, - жестко отрезала Фокс, чувствуя, что не может не принять сторону этих людей, о вине которых ничего не знала, - тогда, может быть, и я – твой враг? - Я не знаю, - пристально глядя ей в глаза, медленно ответил Коннор, а потом развернулся, чтобы уйти. Нет, это невозможно, она не смеет допустить этого! Они не могут расстаться вот так, почти что врагами. «Постой Коннор, сердце мое, куда ты уходишь, зачем оставляешь меня?» - кричала про себя Хэлен, глядя в спину индейцу. - «Мы не должны быть врагами, ничто не должно разделять нас. Но будет ли у меня еще шанс все исправить? Когда мне его ждать?» - Увидимся ли мы вновь!? – закончила она свои мысли вслух, сделав несколько шагов следом за юношей и несмело протягивая к нему руки. Метис, как будто услышал ее мысленный крик и различил боль, которая звучала в ее голосе, и это заставило его на миг остановиться. Он нерешительно посмотрел рыжеволосой девушке в глаза, в памяти всплыл тот вечер, когда он целовал ее губы, и сердце его наполнилось тоской и горечью. Как далеки они теперь друг от друга, и Хэлен никогда не поймет почему так случилось. «А может и поймет», - вдруг подумал он, сжав губы, - «быть может, она одна из них. Возможно, мне придется убить ее»… - Лучше бы нам не встречаться вовсе, - в сердцах бросил он и, развернувшись, быстро ушел, оставив ее оглушенной и растерянной. От обиды, на глаза ей наворачивались горькие слезы, и она впервые за долгое время дала им волю.