Дневник Казунари, страница 60, 6 строчка снизу. «Я верю в то, что мы поступили верно».
Нино ненавидел, когда реальность так резко возвращалась к нему. Сознание прорвалось сквозь мир грез на бешеной скорости, не давая ни одного шанса на то, чтобы снова почувствовать легкость и очарование сна. Это слишком дорогое удовольствие для него. Холод и жгучий озноб захватили тело в сети, напоминая о своей власти над детским организмом. Однако в этот раз Казунари заметил нечто неладное. Возможно, ощущение опасности вырвало его из места, где ему спастись не удастся. Он начал вслушиваться в тихий шепот ребят. - Не стоит волноваться. Вряд ли что-то может случиться, - дошел до Нино смысл фразы Шо. - Это как-то странно, не находишь? - Согласен, но рано для паники. - Казу проснулся, - подал голос Оно. - Хм? Нино? - Айба очень аккуратно положил руку на плечо парня, из-за чего тот испугался. Когда Масаки был в последний раз настолько осторожен? Что, черт возьми, происходит? С того момента, как они переехали, все стало еще хуже, еще непонятнее, оттого и страшнее - они превращались в других людей. Казу зажмурился, не позволяя слезам скатиться из глаз. Он не хотел разбудить хозяина и получить за свое непозволительное поведение. Ему понадобилась минута, чтобы окончательно подавить в себе любые эмоции. - Да? - У нас проблема, - Масаки посмотрел на Нино взглядом, наполненным страхом. Будто он надеялся на то, что младший ему все объяснит. - Какая? - Айба, это еще не проблема, - укоризненно заметил Шо, после чего поджал под себя ноги и посмотрела на Казу. - Хозяина нет. Парень нахмурился. Он не знал, как воспринять это - то ли как возможное освобождение, то ли как причину всего этого замешательства и страха в глазах ребят. Поэтому Нино сидел молча, переглядываясь то с одним, то с другим, пока Сатоши не обратил на себя внимание: - Я слышал ранним утром, как он уезжал. Решил, что снова поехал за ветками. - Наверное, так и есть, хозяин просто немного задерживается, - предположил Шо. - Разве это не впервые? Когда он отсутствует после восьми утра? - не мог угомониться Айба. - Не нравится мне все это. - Мы ведь должны ехать на задание через час, - поддержал его Оно. - Верно. Шо поджал губы, аргументов не хватало, так что он просто замолчал. Айба все еще смотрел на Нино, будто ждал от него решающего слова, будто младший был лидером, но Казу ничего не мог сказать. Лишь смотреть на каждого из ребят и ощущать пустоту в голове - зимний ветер смел все признаки жизни и в мыслях, и в поле, где они жили уже полтора года. Наверное, он слишком устал чувствовать. Они не проронили ни слова до конца вечера. Ребята практически не двигались, размышляли о своем, выводили нерешительные круги сухими ветками по каменному промерзшему полу. Будто затуманенным взглядом с легким смирением Нино заметил, как сильно осунулся Шо. Айба всегда был худощав, поэтому голод внешне отражался лишь в его поведении, а смотреть на Сакурая было страшно. Выделяющиеся кости ног, впалые скулы, темные круги под глазами - но страшнее всего было видеть его худые руки с выступающими венами и потрескавшейся кожей. Шо наконец поднялся с пола и включил небольшой ночник. Они и не заметили, как стемнело. Они и не заметили, как прошел следующий день, и следующий. Айба виновато посмотрел на ребят, допивая последние капли воды, но все знали, что Масаки самый слабый из них. В третью ночь, когда каждый отвернулся к каменной стене, Шо вдруг внезапно проговорил, что завтра они пойдут пешком в город. Никто не произнес и слова, но сон в тот день не пришел ни к одному из них. Ребята смотрели вдаль пустынной дороги, одетые во все, что смогли найти в пещере. Нино укоризненно посмотрел на Сакурая, когда тот вдруг сунул ему в руки теплую шапку Джуна. - Я не хочу ничего слышать, - предупредил старший, отдавая каждому из ребят по вещи Мацумото. - Это не ради памяти. Это ради нас самих. Казу с большим неудовольствием все-таки надел шапку. Айба застегнул теплую кофту, Шо пододел под куртку старый изношенный свитер, а Оно натянул перчатки. Четверо парней неуверенно двинулись вперед, не видя края дороги. Их безумный и отчаянный шаг кажется воронам смешным и глупым - они готовятся к тому, чтобы полакомиться свежей падалью. Они следят за ребятами с самого начала их пути, ухмыляются, когда парням удается получить крохи еды и воды, заливаются смехом, когда Айба без сил падает на жесткий асфальт, готовятся нападать, когда мальчики в очередной раз ложатся спать, рискуя не проснуться. Черные крылья мелькают то тут, то там, напоминают о себе - а Нино доносит до них лишь одно сообщение: «Сначала сдохнете вы, и лишь после вас - я». Так ребята, признавшие себя когда-то воронами, теперь собирались бороться с самими собой, не боясь преодолевать любые испытания, которые встанут перед ними на этой нескончаемой дороге. Потому что знали, что когда-нибудь она точно закончится. Но в один из дней, счет которым ребята уже потеряли, Оно внезапно остановился. Казу удивленно повернулся к нему, замедляя шаг. Сакурай и Айба были также шокированы, уставившись на старшего. Сатоши опустил голову, пряча лицо. Он медленно, палец за пальцем, снял с себя перчатки, после чего швырнул их себе под ноги и начал нещадно топтать. Ребята недовольно закричали, подбегая к Оно и пытаясь его остановить. Но старший продолжал бессмысленно втирать перчатки в асфальт, с ненавистью и слезами на глазах убивая память. Когда ребятам удалось наконец успокоить друга, Сатоши убрал от себя удерживающие руки и выдал свое сбившееся дыхание. - Ненавижу его. Чертов мальчишка. Все из-за него! Это все из-за него! - Оно... - Заткнись! - Нино ошарашено отошел от старшего. - Он предатель! И пускай только попробует попасться мне! Убью его! Обещаю, я убью его! Парни опасливо отошли от Сатоши, не веря своим ушам. - Слышали меня?! И вы тоже убьете! С этого момента мы не должны ни одной твари позволять унижать нас! Оно прошел вперед мимо ребят и громко добавил: - Как только дойдем до города, начнем новую жизнь. В которой не позволим относиться к себе, как к дешевой рабочей силе. И вы сделаете так, как я сказал. Шо и Айба неуверенно переглянулись, однако медленно последовали за старшим. Нино немного задержался, подавляя в себе желание высказать все несогласие, но все-таки догнал остальных. Сакурай уверенно шел по жилому району в черных очках. За спиной бренчал подпрыгивающий синий чемодан, разрушая тишину спокойного семейного квартала. Однако Шо не обращал на это никакого внимания, не оглядывался на редких прохожих, не проявлял никаких эмоций. Он шел так уверенно, как никогда, но вдруг остановился, когда перед ним открылся вид на раннее весеннее солнце, выглядывающее из-за серых туч. Его грязный желтый свет не проникал сквозь прочное черное стекло - Шо снова продолжил путь к своему новому дому. Ниномия открывает дверь без слов и пропускает его внутрь. Так повзрослевший Айба спокойно выходит из комнаты и смотрит на чемодан. Оно закрывает кран на кухне и тоже следует в коридор. Казу оглядывает всех, после чего опускается на корточки, кладет чемодан на пол и расстегивает тяжелую молнию. Ребята следят за ним сверху, почти затаив дыхание. Младший ненадолго задерживается, прежде чем открыть полностью, но уже через секунду решительно откидывает крышку чемодана. Все дно было усыпано крупными купюрами с изображением Юкити Фукидзавы*. Казунари поднимает взгляд на Шо. Тот кивает головой, после чего Оно тихо произносит: - Это был последний раз.Им плевать на других людей. Пытаясь начать новую жизнь, ребята бросают вызов прошлому. Но они все еще не признают предательство и слабость. За себя они будут убивать.
Нино ненавидел, когда реальность так резко возвращалась к нему. Сознание прорвалось сквозь мир грез на бешеной скорости, не давая ни одного шанса на то, чтобы снова почувствовать легкость и очарование сна. Однако на этот раз Казунари заметил нечто неладное. Возможно, ощущение опасности вырвало его из места, где ему спастись не удастся. Он открыл глаза, пытаясь вспомнить, где находится, потому что вокруг витал совершенно незнакомый запах. Перевернувшись на спину, Нино увидел Наото, лежащего на животе и улыбающегося во сне. Казу невольно расслабился, вглядываясь в до боли знакомые черты лица, оценивая полноту невинных губ, длинные черные ресницы и жесткие прямые волосы, падающие на глаза. Выдохнув, Нино потянулся к прекрасному лицу и провел ладонью по бледной щеке. Он вспомнил все, что было прошлой ночью - все, начиная от собственного смущения за зданием бара и заканчивая искренними громкими стонами в стенах этого лав-отеля. В воздухе витал запах старого постельного белья и пота, но все это не остановило Казу в любовании прекрасными чертами лица напротив. Он придвинулся ближе, почти навалившись на прикрытого простыней Наото, и провел пальцами по нежной шее. Парень не просыпался, и тогда Нино немного оголил кожу, но внезапно все мысли покинули его голову. Казу застыл - сердце пропустило несколько ударов и провалилось в бездонную черную яму. Дрожащими пальцами он оттянул простыню еще ниже, боясь увидеть там то, что должен был. Татуировку с крылом ворона. отбечено.