Мёртвые души

1 — И что ты видишь? — спрашивает меня Гленн. Я вижу ночное небо, усыпанное звёздами. Я вижу Луну, которая сегодня очень ярко светит. Я вижу жизнь. Там, на небесах. Но никак не здесь. — Сборище солдатов, — отвечаю. — Их точно около ста человек. Огромный корпус, который занимает почти всю территорию въезда в Атланту, сейчас освещён лишь слабыми лучами прожекторов и светом луны. Построек не так много, но те, что есть, выглядят очень хорошо сконструированными. Вероятно, здесь есть и профессионалы. Железные, высокие ворота караулят несколько людей в разных точках и все с винтовками. Я докладываю всё, что вижу, ребятам. Гленн тяжело вздыхает, о чем-то думая, а Гарри тревожится: — А вдруг там есть дети? — Там нет детей, — отвечаю я спокойно. — Одни мужчины. Кем бы они не были, я не хочу, чтобы такие люди захватили власть после восстановления мира. А они захватят. Только убив их, мы предотвратим проблемы будущего. — Сможем ли мы убить столько людей разом? — спрашивает Гарри. — Неужто ты сомневаешься в своих способностях? — закатываю глаза я, но он этого не замечает. — Одно слово и их больше нет. Проблем тоже нет. — Вы всегда убиваете тех, кто создаёт проблемы? — интересуется Гленн. — В смысле, всех вот так вот перебиваете, чтоб больше не возникали? Я снимаю с себя кепку и поворачиваюсь к этому парню. Он весь потрёпанный и у него раны по всему лицу. Гленн хороший человек, это видно по его глазам. Но сейчас выживают лишь монстры. Такие как я. Даже не знаю, почему этот добрец всё ещё дышит. — Наши люди не такие, как ты думаешь, — говорю я ему. — Они не убийцы, Гленн. Всё, что мы делаем, это выживаем. — Вы предложили убить сотню людей, и после этого ты говоришь, что вы не убийцы? Я вздыхаю. Да, убедить его будет сложно. Но оно мне нужно. — Гленн, слушай внимательно, — я кладу свои руки ему на плечо и всматриваюсь во тьме в его глаза. — Я сказала, что они не убийцы. Гарри, Астория, Драко, Джордж, Фил, Джинни не убийцы. Понимаешь одну вещь? Я убийца. И я убью любого, кто будет мешать мне дышать. — Гермиона, это не обязательно, — Гарри не одобряет такую меня, но что он может сделать? — Обязательно. Я отворачиваюсь от парней и иду дальше, убирая ветки со своей дороги. Они хрустят под моими ногами и превращаются в ничто, когда я убираю свою ногу. Вот так будет с каждым. 2 Втроём мы бродим по лесам всю ночь, рассматривая место обитания наших врагов с разных сторон. Ближе к утру я предлагаю разделиться. — Вы пойдёте домой, а я закончу обход и вернусь на пару часов позже. Лицо Гарри говорит само за себя. Даже пытаться не стоило. Он ни за какие коврижки не отпустит меня одну продолжать осмотр места. — Вернёмся вместе, — только и говорит он. Вздохнув, я киваю и соглашаюсь с ним. В основном, наш обход подошёл к концу. Я рассмотрела всё вдоль и поперёк. Параллельно докладывала информацию парням, и теперь нам тут делать нечего. Домой шагать ещё пару часов, а ноги болят безмерно. Хочется послать всё к чертям и устроить привал прямо сейчас. Однако сквозь боль в спине, в ногах мы возвращаемся домой. — Почему мы всю дорогу молчим? — спрашиваю я, опомнившись. Удивительно, насколько иногда я могу задумываться до такой степени, что забываю о других. Я иду впереди, а парни, чуть отставая, сзади. — Ты ведь сама сказала нам молчать, — отвечает Гленн. — Якобы мы мешаем тебе сосредоточиться на дороге и на видениях, — добавляет Гарри. Я хмурюсь. Ничего подобного вовсе не говорила. — Что за бред? — фыркаю я. — Когда это я такое говорила? В ответ недолгое молчание. Затем Гарри протягивает: — Когда мы вышли из дома, забыла? Я начал расспрашивать Гленна про его историю, а потом ты на нас сорвалась и сказала молчать, если мы хотим вернуться домой. Я останавливаюсь и смотрю перед собой пустым взглядом, пытаясь вспомнить нечто подобное. Разве это было? Ничего такого я и в помине не помню. — Я ещё что-то говорила? — тихо спрашиваю. — Э-э, нет, — Гленн, видимо, растерян. — Что-то не так? Может, вылетело из головы? — Нет, всё в порядке, — я продолжаю ход. — Скорее всего, спросонья не запомнила. А ведь я даже не спала. Мерлин, надо отдохнуть. Мозг высохнет от такой нагрузки. Быстрее бы до дома найти. — Гленн, так откуда ты? — спрашиваю я. — Расскажи о себе, если можешь, разумеется. — Я родился и вырос в Мичигане. Мои родители были иммигрантами из Южной Кореи. Фамилия у меня Ри. — О, интересная, — я улыбаюсь. — Кем ты работал? — Разносчиком пиццы в Атланте, — отвечает он спокойно. У него такой голос, который хочется слушать и слушать. — В связи с тем, что когда-то развозил пиццу по городу, я хорошо ориентируюсь в Атланте. Наверное, это и помогло мне выжить. — Ты был знаком с Риком до апокалипсиса? — интересуется Гарри. — Нет. После начала Всемирного хаоса я недолго шатался в одиночку, а потом наткнулся на Шейна и его группу. Шейн был другом Рика, который присоединился к нам чуть позже. Первый состав группы был совсем иным. Постепенно, раз за разом, мы теряли людей и находили новых. Некоторых людей мы оставили, других съели ходячие, а третьи просто пошли своей дорогой. Не хочу представлять, какой ужас происходил с теми, у кого не было никакой магии и волшебства. Это действительно был Всемирный хаос. Столько людей погибли. — Рик хороший лидер, — продолжает Гленн. — Он может казаться жестоким, закрытым, жадным, а того и злым. Однако такое мнение ошибочное. Прежде всего, Рик ценит искренность. Если вы будете честны с ним, он будет честен с вами. Но если вы пойдёте другой стороной, он во что бы то ни стало избавится от вас. Ему не нужны люди, которые потеряли свою человечность. Когда я его впервые встретил, он был совсем другим. Тот прошлый Рик и настоящий очень сильно отличаются. Он изменился, но я думаю, это со всеми произошло. Как правило, выживают сильнейшие. А он должен быть сильным, потому что несёт ответственность за все жизни в нашей семье. Семья. Они стали семьёй. Люди, которые никогда прежде друг друга не видели, стали семьёй в тяжёлые для всех времена. Это поразительно. — У вас есть все основания не доверять нам, — говорит Гленн. — Но вот что я вам скажу. У всех людей из нашей команды только лишь одна надежда. Я превращаюсь вся в слух. — Надежда на светлое будущее. — Заканчивает парень. Через тернии к звёздам добираются лишь самые сильные. Те, у которых есть вера, есть надежда, есть любовь. Так говорила моя мама. И она была права. По всему миру сейчас наверняка есть миллионы людей, которые верят в светлое будущее. Которые знают, что рано или поздно этому придёт конец. Что однажды дети смогут спокойно играть на улице без страха и без опасности. Я хочу помочь этому миру. Хочу вернуть то, что раньше звалось человечеством. И пусть нас стало меньше в несколько раз, мы сможем встать на ноги и подарить будущим поколениям светлый мир без тьмы. — Мы тоже хотим этого, — отвечает Гарри, нарушая тишину. — Всей душой и телом. И ради этого мы здесь. — Расскажите свою историю, — просит Гленн. — Мне будет интересно послушать. Я киваю Гарри. Он понимает мою молчаливую просьбу и отвечает на вопрос. Рассказывает о нашем мире, о наших историях, о том, что когда-то было моей жизнью. Спокойный и равномерный рассказ Гарри о тех временах ласкает ветер. Мы идём домой. Я слушаю его и больше не чувствую той горечи, которая раньше была со мной везде. Что было, то прошло. У меня больше нет сил возвращаться в те времена. 3 Когда до дома остаётся всего ничего, я улавливаю хруст веток под ногами где-то в миле от нас. Белка? — Говорил ведь, эти придурки живут неподалёку от магазина, — слышу я чей-то грубый и неприятный голос. — Заткнись, Фрэнк. Только и делаешь, что умничаешь, — отвечает второй. За нами следят. И как я раньше этого не услышала? Оборачиваться и искать их взглядом не имеет смысла, так как пугать названных гостей я не собираюсь. Они мне нужны живые. Рыбки, которые попались на крючок без всякого червячка. Я даже удивлена, что эти люди не выдавали себя прошедшие часы. Хотя больше вероятности, что я сама виновата. Внимательности мне сегодня не хватает. — Ребят, я тут по маленькому делу отлучусь. Нагоню через несколько минут, — говорю я и отстаю от них. — Будь осторожна, — бросает Гарри через плечо. Конечно. Я сворачиваю и иду в сторону наших гостей. Они должны были меня заметить. — Куда она идёт? — спрашивает один из них. — Кажется, сюда. Бинго. Слышу, как они прицеливаются и направляют свои оружия на меня. Дабы не напугать их, я иду спокойно и без лишних движений. Вскоре мы сталкиваемся лицом к лицу. Этим парням не больше тридцати и оба они выглядят так, словно вышли на рыбалку. Только одно не учли. Рыбак здесь я. — Привет, мальчики, — улыбаюсь. — Ну, привет, красотка, — усмехается первый, однако ружьё не опускает. — Какими судьбами? — Поразвлечься? — добавляет второй. Какие же они отвратительные. Смотря на их довольные рожи, мне хочется произнести всего два слова «Авада кедавра», однако я здесь ради другого. Сжимая за спиной палочку, я невербально произношу заклинание… Империо Через несколько секунд ухмылки сползают с их лица, а дикий взгляд исчезает, оставляя после себя лишь пустоту. Они под моей властью. Может, магия и ослабла, но я стала в разы сильнее. Поиграем? 4 Оказавшись дома, первым делом я иду к Драко. За время нашего отсутствия он познакомил остальную часть команды с Риком и его семьёй. Теперь мы можем называть себя настоящими соседями. Мне это не нравится, но разве я могу запрещать им общаться? — Астория, ты не видела Малфоя? — спрашиваю я, зайдя на кухню. Девушка смешивает некие травы. Даже спрашивать не хочу, зачем она это делает. — За домом, — отвечает она. — Упражняется. — Оу. Я выхожу на улицу через задний выход и действительно застаю Малфоя за упражнениями. Он практикует свою магию и пытается перетрансфигурировать ветки. Я подкрадываюсь сзади и обнимаю его. Драко оборачивается и, увидев меня, улыбается. — Чем занимаешься? — спрашиваю. — Хочу оградить нашу улицу высоким забором, — заключает меня в объятиях. — Как всё прошло? — Лучше, чем я думала, — ухмыляюсь, смотря на него и испытывая эстетический кайф от его тепла. — По пути назад я встретила двоих парней, которые следили за нами всю дорогу. Знаешь, что я сделала? Отправила их домой, чтобы они устроили там бардак. Скорее всего, их прикончат до того, как мы от них избавимся. Улыбка сползает с его лица. Он снова становится «холодным» слизеринцем. — Ты действительно хочешь перечеркнуть сотню человеческих жизней? — серьёзно спрашивает Драко, смотря мне в глаза. Я убираю свои руки от него и отхожу на шаг назад. — Ты видел что они сделали с Дэрилом? Он может стать калекой. За что они его так? Почему они решили перечеркнуть его жизнь? Просто из-за того, что хотели доказать свою могущественность… Такие люди, как они, не заслуживают шанса на спасение. — Нельзя судить всех по одному человеку, Гермиона. — А я и не сужу. Оно мне не надо. Эти люди угроза. Поэтому надо от них избавится раньше, чем это сделают они с нами. Он кивает и опускает голову, но я чувствую, будто между нами образовывается пропасть. Малфой не в восторге от моего эгоизма. Это я давно поняла. Однако всё же надеялась, что он примет тот факт, что людям, в том числе и мне, свойственно меняться. Если он так и будет вести себя дальше, нам лучше прекратить подобные отношения. Потому что ни к чему хорошему это не приведёт. Я не изменюсь. Мой характер тем более. — Помнишь тот день, когда я влепила тебе пощёчину на третьем курсе? — спрашиваю его. — Помню. — Так вот, — отворачиваясь от него, я иду в сторону дома, — не думай, что я сильно изменилась. Я всегда была такой, какая сейчас. Просто раньше этого никто не замечал. Тем более ты. 5 Вечером того же дня я сижу в своей комнате в кресле-качалке и смотрю в окно. Соседи, имена которых я не запомнила, помогают Малфою строить забор, который оградит нас от внешнего мира. У них хорошо и быстро получается. Через несколько минут все дружно закончат стройку. Гарри умело орудует магией, также принося свою пользу. А наши соседи помогают лишь маггловскими способами. Не зря я принесла молотки, отвертки и прочие инструменты. Карл, соседний мальчик, играется со своей сестрёнкой неподалёку от нашего дома. Рядом с ним Джордж с Корделией. Я оглядываю улицу и не нахожу Асторию. С помощью супер-зрения я нахожу эту девушку в соседском доме. Она лечит больного Дерила своими магическими травами и зельями. — Они слишком быстро подружились, — говорю я вслух. Джинни понимает, что я её заметила, поэтому молча проходит к окну. Вглядываясь в эту картину, она улыбается. — Разве это плохо? — спрашивает. — Да. Мы ведь их совсем не знаем. Собственно поэтому и доверять им не можем. — Гермиона, — вздыхает Джинни, поворачиваясь ко мне. — Сейчас без доверия мы не выживем. Давай будем добры к ним. Тогда и они будут добры к нам. Я уже не в силах что-то говорить своим друзьям. Молча встаю из кресла и ложусь на свою кровать. Безумно хочется спать. Усталость накатывает волной. — Они уходят сегодня ночью? — спрашивает Джинни совсем тихо. Рик, Драко, Гленн и ещё двое из соседних людей идут избавляться от проблемной группы людей у окраины Атланты этой ночью. — Да, — отвечаю я. — И ты совсем не переживаешь за Драко? — Нет. Он справится. — Почему ты так уверена? — Джинни, — вздохнув, я поворачиваю голову к ней. — Я устала. Не допрашивай меня, пожалуйста. Малфой справится. Именно поэтому он и есть Малфой. — Вы поссорились? — хмурится она. — Разве это важно? — я закатываю глаза. — Чёрт побери, можно мне поспать? Проследи за тем, чтобы все зашли домой, как только сядет солнце. Ни одна живая душа из нашей команды пусть не шатается по улице. Я хочу выспаться, чтобы завтра разобраться со всем и начать подготовку к зиме. — А если он не вернётся? — интересуется она. Если бы не её состояние, я бы швырнула в неё что-нибудь. — Если он не вернётся, — отвечаю сквозь зубы, — я убью всех. Ясно? Она не ответила. Молча прошагала мимо и ушла, закрыв дверь за собой. Даже друзья… Даже друзья! Не одобряют тот факт, что я стала монстром. Злым чудовищем, который убивает всё и всех. Гермиона Джин Грейнджер больше на та, что была прежде! Поймите это! Нет больше меня! Нет! Я сворачиваюсь в клубок и начинаю плакать просто от того, что мне сложно разбираться со всем этим. Сложно ужиться с другими, которые являются самыми близкими мне людьми. Наконец-то я нашла себя. Но в то же время я потеряла своих друзей, что нисколько не идёт мне на пользу. Жизнь — хреновая штука. Сколько не старайся, всё равно всем не угодишь. 6 Они вернулись. Я выхожу на улицу и, поравнявшись с соседями, встречаю тех, кто ушёл на вылазку вчера ночью. Малфой жив и здоров. Это и следовало ожидать от человека, который может за себя постоять. Рик, Гленн и ещё двое тоже живы и целы. Только вид у всех больно уставший. — Пап, всё хорошо? — спрашивает Карл, смотря на отца, как на Бога. Рик подходит к нему и кладёт руку на плечо: — Лучше, чем может показаться. Я смотрю на Драко и жду от него слов, но этот парень даже не видит меня. Или делает вид, что не видит. Он о чем-то говорит с крупным мужчиной, который тоже был с ними на вылазке. Столько часов ходили вместе! Что, не наговорились? — Как Дэрил? — спрашивает Гленн у Кэрол. — Хорошо, — тепло улыбается она. — Такими темпами Астория его быстро на ноги поставит. — Волшебники хреновы, — шутит Гленн, глянув на меня. — Что бы мы без вас делали? Риторический вопрос ответа не требует. Я отворачиваюсь и иду домой. Если с ними всё хорошо, если они совершили то, что надо было, значит дело сделано. Теперь надо готовится к зиме. Войдя в наш дом, я слышу, как спорят о чем-то Гарри и Джинни на втором этаже. Они не кричат во весь голос, но всё равно их хорошо слышно даже здесь. — Ты не замечаешь этого, правда ведь, Поттер? — твердит Джинни. — А что, если я устал замечать это? Что, если это всё мне по горло стоит? — злится он в ответ. Я не желаю слышать их скандалы. Что угодно, но только не это. Войдя в кухню, залпом осушаю стакан воды, чтобы чуточку приободриться. Со стороны гостиной слышится топот по лестнице, а затем громкий возглас Гарри: — Я делаю всё, что в моих силах, чёрт бы его побрал! Держусь из-за всех сил, чтобы вы не падали духом, Джиневра! Ты не одна здесь страдаешь, знай это, ради всего святого! Каждый его возглас режет мне сердце. Чувствую себя как на иголках. Я иду в гостиную и застаю Гарри возле двери. Он возится со своей курткой. Зло пытаясь застегнуть молнию, он мычит от ярости. — Гарри, что произошло? — спрашиваю я аккуратно. — Всё, Гермиона! — он с диким взглядом смотрит мне в глаза. — Всё произошло! Ты понимаешь, я устал! Устал от всего этого! И от тебя, и от неё, от всех я устал! — Для начала, успокойся… — Не указывай мне что делать! Прекрати это! Прекрати командовать! Эту твою привычку я ненавижу с самого детства! — Гарри! — Оставь меня в покое, — он отворачивается. — Хватит. Я хочу побыть один! И уходит, хлопая за собой дверью. Чувствуя себя раздавленной, мне хочется крикнуть в ответ что-то обидное, но и слово из меня не выходит. Отлично. Просто отлично. Как только всё начало налаживаться, мир стал хуже в тысячу раз. Теперь я не узнаю своего друга. И что мне делать? Дверь снова открывается, но в этот раз домой входит Малфой. Снимая с себя куртку, он бросает её в корзину и проходит мимо меня так, словно я не существую и вовсе. Злость пока я ещё при мне, но чувствую, что скоро взорвусь. Иду вслед за ним на кухню. Он выпивает воды из того же стакана, что и я несколько минут назад. Затем выходит через заднюю дверь в сад. Все его движения такие спокойные, такие лёгкие. Будто бы он не чувствует напряжение, что витает в воздухе. Я выхожу вслед за ним и, когда он и на это не реагирует, даю волю своим мыслям: — Ты со мной в игры играешь, Малфой? Вздохнув, парень оборачивается. — В какие ещё игры? — спрашивает он и в кои-то веки смотрит на меня. — Не включай режим идиота! — я спускаюсь с крыльца и встаю прямо напротив него. — Ты игнорируешь меня! — Нет. — Жестко отвечает он. — Я даю тебе то, что ты хочешь. — И чего же я хочу, получается? — Свободы! Независимости! Право быть одной и решать всё за других! — его голос наполнен той же обидой, что и у Гарри. Только голос Малфоя ранит меня в разы сильнее. — Ты хочешь иметь то, что раньше было при тебе. — И что в этом плохого? — спрашиваю я. — То, что ты теперь никак не можешь быть одна, и это тебя доводит до такого состояния, что ты становишься эгоистичнее самого Волан-де-Морта! Вот это плохо! А я хочу дать тебе хоть каплю того, что называлось прошлым. — Ты хочешь сказать, что проблема во мне? В моем эгоизме? — А в чем же ещё? — он раскидывает руками. — Грейнджер, оглянись вокруг. Что ты видишь, а? Мёртвый мир. Вот, что мы видим. А ты видишь лишь себя и свои предпочтения. — Нет, конечно, я не думаю только о себе, Малфой! Что ты такое говоришь? — ошалело спрашиваю я, вконец теряя контроль. — Этой ночью мы убили сотню людей, представляешь? Сотню. Эти жизни сошли на нет лишь только потому, что ты этого захотела. — Ты винишь меня в их смерти? — Я не виню тебя. У меня нет на это никакого права, ведь убил их я. — Ты винишь меня в том, что я сделала тебя убийцей? — не могу притормозить, чувствуя, как плавлюсь внутри. — Мерлин, нет, конечно! — он хватается за волосы и сдерживается, чтобы не закричать. — Попытайся хотя бы понять, что я пытаюсь до тебя донести! — И что же это?! Говори яснее! — кричу я во весь голос. — Ты стала жестокой! Бездушной! Безжалостной! Тебе плевать на всех с Астрономической башни! Вот, в чем проблема! — орёт Малфой в ответ. Мне становится настолько плохо, что я даже не могу думать рационально. — Нет, Малфой, проблема не в моем характере, а в том, как ты его воспринимаешь! Тебе не нравлюсь новая я. Тебе понравилась старая я, которая умерла в тот день, когда меня укусил мертвец и вырвал сердце! Она умерла, а ты пытаешься до неё достучатся. Малфой, очнись! — я даже не замечаю, что из глаз начинают литься слезы. — Я не буду больше такой, как прежде! Мне не стать ею вновь. Я изменилась! Прими это! Потому что, если ты это не сделаешь, нам придётся пойти разными дорогами. — Грейнджер, нет, Гермиона, послушай меня… — Достаточно. Я не хочу тратить время на всё эти разбирательства, — вытираю слезы руками и клянусь про себя, что больше не позволю кому-либо видеть, как я плачу. — Я не изменюсь. Принимай это или вали к чертям. — Грейнджер! — цедит он, но я уже отворачиваюсь и иду домой. — Гермиона, постой! — Я слишком эгоистична, чтобы тратить время на других, уж извини! 7 Что нужно сделать прежде всего? Обезопасить место проживания. Поэтому завтра я займусь нашим ограждением. Надо также установить тупики и ловушки для мертвецов, чтобы не бродили прямо рядом с нами. У меня есть идея выкопать ямы по округе и кинуть туда наживку, чтобы ловить ходячих в одном месте, откуда они уж никак не выберутся. Затем следует снова очистить местность. Так, для профилактики. После безопасности внешней стороны, нужно заняться внутренней. Вспомнить те заклинания, которые можно наложить и обезопасить нас так, чтобы ни один паук не пробрался. Также надо хорошенько исследовать соседние дома. Вдруг найдется что-то полезное. После этого я хочу заняться уборкой. Вычистить весь наш дом до дыр. Чтобы было приятно здесь жить ближайшие несколько месяцев. Ну, а под конец, пополнить наши запасы и снова исследовать местность. Это и есть мой список дел. Я сижу в своей комнате и ем яблоко, листая страницы слишком нудной книги про осень в лесу. Кто автор? Как он так растянуть одно предложение на целую книгу? Кто это вообще читает? Вконец разочаровавшись, но всё-таки дочитав, я ставлю книгу на стол и решаю немного размяться. Так проходит несколько минут прежде, чем я замечаю, что возле моей двери останавливается никто иной, как сам Спаситель мира. Он стучится. — Грейнджер, я могу войти? Как же всё раздражает. — Будешь снова давить моим характером? — спрашиваю я. Без приглашения, без лишних вопросов, он нагло заходит в мою комнату и закрывает дверь. На замок. Так ещё и заклинание немоты на комнату накладывает. Отлично. Будем снова рвать глотки, только теперь чтобы этого никто не слышал? Он поворачивается и смотрит на меня так уверенно, что у меня появляется мысль о том, что смерть близка. До чего же убийственен! — Мало было, решил ещё покричать? — фыркаю я, показывая своё недовольство. — Да, так сказать, чтоб спала хорошо! — ухмыляется он. Стереть бы эту ухмылку и расцарапать ему лицо. — Малфой, ты меня сейчас так бесишь, что я с удовольствием влепила бы тебе пощечину! — Дерзай. Он подходит ближе и подставляет своё лицо для этого. Руки чешутся, но ударить его я не могу. — Малфой, иди к черту, видеть тебя не хочу. Я обхожу его и подхватываю полотенце со стула. Принять освежающий душ — самый лучший способ прийти в себя после всего произошедшего. Я не успеваю и открыть дверь ванны, как вдруг он меня разворачивает к себе лицом и припирает к стенке. — Что ты творишь?! — я пытаюсь выбраться, но он ставит свои руки с двух сторон. — Малфой, жить надоело? — Даже сейчас ты мне угрожаешь? — усмехается он, смотря на меня столь дико, что я сомневаюсь в его адекватности. — Может, ты и изменилась, Гермиона Грейнджер, но я по-прежнему тот же Драко Малфой. Не успеваю и додумать его слова, как он меня целует. Причём с такой злостью, будто пытается выкусить мои губы и содрать с них всю кожу. Я что-то мычу, пытаясь его оттолкнуть, но руки перестают меня слушаться. Всё тело становится ватным. Лишь сердце начинает биться как сумасшедшее. Я не хотела этого, но на поцелуй его всё же отвечаю. Почувствовав мой ответ, Драко лишь набирает обороты, вталкивая меня в стену. Мне больно, но это приятная боль. Я кусаю и сминаю его губы, пытаясь насытиться до всего святого. — Это и есть твой ответ? — спрашиваю я, дав время себе и ему отдышаться. — Ты нужна мне как воздух, — его шёпот моя прекрасная мелодия. И этого хватает, чтобы я взлетела до небес. Я буквально набрасываюсь на него, сминая его губы своими, обхватывая руками за шею, чтобы притянуть к себе как можно ближе. Малфой скидывает с меня вещи, а я с него. Мы падаем на кровать. Словно танец диких душ, которые не знают, как остановиться, мы становимся одним целым. Я целую его глаза, нос, шею… Я молю Бога о том, чтобы всё это было моим и только моим. — Малфой? — шепчу я, внутри расцветая. Он не отвечает. Только целует меня в губы. — Ты меня раздражаешь, Малфой. — Порой ты меня тоже, — отвечает он с улыбкой. Я обхватываю его лицо руками и заставляю замереть, чтобы смотреть глаза в глаза. Следующие слова значат для меня очень много, поэтому я хочу, чтобы он был весь во внимании. — Малфой. — Что? — он чертовский красив. Я не удерживаюсь и снова одаряю его мимолётным поцелуем. — Я люблю тебя, — мой голос едва ли слышен. — Что? — повторяет он. — Ты меня раздражаешь, но я тебя люблю. До самой смерти. До самых звёзд. И я не знаю, что он скажет мне в ответ. Мне кажется, будто Драко молчит целую вечность, изучая меня взглядом. Это чувство гложет изнутри. Ещё чуть-чуть, и я превращусь в туго натянутую струну. Когда, наконец, он отвечает, я обращаюсь вся в слух. — И я люблю тебя до самых звёзд. С любыми преградами можно справиться. Утром я хотела умереть, а сейчас мне кажется, что жизнь прекрасна. А ведь счастье и вправду можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету.