Хроноворот судьбы

— К-как беременна? — тихим шепотом спросила Молли.  — Только спокойствие, — медленно проговорила шатенка, сидя перед ней на колеях. Лили стояла в углу, зажимая рот руками и в оцепенении глядя на Ринз.  — Но как?! — зарыдала гриффиндорка, хватаясь за волосы.  — Молли, все будет хорошо, — попыталась успокоить ее Гермиона. — Слышишь? Я обещаю тебе, что все будет хорошо.  — Что случилось? — в комнату из ванны вбежала растрепанная Нимфадора, услышавшая обеспокоенные голоса подруг.  — Ничего, Мета, иди обратно, — Гермиона строго посмотрела на девушку.  — Но… — начала протестовать та, видя, что что-то все же случилось  — Все хорошо, иди обратно, — членораздельно повторила Шейди.  — Лили? — Нимфа взглянула на Эванс. Староста кивнула ей, показывая, что лучше сейчас послушаться Гермиону.  — Молли, что бы то ни было, мы с тобой, — бросила напоследок Мета и ушла в ванную. После этих слов Ринз разрыдалась еще больше, а Грейнджер пообещала сама себе, что при первой же возможности задушит Тонкс. Но Лили нашла выход и из этого плачевного положения.  — Слышала, Ринз? — она осторожно присела рядом с девушкой, — мы все равно всегда будем с тобой. Молли подняла заплаканные глаза на подруг, а потом уткнулась шатенке в плечо.  — Но как такое могло произойти? — шмыгнула носом она. Волшебницы ей не ответили, и Лили начала осторожно поглаживать ее по голове. Плечи Ринз подрагивали, и она старалась не смотреть на подруг. Ей было очень стыдно. Нет, не за то, что у нее было с Артуром, а за то, что она смогла допустить такую… оплошность.  — Так что же все-таки случилось? — рядом с ними на пол опустилась Нимфадора.  — Дело в том… — начала объяснять ситуацию Эванс, стараясь сделать это как можно корректнее, но ее прервала Молли.  — Не надо, я сама, — сказала она, но головы так и не подняла, пробубнив Гермионе в плечо. — Мета, я беременна. Нимфа отреагировала более адекватно. Первым делом она потерла переносицу и в задумчивости посмотрела на подругу. Потом Тонкс переместила свои руки на виски, начав массировать их пальцами, а затем почесала кончик носа. С грустью посмотрев на Молли, она вдруг щелкнула пальцами.  — Пошли к Мадам Помфри! — воскликнула Нимфадора. — Попросим у нее абортивное зелье — и дело с концом!  — Нельзя! — тут же запротестовала рыжая староста. — Эффект этого зелья еще до конца не исследован, неизвестно, что может произойти! А вдруг она больше не сможет иметь детей?  — Но другого выхода у нас нет, — продолжала спорить Тонкс.  — А мы что-нибудь придумаем! — упрямилась Лили.  — Да какое тут придумаем?! — завелась метаморф.  — Девочки, может, вы успокоитесь? — вмешалась Гермиона. — Молли и так не сладко, а тут еще вы… Пруэтт в подтверждение опять шмыгнула носом и утерла тыльной стороной ладони катившуюся по руке слезинку. Две другие гриффиндорки насупились, но все же замолчали, понимая, что они не правы.  — Ринз, что ты сама об этом думаешь? — спросила подругу Гермиона, осторожно отстраняя ее от себя и заглядывая ей в глаза.  — Я не уверена, — честно призналась гриффиндорка, старательно пряча взгляд от проницательных карих глаз.  — Может, тебе лучше сначала поговорить с Артуром? — предложила Шейди. — Посмотрим, что он на это скажет.  — Нет! — сразу запаниковала Молли.  — А по-моему это хорошая идея, — поддержала подругу Лили. — Все-таки это и его проблема тоже.  — Я не хочу… — из глаз Молли снова потекли слезы, и она закрыла лицо руками.  — Молли, пожалуйста, — подключилась Нимфа, обняв подругу за плечи. — Тебе надо поговорить с ним.  — Нет! — упрямо твердила девушка.  — Хорошо, давайте так, — Гермиона встала с пола, оправляя свою юбку и начиная заплетать волосы в косу, — мы сейчас идем на завтрак, а когда приходим после него, то ты нам говоришь, что надумала. Если ты будешь с ним говорить, то мы попросим его прийти сюда.  — Я пойду с вами на завтрак! — снова начала спорить Ринз.  — Ты никуда не пойдешь в таком состоянии, — резко прервала ее шатенка. — И вообще на занятия ты сегодня не пойдешь. Я скажу об этом директору. Сегодня тебе лучше отлежаться, а вечером сходить к мадам Помфри.  — Только не говорите профессору Дамблдору! — ужаснулась Молли, вскакивая.  — Ну куда ты! Тебе нельзя так резко вставать! — сразу же поднялась вслед за ней староста.  — Я не скажу директору, пока ты не поговоришь с Артуром, — пообещала Шейди. — Но ему все равно придется все рассказать. — Ладно, — согласилась Ринз. — Девочки, а вы можете, — немного смущенно начала говорить она, — позвать Артура сейчас?  — Конечно! — обрадовалась Лили. — Только, Гермиона, это с тебя. А то мы с Метой еще не одеты!  — Именно так! — гордо провозгласила Тонкс и снова исчезла в ванной.  — И что она там так долго делает? — засмеялась шатенка. — Я тогда к Артуру, — сказала она.  — Может, и мне с тобой? — размышляла вслух Эванс, завязывая галстук.  — Нет, Файри, не уходи! — Молли вцепилась в рукав ее рубашки и не намерена была отпускать.  — Тогда эта миссия возлагается на тебя одну, Шейди, — торжественно провозгласила Лили и села рядом с подругой на кровать.  — Значит, ждите меня с Артуром, — напоследок кинула Гермиона. Выйдя из комнаты и спустившись в гостиную, она сначала бодрым шагом пошла в направлении комнат мальчиков, а потом, немного подумав, превратилась в кошку и осторожно проскользнула на ступеньки. Никакой особой причины в этом не было, потому что, насколько ей было известно, семикурсникам разрешалось посещать комнаты, где жил противоположный пол, но ей не хотелось лишних слухов. Конечно, ей-то было почти все равно, но разных сплетен про себя она уже наслушалась во время своей пятилетней учебы в Хогвартсе. Отогнав все невеселые мысли, девушка превратилась обратно и, отряхнув рукава рубашки и поправив волосы, пошла вверх по лестнице. Единственной проблемой было то, что Гермиона не знала, в какой именно комнате живут Мародеры, но она разрешилась быстро: по коридору пронесся громкий смех, а потом раздался крик:  — Сохатый, ну держись! Дальше последовал грохот и снова заливной смех. Кивнув самой себе, Гермиона открыла дверь, из-за которой доносился шум. Ее глазам предстала потрясающая картина. На одной из кроватей, а точнее на той, которая была дальше всего от двери, стоял Сириус в брюках, но без рубашки, и замахивался чем-то по виду очень тяжелым на своего друга. Джеймс же с видом а-ля «Гибель Помпеи» лежал на полу, подняв вверх руки, направляя их в сторону брюнета на кровати. Артур покатывался со смеху, по-видимому, уже довольно долго, потому что он сейчас мало следил за происходящим. А вот Ремус предпочел от греха подальше ретироваться в угол комнаты и оттуда с видом критика осматривал своих друзей. Только после более тщательного осмотра всех четырех Мародеров Гермиона заметила на голове Сириуса довольно милые черные свисающие уши. Бродяга пыхтел как паровоз, обдумывая: опустить ли тяжелый подсвечник (непонятно откуда взявшийся в их комнате, но появившийся как раз вовремя) на голову Джеймса или все же помиловать главаря Мародеров. Когда он уже вынес руки из-за головы и был готов приложить железо о затылок Сохатого, Гермиона решила дать о себе знать, так как до сих пор ее никто не заметил.  — Потрясающая картина, — протянула она, растягивая губы в немного ехидной усмешке. Сириус от неожиданности промахнулся, и сам, сделав чуть ли не тройное сальто, вслед за тяжелым подсвечником полетел на пол. Ловец гриффиндорской команды благоразумно отполз в сторону и посмотрел на свою спасительницу.  — Доброе утро, Гермиона, — лучезарно улыбнулся он.  — С добрым утром, — поздоровался оборотень, выходя из угла и направляясь к своей кровати.  — И вам того же, — кивнула девушка.  — Джейн! — как ненормальный завопил Блэк.  — Ты чего так орешь? — в недоумении посмотрела на него девушка.  — А ты что тут делаешь? — уже более спокойным, но все равно раздраженным тоном спросил Сириус.  — Точно не живу, — хмыкнула девушка. — По делу я пришла, и нечего было так орать.  — И что это за дело такое? — сощурился гриффиндорец. — Слушай, а если бы я тут совсем голый был? — снова начал возникать он.  — Во-первых, ты не был, вот и не возмущайся, а, во-вторых, чего я там не видела? — пожала плечами Гермиона, повергнув своей последней фразой Сириуса в неглубокий шок. — Что у вас тут вообще произошло? — спросила она.  — Если в общих чертах, то Джеймс, как обычно, решил подшутить над Бродягой, — ответил ей староста. — Ну и не только над ним, — прибавил он шепотом.  — Понятно. Подробностей, как я понимаю, мне не расскажут, поэтому я сразу перейду к делу, — посерьезнела гриффиндорка. — Артур, — обратилась она к уже успокоившемуся рыжику, — тут с тобой Молли хочет поговорить.  — Уже иду, — поднялся с кровати тот.  — Вот и хорошо, — улыбнулась шатенка. — Пока, мальчики, — подмигнула остальным Мародерам она и вышла из комнаты. Золотой вышел вслед за ней, о чем-то очень усиленно думая, а точнее о причине такого срочного вызова. Когда дверь за Уизли закрылась, Сириус ткнул Сохатого в бок.  — Ну и зачем ты отослал с розами эту дурацкую записку? — насупился Бродяга.  — Весело же! — засмеялся на это Поттер. — Тем более, я уверен, что Гермиона ее даже читать не станет.  — А если прочитает?! — заорал на него Сириус.  — Ну и что такого? «Твой голос как журчание реки, твои губы как…» — начал цитировать стих своего собственного сочинения Джеймс.  — Избавь меня от этих завываний, — скривился Блэк.  — А что, плохо? — насупился его друг, а гриффиндорский ловелас в ответ только еще сильнее искривил губы.  — Не то чтобы плохо, но банально, — засмеялся Ремус. — Джим, и правда, зачем ты это отправил?  — Говорю же: весело! — ухмыльнулся Сохатый. — Тем более, убивать-то будут за это не меня.  — Вот это мы еще посмотрим, — пригрозил ему Сириус.  — Думаю, что Артур застанет сову с письмом, так что ее реакцию мы узнаем из первых уст, — предположил оборотень.  — Вот и прекрасно, — обиженно сказал Бродяга. — Дружище, а уши-то ты мне зачем приделал? По комнате снова разлилась волна смеха. Гермиона, услышавшая ее даже на подходе к гостиной Гриффиндора, хмыкнула. Артур же только улыбнулся, догадываясь о предмете смеха его друзей. Но за смехом послышался грохот, а потом серия недовольных криков.  — Одним словом — Мародеры, — закатила глаза девушка, а потом посмотрела на рыжего. — Артур, ты случайно не знаешь причину этого вселенского веселья?  — Даже не догадываюсь, — протянул гриффиндорец, пытаясь старательно изобразить размышления. Шейди хмыкнула, но ничего не сказала. Потом она снова превратилась в кошку и, ответив тихим мяуканьем на удивленный взгляд Артура, пересекла гостиную и побежала в комнаты девочек. Золотой, чуть погодя, направился за ней, игнорируя удивленные взгляды сокурсников. На лестнице Гермиона опять превратилась обратно и пошла по коридору.  — К вам я тоже в образе прошла, — пояснила она, — поэтому будет немного странно, если я спущусь в гостиную из ваших комнат. Хотя, очень странно то, что в это время кто-то есть в гостиной, а не на завтраке. Артур согласился с ней, кивнув головой, а потом спросил:  — Гермиона, произошло что-то серьезное?  — Смотря с какой точки зрения ты это воспримешь, — таинственно улыбнулась девушка.  — Вечно ты недоговариваешь, — беззлобно упрекнул ее рыжий гриффиндорец, а Гермиона толкнула дверь их комнаты. Тут ситуация была не менее интересной. На полу сидела Нимфадора, в окружении разбросанных по всей комнате красных роз, и с задорной улыбкой поглаживала по голове серую сову. Ее волосы почему-то были очень растрепанными, рубашка недозастегнута, юбка помята, а галстук вообще просто висел на шее у девушки в незавязанном состоянии. В этот момент она немного напоминала потрепанную лесную нимфу, что очень соответствовало одному из ее прозвищ, а точнее сокращенной форме ее имени. Молли, сконфуженная, но уже более веселая, сидела на своей кровати и задумчиво отрывала лепестки от уже довольно поредевшей розы. Лили же, в свою очередь, стояла у дальней стены и задорно смеялась, читая что-то с листа пергамента, который она держала в руках. Прекрасная композиция.  — А здесь-то что происходит?! — в притворном ужасе воскликнула Шейди.  — Мы твое любовное послание читаем! — с энтузиазмом воскликнула Нимфа. Артур благоразумно замаскировал свой смех под кашель, а Гермиона со скоростью света подлетела к старосте  — Какого Мерлина! — закричала она и выдернула листок у смеющейся девушки. — Заметьте, первый раз читаю, — буркнула шатенка, пробегая глазами по строчкам.  — И в последний, — тихо добавила Эванс, уже прочитавшая послание. Золотой, все еще стоявший в дверях, тихо прикрыл за собой дверь, стараясь не привлекать внимание разозленной гриффиндорки, так как предполагал, что ее реакция после прочтения утреннего творения Джеймса, которое тот сочинил спросонья и на не очень трезвую голову, будет не самой лучшей. По мере того, как Гермиона читала абсолютно бездарный стих, она становилась все более похожей на разозленную Мегеру. Дочитав до конца она «мило» улыбнулась и посмотрела на розы, в окружении которых все еще сидела Тонкс.  — Мета, а почему сова еще здесь? — сладким голосом спросила она.  — Ответа ждет! — продолжала веселиться метаморф.  — Ах ответа, — так же приторно протянула Гермиона. — Дайте-ка мне минутку, и будет ей ответ… Минутка получилась сверхзвуковая: через несколько секунд множество голубых маленьких птичек, трансфигурированных из цветов на полу, вылетели из окна и с довольно воинственным видом направились к отправителю. Ехидненько улыбаясь, девушка создала громовещатель, и он вместе с совой улетел за стайкой красивооперенных птичек. Гордо развернувшись, она закрыла окно, а потом посмотрела на своих подруг.  — Ну что, довольны? Первый раз я прочитала и клянусь Мерлином… — начала девушка, но ее прервал собственный голос, доносившийся откуда-то снизу.  — Сириус Блэк! — вещал же громовещатель в комнате Мародеров, — еще одна выходка подобного плана, и все причитания миссис Блэк по поводу твоего определения в Гриффиндор покажутся тебе просто сказкой. Я обещаю, что ваши Мародерские проделки будут просто цветочками по сравнению с тем, что уготовлю тебе я! Так что смирись со своей судьбой и готовься: за сегодняшнюю выходку я тоже буду отомщена! — голос замолк, а из гостиной раздался смех и аплодисменты (видимо в честь Гермионы) тех, кто там присутствовал.  — Надо было все же отправить ее на завтрак, — задумчиво сказала Шейди. — Но я думаю, скоро это все разлетится по Хогвартсу, да еще и в преувеличенном виде, так что я не переживаю. Кстати, неплохо я написала? — спросила она.  — Я бы сказала, загнула так загнула, — подбодрила ее Нимфадора, вставая с пола. — А откуда ты знаешь миссис Блэк?  — Был один нюанс, но это не имеет к делу никакого отношения, — отрезала Гермиона, вспоминая вопящий портрет матери Сириуса в доме на Гриммо 12. — Еще вопросы будут?  — Еще бы! — воскликнула Тонкс. — Что это за милые птички?  — Что-то вроде моего изобретения. Моего и моей подруги, — поправилась Гермиона. — Очень эффективны, потому что их легко настроить на определенного человека, так что от Блэка они сегодня не отстанут целый день, конечно если он не сможет в них всех попасть каким-нибудь заклинанием, что довольно-таки сложно.  — А у этого изобретения есть название? — поинтересовалась Лили.  — Мы их вроде называли «северные колибри», — улыбнулась Гермиона, вспомнив, как такие вот милые птички гонялись за Гарри полдня, когда он посмел сказать Джинни, которая являлась автором этой идеи, что она несправедлива и предвзята по отношению к нему, а еще заявить, что к Невиллу она относится лучше, чем к нему. После этого случая у младшей Уизли появилось второе фирменное заклинание, следующее за Летучемышиным Сглазом. Конечно, они с Гермионой его доработали, но это не суть важно.  — Так, ладно, — сказала Грейнджер, — мне кажется, что Молли хотела о чем-то поговорить с Артуром, и поэтому нам пора идти. Она вытолкала за дверь Лили и Тонкс, которая к этому времени уже успела привести себя в порядок, и они направились на завтрак, оставляя двух влюбленных наедине. *** По пути Гермиона решила зайти в совятню и отправить директору маленькое сообщение о том, что Молли сегодня не будет на занятиях, потому что идти самолично к Дамблдору ей не хотелось. Но, к великому ее несчастию, когда она уже отправила письмо и со спокойной душой собиралась идти на завтрак, на башню поднялся Малфой. Конечно, не нужно даже и говорить о том, что он не упустил шанса высказать свое мнение на счет гриффиндорки.  — А вот и еще одна поганая грязнокровка, которая смеет противиться моему Лорду, — усмехнулся он.  — Тебе что-то не нравится, Малфой? — вскинув брови, спросила девушка.  — Джейн, не нервируй меня, — угрожающе предупредил ее слизеринец. — Иначе пожалеешь.  — А я и не нервирую, — пожала плечами Гермиона. — Я всего лишь пытаюсь понять твою необоснованную логику, которая не предусматривает неповиновения Волан-де-Морту. Тем более, ты первый начал ко мне приставать.  — Круцио, — прокричал блондин, доставая палочку, но девушке повезло, и она успела увернуться. — Экспелиармус, — спокойно сказала она, но палочку из рук Малфоя все же не выбила. Тот усмехнулся и снова направил ее на девушку.  — Все равно не понимаю, — с наигранным расстройством покачала головой Гермиона.  — Тебе объяснить? — немного раздраженно прошипел Люциус.  — Да, пожалуй, — с азартным огоньком в глазах ответила гриффиндорка. Она ожидала чего угодно, но только не того, что произошло. Малфой, отбросив палочку, яростно схватил ее за запястья и прижал к стене. «Да, моя реакция уже не та», — сокрушенно подумала девушка, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Сейчас она была в непростой ситуации. У нее было два варианта: либо ударить слизеринца ногой, либо воспользоваться магией. Первый вариант отпадал, потому что, если бы она дернулась, Люциус бы точно усилил хватку. Второй тоже был невыполним, потому что для его реализации нужны были руки, а они были немного заняты. Так что шансов у нее почти не было, только если случится чудо.  — Ну что, Джейн, теперь ты не такая смелая, — усмехнулся слизеринец.  — Да иди ты к черту, — по привычке выругалась девушка.  — Что ты сказала, грязнокровка? — уже прорычал Малфой.  — Тебе повторить? — в ответ усмехнулась Гермиона, молясь о том, чтобы кто-нибудь все же пришел в совятню, потому что отступать она была не намерена. — Иди к черту.  — Ах ты поганая грязнокровка, — юноша еще сильнее сжал ее запястья.  — Ты что, только это оскорбление знаешь? — насмешливым тоном произнесла гриффиндорка.  — Замолчи! — рявкнул на нее Люциус.  — Что же ты такой раздражительный? — уже издевательски протянула Гермиона. Ярость промелькнула в глазах слизеринца, и девушка уже перестала надеяться на пощаду. Все же Малфои абсолютно непредсказуемы. Но тут ее спасение все же пришло.  — Малфой, может, отпустишь ее? — в спину слизеринца уперлась палочка. Он усмехнулся и отпустил Гермиону, отходя от нее.  — Тебе просто повезло, Джейн, — с усмешкой, больше похожей на оскал, сказал он, а потом развернулся и презрительно посмотрел на спасителя Гермионы. Гордо подняв голову, он прошествовал к совам, все еще под прицелом палочки, привязал к лапе одной из них письмо, на котором красовалась фамильная печать, а потом поднял с пола свою палочку. Проходя мимо юноши, направляющего на него немного заостренный конец черного дерева, Малфой наклонился к его уху и с издевкой прошептал:  — Ну и как ты будешь объяснять это нашему Лорду, Снейп? Или мне лучше называть тебя Поттер? — Люциус едко выделил фамилию, слетевшую с его губ, как оскорбление, а потом все же удалился с башни.  — Я тебе, конечно, очень благодарна, Северус, — поблагодарила друга Гермиона, — но, и правда, как ты объяснишь это Лорду?  — Да очень просто, — ответил брюнет ей, тоже привязывая к лапе черной совы письмо. — Скажу, что мне нужно поддерживать с тобой хорошие отношения, а если бы я проигнорировал эту ситуацию, то мой авторитет был бы подорван.  — Разумно, — кивнула головой гриффиндорка. — Из тебя выйдет отличный шпион. Северус грустно улыбнулся ей в ответ и ничего не ответил. Когда слизеринец отпустил сову, то оба студента отправились в Большой Зал на завтрак, где их ждало небольшое представление. *** Когда Гермиона и Северус вошли в Большой Зал, то на них сразу бросилась небольших размеров птичка со светло-голубоватым оперением. Конечно, гриффиндорка сразу признала свое творение, и в ее руки быстро опустилась алая роза. Но вот остальным ученикам, которые присутствовали в Большом Зале, не повезло. Маленькие птички атаковали всех подряд, стуча клювиками по головам студентов. Учителя сразу поняли, что они просто трансфигурированы из чего-то, и снять заклинание можно, но вот только никто не мог в них попасть, и поэтому «северные колибри» безнаказанно терроризировали студентов. Вроде бы птиц было не очень много, но они работали по очень странной тенденции: подлететь к одному студенту, дать ему в лоб клювом, а потом полететь к другому. Таким образом, шишками успели обзавестись почти все ученики Хогвартса. Конечно, успех тоже был. Пару птиц все же удалось словить, и теперь они были обезврежены, а точнее безжалостно взорваны особо догадливыми третьекурсниками. Гермиона немного подумала, а потом взмахнула палочкой (они с Джинни как раз придумали контрзаклинание для такого случая). Все птички рассыпались красивыми красными лепестками. Девушка не без удовольствия заметила, что основная масса роз была сконцентрирована в районе Сириуса, а это означало, что колибри были все же хоть как-то привязаны к объекту.  — Мисс Джейн, я могу поинтересоваться, что случилось? — немного раздраженным тоном спросил мистер Вайндер, подходя к девушке. Северус предпочел отчалить к своему столу и наблюдать за разборкой оттуда.  — Конечно, профессор, — лучезарно улыбнулась Гермиона. — Сегодня утром мне пришло в голову проучить одного гриффиндорца, и я вот трансфигурировала этих маленьких птичек, направив их на этого человека. Но я не учла только одного — вдалеке от своего создателя птицы могут себя вести довольно неадекватно, бросаясь на всех подряд, что и произошло сегодня утром, когда я отправилась в совятню.  — Надеюсь, что такого не повторится, — вставила свое слово тут же подоспевшая профессор МакГонагалл.  — Я все еще не проучила того наглого гриффиндорца, — мило улыбнулась Гермиона и глянула на Сириуса, который в это время вытаскивал из своих волос остатки роз.  — Не смейте, мисс… — начала протестовать профессор трансфигурации, но было уже поздно. Около десяти маленьких птиц взлетело под потолок Большого Зала. Самые умные первокурсники решили попрятаться под стол, а вот остальные поняли, что им ничего не угрожает, потому что «террористы» кружили в опасной близости над Блэком. Тот же закрыл свою голову руками, и в этот момент все птички ринулись на него. Потом он решил хоть как-то приспособить уши, которые ему с утра наколдовал Джеймс, и закрыл ими свою голову, после чего продолжил свой завтрак. Шейди с торжествующей улыбкой села рядом с подругами.  — Ну как? — спросила она, наливая себе тыквенного соку.  — Неплохо, — прокомментировала Лили, поглядывая на Бродягу.  — А по-моему, можно было и более жестоко, — с наигранной угрюмостью буркнула Тонкс, которая на самом деле от души веселилась над своим кузеном.  — О, ты что, все только начинается! — зловеще прошептала Гермиона.  — Да, очень хочется продолжения этого банкета, — сзади появилась Эмили и уселась рядом с гриффиндорками за их стол.  — Э… Эмили, а что ты тут делаешь? — спросила рыжеволосая староста.  — Сижу, — язвительно ответила ей слизеринка, накладывая яичницу.  — Я это понимаю, — насупилась Эванс. — Но почему за нашим столом?  — Во-первых, меня не очень жалуют за своим из-за того, что я общаюсь с гриффиндорцами, — посмотрела Эмили на девушек, — а во-вторых, я лучше посижу с подругами.  — А как же бедный Северус? — ужаснулась Нимфа. Корбья немного раздраженно посмотрела на нее, а потом сказала в ответ:  — Ничего страшного. Переживет.  — Жестокая ты, Эмили, — грустно вздохнула Мета. — Слушай, раз мы твои подруги, — сразу оживилась она, — то ты в нашей компании, ведь так?  — Теоретически, — отозвалась слизеринка, кладя в рот кусочек бекона.  — А значит… — таинственно произнесла Тонкс, а потом замолчала. Через пару секунд, когда все три девушки с недоумением на нее посмотрели, она радостно провозгласила:  — Тебе тоже нужна кличка!  — Ой, избавьте! — ужаснулась Корбья и встала. — Пойду-ка я обратно за слизеринский стол.  — Бука, — обиженно насупилась метаморф.  — Кстати, а где Молли? — Эмили даже и не собиралась уходить.  — Вот окажемся подальше от надоедливых ушей и расскажем, — улыбнулась Лили. — Тут еще и одобрение Артура надо.  — Вспомнишь солнце, вот и лучик, — кивнула в сторону дверей Гермиона. А оттуда по направлению к львиному столу на всех парах несся Золотой. Он сиял и улыбался во все тридцать два.  — Ты чего такой веселый? — поинтересовался Джеймс.  — Как-нибудь потом поведаю, — ответил Артур, но, увидев недовольное выражение лица своего друга, добавил. — Молли просила никому не говорить.  — Ну смотри, — пригрозил ему Сохатый и снова вернулся к своему увлекательному занятию: отстреливанию птичек, которые летали над головой Сириуса. Рыжий гриффиндорец не обратил на голубых созданий никакого внимания, но сразу же подбежал к девушкам.  — Девчонки, только и вы никому, — предупредил он.  — Только директору, — кивнула головой Шейди.  — А мне можно? — спросила Эмили.  — Ну… — замялся Артур. — Я бы на самом деле и ребятам сейчас рассказал, но вот Молли, — он с нежностью произнес имя любимой, — просила никому не говорить. Я думаю, что тебе можно, но все равно лучше спросите у нее самой.  — Хорошо, — улыбнулась Лили. — Ты, надеюсь, рад?  — А по нему не видно? — усмехнулась Нимфадора. — Светится весь. Надо было солнцезащитные очки взять. Золотой улыбнулся в ответ.  — Может, конечно, немного рано, — через пару мгновений сказал он, — но я, как минимум, не расстроен. Ну ладно, увидимся на Рунах, — после этих слов гриффиндорец подошел к Ремусу и сел возле него.  — Ну так расскажете? — опять поинтересовалась Корбья. Ей не терпелось узнать, что все-таки произошло.  — Артур же сказал, надо у Молли спросить, — ответила ей Файри, складывая несколько бутербродов на тарелку к пудингу. — Мы ей завтрак отнесем, а заодно и спросим.  — Идет, — улыбнулась слизеринка.  — Слушайте, девчонки, — вдруг сказала Гермиона, — а никто не хочет повеселиться?  — Ты же знаешь, что я всегда хочу! — весело отозвалась Тонкс.  — Ну и я не против, — сказала Лили.  — А что такое? — задала самый справедливый вопрос Эмили.  — Я же обещала устроить Сириусу кару небесную, — тоном не предвещающим ничего безопасного, ответила Шейди, а ее подруги понимающе переглянулись.