Шелест листьев (Stirring the leaves)

«Мою любовь и землю забирай, забрось меня туда, где будет адом рай, Плевать – по-прежнему свободен я, ты не отнимешь небо у меня». Джосс Уидонн - OST «Светлячок»

      Торин проснулся и почувствовал, что его лицо покрыто маленькими холодными капельками. Повернув голову, он взглянул на небо: уже близился рассвет. Облака были серыми и тяжелыми, обещавшими ливень, а на востоке сквозь тучи проглядывали еле заметные красные лучи. Слабо моросил дождь. Он вздохнул: хоть он и привык путешествовать под дождем, ощущение мокрой и липкой одежды приятным все равно не было.       Он быстро встал, стряхивая последние остатки кошмара, наполнявшего его сон. Бифур, сидящий на дежурстве, приветственно кивнул Торину. Король подошел к хмурому гному, завернутому в плащ от дождя, и сел рядом с ним, смотря на рассвет. Даже с этой высокой точки обзора они могли увидеть вдаль не больше мили, дальше земли были покрыты серым густым туманом. «День будет скверным», - показал Торин на Иглишмеке. «Да, - согласился с ним Бифур, - по моим подсчетам, погода не будет ясной еще несколько дней». Торин некоторое время задумчиво смотрел на раскинувшиеся впереди равнины. После чего встал и отправился в небольшой лесок неподалеку. Собрав охапку еще не успевших промокнуть дров, он вернулся в лагерь. Прошлой ночью костер был разведен под укрытием под скалой. Минус был в том, что рядом с костром спала мисс Дэрроу, завернувшись в, как она назвала это, спальный мешок, недалеко от Фили и Кили. Из-под одеяла торчал только кончик ее носа. Для него она всегда была чем-то таинственным. Практически всегда веселая и острая на язык, со своими непонятными словечками, она все равно без сомнения была странной и чужой. Он, как и все, был обескуражен, когда она с такой легкостью рассказывала об отношениях в своем мире. Однако по ее манере разговора он быстро понял, что она просто напросто не понимает масштаб пропасти между их мирами. Для нее она описывала что-то совершенно естественное и абсолютно не понимала их осуждение. Он столкнулся с похожими различиями культур, когда путешествовал в человеческие города как кузнец. Поэтому он, прочистив горло, сказал компании успокоиться.       Но это было не все. В последние дни он стал замечать, что девушка отлично знает Средиземье, гораздо лучше, чем по идее должна. Торин ничего не мог поделать со своими подозрениями, несмотря на свою заинтересованность в этой загадочной девушке.       К тому времени как он развел огонь (с трудностью, к слову, хотя вряд ли бы в этом признался), остальные в лагере стали просыпаться. Позади себя он услышал некий шорох и повернулся. Перед ним стояла мисс Дэрроу, смотря на него сонными глазами. Ее лицо было бледным в свете рассвета. Она улыбнулась и пробубнила что-то напоминающее «доброе утро», а после села, широко зевая и пиная Кили ногой, чтобы разбудить.       Когда девушка осознала, что ее волосы стали медленно мокнуть, она, к удивлению Торина, закрыла глаза и закинула голову назад, позволяя холодным каплям падать на лицо. На ее губах появилась легкая улыбка. Остальные же в отряде менее радостно отнеслись к пасмурной погоде: они ворчали и бурчали все время, пока ели завтрак и собирались в дорогу. У большинства были кожаные плащи с капюшонами, которые вполне защищали их от дождя, но мистер Бэггинс выбежал из своего уютного дома, не думая о трудностях путешествия, и на нем был лишь его пиджачок. Мисс Дэрроу была награждена несколькими недоуменными взглядами от гномов, когда достала из рюкзака ярко-розовую куртку.       Спустя час дождь стал проливным. Это был тот самый дождь, капли которого попадали под воротник, и одежда липла к телу, от чего становилось очень зябко и противно, вне зависимости, сколько на тебе было слоев одежды. Разговор не шибко шел, пока пони ступали по грязной дороге, потому что единственной злободневной темой для разговора было бурчание по поводу промокшего табака.       Спустя какое-то время мисс Дэрроу припустила свою пони, чтобы ехать на одном уровне с Торином, что было весьма необычно, ведь они едва разговаривали во время езды. Торин уже было приготовился к разногласиям, которые без сомнения появятся даже от одного ее присутствия. Однако она его опять удивила. – Балин рассказал нам вчера о битве при Азанулбизаре, - мягко сказала девушка. – И что дальше? – спросил он хриплым грубоватым голосом, смотря прямо на дорогу впереди. Он слышал, как Балин рассказывал вчера, и отчего его сон был наполнен неприятными воспоминаниями. – Я просто хотела сказать… что я сожалею насчет твоей семьи. Это заставило его взглянуть на нее. – Почему вы извиняетесь? Когда они были убиты, вы не просто еще не были рождены, но и вообще были не в этом мире. – Я имела в виду, что мне жаль, что это произошло с тобой, – уточнила Лиззи. Торин покачал головой, не принимая ее слова. – Не берите ответственность за действия, в которых не принимали участия, вы не должны мне никаких извинений. – Я не беру никакую ответственность, это было бы нелепо, – произнесла она с легким раздражением. – В моем мире «мне очень жаль» означает, что я сочувствую тебе с твоей болью, я сожалею, что тебе больно даже несмотря на то, что моей вины в этом нет. – Странный обычай, – заметил он. – Возможно, – девушка пожала плечами. – Хочешь поговорить об этом? Торин внимательно посмотрел на нее. Он никогда толком не обсуждал то сражение, не считая разговоров о мести. Ни с кем. Ни с Балином, ни с Двалином, со своими близкими друзьями. Свое горе он лишь единожды невольно показал своей сестре, Дис, когда объявил ей итоги сражения. – Мой брат, Фрерин, тоже погиб в тот день, – медленно произнес он после долгой паузы, слова срывались с его губ как будто через силу. Мисс Дэрроу просто смотрела на него, наклонив чуть набок голову, слушая. Ее влажные пряди волос выпали из капюшона. Ее глаза можно было описать как заманчивые цвета тех самых туч, которые плыли над их головами, она смотрела с заинтересованностью, будто приглашая его продолжить. – Он был младше меня на несколько лет, самоуверенный и вспыльчивый, больше похож на Кили, – сказал Торин, его губы тронула легкая улыбка, когда воспоминания стали появляться в голове. – Он даже однажды сказал, что мы вдвоем сможем восстановить Эребор и в одиночку приручить Смауга одним лишь нашим упрямством. – Ты скучаешь по нему, – предположила она. – Каждый день, – кивнул Торин, а потом снова посмотрел на дорогу впереди. – Я не разговаривал с ним так много времени... – Я тоже скучаю по своим братьям, – тихо произнесла девушка, настолько тихо, что даже не знала, услышал ли ее гном или нет. – Вы еще увидите их снова, – к удивлению для самого себя, сказал он ей. – Надеюсь, – она улыбнулась ему, – хотя они никогда не поверят мне, если я расскажу им обо всем этом. – И почему же? – Путешествия в другие миры не самая распространенная штука, – сказала она с кривой усмешкой. – Меня, скорее всего, в психушку отправят, если я расскажу людям о своей прогулке в Средиземье. Прежде чем он успел попросить ее объяснить, что значит «психушка», привыкая к ее странной речи, он услышал возглас Дори оттуда, где ехал волшебник. – Мистер Гэндальф, вы можете что-нибудь сделать с этим ливнем? И в этот момент улыбка на лице мисс Дэрроу стала широкой, кажется, она знала, что предстоит ожидать. – Что это было? – настойчиво спросил Кили, когда Лиззи снова ехала с ними на одном уровне. – Что? – невинно спросила она, будто и не провела пол утра, палясь в спину его дяди и кусая нижнюю губу. Некоторое время назад она сказала Кили, что через секунду вернется, а вместо этого провела несколько долгих минут, разговаривая с Торином. – Это, – ответил он, кивая в сторону своего дяди, Лиззи все еще выглядела сбитой с толку. – Ты и Торин, – конкретнее объяснил он ей. – О, мы разговаривали, – обыденно сказала она, словно этого было достаточно для него. – О чем? – спросил он, когда понял, что девушка не собирается рассказывать дальше. Она подняла бровь: – Не понимаю, почему тебя это должно касаться. – Что происходит? – Кили не собирался сдаваться. – Что ты имеешь в виду? – Лиззи безукоризненно строила из себя сейчас невинную овечку, не смотря на гнома и притворяясь, что слушает Гэндальфа, рассказывающего о волшебниках. – Вы двое обычно не разговариваете во время езды, – терпеливо пояснил он. – Вы игнорируете друг друга, а если вы и говорите, то спорите. – И? – И что происходит между вами двумя? – настойчиво спросил он. На ее лбу появилась морщинка. – Ничего, – ее тон был удивленным и возмущенным. Кили же совершенно не подумал прежде, чем спросить. Он мог бы поставить вопрос совершенно по-другому, а не так будто между девушкой и Торином есть что-то романтическое. Ему просто было интересно, о чем они так тайно беседовали. – Господи, Кили, на что ты намекаешь? Кили неловко почесал затылок, понимая, что для таких разговоров ему нужен Фили. Его брат был не очень близко и разговаривал с Нори. – Просто… я никогда еще не видел его обращающего внимания на женщину. Рот Лиззи широко открылся. – Он и не одаривает меня вниманием. Господи, да ты слышал практически каждый наш разговор с ним, я не понимаю, чего ты хочешь. – Он заступился за тебя, когда мы… ну, не особо с тобой разговаривали, – сказал он в защиту. – Он? – она удивленно и недоверчиво посмотрела на Кили. Кили кивнул, чувствуя себя виноватым. – Отчитал нас за наше поведение, сказал, что даже если мы не соглашаемся с традициями людей, то все равно должны уважать их. – Ну, это… мило, – голос Лиззи звучал очень неуверенно, она совершенно не была уверена, что это именно то слово, которым можно описать поведение его дяди. – Я имею в виду, это очень… тактично, дипломатично, – добавила она, находя более подходящие слова. – Но это все равно не значит, что между нами что-то происходит. Однако теперь идея Торина и Лиззи вместе устойчиво обосновалась в его голове. Кили стал вспоминать еще больше каких-то фактов. – А что насчет вашего разговора о политике позапрошлым вечером? – спросил он, хотя сам раньше считал, что в нем ничего такого не было. – А что не так? – Между вами было некое… напряжение, – ответил он, вспоминая тот разговор. Лиззи выглядела очень раздраженной. – Господи, я хоть слово сказала насчет тебя и Тауриэль? Нет, поэтому просто заткнись, черт возьми. Нет никакого напряжения между мной и Торином. – Кто такая Тауриэль? – озадаченно спросил он. – Неважно, – простонала Лиззи, а потом пробубнила себе под нос что-то вроде: «Чертов Питер Джексон, это же даже не по канону».       Ливень медленно превратился в моросящий дождь, когда день стал подходить к концу, и у отряда оставалось все меньше и меньше времени, чтобы найти сухое место для ночлега. Наконец они разместились под деревьями, хоть под ними и было сухо, но ветер шевелил ветви деревьев, и с них на головы падали тяжелые капли.       Фили и Кили начали уроки стрельбы с мисс Дэрроу, когда другие стали размещаться и пытаться разводить огонь с тем минимумом сухих дров, который они смогли раздобыть. Торин наблюдал за тем, как его племянники показывают ей нужную позицию и, как нужно держать лук. Кили занял ведущую позицию в ее обучении, так как из двух братьев имел больше знаний в стрельбе из лука. Торин подумал, насколько приятно видеть своего младшего племянника, занимающимся таким ответственным и взрослым делом, которое соответствует его статусу одного из наследников. Однако когда мисс Дэрроу что-то сказала, и Кили со смехом наклонился к ней, чтобы перебросить через спину и таки сделал это, король гномов мысленно взял свои слова обратно. – Ты когда-нибудь думал о том, что происходит между этими тремя? – спросил он Балина, все еще смотря на троицу. Балин проследил за его взглядом. Фили разнимал Лиззи и Кили, и только когда ему это удалось, они продолжили свое занятие. – Я уверен, что ничего, – ответил он. – Она очень близка с ними, – произнес Торин. – А-а, разреши молодым людям повеселиться, я уверен, ничего плохого не случится, – сказал Балин. Торин посмотрел на своего друга скептическим взглядом. – Я не собирался делать из этого похода веселье. – Правда? А я именно поэтому и пошел, – ухмыляясь, сказал Бофур, услышав их разговор, когда проходил мимо, неся дрова. Веселый гном был проигнорирован. – Я рад видеть, что она обучается владению оружием, – грубо произнес Двалин. – Не особо радует идея, что она будет совсем беззащитна.       Торин кивнул, соглашаясь, и продолжил наблюдать за обучением девушки. Дела ее шли не очень, по правде говоря, даже ужасно. Они продолжали, пока не стемнело, и она ни разу не смогла попасть в широкое дерево, которое они использовали как мишень.       Последующие несколько дней прошли в тумане моросящего дождя. И самое интересное, что с ними произошло это было то, как они чуть не потеряли пони у реки (Фили и Кили насквозь промокли, пытаясь спасти ее, и, что неудивительно, никто не понял шутку Лиззи о Спасателях Малибу), и осознание, что Лиззи совершенно безнадежна в стрельбе из лука. Несколько гномов расстались с приличным количеством монет, ставя на то, что она попадет в цель сегодняшним днем или завтрашним. Но все было напрасно. Лиззи поняла, что стрельба из лука - это не просто и гораздо сложнее, чем они показывают это в фильмах. Дождливая погода наконец отступила, и облака рассеялись. Отчего настроение стало заметно лучше у всех, кроме Торина. Чем ближе они подходили к Ривенделлу, тем больше Гэндальф настаивал на том, чтобы они остановились там, и его раздражение было отчетливо заметно по его сварливому тону, которым он разговаривал со всей компанией.       Наступил практически вечер, когда они дошли до старого сгоревшего фермерского домика, который Лиззи сразу же узнала. –Ой-ёй-ёй. Фили и Кили вопросительно посмотрели на нее. – Ничего, не обращайте внимания, – она покачала головой, отходя от своей пони. – Переночуем здесь, – объявил Торин, встав рядом с разрушенным домом. - Фили, Кили, присмотрите за пони. Глаз с них не спускать. – Лучше делайте, как он говорит. У меня нет желания быть съеденной, – произнесла девушка и направилась к Гэндальфу. – ...О чем она говорит? – она услышала, как Фили спросил у своего брата. Гэндальф сосредоточенно осматривал разрушенную ферму. – Фермер и его семья когда-то жили тут. – Эй, Гэндальф, я узнаю это место, – произнесла Лиззи, подойдя к волшебнику. – Это одна из тех вещей, которые ты хотел, чтобы я изменила? Волшебник задумался: – Возможно, если мы можем, – ответил он. Торин подошел к ним, после того как грубо приказал Оину развести костер, как будто они не делали этого каждый день с тех пор, как покинули Шир. – Я думаю, что нам лучше продолжить путь, мы могли бы добраться до Ривенделла, - сказал Гэндальф гному. – Я тебе уже говорил, я и близко не подойду к этому месту, - по лицу Торина было понятно, что он уже теряет терпение с волшебником. – Почему? – спросил Гэндальф. – Эльфы помогут нам, дадут нам кров, еду, мудрый совет. – Мне не нужны их советы, – голос Торина был как у обиженного ребенка. – У нас есть карта, которую нам не прочесть, лорд Элронд нам поможет. – Поможет? Дракон напал на Эребор, какая помощь пришла от эльфов? Орки грабили Морию, оскверняли священные залы. Эльфы смотрели и ничего не делали! – со злостью в голосе произнес гном. – Эм, сложно назвать предательством решение не «прыгать» в самоубийство и не сражаться с драконом, это не эльфы вообще-то напали на вас, – Лиззи не могла не вставить свой комментарий. – Вы ничего не знаете, мисс Дэрроу, – сказал Торин, взглянув на девушку, а после снова повернулся к Гэндальфу. – Ты предлагаешь искать мне помощь у тех, кто предал моего деда, предал моего отца… Гэндальф слегка дотронулся до плеча Лиззи, когда она открыла рот, чтобы сказать что-то. – Но ведь ты – это не они, – утешающе сказал волшебник Торину, но когда не увидел на его лице никаких признаков смягчения, то добавил более твердым голосом. – Не для того я отдал тебе карту и ключ, чтобы ты жил прошлым. – Не знал, что они были твоими, чтобы ты их хранил, – резко ответил он, его устремленный на волшебника взгляд был полон гнева. Гэндальф развернулся и, опираясь на свой посох, стал выходить из руин дома. – Все в порядке? Гэндальф, куда вы идете? – спросил Бильбо, когда тот прошел мимо него. – Составить компанию единственному, кто еще сохранил остатки разума, – ответил Гэндальф, даже не замедляясь. – Это кому? – Самому себе, мистер Бэггинс, – резко сказал он, уходя. – Посмотрим, сможете ли вы его убедить, мисс Дэрроу. С меня хватит гномов на сегодня. Взор Торина, острый как нож, с вызовом предлагал ей рискнуть сделать то, что просил волшебник. Никогда не отвергавшая вызов, она выпрямилась и со злобой в глазах посмотрела королю прямо в глаза. – Я знаю некоторые вещи и знаю, что даже если ты не хочешь идти в Ривенделл, нам все равно не следует здесь оставаться. – Здесь у нас есть ночлег, место для пони, дрова и свежая вода. Через час уже наступит ночь, выдвигаться в путь глупо. Я предложил бы вам продолжить с уроками стрельбы, мисс Дэрроу. Махал видит, вам нужны тренировки, – прорычал на нее гном, совершенно не впечатлившись ее словами. Он прошел мимо нее и вышел из дома, показывая, что они закончили. – Поживей, Бомбур, мы хотим есть, – произнес он гному.       Еще несколько дней тренировок совершенно не улучшили технику Лиззи. Фили и Кили обучили ее основам, и она даже уже стояла правильно, но все стрелы летели мимо нового широкого дуба, которого они опять использовали в роли мишени. Она злобно что-то пробубнила себе под нос, когда она снова опустошила колчан Кили, пуская стрелы в траву, которую она уже изрядно притоптала, когда ходила за стрелами снова и снова. Она также была зла на Торина за то, что он ее не послушал и отвергнул ее совет двинуться дальше, будто она была надоедливым ребенком. Он просто приказал ей тренироваться, и все. И Лиззи как-то не могла сказать ему, что рядом обитают три голодных тролля, которые с удовольствием поужинали бы гномами. Ее также бесили его перемены в настроении. После их небольшого разговора о его семье под дождем она подумала, что они были на пути к некой дружбе, и только что он отвернулся и рявкнул на нее.       Опять разозлившись из-за того, что стрела пролетела совсем не близко от дерева, девушка подошла чуть ближе, будто нахождение ближе к мишени сделает все проще. – Вернитесь назад, – она услышала глубокий голос Торина за спиной. Она повернулась и увидела его сидящего на большом камне, наблюдая за ней, покуривая трубку. – Вы совершенно в состоянии достичь мишени с вашей предыдущей позиции. Техника не станет лучше, если подойти ближе. Лиззи молча сделала так, как он ей сказал, ее губы были плотно сжаты. Кажется, послать ее, когда она пыталась дать совет, было мало, теперь он хотел покритиковать ее стрельбу из лука. Его внимательный взгляд мешал ей. Она натянула снова тетиву и выпустила стрелу – совершенно мимо. – Вы слишком сильно пытаетесь сосредоточиться на мишени, – Торин встал и стал направляться к ней. – Кили сказал мне так делать, – резко ответила девушка, мечтая, чтобы он просто оставил ее в покое. Торин покачал головой: – Для Кили движения инстинктивны, и цель – это единственное, о чем ему нужно беспокоиться. Вы делаете ошибки, потому что сосредотачиваетесь на мишени, а не на действиях. И я сомневаюсь, что он подумал о том, что вам нужен немного другой стиль, как женщине. Он указал ей, в какую позу встать и оценивающе осмотрел ее взглядом. Положив одну руку на ее правое плечо, он слегка потянул ее назад до тех пор, пока она не стояла перед мишенью под нужным углом. – Ноги шире, вес перенести сюда… ниже локоть, – добавил он, надавливая ниже на ее напряженную руку до тех пор, пока не был удовлетворен ее позицией. Его рука казалось такой холодной, когда он прикасался к ее обнаженной коже. – Внимательно смотрите, выберите точку на мишени… и стреляйте. Лиззи сделала глубокий вдох и выпустила стрелу – она попала в дерево. Конечно же это было все еще далековато от того места, куда она целилась, но она была первая стрела, которая попала куда-то недалеко от мишени. На лице девушки появилась улыбка. Торин отпустил ее руку, лицо его все еще было сердитым. – Продолжайте тренироваться, – хмуро сказал гном, поворачиваясь лицом к лагерю. – Знаешь, Гэндальф прав, – произнесла Лиззи ему в спину, доставая еще одну стрелу и привлекая его внимание. – Нет ни одной причины, кроме твоей упрямой гордости, не идти в Ривенделл, – девушка встала в позицию, в именно ту, которую показал ей Торин. Выпустив стрелу, она опять попала в дерево. – Я не намерен обмениваться пустыми вежливостями с эльфами. У нас достаточно запасов, чтобы продержаться, пока мы не дойдем до диких земель, а потом мы сможем с легкостью охотиться, мы абсолютно не нуждаемся в провизии. – Но это ведь не особо нам поможет с картой, да? – произнесла она, доставая очередную стрелу. Эта пролетела мимо дерева, но не настолько далеко, как предыдущие. Она остановилась, опуская лук. – Знаешь, Кили сказал мне, что ты заступился за меня, когда другие осуждали, сказав им об уважении и толерантности. – И что с этого? – спросил Торин хриплым голосом, звучавший раздраженно. – Ну, ты не хочешь идти к эльфам из-за похожих предубеждений, не кажется ли тебе, что это делает тебя немного лицемерным? Торин скрестил руки на груди, посмотрев на девушку не очень одобряющим взглядом. – И что еще вы с Кили обсуждали? – И что это значит? – спросила Лиззи, непонимающе нахмурившись. – Какие именно у вас намерения в отношении моих племянников, мисс Дэрроу? – прямо спросил Торин, его синие глаза замерли на ее лице, пытаясь понять ее реакцию. – Мои намерения? – спросила девушка. Да что такое, это была неделя вопросов какая-то, ей уже по горло хватило Кили с его подозрениями. – Ты серьезно? – Совершенно, – произнес он. – Мои племянники - самая близкая мне семья, и я не желаю видеть, как кого-то из них вертят как хотят и ведут легкомысленно. – Я не играюсь с ними, у меня совершенно нет никаких намерений, – девушка становилась все более раздраженной. – Вы трое очень близки между собой, – сказал Торин, ища все новые и новые доводы. – И? – И, – произнес он хмуро, – Нельзя не вспомнить ту речь о… аморальности вашего мира на примере того медицинского приспособления в вашей руке, которое вы с такой гордостью показывали. Лиззи уставилась на Торина, открыв рот, понимая, на что он намекал. – Я притворюсь, что ты сейчас этого не говорил. Да, мы близки, но это называется дружба, Торин. – Будьте уверены, чтобы это не стало чем-то большим, такое развитие отношений без сомнения будет отвлекать от миссии, – властным тоном сказал король и, повернувшись, пошел обратно к лагерю. – Подожди, – со злостью в голосе позвала девушка, делая несколько шагов за ним. Он остановился и повернулся к ней. – Ты думаешь, что ты вот так просто можешь сменить тему и уйти? Мы разговаривали о Ривенделле. Торин сжал челюсть. – Я уже ясно выразился, что Ривенделл не вариант. Руки Лиззи сжала лук, Кили наверняка бы сказал ей ослабить хватку, увидев как она сжимает его драгоценное оружие. – Зачем ты взял меня в качестве советчика, если даже не хочешь слушать то, что я говорю? – Я взял вас, потому что у меня не было особого выбора, – чуть ли не шипя, произнес Торин. – Если бы я не дал слово Гэндальфу, я бы давно оставил вас в Шире, вы уже в совершенстве доказали, что пользы от вас мало. Лиззи закусила щеку изнутри, чтобы тут же не нагрубить. Девушка выпрямилась, внутри она была благодарна тому, что Торин совсем на несколько дюймов выше ее, поэтому она могла смотреть прямо ему в глаза. – Собирай лагерь, поднимай весь отряд и уходи отсюда, – сказала она как можно более холодным тоном. Теперь настала очередь Торина удивленно смотреть, ожидая явно совершенно другую реакцию на свои слова. – И почему я должен делать это? – Потому что я советую тебе,– сказала она ядовито. – Все пойдет плохо, если мы останемся здесь. Он покачал головой. – Вы с Гэндальфом просто хотите отправиться в Ривенделл, я не собираюсь больше вас слушать. – Только в Ривенделле можно узнать, о чем говорится в карте, потому что я точно не собираюсь говорить тебе, – произнесла девушка, когда он снова начал уходить. Последняя ее фраза привлекла его внимание. Он повернулся и подошел к Лиззи, оказавшись напротив нее. Их лица были очень близко. – Вы когда-нибудь перестанете говорить глупости? – спросил он, и Лиззи в который раз прокляла свой длинный язык. – Как вы вообще можете знать, о чем говорится в карте? – Я не знаю, – ответила она моментально и отвернулась от него, беря еще одну стрелу. Это не совсем ложь, она ведь не помнила точные слова на карте, только в общих словах. Торин схватил девушку за запястье, останавливая ее. – Вы не очень хорошая лгунья, мисс Дэрроу, – его голос звучал мягко и в то же время устрашающее. – Вы расскажете мне то, что знаете, прямо сейчас. – Я не говорила, что знаю что-то, – ответила девушка, пытаясь освободить руку, что было бесполезно. – Однако я знаю, что Элронд может помочь нам, он вообще один из тех немногих в Средиземье, кто может прочитать эту карту. Хватка Торина стала до боли сильной. – Вы утверждаете, что вы из другого мира, и в то же время вы очень много знаете о Средиземье и о его жителях… Как так получилось? – Отпусти меня, – потребовала Лиззи. Торин мгновенно отпустил ее, практически отбросив ее руку в отвращении. – Вы, должно быть, принимаете меня за дурака, раз верите, что я не замечал, что вы не та, за кого себя выдаете. Помните мои слова, мисс Дэрроу, я раскрою вашу тайну.       Когда Фили и Кили закончили разгружать и устраивать пони, уже совсем стемнело. Некоторые из пони бродили недалеко от остатков сарая, другие же были среди балок и валявшихся веток деревьев. Кили похлопал Хлопушку по боку. – Я умираю с голода, – произнес он, когда подошел к Фили. – Пойду посмотрю, когда будет ужин, – в ответ он получил только недовольное ворчание от брата, который пытался снять узел с седлом с Бинки.       Кили пошел через заросли к лагерю, но остановился, когда увидел Торина, помогающего Лиззи со стрельбой из лука. Молодой гном спрятался за дерево и стал пристально наблюдать за ними. Сначала рука Торина оказалась на ее плече, аккуратно поворачивая ее корпус, пока она не оказалась перед мишенью. Затем он опустил ее локоть, его рука задержалась, когда она натягивала тетиву. На лице девушки появилась огромная улыбка, когда она попала в дерево. – Фили! – тихо позвал он брата, не отрываясь от картины перед ним. – Черт возьми, – выругнулся он, когда его брат не ответил. Оставив свой наблюдательный пункт, он отправился на поиски брата. – Фили! – опять он позвал, когда подошел к пони. – Что? – спросил его брат, гладя Ромашку. – Пойдем, ты должен это увидеть, – сказал Кили, оказавшись уже на полпути к тому месту. – Дядя помогает Лиззи со стрельбой из лука, и они выглядят так, будто заигрывают. Фили издал какой-то непонятный звук, явно не поверив своему брату, но все равно последовал за ним. Когда они подошли к тому месту, Торин и Лиззи смотрели друг другу в глаза, о чем то разговаривая. – Больше похоже на то, что они спорят, – произнес Фили, однако, потом его брови поднялись, когда он увидел, как их дядя схватил Лиззи за запястье, и выражение его лица было полным ярости. – И кажется, очень разгорячено. Кили был недоволен. – Они заигрывали друг с другом, я видел это собственными глазами, – сказал он, наблюдая за тем, как Торин стал уходить, а Лиззи показала ему язык. – Конечно, ты видел, – произнес Фили, хлопая по спине брата. – Пошли, вернемся к пони. – Десять золотых, что они поженятся к середине зимы, – произнес Кили, следуя за братом. – Ты что серьезно? – остановил его Фили, выражение его лица было непривычно серьезным. – Она вернется в свой мир. Кили не подумал об этом, но все равно верил в то, что видел между ними. Он упрямо поднял подбородок. – Десять золотых, либо принимай, либо уходи. Фили вздохнул, и они пожали друг другу руки. – Хорошо, но ты проиграешь. Они дошли до поляны и застыли. Несколько деревьев были вырваны с корнем, будто нечто огромное прошло здесь, разбрасывая по сторонам деревья. Двух пони не хватало. – О, Махал…