Обратная сторона победы

— Маммон до сих пор не нашел лже-Санти и девчонку, как сквозь землю провалились. А вечером собрание глав семей, — сказал Сквало. — Койот созвал их от твоего имени. Подушка была мягкой и пахла Сквало, от нее решительно не хотелось отрываться. — Все чересчур часто пытаются делать что-то от моего имени, — пробурчал Занзас и все же заставил себя перевернуться. Сквало был полностью одет и подозрительно доволен. — Нужно выяснить, не состоит ли кто-то из них в сговоре с Санти. А остальных — поставить в известность, — он забрался на кровать и устроился, закинув на Занзаса ногу, — о том, что их детей и подчиненных используют в опытах по созданию приборов, позволяющих жить в Гроте постоянно. — В опытах? — лениво переспросил Занзас. Это было что-то новенькое. — Лука Бартоло, Флавио Негри, мелкий Бьяджи. У них было пламя, а Санти просек, что люди с пламенем чувствуют себя прекрасно на любой глубине. Видимо, сообразил, что нужно работать с этим материалом. — Понятно, — Занзас зевнул. Расспрашивать о подробностях не хотелось: Паризи ли раскололся, разболтали сами «жертвы» или же Сквало выяснил что-то, пока находился в плену — не важно, главное, информация стала доступной. А Койот решил донести ее до Альянса, очевидно, углядев преимущество в активной позиции Вонголы, раз уж не вышло додавить Санти без постороннего вмешательства. Ладно, пусть будет совещание. Но потом. Сейчас Занзасу было нужно другое. — Не стриги, — он намотал на палец длинную прядь и притянул Сквало к себе за нее. — С какого это? — возмутился тот, но на поцелуй ответил охотно, оставив на губах приятную свежесть мяты. — Мне нравится, — сказал Занзас. — Мало ли, что тебе нравится, — буркнул Сквало, но по тону было ясно: волосы он оставит. Занзас гладил его по спине, ощущая, как напрягаются твердые мышцы и Сквало лениво прогибается, чтобы придвинуться ближе, ни на секунду не отстраняясь от ласкающей ладони. — Ты бы хоть пожрать встал, босс, — пробормотал Сквало, тычась в шею холодным носом. — Потом, — ответил Занзас, уже выпутывая рубашку из его брюк, добираясь до теплой кожи. Засыпая вчера, он думал — о том, что со Сквало хорошо и они действительно были гребаными идиотами, столько лет отказывавшими себе в удовольствии по надуманным причинам. А еще со Сквало можно было пробовать разное: дать ему в рот, например — Сквало бы сделал все на высшем уровне, Занзас даже не сомневался, хотя сам не знал, почему; или лечь под него — это было интереснее всего, учитывая, как выкручивало от наслаждения самого Сквало, когда Занзас ему вставлял. Можно было еще много чего, но последнее манило особенно. — Снова хочешь? — спросил Сквало, когда Занзас просунул руку ему под ремень и сжал в ладони ягодицу. — Я всегда хочу, мусор. Сквало заржал и принялся раздеваться. Занзас спал голым, поэтому просто лежал, наблюдая, как он скидывает шмотки на пол — быстро, словно кто-то в любой момент может ворваться и помешать. Словно у кого-то хватит на это смелости. — Где та херовина? — спросил Занзас. Сквало нашарил крем в изножье матраса и уже собрался выдавить на пальцы, когда Занзас дернул его за ногу, уронил на себя и развел бедра. — Ты… уверен? — Сквало понял без слов. Занзас кивнул. Отобрал тюбик, зашипел тут же, когда обильная порция холодного геля шлепнулась в промежность. Повозил его пальцами и толкнулся внутрь на пробу. Больно не было, неприятно тоже. Никак. Занзас толкнулся глубже, поводил из стороны в сторону, надавливая на стенки, и вдруг замер. Поднял глаза, столкнувшись с совершенно безумным, шальным взглядом Сквало — сразу все в нем читалось: желание, острое до трясучки, и восхищение, от которого дух захватывает. Занзасу аж неловко стало, впервые в жизни — раньше на него так не смотрели. — Завелся, отброс? — Можно мне? — вполголоса спросил Сквало. Занзас кивнул снова. Пальцы Сквало ощущались уже по-другому: как что-то инородное, неловкое, такое, от чего нужно было избавиться немедленно и одновременно — получить еще. Занзас увидел прикушенную губу Сквало, каплю пота, соскользнувшую с виска на щеку, и понял — тот старается. Не знает, как, но наизнанку готов вывернуться, чтобы сделать ему приятно. И Занзас расслабился. Приятнее не стало, внутри тянуло, давило туго, и непонятно было, как Сквало вообще могло нравиться подобное, но память снова вернулась ко вчерашнему — ощущению вседозволенности, крепкому телу под руками, которое хотелось трогать, хотелось целовать, хотелось оттрахать до беспамятства, хотелось-хотелось-хотелось… Занзас проебал момент, когда стало хорошо. От пальцев и мыслей, от судорожного дыхания Сквало и его губ, когда кретин догадался наконец поцеловать. Впрочем, долго эту возню Занзас терпеть не стал, толчком вынудил перевернуться на спину, усмехнувшись от того, как расширились удивленно глаза Сквало, и оседлал его бедра. Взял в руку член — твердый, с влажно поблескивающей розовой головкой. Провел ладонью на пробу, и Сквало всем телом отреагировал, потянулся навстречу и зажмурился. Красивый у него был член, и Занзас мог бы еще долго водить вот так рукой, заряжаясь пульсацией чужой плоти, но хотелось другого — до одури, требовалось просто. Он даже предположить не мог раньше, что будет нуждаться в таких вещах. Но почувствовав член Сквало внутри, когда опускался на него медленно, покручивая задницей и дроча себе, чтобы отвлечься от дискомфорта, Занзас смутно осознавал, что врал тоже. Долго-долго. А потом стало не до мыслей. Ни до чего. Сквало сжимал пальцы на его бедре, а Занзас подбрасывал тело вверх и съезжал обратно, вжимаясь промежностью в лобок Сквало. Он бы даже орал, наверное, если бы Сквало не зажимал ему рот ладонью. Вскоре орал уже Сквало, кончая бурно, трясся весь, и Занзас не мог заткнуть его, потому что не мог вообще ничего: тело превратилось в ватную субстанцию, сотканную из чистого удовольствия. Поняв, что снова способен шевелиться, Занзас скатился на свободную половину кровати. В заднице хлюпало и было прохладно-пусто, но в целом хорошо. Так хорошо, что снова захотелось спать. Но Сквало не дал. Заржал вдруг в голос, и Занзас приподнялся на локте, пытаясь понять, это у Сквало последствия оргазма так чудно проявляются или просто ебнулся от счастья. — Когда Верде найдут, — перебарывая хохот, затараторил Сквало, — надо сказать ему, что та пуля — фуфло. — Чего? — Она на сутки рассчитана, так ведь? А действовала всего пару часов. Потому и фуфло… Сквало заржал снова, а Занзас не сразу уложил в голове смысл его слов. Получается, вся та пламенная речь с откровенными признаниями — это не вынужденное? Сквало говорил, потому что хотел, а не потому что не мог утаить правду? Ублюдок. Занзас схватил его за шею — даже так Сквало не перестал смеяться; сжал крепко, чувствуя учащенный пульс ладонью, а потом, плюнув на все ругательства, что собирался бросить ему в лицо, нагнулся и поцеловал. Пуля, не пуля — какая к черту разница? *** В особняк Вонголы Занзас возвращался неохотно. Крокент обещал создать там иллюзию гостиной к будущему совещанию, Сквало собирался подгрести к самому началу: ему требовалось разобраться с какими-то делами в Варии, и хотя Занзас настаивал, что он — дело наивысшей важности, а для остальных у Сквало есть отличный заместитель, тот все равно уперся. Упираться Сквало умел так, что переупрямить его можно было только в хорошей драке, но драться Занзас не хотел, да и некогда было. По дороге столбами гуляла пыль, залетала в машину через приоткрытое окно, и Леви пыхтел, сдувая ее с усов. Занзас боролся с накатывающей усталостью — хорошо было бы успеть вздремнуть хотя бы пару часов, прежде чем пафосные козлы из Альянса притащат свои задницы. Но ведь не дадут. Маммон наверняка жаждет рассказать о том, как идут поиски лже-Санти, и Иемицу мог притащиться с личной благодарностью за возможность совершить вендетту. Мог и не притащиться, они со Сквало еще поспорили перед отъездом, и Занзас мысленно настраивался на ящик виски в честь выигрыша. Затрещал мобильный, и на экран выскочила рожа Сквало — фотография новая, пока он спал, что ли сделал? — Что, уже соскучился, мусор? — хмыкнул Занзас, врубив громкую связь. — Иди ты, босс! Тут такое, прикинь!.. Неожиданно машина вильнула резко, и телефон выскользнул из рук: треснулся о приборную панель, отскочил под сиденье, и голос Сквало смолк. Леви вывернул руль, вцепившись в него обеими руками, чудом удержал тачку от съезда в кювет и процедил сосредоточенно: — Босс, за нами хвост. И нам, кажется, прострелили колесо. Занзас взбодрился мгновенно. Глянул в зеркало заднего вида — там должна была маячить еще одна тачка с подчиненными Леви, но она осталась далеко позади — перевернувшаяся вверх колесами в канаве. Зато ее место заняли сразу три седана-близнеца с тонированными стеклами — ни номеров, ни марок Занзас не разглядел из-за гребаной пыли. — Босс! Навстречу перли еще три машины: выстроились в шеренгу — две мелких Хонды и внедорожник посередине — и неслись на полной скорости, словно лобовое столкновение их совсем не пугало. — Свяжись со Сквало, — заорал Занзас и выхватил пистолет. Высунулся в окно, потратил секунду на прицеливание и пальнул. Ближайшую тачку должно было снести фонтаном пламени, но вместо этого только черное отверстие от пули украсило капот. Пламя не работало. И Занзас сразу понял, с кем имеет дело. — За дорогой следи, болван! — крикнул он, едва не вылетев из машины при очередном рывке. — Босс, я не могу звонить и вести одновременно, — простонал Леви. — Мусор! Что-то предпринимать было уже поздно, машины сзади поджимали, спереди неслись прицельно, как баллистические ракеты, и стало ясно, что от столкновения не уйти. Леви удалось только в последний момент выкрутить руль так, что удар пришелся в противоположный от Занзаса бок. Послышался скрежет металла, Занзас крепко приложился обо что-то головой, и по звукам почудилось, что его тело тоже сминают вместе с тачкой, превращают в однородное месиво из мяса и железа. Он вырубился, когда понял, что это не мир вокруг покраснел, а кровь льется на лицо из пробитой башки.