Шелест листьев (Stirring the leaves)

«Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно». Оскар Уайльд

      Компания прибыла в Бри к середине утра. Торин был в достаточно хорошем настроении, поэтому разрешил устроить передышку перед тем, как отправиться опять. Дома были из камня и дерева, и они были гораздо выше, чем те, что Лиззи успела увидеть в Шире. В этой деревне хоббиты и люди жили бок о бок. Здесь девушка наконец-то увидела людей Средиземья, или, если точнее, люди из Бри увидели ее. Когда компания ехала на пони по главной улице, ее странная одежда привлекала внимание. Если ее черные штаны особо не выделялись, то яркая красная футболка с надписью «Гриффиндор Квиддич» поверх зеленой кофты бросалась в глаза. Лиззи игнорировала шепот проходящих мимо и смотрела прямо на спину Двалина. К счастью, громко никто ничего не говорил. После того, как они пополнили запасы еды (а Бильбо еще успел прикупить и носовые платки), они остановились на обед в «Гарцующем пони». В таверне для отряда затопились печи для готовки мяса, хлеба и сыров. Фили и Кили пошли в бар и вернулись с кружками эля для всех. – Выпивка за наш счет, нам нужно что-то сделать с этими выигранными деньгами, иначе они отягощают наши кошельки, – весело сказал Кили. Двалин что-то пробубнил на это, но все же взял предложенную кружку без возражений. – Тратьте сколько хотите, однако я думаю, что вам не следует больше делать ставки на спор, – сказал Торин в своей обычной властной манере. – Это еще почему? – спросил младший гном. – Во-первых, ваша мать вряд ли одобрит это, – кисло ответил Торин. – Дядя, мне почти восемьдесят, – с улыбкой сказал Кили. – Я думаю, я в состоянии принимать собственные решения. Лиззи тут же подавилась, и Оину пришлось постучать ей по спине. – Тебе за семьдесят?! Ты серьезно? – спросила ошеломленно девушка, когда откашлялась. – Господи, сколько же Балину? – Очень много, милая, – ответил Балин с легкой улыбкой. – Гномы взрослеют не так, как люди, у нас дольше сроки жизни. – Ясно, - сказала Лиззи, а после чего хитро улыбнулась. – Ставлю на то, что никто из вас не угадает, сколько мне лет. – Ты выглядишь младше, чем Кили… поэтому думаю, что тебе… семьдесят, – сказал Дори. Нори покачал головой: – Нет, если мы хотим поиграть в «угадайку», то сделаем это интереснее. Один серебряник на то, что ей между шестьюдесятью пятью и семьюдесятью. – Пять медяков, что она старше, чем Кили, – поставил Бомбур. Несколько гномов сделали ставки, и никто не поставил на то, что ей меньше пятидесяти. Гэндальф, Торин, Балин, Двалин и Бифур решили не вмешиваться. По лицам Фили и Кили было заметно, что они очень хотели присоединиться к ставкам, но недавние слова дяди поставили крест на этой затее. – Что будет с деньгами, если никто не угадает? - спросила девушка с любопытством. – Ставки из скудных грошей, ты получишь их в том случае, если ты младше больше чем на 30 лет, считая от самого маленького предположения, или если Глоин оказался прав, и ты сумела пустить пыль в глаза и тебе больше восьмидесяти, – сказал Бофур. – А то вдруг ты пользуешься анти-возрастной мазью! Услышав это, Лиззи сразу же самодовольно улыбнулась: – Ну что ж, тогда спешу вас обрадовать, что вы все не правы: мне двадцать один. – Двадцать один! – шокировано произнес Фили. – Да ты еще ребенок! – Кажется, ты не слушал, когда Балин говорил, что люди стареют по-другому, – сказала она. – Я полностью сформировавшийся взрослый человек в моем мире, мы такими становимся в восемнадцать лет. Гномы, что делали ставки, поставили перед девушкой на деревянный стол кошели с монетами. Никто из них не показывал недовольство тем, что они расставались со своими деньгами. В основном это были медяки, но Лиззи все равно забрала их с удовольствием. – У меня неплохо получается с таким зарабатыванием денег, – сказала девушка скорее для Торина, смотревшего на нее с неодобрением. – И вы по-прежнему не думаете, что это можно расценивать как мошенничество? – сурово спросил Король. – Опять же, все было добровольно, – Лиззи пожала плечами, изучая монеты в руке, а потом повернулась к Оину. – Мне хватит для нового захода за выпивкой? – спросила она громче обычного, чтобы слабослышащий гном смог услышать ее. – Да, девочка, как раз. – Отлично, следующий заход за мной, – сказала она с улыбкой и встала, чтобы пойти к бару. Расплатившись за эль, она вернулась к столу, так как бармен сказал, что сам принесет все. На подходе она услышала тихий голос Торина, который разговаривал с Гэндальфом: – Мало того, что она женщина, так она к тому же еще и практически ребенок. – Как она сказала, в ее мире она взрослый человек, – сказал волшебник, покуривая трубку. – Это не ее мир, и она не должна быть здесь, – твердо сказал Торин. Лиззи прочистила горло, чтобы привлечь его внимание. – Я вообще-то слышу тебя, Торин. – Это не секрет, – сказал он, совершенно не смутившись тем, что его услышали. Он оценивающе посмотрел на нее, но потом потряс головой, будто ему не понравилось то, что он увидел. – Как только будет возможно, вы начнете тренировки с мечом, чтобы стать более крепкой для нашего путешествия.       Позже этим вечером, когда компания остановилась на привал в Четвуде, Фили и Кили отвели Лиззи на небольшую поляну в двадцати метрах от лагеря. Торин решил не откладывать обучение девушки, так что первая тренировка состоялась в этот же день. Братья ждали этого с нетерпением, видя, что это не только большая ответственность, но и знак доверия их дяди. Бильбо тоже предложили уроки, но он отказался и сел рядом с Ори у костра, грея свои волосатые ноги. Фили без каких-либо церемоний просто протянул ей один из своих мечей. Он был длинным и тяжелым, и его форма как будто была сделана для резких и быстрых движений, отдаленно напоминая девушке тесак. Только взяв меч в руки, девушка его чуть не уронила. Кили встал напротив нее со своим мечом. – Ты вообще знаешь, как им пользоваться? – спросил он, кивая в сторону меча, который она держала в опущенных руках концом к земле. – Конечно, – сказал она с игривой улыбкой. – Острый конец идет в плохих парней. Два гнома явно не поняли ее сарказма. – Будь серьезнее! Подними свой меч и повторяй за мной, это исходная позиция. Лиззи повторила за Кили, и братья потратили минут десять, поправляя ее. От тяжелого меча, точнее от того, что пришлось держать его на весу так долго, начали ныть плечи. – Расслабься, – сказал ей Фили, когда прошло уже пятнадцать минут неуспешных попыток. – Расслабь свои мышцы и попытайся отрегулировать дыхание. Ты не сможешь нанести удар, если ты так напряжена. – Если я расслаблюсь, я уроню этот чертов меч, – сказала раздраженно девушка. Ее рука начинала реально сильно болеть. – Держи локти ближе к своему телу, – сказал Кили, опять пытаясь поставить ее в правильную позицию. – Сдвинь свою левую ногу сюда, ты слишком широко их расставила, – добавил Фили, пиная ее ногу своим сапогом. Оба гнома смущали ее своими непрекращающимися поправками и указами насчет ее тела. – Твое равновесие неправильное. – Может быть мое равновесие неправильное, потому что эта чертова штука такая тяжелая?! – сказала она с негодованием, опуская меч вниз. – Давай, мы почти готовы, чтобы уже наконец-таки начать, – сказал Кили, отходя и поднимая в воздух свой меч. Она глубоко вздохнула и подняла меч Фили еще раз, однако ее рука сразу запротестовала. – Итак, мы начнем с пары основ, например, медленных уклонов, – сказал Кили и медленно направил меч в ее сторону. Ее движения были медленными и вялыми. Поделав самые простые движения в течение нескольких минут, она почувствовала, как ее рука стала немного дрожать. – Послушайте, ребят, – она опустила меч снова и сморщила лицо, – я не говорю, что я сдаюсь, но просто этот меч слишком тяжелый. Я не могу долго держать его поднятым. Братья задумались на секунду. Кили почесал затылок. – Может, тебе попробовать лук? – предложил он. – Торин не говорил, владению какого именно оружия тебя обучать. – Сегодня уже недостаточно светло, – Фили взглянул на небо. – Думаю, начнем завтра, – сказал он и забрал меч у Лиззи. – Да, да, лук, – сказала девушка, которой это идея нравилась гораздо больше, чем меч. Даже в фильмах стрельба из лука всегда выглядела круче. – Отличная идея, не думаю, что из меня вышел бы хороший мечник. – Ты когда-нибудь сражалась? – спросил ее Кили. – Не-а. – Вообще никогда? – Ну, я играла в реслинг с братьями, – задумалась Лиззи. – О, и еще я дала пощечину своему бывшему. – Кто такой бывший? – удивился Фили. – Бывший парень, – братья все равно выглядели ошарашенно. – Ну, старый возлюбленный. Лиззи даже не заметила, как сильно покраснели гномы, и какой шок появился у них на лицах. – Я пойду, найду тот ручей, из которого мы набирали воду, хочу немного освежиться перед ужином. Встретимся в лагере. Она отправилась к ручью и быстро смыла всю грязь и пыль от дороги. Она старалась быть не привередливой, когда дело касалось мытья, зная, что когда ты в походе – особо возможностей помыться не бывает. Большинство гномов наверняка даже не подходили к воде с тех пор, как они покинули Бэг Энд. Однако девушка всё же старалась пользоваться возможностью, пусть даже это хоть и немного, но поможет освежиться. В лагерь Лиззи вернулась уже поздним вечером. Она шла, пробираясь через деревья, чьи корни не было даже видно в темноте. Она услышала, что в лагере все почему-то говорят шепотом, а когда она подошла, то все и вовсе стихли и уставились на нее. – Что? – сказала она сконфуженно, останавливаясь и осматривая себя, чтобы убедиться, что выглядит нормально. – Почему все так смешно на меня смотрят? Бомбур прочистил горло и подал ей миску с жареным мясом: – Ничего, девочка. Она села, чтобы поесть, однако гномы продолжали тайком посматривать на нее, что-то при этом бормоча друг другу. – Так, хватит, что случилось? – спросила она снова, но уже раздраженно. Все избегали ее взгляда. Наконец Фили неловко откашлялся и проговорил: – Ты упоминала бывшего любовника ранее. – Да и что? – сказала она, вдыхая горячий пар жаркого. – Это… нормально в твоем мире? – как-то напряженно спросил он. – О, да вы издеваетесь… – сказала Лиззи, кладя ее недоеденное жаркое на землю и осматривая всю компанию. – Вы серьезно так ошарашены из-за того, что у меня был парень? Да, такие вещи нормальны для моего мира, у людей часто бывают отношения. – Но ты не замужем, это… это непристойно, – сказал Дори, всем своим видом показывая неодобрение. – Слушайте, в моем мире совершенно по-другому относятся к таким вещам, – девушке совершенно не нравилась эта тема. – В моем мире я не делала ничего неправильного, когда была в отношениях, вы не должны судить меня по своим стандартам. – И в этом… – начал было говорить Ори, но быстро замолчал и посмотрел себе в ноги. – В этом что? – она хотела знать. – В этом нет никакого стыда, иметь детей вне брака в твоем мире? – спросил он робко. – О Боже, – произнесла она тихо, положив голову на колени. Как она хотела, чтобы этого разговора не было. – О Боже, кажется, мне придется объяснять про контрацепцию гномам. – Что такое контрацепция? – она услышала, как спросил Оин. – Я не могу в это поверить, это самый странный момент в моей жизни, – сказала она, все еще опустив голову. Это даже было страннее, чем когда ее одна соседка в университете обкурилась и начала давать имена всем предметам в их доме, и при этом еще и давала им черты характера и просто разговаривала с ними. – Хорошо, – она попыталась собраться и снова села прямо. – Контрацепция – это такой способ, при котором ты можешь… эм, наслаждаться отношениями без возможности забеременеть. Никаких деток, пока ты их сам не захочешь. Большинство гномов выглядели очень и очень сконфуженно, а у некоторых даже сильно покраснели лица. Гэндальф же держался подальше от этого разговора. Лицо Торина было в тени, поэтому девушка не могла понять, о чем он думал. Но они явно также не особо принимали ее позицию. Лиззи вздохнула и закатала рукава выше локтей. – Оин, потыкай мне в руку. – Эм, мисс Дэрроу… – Лиззи, – поправила она его. Бедный глуховатый гном был не уверен, правильно ли он услышал ее слова с просьбой потыкать. – Просто сделай это, вот здесь. Оин осторожно потрогал ее руку, где она сказала, и он сразу почувствовал маленькую тонкую трубочку под кожей. – Там что-то есть! – Это называется имплантат, это медицинское устройство, которое не дает мне забеременеть, – объяснила она. Это было удобно и еще по другой причине: это останавливало ее месячные, поэтому она оставила имплантат даже после того, как рассталась с парнем, поэтому ей не приходилось иметь дело с месячными во время путешествия в Новую Зеландию. И сейчас она была рада, что он все еще у нее в руке, так как было бы не очень, если бы у нее начались месячные во время путешествия с пятнадцатью мужчинами в диких местностях Средиземья без необходимых вещей. Теперь гномы выглядели более неодобрительно, чем сконфужено. – Слушайте, это не значит, что я спала со всеми! – прояснила она, заметив выражения их лиц. – Я была влюблена и начала отношения без риска нежелательной беременности, почему я не должна этим наслаждаться в полной мере? – Но почему вы двое не поженились? – спросил Глоин. – Потому что он оказался сволочью. Я поймала его спящим с одной из моих «подруг», – лицо Лиззи скривилось. – Мы планировали отправиться в путешествие после универа, но все накрылось, когда мы расстались. К счастью, мой брат захотел поехать со мной. – А что стало с ним? – опять спросил Глоин. – Ничего, мы оба отучились и с тех пор не разговаривали, – ответила она, пожав плечами. – Нет, я имею в виду… никто не сражался за твою честь? Лиззи легонько рассмеялась, представив, как гномы бы поколотили ее бывшего. – Я совершенно точно способна сама постоять за себя, я дала ему пощечину сразу как узнала, что он мне изменяет. – Но твои братья, они разве не вызвали его на дуэль? – спросил Кили. – Нееет, дуэли как-то особо не в духе моего мира, – сказала девушка, все еще забавляясь картиной, как компания гномов преследует ее бывшего парня с мечами и дубинками, кричащими всякую брань. – Так он просто ушел, причинив тебе боль? – спросил Фили, смотря на нее с некоторой жалостью. – Слушайте, не надо на меня смотреть так, будто я бедная жертва, или будто я шлюха, – добавила она, посмотрев на Дори, который хмурился. – Мои действия были совершенно нормальными и уважительными там, откуда я пришла. Я вообще, можно сказать, вполне целомудренна, так как спала только с одним. На это гномы стали что-то бормотать друг другу, им явно не понравилась мораль в ее мире. Торин прочистил горло, и наступила тишина. – Я думаю, нам стоит оставить мисс Дэрроу в покое, – сказал он командным тоном. – Без сомнения, есть множества вещей в нашей культуре, которые она также находит… неприятными. Я уверен, если мы узнаем больше о наших традициях, то будем терпеливей друг к другу. Лиззи посмотрела на короля гномов, который отчужденно сидел на другой стороне лагеря, совсем не подозревая о благодарности девушки за вмешательство. После слов короля каждый стал готовиться ко сну, хотя Лиззи порой еще слышала бормотания в темноте, и невольно казалось, что ее уши горели.       И только на следующий день девушка осознала всю степень неодобрения гномов, отметив вчерашний разговор, как столкновение культур. Практически каждый избегал ее взгляда, а если она спрашивала их что-то, то они старались отвечать как можно короче. Предыдущие несколько дней она в основном ехала в компании Фили и Кили, но сейчас даже они вели себя отчужденно по отношению к ней.       К середине утра все стало еще более нелепым. Она ехала верхом позади всей группы, замечая, как гномы время от времени оглядывались назад и переговаривались тихими голосами. – Это забавно, не правда ли? – произнес голос рядом с ней. Она даже не заметила, как Бильбо притормозил своего пони и поравнялся с ней. Девушка была очень опечалена и одновременно раздражена на компанию. – Быть изгоем в такой компании, как эта. – Я уже начинаю жалеть, что ввязалась в это, а ведь прошло всего лишь несколько дней, – честно призналась Лиззи. Она обдумывала эту мысль все утро, и с каждым разом четко осознавая, насколько разные были их миры. Ей не нравилось то, что ее осуждали за те вещи, которые для нее были нормальными и приемлемыми. Черт, да ее мама сама отвела Лиззи в клинику, где ей поставили имплантат, переживая, что мало ли кем может оказаться человек, которого встретит ее дочь на своем пути. – У меня тоже проблемы с адаптацией, но я уверен, что все наладится, – сказал хоббит, заставляя Лиззи тихо фыркнуть. Все же именно она была тем человеком, который знал, что будет дальше. – Это приключение, мисс Элизабет. – Лиззи, – на автомате поправила она его. – Простите, мисс Лиззи. Она улыбнулась, и это была ее первая улыбка за это утро. Оставшийся день они в тишине проехали вдвоем. Когда они остановились для привала, Лиззи снова оказалась одна, потому что Бильбо забрали помогать Бомбуру готовить. После того как она получила свою порцию, она тихо села в сторонке, наблюдая за медленно гаснущими угольками костра. Когда совсем стемнело, она поняла, что Фили и Кили так и не предложили ей начать уроки стрельбы. И это почему-то огорчило ее даже больше, чем презрительное отношение к ней всех остальных гномов. Лиззи свернулась клубочком в своем спальном мешке спиной к костру и попыталась заснуть. Точно также прошли еще пара дней, в течение которых она практически не проронила ни слова, кроме обычных «вежливостей». Когда Бильбо был с другими, девушка ехала рядом с Бифуром, потому что угрюмый и необщительный гном особо не требовал разговоров. Дни пролетали в молчании. Она избегала смотреть на остальных участников похода и просто наблюдала за сменой пейзажей. Они ехали по Великой Восточной Дороге и только что обогнули Комариные Топи. Лиззи казалось, что суровые пейзажи отражаются на ее настроении. На полпути второго дня Бифур внезапно прочистил горло, привлекая внимание. «Как ты?», – спросил он жестами, которым его научила девушка. Лиззи почувствовала, будто сейчас заплачет от такого незначительного проявления доброты. Она тепло улыбнулась ему и кивнула. – Со мной все хорошо, Бифур, – ответила она и после чего добавила «спасибо» на языке жестов.       Торин, ведущий за собой отряд, оглянулся назад, ища глазами их советчика. Он обнаружил ее ехавшую недалеко от Бифура, в самом конце. Девушка выглядела несчастной и подавленной, ее обычно приподнятые вверх брови тяжело нависли над ее глазами. На ее лице не было никаких эмоций, она безразличным взглядом следила за переменчивым пейзажем. Торин невольно вспомнил, какими веселыми и полными смеха были первые несколько дней их похода, и в основном все благодаря присутствию их советчика. Она даже облегчала кошелек Бофура остроумно и с энтузиазмом. Король гномов понимал, что эта меланхолия была вызвана переменой в отношении гномов к ней, несмотря на слова короля о толерантности. Он замедлил своего пони, чтобы оказаться рядом с Фили и Кили. Хоть Торин и не одобрял ту скорость, с которой у Лиззи с племянниками сложились доверительные отношения, ее печаль и их дискриминация ему нравилась еще меньше. После длительной паузы Торин начал говорить: – Вы когда-нибудь слышали, что эльфы не едят мясо? – спросил он своих племянников. – Нет, почему это? – в голосе Фили не было никакого интереса. – Они считают это бесчеловечным, есть создание, которое когда-то было живым, – объяснил он. Сам он лично считал такую идею нелепой, ведь практически все создания едят других. Так был устроен мир. – Почему ты вдруг рассказываешь нам об эльфах, дядя? – задал вопрос младший племянник. – Когда Трандуил нанес визит королю Трору, тот не подал своим гостям за обедом никакого мяса. Хоть он и не был согласен с традициями эльфов, он все равно уважал их, – сказал Торин, не отвечая прямо на вопрос Кили. Он строго посмотрел на своих племянников, давая понять, что он не доволен их действиями. – Я ожидаю от вас двоих, что вы будете показывать такое же уважение по отношению к другим. Оба гнома выглядели пристыженными, что напомнило Торину, насколько еще незрелыми были его племянники. Он заметил, как взгляд Фили обратился назад, в конец каравана. – Я думаю, я понимаю, о чем ты говоришь, – сказал старший брат. – Хорошо, – сказал Торин и ускорил пони, чтобы снова занять место во главе отряда.       Лиззи сидела недалеко от лагеря, обняв руками колени. Она смотрела на опускающееся за горизонт солнце, сидя спиной к остальным на краю скалы. Вдруг она услышала тяжелые шаги: Фили и Кили подошли к ней и сели по обе стороны от нее. Их ноги свесились с обрыва. – Ты в порядке? – мягко спросил Кили после длительной паузы. – Со мной все хорошо, – резко ответила она. – Ты была очень тихой последние несколько дней, – сказал Фили. – Как и вы, ребята, – девушка попыталась сделать свой голос более жестким, но скрыть печаль не получилось. – Прости, – извинился Фили. – Просто… – Просто вы внезапно потеряли всякое уважение ко мне, я знаю, – она вздохнула. – Нет, – запротестовал Фили, качая головой. – Я думаю, мы просто были очень удивлены, – попытался объяснить Кили. – Это был… – Культурный шок? – иронично подобрала она, опираясь подбородком на колени. – Да. – Твой мир кажется очень странным, – сказал Фили. – Женщины… никем не защищены и не очень-то уважаются. Я думаю, самым большим шоком для нас было не то, что ты… м-м.. состояла в отношениях, а то, что твой возлюбленный не женился на тебе и обошелся с тобой подобным образом. И еще, что за тебя никто не сражался, когда это все произошло. – Мне не нужна защита, мне не нужно, чтобы кто-то сражался вместо меня, – ответила девушка, ей не нравилось, что они говорили так, будто женщины должны расцениваться как беспомощные неженки. – И это говорит девчонка, которая даже меч поднять не может, – сказал Фили с широкой ухмылкой. На лице Лиззи появилась ответная улыбка, и она слегка толкнула его плечом, показывая недовольство. – Мы знаем, что тебе не нужна защита, когда дело доходит до чего-то личного, Лиззи… Махал, да у тебя язык острый, как лезвие, способный удивить даже Торина, – сказал Кили. – Но ты должна понять, что так мы видим женщин в нашем мире. В нашей культуре о женщинах заботятся, их защищают, потому что их намного меньше, чем мужчин. Любовь – это редкая привилегия для нашей расы, и те, кому посчастливилось найти ее, точно не откажутся от нее. – По большей части, именно из-за этого Балин и Двалин не хотели брать тебя в поход, – добавил Фили, – потому что они знают, как могут быть опасны дикие места. Я никогда не встречал ее, но у них была сестра, Кэтлин, которая умерла в дикой местности, когда Смауг завладел Эребором. – Я не знала этого, – тихо сказала девушка, вспоминая, как эти двое братьев были против ее участи, а также вспоминая добродушный голос Балина, когда он сказал ей, что она напоминает ему одного человека. Лиззи почувствовала вину. – Я была слишком резка с ними. На какой-то момент между ними наступила тишина. Солнце уже совсем скрылось, и свет исходил теперь только от костра в их лагере. – Немного темновато, чтобы начать стрельбу, м? – весело сказал Кили, нарушая тишину. Девушка не смогла сдержать улыбку. Братья стали ей очень близки, и она расценивала их, как хороших друзей. И ненавидела то, что она все это время не имела возможности с ними поговорить. – Лиззи, нам, правда, очень стыдно за наше поведение, – серьезным тоном извинился Фили снова. Она кивнула, давая им понять, что они прощены. – Ты идешь обратно в лагерь? – вставая на ноги, спросил Кили. – Конечно, – ответила она, и оба брата подали ей руки, помогая ей встать с обрыва. Взявшись за две предложенные руки, она позволила им поднять ее и отвести к огню, где ужинали Балин, Бофур и Бомбур. – Посмотрите-ка, кто наконец-то решил к нам присоединиться, – улыбнулся Бофур. – Я не была уверена, что меня ждали, – Лиззи посмотрела на гнома. – Ну, это было немного глупо с твоей стороны, – сказал он, и его брат подал ей миску с жаркое. – Правда? – удивленно спросила она. – Вы, ребята, игнорировали меня на протяжении нескольких дней. – Ты была единственной, кто вел себя отстраненно, – ответил Бофур. – Я не вела себя отстраненно, это вы игнорировали меня, – протестуя, возразила Лиззи, немного раздраженная веселым гномом. – Ты была угрюмой, – поправил ее Бофур. – Ты едва ли сказала пару слов за последние два дня. – Да, я была под впечатлением, что я стала изгоем после нашего того разговора. Балин, послушав их разговор, произнес: – Мы не отрицаем, что твои слова шокировали нас, но мы не осуждаем тебя за то, что ты совершала в своем мире. Это твое дело. – Точно, – подтвердил Бофур, похлопав ее по спине, отчего она чуть не уронила миску. – Ты – часть компании. Лиззи искренне улыбнулась, грусть последних дней испарилась окончательно. Возможно, ей и правда стоило попытаться с ними заговорить, а не прятаться. – Спасибо. Фили и Кили отвели ее в место за небольшой выступ в скале, и сели там, прислонившись спинами к стене. Лиззи была рада, что компания не осуждает ее. Когда они закончили трапезу, каждый занялся чем-то: Фили курил, Кили проверял свои стрелы, а Лиззи решила порешать свой судоку в тусклом свете огня. Большинство гномов уже отправились спать, и вдруг чей-то визг разрезал воздух. Все сразу же вскочили. – Что это было? – спросил Бильбо, возвращаясь в центр лагеря, отходя от пони, которую он кормил недалеко. Наверняка давал пони яблоко, как он делал почти каждую ночь. – Орки, – тихо сказал Кили, легкая тень удивления проскользнула в его голосе. – Орки? - переспросил Бильбо, быстро убегая обратно к защитному костру. – Убийцы, – добавил Фили, звуча как-то слишком спокойно. – Их здесь целая дюжина, вся долина кишит ими. – Они нападают ранним утром, когда все еще спят, – голос Кили был такой, будто он рассказывал историю о призраках. – Быстро, тихо и без криков, только реки крови. Лиззи ударила его по спине, заметив белое лицо Бильбо и его глаза, полные страха. Она и сама чувствовала немного неуютно. Она только сейчас осознала, что присоединение к компании означало, что она столкнется с орками, чего она явно не особо ждала. – Оставьте его в покое, парни, – сказала девушка. Фили и Кили усмехнулись. – Думаете, это смешно? – раздался глубокий голос Торина, когда он вышел на свет. – Думаете, ночные набеги орков – это шутка? – Мы ничего такого не имели в виду, – сказал Кили, стыдливо опустив голову. – Нет, конечно. Вы ничего не знаете о мире, – грозно сказал Торин, подходя к обрыву, где недавно сидела Лиззи, и встал спиной к лагерю, смотря на горизонт. – Думаю, вы заслужили это, – сказала тихо Лиззи братьям, ее глаза смотрели на Торина. Он сидел в одиночестве в стороне, наверняка даже не заметив, что она вернулась в лагерь. – Не стоит так, мисс, – сказал Балин, когда подошел к ним, замечая, что младший гном нуждался в каких-то словах после того, как его отругали. – У Торина предостаточно причин ненавидеть орков. Балин стал рассказывать историю Торина. Лиззи слушала в пол-уха, ибо уже слышала эту историю в фильме. Это было странно, но только сейчас к ней пришло осознание, что мужчина перед ней, смотрящий в темноту, мужчина, которого она дразнила и с которым постоянно спорила, выжил, пройдя через такие ужасные вещи, которые описывал Балин. Это не было похоже на флэш-бек из фильма, и он больше не был «персонажем с тяжелым прошлым». Он потерял семью в этом сражении, ему пришлось стать лидером своих людей в молодом возрасте, и теперь на нем лежала огромная ответственность. Гномы вокруг, казалось, тоже были полны этого понимания. Некоторые из них встали на ноги и смотрели на короля с каким-то новым восхищением. Когда Балин был близок к концу своего рассказа, Торин повернулся к ним, и на его лице неожиданно была написана боль и скорбь. Он наклонил голову, видя их уважение. – А Осквернитель? Что стало с ним? – спросил Бильбо, его руки были обвиты вокруг колен, как у ребенка. – Он зарылся обратно в ту нору, из которой вылез, – брезгливо ответил Торин, когда вернулся в лагерь. – Эта тварь давно уже подохла от своих ран.       На этих словах Лиззи с некоторой неловкостью встретилась взглядом с Гэндальфом, понимая, что если события следуют по фильму, то Азог точно не мертв. Она сглотнула и промолчала, уставившись в окружающую лагерь темноту.