Lost in the stars

В старом доме Блэков, где Бенджамин провел свои первые 14 лет, вместе с отцом и матерью; всегда было чисто, аккуратно, но не тихо. По всему дому звучала любимая мелодия мамы Бена – Глэдис, неизвестная тогда Бену композиция на пианино, в аккомпанемент с жутким брянканьем скрипки, которая пугала маленького мальчика. В то время, ему было меньше 10 лет, он точно не помнил, когда, в какое время, это случилось. Но в голове стоял точный образ, тогда еще красивой Глэдис – белоснежная кожа, широкая улыбка, что ниспадала с ее лица, обрамленного светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Он помнил, что вокруг глаз и губ, у нее были морщинки, от того, что она часто улыбалась. Она была красивой, для своих лет. Хоть Бен тогда и не мог сказать, что она была в возрасте. Для него она оставалась вечно молодой и прекрасной. Она была его мамой. В детской комнате, Глэдис сидела на полу, обнимая маленького Бена, и гладя его по волосам, приговаривала: - Мой подарок. Любимый подарок, данный мне Богом. Подарок. … Темно, страшно, тесно. В ловушке. Бенджамин сжимал кулаки, обнимая себя. Дышал так тихо, будто он мертв, потому что ему было страшно. Оказавшись обманутым матерью, запертый, если так можно сказать, в коробку, как какой-то фарфоровый чайник. Мальчик мог только с замиранием сердца ожидать, что его ждет дальше. Он помнил женские голоса, темноту, и сладкий голос матери, что шептал: - Мой любимый подарок… … От воспоминаний, внезапно нахлынувших его; Бенджамин резко встал с кровати, отбросив от себя одеяло. Вцепился взглядом в Габриель, глядя при этом так, словно ее и не было перед ним; он стремительно унесся в ванную. Запершись там, Блэк старался отогнать прочь образ красивой женщины, чей нежный голос все продолжал приговаривать: «Мой подарок… Подарок… Любимый подарок». Больше не в силах терпеть эту агонию, он до боли сжал зубы и зашипел, тем самым прогоняя наваждение: - Я… Не… Подарок…! Я не твой…подарок…! Я не подарок…! Не подарок. … Габриель лежала на кровати Бенджамина около минуты, после… «побега» Бена, и сев на кровать, осмотрелась вокруг, замечая лишь полутемную комнату, разбросанные по полу ноты Иана, чертежи Бена, сложенные в аккуратную стопку около рабочего стола, лунный луч, падающий на сумку девушки. Она смотрела на все, что могло быть отвлечь ее от странного поведения того самого человека, что сам же и прижал ее к себе. «Прижал…? Что за вульгарность! О боже, я говорю как Бен…», - Габриель, не думая больше ни о чем, залезла к себе на кровать, и укрылась одеялом, и стихла, задержав дыхание. В это время, Иан, лежащий на спине, открыл глаза и тихо вздохнул. «Деталь сложного механизма… Шестеренки задвигались. Рыжик, неужели ты рычаг?». *** Габриель тихонько глядела на белую стену, и щелкала ручкой, которую держала в руке. Было немного прохладно. Бен недовольно вздыхал, почти каждую минуту, сцепив руки на груди, поставив одну ногу на другую, он, словно вжимался в самого себя, чтобы Иан и Габриель, между которыми он сидел, на узкой скамейке, не мешали ему… Не мешали ему пылать от гнева. Иан, в это же время, держал в руке…черный руль, с кнопками «+/-», а также знаком трубки. Пустым взглядом, он смотрел прямо напротив себя. В камере местного полицейского участка, было немного прохладно, из-за открытого окна, и возможно той холодной ауры, что витала вокруг Бенджамина. - Ну…теперь…я вас конечно же прощаю, - безэмоциональным голосом проговорила Габриель, не обращая внимания, на свои спутавшиеся волосы. - Вовремя, Стивенсон, очень вовремя, - ядовито заметил Бен, поправляя свой темно-серый пиджак, и недовольно зашипел, когда Габриель коснулась его своим плечом. - Моя машинка… - Иан все также продолжал держать руль, ноя: - Машинка моя…