***
POV Вера Драко оказался прав: уже через два дня Эрни Макмиллан ворвался в Выручай-комнату на собрание ОД и с порога объявил: — Ребята! Гарри с Гермионой живы! Их видели в доме Ксенофилиуса Лавгуда. В комнате внезапно наступила напряженная тишина. — Я подслушал разговор слизерницев на общем зельеварении. Гарри и Гермиона зачем-то пришли к ее отцу, он вызвал этих министерских псов, чтобы обменять наших ребят на Полумну. — И где они теперь? — спросил Невилл. Напряжение в комнате нарастало, тишина казалась наэлектризованной. Эрни подошел к вдруг выросшему из стены крану с водой, взял с полки из ниоткуда появившийся стакан, наполнил, выпил залпом и, вытерев рот рукавом мантии, произнес: — Они сбежали. Звенящую тишину тут же разорвали аплодисменты и радостные возгласы, новость (которая для меня, конечно, новостью не была) произвела фурор! Особенно рада была, конечно, Джинни, которая тут же обхватила меня и заплакала: — Он жив, Вера, жив, я знала! Я знала… В порыве общей радости заплакала и я тоже. У нас наконец-то появилась Надежда! Отряд Дамблдора с новыми силами приступил к своей «подрывной» деятельности.***
А через две недели после начала учебы ОД активизировался как никогда, причем благодаря тому, от кого этого не ожидали: Хагрид решил закатить вечеринку в поддержку Гарри и Ордена Феникса! Когда эта новость дошла до нас, все стали бурно обсуждать детали мероприятия, однако мнения по поводу его необходимости резко разошлись. Большая часть ОД была настроена на то, что вечеринка действительно нужна для поднятия духа нас и наших союзников, но были и те, кто считал эту затею бредовой, бесполезной и небезопасной. В их числе были Невилл и Эрни Макмиллан, я тоже была на их стороне: неизвестно, чем все это могло закончиться, ведь в Отряде Дамблдора в основном были как раз гриффиндорцы. Но раз уж большинством голосов было решено, то нам ничего не оставалось делать, как тщательно продумывать все, особенно нашу безопасность. Нужно ли говорить, что затея с треском провалилась?.. Буквально за пару дней до вечеринки о ней прознали Кэрроу, и Хагриду пришлось спешно покинуть территорию Хогвартса через Запретный лес. Пожиратели ничего лучше не придумали, как искать виновников среди учеников, и под раздачу попали все те же Невилл, Эрни, и заодно Симус, хотя никаких доказательств их вины не было. Просто, как выразились новоявленные педагоги, «кроме вас некому!». Пришлось снова сосредоточиться на каких-то мелких вылазках и акциях неповиновения на уроках. Но не успела я отойти от последствий несостоявшейся вечеринки, как на меня свалилась еще одна новость, на этот раз от Драко. Его вызвал Волан-де-Морт. Когда я спросила о причине, слизеринец лишь пожал плечами и сурово произнес: — Он никогда не говорит, зачем ему нужен тот или иной Пожиратель. Мы все узнаем на месте. То есть, что угодно. Лежа на его груди, я слушала глухие мерные удары сердца. Шестьдесят ударов в минуту. Ровно, не сбиваясь. Почти как метроном… — Чего притихла? Но озвучить свои мысли было непросто. Вопрос, который меня волновал уже очень давно, никак не мог выстроиться в нормальное предложение, почему-то вдруг мои познания в английском куда-то испарились. От волнения, наверное… Я подняла голову с его груди, посмотрела в серые глаза, и все-таки попыталась: — Драко, скажи мне, а как вы… Ну, в смысле чистокровные, из знатных семей, выбираете себе спутника жизни? Он нахмурился в ответ. Видимо, эта тема была для него не самой приятной, и я догадывалась почему. — Как правило, родители договариваются о помолвке с семьей невесты, которая, само собой, обязательно должна быть чистокровной, уважаемой. Часто семьи, заключая браки между своими детьми, ищут финансовую выгоду, или же таким образом устанавливают нужные связи в разных структурах, что помогает им, например, в бизнесе или политической карьере. Как-то так. Я перевернулась на спину и взяла его за руку: — То есть, вас не спрашивают? Ваши желания не учитываются вообще? — Ну почему же, бывают браки и по любви, но чаще всего это расчет и выгода. А почему спрашиваешь? Я молчала. А что тут можно сказать?.. Его родители никогда не одобрят такую, как я… — Та-а-ак, — протянул он. — Ты думаешь, он за этим меня выдернул? — и вдруг резко развернулся и навис надо мной, опираясь на руки. — Вера, ему сейчас явно не до пожирательских свадеб, уж поверь мне, — и нежно поцеловал. Да, пожалуй, только верить и остается. Но где-то в голове все копошилась навязчивая мысль. А что, если все-таки?..***
POV Драко Как я и предполагал, Темный Лорд вызвал меня, чтобы я поучаствовал в очередном бессмысленном погроме на магловской территории. Он для таких операций периодически выдергивал из школы то Крэбба, то Гойла, и вот настала моя очередь. — Ну да, ведь на большее малыш Драко не способен, — измывалась Беллатрисса, когда объявили мое задание. Остальные Пожиратели дружно заржали, отец побледнел от злости, но мне было плевать, называйте, как хотите, лишь бы от всех вас подальше. Выбор пал на маленькую деревеньку на севере Ирландии, не больше десяти дворов. Мне без труда удалось остаться в стороне от этого погрома, я лишь изображал бурную деятельность, эффектно поджигая стога сена и взрывая пустые сараи. К сожалению, остановить или как-то препятствовать остальным я не мог — деревня была сожжена дотла, маглы, которые не успели убежать — убиты, и все выглядело так, словно огонь пришел внезапно из леса. В Хогвартс я вернулся без единой царапины, но с тяжелым сердцем. И там меня ждала очередная неприятная новость: на одном из уроков по псевдо-ЗОТИ Гойл испробовал на Вере очередное заклинание, не входившее в школьную программу, отчего та полностью ослепла на несколько часов. Когда я узнал об этом от Нотта, то первое, что хотелось сделать — пойти и открутить этому ублюдку голову! Теодор с трудом, но все-таки удержал меня от такого опрометчивого шага, не хватало еще выдать свою главную тайну, которую и без того было сложно хранить. Я ведь почти не появлялся на традиционных факультетских ночных посиделках, что вызывало каждый раз немало вопросов. Пришлось составить что-то вроде графика свиданий. Сначала я хотел снова прибегнуть к фальшивым галеонам, но такими уже пользовался Отряд Дамблдора, и Вера сделала кое-что поинтереснее: заколдовала похожим образом для связи свою заколку и мою застежку для мантии. На ней, как я выяснил у нее, был изображен эдельвейс. И теперь я несколько раз в неделю вечерами сидел в подземелье и обсуждал последние новости волшебного мира. Хотя обсуждать-то было особо и нечего: война все назревала, но каких-то явных побед, продвижений не было ни с той, ни с другой стороны. Темный Лорд все носился по Европе в поисках Жезла Смерти, Пожиратели ловили маглорожденных и приводили в Малфой-мэнор новых пленников, Министерство продолжало распространять листовки с лицами Поттера и членов Ордена Феникса, сам же Избранный после побега из дома Лавгуда вновь исчез в неизвестном направлении. Радовало одно: если бы его поймали или убили, то все газеты уже трубили бы об этом, а Волан-де-Морт праздновал победу. Значит, этот засранец жив и где-то скрывается. Не успели Веру выписать из больничного крыла, как Волан-де-Морт отправил меня на новый погром. Но эта операция закончилась для отряда полным провалом! В деревеньке больше половины жителей оказалась волшебниками, причем волшебниками весьма умелыми, с отточенными боевыми навыками, и нам пришлось спасаться бегством. Как выяснилось позже, в этой деревне находился один из перевалочных пунктов Ордена Феникса, но когда туда прибыл уже элитный отряд во главе с Беллатриссой, деревеньки на том месте как ни бывало. Видимо, ее успели сделать ненаносимой. Мне в этой битве хорошенько досталось: рядом со мной взорвался дом, и одна из горящих балок сбила меня с ног. Что было дальше — не помню. Очнулся я уже в Малфой-мэноре, когда мама залечивала многочисленные ожоги. Оказывается, на мне загорелась мантия, а эти остолопы, отступая, чуть меня вообще там не бросили, так как подумали, что я не жилец! Я запросто мог сгореть заживо, но отделался только ожогами на спине, ушибом легкого, трещиной в ребре. И лишился половины волос на затылке. Если прическу, ребро и легкое мама еще худо-бедно смогла привести в порядок, то в лечении ожогов она была менее сильна: на спине остались жуткие шрамы. — У меня всегда плохо получалось лечить ожоги, прости, сынок… — оправдывалась она. Однако вызывать медика на дом отец запретил — побоялся, что Темному Лорду донесут о провале операции. В последнее время он боялся всего, лишнего шага, слова, шороха, собственной тени, выглядел, словно загнанный зверь, старался быть как можно незаметнее и не ввязываться ни в какие авантюры, дабы не разозлить в очередной раз своего повелителя… Это были всего лишь шрамы, хрен бы с ними, но вот что интересно — а если бы я был при смерти?! Зато персональный медик ждал меня в Хогвартсе! Первым делом Вера заценила мою новую прическу, но когда узнала, как я ее заполучил… Ох, лучше бы я ей не рассказывал. Хотя, я и без того о многом умолчал. — Да когда же это все закончится! — чуть не плача, она уткнулась в плечо и сжала мои ребра так, что недавно залеченное чуть не треснуло снова. — Не знаю, Вера. Не знаю. Могу сказать одно: я никого не убивал. Ни в этот раз, ни в прошлый. Но помешать остальным не мог. В груди снова неприятно заныло, как после прошлого погрома. Что это — совесть, осознание собственного бессилия?.. Не знаю. Не думаю, что кто-либо из Пожирателей мучается такими терзаниями, ведь для них убивать и смотреть на это — сплошное удовольствие! — Драко, я сейчас задохнусь, — раздался сдавленный голос Веры. Я даже не заметил, как с силой сжал бедную девушку в своих объятиях. — Прости. Ослабив хватку, отвернулся от девушки. — Прости, — повторил я. И вдруг ощутил, как Вера провела пальчиками по моей шее, будто изучая шрамы. — Раздевайся, — внезапно скомандовала она, развернулась к кровати, вытащила из-под нее чемодан с какими-то склянками и начала в нем усердно копаться. Раздеваться?.. Я привалился плечом к книжному шкафу и поинтересовался: — И что ты собралась делать? Голос из чемодана произнес: — Косметический ремонт. — Что-что?! Вера, наконец, вынырнула из кожаного монстра и с довольным видом продемонстрировала пузырек из темно-синего стекла: — Нашла! — затем перевела взгляд на меня. — Ты еще одетый?! — Я в этой комнате привык раздеваться для более приятных занятий, — и игриво подмигнул ей. Она ухмыльнулась: — Боюсь, придется эти занятия сегодня отложить. — Ну-у-у! Я так не играю! Резкая смена ее настроения меня немного удивила, но раз так — пожалуй, можно и подыграть. Да и самому хотелось скорее избавиться от этого мерзкого ощущения в груди. Я медленно расстегнул мантию, не отрывая от Веры томного взгляда, затем — пуговицы на пиджаке, она так же медленно и с той же томностью в глазах открывала лекарство. Только вот эта самая томность показалась мне наигранной, и уже через секунду я понял, почему: пузырек с негромким хлопком открылся, и комнату наполнил непередаваемый запах тухлых помидоров, заношенных носков, болотной жижи и черт пойми чего еще! — Вера! — я поспешил заткнуть нос рукавом пиджака. — Что это за дрянь?! — Средство для выравнивания кожи и рассасывания рубцов, используется как раз в таких случаях, — сказала она, надевая на лицо что-то наподобие респиратора. — А мне, значит, предлагаешь дышать вот этим?! Она порылась во все том же чемодане, достала оттуда такую же маску и нацепила на меня. — Вот поэтому приятные приятности и придется отложить. Ее голос звучал приглушенно и эротично до невозможности, плюс ко всему она параллельно расстегивала на мне рубашку, что, само собой, вызвало соответствующую реакцию организма. — А ты, оказывается, садистка. — Еще какая, — прошелестела девушка, запустила ладони под мою рубашку и начала медленно снимать ее с меня, поглаживая плечи, ощупывая шрамы. Эта пытка была невыносима! Я возвел глаза к потолку и рвано выдохнул, когда Вера прошлась ноготком от ключицы до живота, но все закончилось так же внезапно, как и началось. — Ложись на живот. Девушка отошла к письменному столу и уже наклонила над небольшой кисточкой тот самый зловонный флакон, из которого, к моему удивлению, потекла совершенно бесцветная мазь. — И это есть то самое?.. — Да, на вид весьма безобидно, правда? — но увидев, что я до сих пор стою у книжного шкафа, сменила тон. — Может, сам тогда себя намажешь?! Я снова поднял глаза к потолку, но уже совсем с другими мыслями: — Будет сделано, мисс Помфри! — и показал ей язык, но Вера этого, к сожалению или к счастью, не увидела. Выполнить ее просьбу оказалось весьма проблематично, потому что физиология моя так быстро перестраиваться не могла, но все-таки, всеми правдами-неправдами я расположился на красном покрывале, раскинув руки. Тут же моей спины коснулась мягкая кисть, размазывая прохладную мазь по уродливым рубцам, и почти сразу я ощутил, как шрамы, местами противно стягивающие кожу, начали разглаживаться. — Если будешь всю ночь спать на животе, то к утру кожа будет как у младенца. — А если я привык спать на спине? — Тогда придется приковать тебя наручниками к кровати! Я усмехнулся: — Да ладно? Решила в садо-мазо поиграть? Девушка явно смутилась: — А что это такое? Вот те раз! Вера, Вера, какой же ты все-таки ребенок… — Ничего. Ты спать-то как собираешься? Я, как видишь, занял всю кровать. В ответ девушка взмахнула волшебной палочкой, и кровать тут же стала в два раза шире. Расположившись на только что выращенной половине, Вера сняла с себя маску: — Она уже вся впиталась, можешь снимать. — Так мне же нельзя шевелиться, сама сказала, — напомнил я ей. Она цокнула языком и стянула с меня респиратор, по пути взъерошив волосы, которые уже начали потихоньку отрастать, а затем погасила свет, в темноте нашла мои губы и нежно поцеловала. — Доброй ночи, Драко. — Добрых снов, Вера. Через пару минут девушка уже мерно засопела, а я лежал на животе (как же неудобно!) и наслаждался этими спокойными минутами, когда не надо никуда бежать, не надо никого бояться, не надо доказывать возомнившему себя всемогущим чудовищу, что ты его верный раб… Неужели это когда-нибудь будет и за пределами этой комнаты? Кто же знает, что с нами будет завтра…