2 мая 1998 года

Гермиона очнулась ближе к обеду, она сначала не поняла, где находится, но вчерашние события по кусочкам начали всплывать в памяти и складываться в картину: список, слова Джорджа и… Круциатус Рона. Боль с новой силой вернулась к ней, снова перед глазами появилась пелена, и слезы тихо капали на постель. Она закрыла лицо руками и сильно сжала голову, скатилась на пол и начала плакать, согнувшись пополам. Гермиона была шокирована, но еще больше испугана, она никогда бы не подумала, что Рон может на нее напасть и пытать непростительным заклинанием, но ведь он был под Империусом. Она не хотела это принимать и верить, что это была правда. Из тела вырвался пронзительный крик, очень хриплый и беспомощный. Джордж услышал этот крик, и бегом направился в комнату. Увидев Гермиону, у него сжалось сердце, она сидела на полу, глаза бешено смотрели то туда, то сюда, и еще из них текли крупные слезы. Не каждый выдержал бы этого заклинания, а тем более, когда его наносит любимый человек. - Гермиона, Гермиона, смотри на меня, смотри мне в глаза – обхватив ее лицо, сказал Джордж, - все – все, все дыши спокойно, дыши спокойно. Спустя пол часа Гермиона немного успокоилась, но ее глаза были совершенно опустошены, Джордж смотрел ей в глаза и неуверенно начал говорить. - Гермиона, пожалуйста, прости меня за мои слова. Ты не такая, ты очень добрая и любящая девушка, прости меня, я наговорил тебе обидные вещи, ты меня прощаешь? Гермиона лишь слегка кивнула, но для Джорджа это было очень важно, и он нежно обнял ее. Гермиона почувствовала его тепло, и на душе сразу стало немного легче. - И еще, я сходил в Министерство, тебе дали отпуск... в связи с тем... что случилось. Оказывается, на последнем задании им нужно было пробраться в банк, и они попали под тот водопад, ну который снимает все чары, а потом на Рона кто-то из Пожирателей наложил Империус, и поэтому он пришел к тебе, ему приказали это сделать – на последних словах Джордж немного замялся. Гермиона смотрела на него глазами, наполненными слезами, она опять вспомнила тот кошмар, который пережила этой ночью. - Гермиона, прости, прости. Не нужно было говорить сейчас, пока ты еще не отошла от всего этого. Он снова обнял ее, но на этот раз очень крепко, словно говорил: «Ты в безопасности. Я никому не дам тебя в обиду». На сердце стало очень тепло, причем у них двоих. - А теперь хорошая новость, так как ты теперь в отпуске, и оставаться одной тебе никак нельзя, ты немного поживешь у меня, пока ты не сможешь пойти в Нору и поговорить с Роном. А сейчас мы пойдем и поедим. У Гермионы просто не было сил противостоять такому натиску, она слушала каждое слово, и в душе было чувство, что все идет только к лучшему. Но все – таки пережитое очень сильно отразилось на ней, Гермиона перестала разговаривать, совсем. Не из-за того, что не хотела, а из-за того, что она действительно не могла говорить, но это было самое последнее, о чем Гермиона переживала. День прошел незаметно, и вот уже близился вечер, Гермиона и Джордж сидели за столом и пили чай, он рассказывал ей забавные истории из школьной жизни, на что Гермиона лишь слабо улыбалась. - Ты так ничего и не скажешь? Гермиона приложила палец к губам и показала руками крест. - Ты не хочешь говорить? Она помотала головой и снова показала крест руками. - Ты не можешь говорить? – уже с нотками тревоги спросил Джордж. Она несколько раз утвердительно кивнула. - Но почему ты не сказала сразу, вдруг случилось что-то серьезное. На что, Гермиона робко пожала плечами. - Завтра же идем в больницу – твердо сказал Джордж, - а сейчас иди спать, тебе нужно отдохнуть. Гермиона была не против, и пошла на второй этаж, через несколько секунд она уже сидела на кровати, потом легла и начала прокручивать в голове произошедшие события, но уже минут через тридцать мирно спала, ей и вправду нужен был отдых и покой. Джордж еще долго сидел за столом, его чай уже давно остыл, но он сидел и смотрел в окно, думая как же себя сейчас чувствует Гермиона. Просто мысли о пытке Круцитусом были ужасными и невыносимыми. Еще и предыдущие события были тоже крайне тяжелы, обидные слова, которые сильно задели Гермиону за живое, и еще она что-то говорила об измене Министреству. Джордж больше не мог думать об этом, и поэтому медленно поднялся на второй этаж, и зашел в спальню к Гермионе, чтобы проведать ее, она спокойно спала, он сел рядом в кресло и долго смотрел на нее. POV Джордж Почему она вдруг так стала притягивать меня? Мне хочется все время быть рядом с ней, все время помогать ей и защищать ее. Но я ведь никогда не видел в ней девушку, она была для меня всего лишь подружкой младшего брата, а сейчас? Сейчас на ее лице игриво шалят лунные блики, светящие сквозь оконные стекла, сейчас она так красива, словно, только что вышедшая из чудесной сказки, добрая фея. Я даже не знаю, когда она начала мне нравиться, наверное, она нравилась мне всю жизнь, просто я не хотел этого понимать и допускать. Я помню маленькую девочку, которая держалась лучше и увереннее, чем все другие первокурсники, хотя как стало известно потом, Гермиона оказалась магглорожденной, и должна была волноваться больше всех. А потом Шляпа громко выкрикнула: «Гриффинодор», и весь наш стол громко хлопал ей. Я помню, ту улыбающуюся маленькую девочку, которую надо непременно вернуть обратно. Конец POV.