Обратная сторона победы

Сквало сидел на кушетке в какой-то крошечной комнате. Впрочем, несмотря на размеры, обставлена та была со вкусом: необходимая мебель, компьютер — без Интернета, но наверняка под завязку напичкан игрушками, книжный шкаф и даже совмещенная с уборной душевая за соседней дверью. Маленький рай для тех, кому все равно жить осталось недолго. За редким исключением, вроде одного неугомонного кретина. Бросив на Сквало короткий взгляд, Занзас сразу отметил: несмотря на видимость легкой победы, тот был изрядно потрепан. С плеч и боков на белую простынь капала кровь, кожа на нижней губе болталась некрасивым клоком, под глазом наливался фингал, и еще неизвестно, целы ли были кости. Сомнения насчет последнего развеялись, когда Сквало бодро подскочил ему навстречу. — Эти ублюдки удерживают меня здесь! — рявкнул он. — Я знаю, — сказал Занзас. Пламя тут не действовало, значит, надежду на то, что Санти подгонит к Сквало «солнечного» лекаря, можно было похоронить, но хотя бы обычные медики в штате у Гаэтани должны были водиться. — Запихнули в меня бомбу, сказали, попробую сбежать — подорвут сразу же. — Куда? — Занзас, не раздумывая, протянул руки, принялся ощупывать не остывшую еще после битвы кожу: руки, плечи, живот… а вот это было лишним. — Эй, какого хера ты делаешь? — Ищу бомбу. — Я не ебу, где бомба, я в отключке валялся! А потом они сказали «дерись или умри». Вытащи меня отсюда, я им не цирковая обезьяна! — Тебе же нравится побеждать, — хмыкнул Занзас. Руки убирать не хотелось, так и держал, оставив ладони на костлявых боках. — Мне нравится, когда я сам выбираю, кого побеждать, а не топлю котят. — Один гондон хочет, чтоб я лег под него, в обмен на твою свободу. — Лег? — Сквало решительно сжал кулаки, и кровь из ссадины на плече потекла сильнее. Нашелся защитничек. — Прогнулся. Продался с потрохами! — Я не знаю, что за хрень творится. Но здесь у них и Лука Бартоло, и еще кое-кто, если это важно, босс. Не как бойцы, а как пленники. И только попробуй под кого прогнуться — с того света вернусь и отделаю тебя так, что неделю не встанешь! Занзас догадывался, что камеры наверняка натыканы даже там, где здравомыслящему человеку в голову не придет их устанавливать — Санти явно неровно дышал к этому способу манипуляций. А еще Занзас знал, что ему плевать, кто что увидит. Он купил все время Сквало до следующего боя. Он не собирался уходить просто так. Сквало зашипел, когда он коснулся разбитой губы — на языке тут же зазвенел вкус крови; потом они стукнулись зубами, как подростки, впервые решившие поцеловаться, нализавшись коктейлей на школьной вечеринке; потом Занзас отпустил его и сказал: — Я тебя вытащу. Где бы ни были камеры, Санти слышал это — Занзас не старался заглушить слова, чтобы никто не думал, что взять его за яйца можно вот так просто. Зато следующее он сказал тише, чтобы уловил только стоявший вплотную Сквало: — Потому что ты, блядь, мой. *** — Босс, все-таки вы зря пошли туда один, — покорно сохранявший тишину Леви заговорил, только когда герметичный лифт выплюнул их на стартовую площадку. — Нужно было дождаться нас, и тогда этой твари мало бы не показалось. В следующий раз... — Маммон что-то узнал от Паризи? — Занзас ускорил шаг, направившись к припаркованной возле подъезда тачке. — Луссурия звонил, сказал, что у них есть что-то важное и они ждут вас в особняке. — Так какого мы еще не в особняке? Леви замолчал, втиснулся на водительское сидение и втопил педаль газа на полную. В зеркале заднего вида разъезжались машины делегации Санти — синий Рено «Виктории» выделялся среди ряда черных джипов-близнецов. Нужно будет узнать, где эта шайка остановилась. Потом. Сейчас — Сквало. Его чертов вкус на губах, его слова, звеневшие в ушах, пока Занзас выбирался по коридорам из служебных помещений: «Какой я нахрен твой, тупой босс, давай еще поссы на меня!». Занзас улыбался, вспоминая. Он хотел Сквало назад. В идеале он хотел назад еще и те годы, что они упустили, мороча голову себе и друг другу, но это было совсем уж из области несбыточного. Маммон успешно боролся с собой, чтобы не пуститься в перечисление средств, которые придется потратить на ремонт сгоревшей гостиной. Луссурия, трогательно прижав руки к груди, заявил: — Вы нас перепугали, босс! Занзас, хмыкнув, плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. В день, когда он будет бояться кого-то так, что не выйдет из дома без живого щита из хранителей, его можно будет смело класть в гроб. Только хрена с два такой день наступит. Коротко пересказав все, чем «порадовал» Санти, он пресек череду лишних вопросов, которые у отбросов наверняка уже вертелись на уме, пристально посмотрев на Маммона: — Паризи раскололся? — Как гнилой орех, босс. Сказал, что Савада уперся рогом, когда дело зашло о продаже земель Грота, да еще и пригрозил поднять этот вопрос на ближайшем совете глав семей. Чтобы никто не соглашался. Санти приказал разобраться с этим. Убрать Саваду. — Значит, все-таки Паризи… — Занзас задумчиво потер пальцем край стакана. — Он утверждает, что не хотел, что многим обязан Вонголе, но Санти шантажировал его, обещал вытащить на свет все связи с мафией. Вы понимаете, что это значит для политика… — Неблагодарный отброс. Сдай его Иемицу, когда все закончится, пусть оторвется. — А что со Сквало? — превосходно имитируя спокойствие, спросил Луссурия. — У вас есть план, босс? — Если там иллюзионист с кольцом Ада, все очень серьезно, — хмуро заметил Маммон. — Странно, что Санти проводит сделки, а не позволяет ему просто заморочить мозги конкурентам. — Ты будешь ходить на каждый чертов бой и сообщать мне, что мусор еще не сдох, — сказал Занзас Луссурии. — А потом отваливать любые бабки за все его свободное время. Ты, — он повернулся к Маммону, нервно прикусившему губу при слове «бабки», — выяснишь, где остановился лже-Санти со своей шайкой, и вычислишь, постоянно ли фокусник находится при девчонке. И если нет — перевезешь этих уродов в более удобное место. А мне надо поболтать кое о чем с моим гостем. Маммон скривился еще сильнее — теперь, видимо, от мысли, что Мукуро тоже может найтись место в операции и придется работать с ним бок о бок, но Занзасу его одобрения и не требовалось. После всего, что успел уже увидеть, услышать и понять, было ясно, что с одним иллюзионистом в пекло лезть бесполезно и бессмысленно. Занзас собирался разнести все планы Санти по кирпичику. И вернуть Сквало. *** — Значит, ставить в известность Альянс ты не собираешься, — Мукуро проявлял живой интерес очень вежливого человека, но давал понять, что сам мараться в дерьме не хочет. — Это касается только меня и Санти. Так ты пойдешь? — Боюсь, мне придется отказать. У меня есть другие дела, да и помогать мафии не в моих правилах. «Дела» при круглосуточном конвое у него были вымышленными и какими-то слишком уж похожими на белый флаг и просьбу оставить в покое — Занзас даже задумался ненадолго, не чересчур ли Бельфегор усердствует, исполняя поручение. Мукуро был бледным и выглядел измотанным настолько, словно его самого неделю вынуждали участвовать в гладиаторских боях. На ментальном уровне, с обладателями такого же пламени Тумана. Но выяснять у Бельфегора, чем таким они занимаются, что Мукуро приходится обороняться иллюзиями, было некогда. — У меня плохо с дикцией, мусор? — Занзас повысил голос. — Санти — куда большая мафия, чем те ветряные мельницы, с которыми ты воюешь. Если он реализует свой план, хрена с два ты победишь. — Ты смотришь на все однобоко, Занзас, — ухмыльнулся Мукуро и зажмурился, потягивая горячий шоколад из чашки. — Представь, что я захвачу тело Санти. Когда он уже станет… кем он там хочет стать? Императором? Занзас представил. Выходила жопа. Иллюзионист, держащий под каблуком целую подземную цивилизацию, запросто сотрет в пыль не только Вонголу, Альянс и прочие синдикаты, но и весь наземный мир, если того пожелает его левая пятка. — Значит, мне лучше пристрелить тебя сейчас? — Я бы не советовал. Я здесь, твой психически неуравновешенный хранитель Урагана неплохо меня развлекает. — Бельфегор на этих словах недовольно фыркнул; по стене проскакали солнечные зайчики от вытащенных на свет ножей. — А Сквало там, внизу, может погибнуть в любую минуту. Учись расставлять приоритеты, дон Вонгола. — В задницу засунь свои приоритеты! — Занзас вышел из комнаты, проигнорировал оклик Бельфегора и, пройдя в офицерское крыло, остановился возле прикрытой двери в спальню Сквало. Изнутри распирало желание убедиться, что иногда что-то можно совместить — как теплый виски и холодный лед — и выйдет не адская смесь, а нечто приятное. Незаменимое. Если бы Сквало не бросился под сраную пулю, все могло бы выйти иначе. Тот не понесся бы очертя голову выполнять идиотскую миссию, лишь бы оказаться подальше от него. Хотя Занзас прекрасно понимал, что планов Санти это бы не нарушило: вряд ли бы тот стал шантажировать его какой-нибудь мелкой сошкой, которую было бы не жалко пустить в расход, отыскал бы способ заполучить именно Сквало. Странно, что вообще столько тянул. Занзас зажмурился и устало потер переносицу: глупо было думать о том, как все могло бы сложиться, когда никакого «если» не существовало. И он не намерен был уступать ни в чем, что касалось Вонголы. А Сквало принадлежал Вонголе. Поэтому пора было начать думать. Отказавшись помогать, Мукуро буквально напрашивался на показательную трепку и в то же время был совершенно прав в одном — разборки с кем угодно должны отойти на второй план. Делом первостепенной важности оставался Санти. Его башню до небес, возведенную из наполеоновских планов, нужно было сровнять с землей. И хотя Занзас с удовольствием бы собственноручно свернул Санти шею, сейчас он понимал, что не справится без подстраховки и придется привлечь тех, кого предпочел бы не видеть до конца своих дней. Раньше от подобного ощущения бессилия он непременно бы озверел. Но теперь он был боссом Вонголы, и нужды Семьи стояли превыше личных антипатий. *** Койот выслушал его молча, не отрываясь от созерцания пейзажа за окном. Занзас помнил, как совсем недавно сам таращился на эти аккуратно остриженные кусты и деревья, гнущиеся к земле под тяжестью хлещущей с неба воды. Сейчас ему приходилось стоять дальше, почти у самой койки старика — вопреки прогнозам тот еще дышал и даже изредка приходил в сознание на какие-то жалкие минуты. — Значит, ты считаешь, что это общий враг Альянса? — наконец отреагировал на его короткий рассказ Койот. — Тогда почему не обратишься за помощью к главам семей? — Потому что не вижу смысла втягивать посторонних туда, где Вонгола может обойтись своими силами. — Силами? — яда в голосе Койота хватило бы, чтобы отравить маленькую мафиозную семью. — Если я правильно понял, твой хранитель Дождя в плену, Облако ты себе так и не нашел, атрибуты Вонголы в ваших руках — просто красивые безделушки, и ты пришел за помощью к старикам. О каких силах ты говоришь? Занзас едва сдержался, чтобы не выплюнуть ему в лицо: «Да что ты мнишь о себе, ублюдок?». Старый пердун явно считал, что он затевает все лишь для того, чтобы набрать веса в глазах остальных боссов. Устранить мощного врага в одиночку, едва встав у руля семьи — плюс тысяча к репутации, но Занзас задумался об этом только теперь, после подколки Койота. — Он, конечно, тщеславен, — заскрежетал вдруг полумертвец на койке, и Занзас вздрогнул от неожиданности. — Но дальновидность — не его конек. Сейчас это скорее месть. Занзас никогда не любил проигрывать. — Босс! — Койот обернулся, глаза у него влажно блестели. — Босс, не напрягайтесь. — Вонгола может противостоять, если вы подключитесь, — Девятый едва шевелил губами. — Этот подонок уничтожил Цунаеши, пусть Занзас покажет ему, чего стоит Вонгола… Поговори с остальными, выступите единым фронтом. Вонгола должна быть единой… Последнее слово потонуло в храпе, смешавшемся с заунывным писком приборов: старик отключился снова. И вряд ли услышал бы тихое «отец», поэтому Занзас прикусил язык в последний момент. Зато Койот изменился в лице. Посмотрел на Занзаса пристально, словно пытаясь прочитать что-то новое, что-то, чего не знал о нем прежде, и сказал: — Вечером в резиденции совещание. Собирай всех, мы выслушаем твой план.