Последний джинчурики

— Говоришь, не смог поймать джинчурики? Голос из-под маски звучал, на первый взгляд, спокойно и холодно. Однако Кабуто в свое время научился различать чувства и даже намерения своего наставника Орочимару всего лишь по тону его слов. И сейчас в заданном вопросе он явственно слышал смесь недоверия и раздражения. В ответ Якуши чуть ли не покаянно развел руками и прошелестел: — Я почти добрался до них. Но кто-то меня опередил. Кто это был и с какой целью он решил захватить джинчурики, мне выяснить не удалось. Поблизости, правда, проявляла активность троица из Ивы, под руководством самого Цучикаге, но уверяю вас, на джинчурики напали не они. Так что, боюсь, ваши планы по захвату оставшихся хвостатых теперь несколько усложнились. Однако я готов помочь вам в поисках, — Кабуто едва заметно улыбнулся, — взамен на какую-нибудь мелкую услугу. — И чего же еще ты хочешь? — поинтересовались из-под маски. — Как мы договорились, одного Зецу ты получишь, но только после поимки Девятихвостого. — Я помню эти условия. — Якуши привычным движением поправил очки, наградив собеседника бликами, шмыгнувшими со стекол. — Однако я обещал поймать его, зная, где он находится. Сейчас же, как я сказал, ситуация изменилась, теперь даже вы не знаете, где последние двое джинчурики. — Кабуто помолчал и осторожно полюбопытствовал: — А как там, кстати, поживает Саске? Всё ли с ним в порядке? Могу я хотя бы взглянуть на него? — Всему свое время, — услышал Якуши. — Саске под моей опекой до конца войны. Кабуто опустил голову, пряча взгляд; снова в услышанном ответе ему померещились весьма интересные нотки! Он поддел очки, отчего глаза его скрылись за отблесками линз. — Это хорошо, — улыбнулся он. — Вы уж берегите его. Без Саске все прочие затеи для меня не так уж интересны. На этот раз ответа вовсе не последовало. Да и говорить было особо не о чем, и так всё сказано. Собеседник Кабуто молча развернулся и зашагал прочь. «Хм-м, — задумчиво посмотрел ему вслед Якуши. — Неужели Саске обвел тебя вокруг пальца и сбежал?..» *** В дверь постучали условным стуком. — Входите! — разрешила Цунаде. Дверь съехала в сторону, и в комнату шагнул Шикаку Нара. По его мрачному лицу Хокаге сразу поняла, что вести он принес далеко не радостные… — Чер-р-рт! — рычала Цунаде, от ярости не находя себе места. Впрочем, на данный момент вряд ли кто смог бы найти себе место в ее комнате: мебель, а кое-где стены и пол от ударов Хокаге превратились в кучи дров. Наверное, нехорошо крушить чужое жилище, тем более, жилище тех людей, которые приняли тебя как гостя, но сейчас попадись Цунаде под руку сам хозяин пострадавших покоев Райкаге, она бы не постеснялась снести ему башку! Однако Райкаге попадаться ей под руку что-то не спешил, а мчаться на его поиски Цунаде не могла: на ее пути стоял Шикаку, который хоть и морщился при каждом ударном выражении гнева Хокаге, но настойчиво и разумно внушал главе Конохи, почему совершать опрометчивых поступков сейчас не следует. — Он же гарантировал, что с джинчурики ничего не случится! — Глаза Цунаде горели бешенством. — Что этот их треклятый остров самое безопасное для них место! И что? — Она яростно воздела кулаки к целому покамест потолку. — Ни острова, ни обоих джинчурики! Как?! Как это могло случиться?! На это Шикаку ответить было нечего. Весть о том, что остров исчез вместе со своими обитателями, была ошеломляющей, даже верилось в подобное с трудом. Шиноби Облака на ушах стояли в попытке выяснить, как же такое, действительно, могло произойти. Но ответа пока не находили. — Ксо!.. — прошипела Цунаде и вдруг, несколько укротив свой яростный гнев, спросила: — Как ты полагаешь, Шикаку, это конец? Думаешь, обоих джинчурики захватили «Акацки»? И теперь все эти наши советы, наши сборища, разработки планов — всё, считай, без толку, так? Войну мы уже проиграли? Шикаку сдержал вздох и перемялся с ноги на ногу, не решаясь говорить то, что и так являлось очевидным. — Нет, не без толку, — возразила то ли его молчанию, то ли самой себе Цунаде. Голос ее утих, зато засквозил той твердой решимостью, которую подчиненные ждут от своих командиров в самые безнадежные, казалось бы, минуты. — Кое-что нам все-таки осталось. Хотя бы достойно проиграть. Выложиться на полную, чтобы перед собой и перед другими было не стыдно. Что ж… — Хокаге поднялась, — я готова переговорить с остальными каге, включая главу Облака. Надо определиться, что мы будем делать дальше... Нара даже не успел удивиться смене ее настроений, как вдруг на подоконник, прямо в кучу стеклянных осколков что-то влажно шлепнулось. — Жаба?! — Пятая аж подскочила и молнией метнулась к окну. Да, на подоконнике действительно сидела небольшая жаба-посланник. Не отрывая от нее взгляда, Цунаде подала Шикаку знак молчать, а потом жестом поманила его к себе. Как только мужчина приблизился, Хокаге сложила печати. «Барьер», — определил Нара, почуяв, как после ее манипуляций слегка закладывает уши. Жаба разинула рот и выпустила из нутра свиток, Цунаде тут же подхватила его, развернула и… шумно выдохнула. — Не поверишь! — прошептала она и протянула свиток Шикаку. — Послание от Наруто! Мужчина пробежался взглядом по написанному, и брови его тоже удивленно поползли вверх. — Не Мадара?! — забормотал он. — Не «Акацки»?! И захватили только Восьмихвостого и двоих наших? — Угу, — задумчиво протянула Цунаде. Вид ее снова заметно поменялся. Пятая застыла, сложив руки на груди, а взгляд ее сосредоточенно уперся в какую-то невидимую Шикаку точку — Хокаге явно обдумывала сложившуюся ситуацию и делала новые выводы. Впрочем, какие именно выводы, Нара и сам догадывался. — Если Наруто не ошибся, — решил таки высказать свои догадки Шикаку, — то захватчиками могли быть шиноби любого из селений. — Угу, — снова кивнула Хокаге. — Например, те, кто не доверяет Облаку охрану джинчурики. Или те, кто пожелал решить проблему с двумя оставшимися хвостатыми одним махом: просто уничтожив их, чтоб не достались «Акацки». Или те, кто преследует какие-то свои собственные цели: хочет, к примеру, поторговаться с «Акацки». В любом случае эти люди довольно уверены в своих силах, раз уж пошли против соглашений, озвученных альянсом шиноби. — Есть еще вариант, — добавил Нара, — шиноби свободных кланов — те, кто не примкнул ни к одному из селений. Или кто-то из нукенинов. Хотя... я даже не представляю, кто из них настолько силен, чтобы упрятать куда-то целый остров вкупе с группой весьма неслабых и опытных шиноби. К тому же информацию, где именно прячут джинчурики, они вряд ли могли раздобыть. Цунаде скосила на него взгляд. — Шикаку, уж поверь, сколько бы мы ни собирали данных о наших потенциальных врагах, нам никогда не хватало людей и средств, чтобы знать всё и обо всех! — с досадой заявила она. — Так что будут приниматься любые предположения, даже на первый взгляд безумные. — Хокаге помолчала. — Со временем мы выясним, кто отважился на похищение джинчурики. Однако ж гадать сейчас, кто это был, мы будем слишком долго. На данный момент нам всего важнее быстро и тайно переправить Наруто под крыло Конохи, не открывая никому, что наш джинчурики жив и свободен. Надо будет выслать нескольких шиноби ему навстречу. — Еще неплохо было б подтянуть к Конохе хотя бы часть наших сил, которые сейчас распылены по разным направлениям из-за подготовки к войне, — добавил Шикаку. И поймав вопросительный взгляд Цунаде, пояснил: — Мы вполне можем позволить себе отвлечься на время от этой подготовки. Ведь похитители, в общем-то, сыграли против «Акацки». Думаю, тот человек, что назвал себя Мадарой, довольно быстро узнает о пропаже джинчурики Восьмихвостого и Девятихвостого и примется за их поиски с тем же усердием, что и все остальные, так что ему будет не до войны. Зато нам могут понадобиться наши силы рядом с Наруто, когда остальные селения узнают, что наш джинчурики жив, свободен и находится в Конохе. — Ты хотел сказать последний джинчурики? — хмуро поправила его Цунаде. — Контроль над хвостатыми всегда влиял на мировой порядок. И ты намекаешь, что всем остальным селениям очень не понравится тот факт, что последний джинчурики находится именно в Конохе, и предлагаешь подстраховаться? Шикаку только руками развел. Между селениями шиноби даже в мирное время никогда не было ни доверия, ни тем более дружбы. Разве что соглашения подписывались да отдельные альянсы создавались, но и те временные. В основном же царили подозрение и напряженность, которые едва удерживались в договорных рамках, зато активно питались памятью прошлых потерь и обид. И уж кому-кому, а Цунаде обо всем этом даже рассказывать не стоило, она всё понимала не хуже него. — Хорошо, — поняла его жест Хокаге. — Так и сделаем. Нара отложил свиток, вытащил из кармана карту и аккуратно развернул ее на замусоренном подоконнике. — Вот, — ткнул он пальцем в точку на карте, — Наруто и Гай сейчас где-то здесь. Будет правильно, если они двинутся к Конохе по суше, а не по морю. Мы вышлем им навстречу нескольких наших шиноби. — Команды Какаши и Гая, — предложила Цунаде, — для этой цели они как раз подойдут. — Только без самого Какаши, — возразил Шикаку. — Некоторые джонины, включая как раз Какаши, играют слишком большую роль в подготовке к войне, и если кто-то из них вдруг резко сорвется с места, это вызовет подозрение. Будет лучше, если наши джонины, да и вы, Цунаде-сама, без суеты и спешки порешаете здесь основные вопросы, а потом уже двинетесь в Коноху. — Хм, согласна, — кивнула Хокаге. Она взяла послание от Узумаки и повернулась к жабе: — Отнесешь Наруто наш ответ… *** Ши ослабил повязку со знаком Облака — та, казалось, отяжелела и нестерпимо сдавливала голову. — Чисто, — с глухим выдохом отчитался он. — До самой реки. Командир кивнул, тут же отдал распоряжения остальным и снова повернулся к шиноби-сенсору: — Отдыхай! — Он сочувственно оглядел Ши с ног до головы. — Часа два у тебя на это есть, пока мы будем прочесывать округу. — Командир с сомнением глянул на восток, где темным воинством столпились тучи. — До грозы, думаю, успеем. Отдых! О, волшебное слово! Однако ради приличия Ши еще немного продержался на ногах, выпил воды и даже впихнул в себя пару кусков чего-то съестного. Но стоило его товарищам удалиться на достаточное расстояние, как он чуть ли не плашмя рухнул на землю. И понял, что у него нет сил даже глаза закрыть. Ши поймал себя на дурацкой мысли, что это не страшно, что сейчас он моргнет, и глаза сами закроются. Так он и лежал, лицом кверху, раскинув руки в стороны и уставив немигающий взгляд на крону дерева, нависшего над ним. Выше по небу ползли грозовые тучи, и на их фоне каждый листок и ветка были видны, словно нарисованные на холсте, и вся зримая картина излучала такую безмятежность вечности, что Ши почувствовал себя излишне хлопотливым, чужим в этом уравновешенном и бесстрастном мире. Нет, дальше так себя мучить нельзя, сказал он сам себе. Однако ж ничего не поделаешь: вот уже третий день, как большую часть сенсоров Облака отозвали с разведочных заданий и перебросили на какую-то новую, но весьма важную миссию. На какую именно, Ши не знал — тайна, чтоб ее! Тем не менее, он понимал, что случилось нечто действительно серьезное, раз так много людей забрали из разведывательных отрядов, а из-за витавшей вокруг секретности было особенно тревожно и в то же время немного обидно. По итогам прореживания отрядов Ши пришлось взять на себя обязанности других шиноби-сенсоров, и этих обязанностей оказалось ох как много! Сенсоры входили в отряды разведчиков, которые не только разыскивали, где скрываются войска противника, но и проверяли территорию с целью обнаружения возможных вражеских ловушек — дабы потом по следам разведчиков безопасно могло пройти то неосторожное и не обладающее экстрасенсорными способностями стадо, которое называется армией. Задача расчистки территории, в общем-то, несложная и отработана до автоматизма: выявить сильные всплески чакры или, наоборот, ее тлеющие очаги; первое гласило о скоплении вражеских сил или наличии крупной западни, второе — об установленных маячках, мелких ловушках. Потом по этим наводкам разбегались остальные разведчики, которые вдобавок обследовали местность на предмет оставленных следов, растяжек с взрывными печатями или опрашивали местных, буде те попадутся, а также делали подробные пометки в картах и расставляли уже свои маячки. Да, всё несложно, но только это обшаривание местности метр за метром длилось уже который день и вымотало Ши до полуобморочного состояния!.. В какой-то момент парень заметил, что проваливается в сон. Напряжение и хлопоты последних дней еще кружили вокруг него водоворотом настырных и неясных образов, но Ши старательно отгонял их прочь… И вдруг один из этих образов расползся в стороны, вздулся и предстал во сне сенсора тревожным чужеродным пузырем. Не полностью успокоенное тело шиноби мгновенно определило опасность и всполошилось, засигналило, а разум Ши, хоть и не пверил в происходящее — да откуда тут, на проверенной территории, вообще могло взяться что-то чужое! — уверенно взвыл: «Нападение!..» — Ого, как шарахнуло! — воскликнул один из разведчиков. — Сейчас вольет! Хорошо, что мы до грозы закончили. Командир молча покосился на него и нахмурился. Подозрительно как-то шарахнуло: несколько молний подряд ударили, как показалось, чуть ли не в одно и то же место. Да еще как бы не в то самое место, где остался паренек-сенсор! Проклятье, не стоило оставлять его одного! Пусть даже сенсор сейчас на разведанной территории, а таскать его за собой означает замучить до полусмерти, но оставлять его одного все же не следовало! — Не расслабляться! — прокричал командир. И прислушался: не доносятся ли отголоски чакры… Ксо! Не разберешь! Как же хреново, когда сенсор в отряде только один!.. Запах гари и дыма, вернее смрада от горелого мяса, они почуяли задолго до того, как увидели огонь, и командир пуще прежнего обругал себя. Однако ж когда шиноби примчались к месту сбора, сенсор, к счастью, был жив. Правда, находился Ши в состоянии близком к невменяемому: сидел, вперив невидящий взгляд в расщепленное молнией и охваченное огнем дерево. Несмотря на жуткую духоту, скопившуюся перед грозой, парень плотно кутался в плащ, но даже под плащом дрожал и отчетливо стучал зубами. — Та… тыа… там! — заикаясь выговорил Ши, тыкая трясущимся пальцем в сторону полыхающего дерева. — Мо… молнией долбануло! Насмерть! И огонь! Рядом сыа… со мной. Так близко! — Командир! — раздался окрик. Похоже, кто-то из шиноби уже обнаружил то, на что указывал сенсор. Командир, отгоняя нехорошее предчувствие, подошел к тому месту, куда его позвали, глянул… Проклятье! Нечто подобное он и ожидал обнаружить: под деревом валялся обугленный дымящийся труп. Может, и правда молнией долбануло, а может… Разведчик старательно отогнал дурные мысли и огляделся. А что тут скажешь? Первый раз такое, что ли? Оставишь вот так какого-нибудь шиноби, вымотанного через край, в одиночестве, а потом находишь его рядом с трупом. Бедняга обычно толком и не помнит, как пришиб кого-то из местных, случайно подвернувшегося ему под руку! А если что и помнит, то всё происшедшее видится ему то ли сном, то ли гендзюцу. Да только это вовсе не гендзюцу! Это — его собственные рефлексы, вернее, рефлексы шиноби, отработанные годами тренировок и боев. Это — его нервы, лопнувшие как корабельные канаты в буйный шторм… Да уж. Разбираться потом с местными всегда непросто: они обычно не верят, что человек, наткнувшийся на шиноби, стал, видите ли, жертвой несчастного случая! Они заявляют об убийстве, а на тебя и твоих соратников смотрят со страхом и ненавистью: кто-то прямо и открыто, а кто-то — искоса, пряча взгляд… — Ты его, случайно, раньше не встречал? — командир повернулся к Ши. — Первый раз видел, — помотал головой тот. — Сыс… старик какой-то. — Сенсор потупил взгляд и заговорил тихо, почти шепотом: — Перепугался я, командир, честно признаюсь! Вырубился, а рядом как дыо… долбанет! Может, я бы даже успел спасти старика, да только пока очухался, поздно было. — Ясно, — кивнул командир и помрачнел еще больше. Что ж, надо послать кого-то к местным жителям, сообщить о гибели старика. Первый раз оно, что ли?.. *** До лагеря разведчики добрались без происшествий. Ослабшего сенсора чуть ли не весь путь пришлось тащить на себе по очереди. Ши продолжал упорно заворачиваться в плащ, но дождь уже шел вовсю, так что укутанный с головой сенсор ни у кого удивления не вызывал. Да и трястись парень уже перестал и даже изредка огрызался на шуточки товарищей — те, лишь бы позубоскалить, всю дорогу интересовались, а не прячет ли он под плащом обделанные со страху штаны? Или как же это он едва не пострадал от присущей ему же стихии? Впрочем, перешучивались шиноби беззлобно, и у командира даже на сердце отлегло. Может, и правда, тот труп — всего лишь результат гнева небесных богов?.. В лагере командир хотел было отослать Ши к медикам, но парень буквально вырубался на ходу, отказывался от осмотра и чуть ли не жалобно заявлял, что он и сам медик, и он точно в порядке, просто ему надо немного поспать. И командир сжалился. Так что сенсора просто оттащили в его палатку и оставили в покое. Как только полог палатки успокоился, а шаги и голоса стихли, Ши уселся и осторожно снял с себя плащ… От его правого плеча, отталкивая темноту, лучился теплый красноватый свет печати. Парень оттянул ткань безрукавки: печать обвивала тело, пульсировала мягким огнем, словно тлеющие в костре угольки. — Скоро пройдет, — сам себе прошептал Ши. И отметил, что неизбежная трясучка адаптации и связанный с ней дефект речи уже почти прошли, только в руках остался легкий тремор. Он порылся в складках плаща и вытащил на скудный свет кольцо. Затертый до гладкости камень, вправленный в кольцо, тоже распускал волны мягкого света. — Командир, командир! — с легкой укоризной покачал головой Ши. — Как же предсказуемо всё получилось! Люди, похоже, никогда не изменятся!.. — Он помолчал и уже серьезнее добавил: — А вот сенсор оказался не промах! Напал на меня, даже не выйдя из сна! Рискованно! Парень усмехнулся, спрятал свою находку и снова закутался в плащ. В палатке тут же воцарилась глухая темнота… *** Страна Долин была, казалось, совсем близко. Она уже проглядывала там, внизу, сквозь мутный кисель облаков, дразнила зеленью своего лона, манила обещаниями тепла, мягкой постели и добротной еды. Однако близость эта была так же обманчива, как сладкая доступность лукавой женщины — на самом деле каравану предстоял еще один длинный и холодный перевал. Караванщик посмотрел на уже преодоленные горы, окинул взглядом готовящихся к ночевке людей и вздохнул. Неспокойно, ох как неспокойно! Так и чудятся за скалами, за редкими зарослями чужие алчные взгляды! Лучше бы он этот караван сводил втихую, как обычно, со своими проверенными людьми, а не так, как сейчас! Лестно, конечно, что не кто-нибудь, а сам даймё, господин Окомо, поручил ему, простому торговцу, закупить и привезти необходимые товары. И даже охрану свою дал — увешанных дорогим оружием суровых вояк и нескольких шиноби. Одна проблема: столько лишней шумихи поднялось вокруг этого каравана! А вдруг разбойники, что орудуют в горах обычно разрозненными шайками, решили на этот раз позабыть распри и объединиться, чтоб напасть на караван?.. Торговец снова вздохнул и поежился. Высокопоставленная охрана оно, конечно, хорошо и тоже лестно. Да только охранять они в горах, как выяснилось, не умеют! Их самих кто бы сохранил! Видать, этим воякам сподручнее во дворцах да на улицах шуровать, для гор они — бестолковые и бесполезные чужаки. А объяснять им что и как делать, боязно! Как зыркнут на тебя мрачно, свысока, так душа в пятки! Вон, опять повозки расставляют не так, как надо бы! Зато оружием вовсю бряцают, аж за перевалом, небось, слышно! Торговец досадно крякнул и полез в мешок за кольчугой… Нападение оказалось неожиданным. Видимо, разбойники сначала тихо сняли часовых, а потом уже напали. Хотя как они умудрились проделать всё тихо, когда в отряде столько опытных людей, капитан охраны даже представить не мог! Разве что они своих шиноби задействовали? Куда смотрели в это время шиноби из его собственного отряда, капитан сказать тоже не мог. Сам он вскочил, когда в воздухе стаей крылатых хищников засвистели ловчие сети и раздались выкрики атакующих дзюцу. От шмыгнувшей на него сети капитан сумел увернуться, однако его ощутимо ударило по голове утяжеляющими сеть камнями. Падая, он подумал, что в горной ночи и сражаться-то невозможно: не видно ж нихрена! И тут же, словно отвечая его мыслям, одна из повозок ярко вспыхнула, и караван осветился пляшущим светом пламени. Капитан смахнул со лба заливающую глаза кровь и увидел… своих товарищей… где-то уже мертвых, неподвижно замерших с вонзенными в тела стрелами и ножами, где-то путающихся в сетях, где-то падающих на землю с бульканьями и хрипами… И десятки теней, шныряющие среди повозок, среди хрипящих, корчащихся людей… Разбойников было много! Слишком много! Капитан и не подозревал, что им будет противостоять такая многочисленная банда! Первые ряды нападавших еще натыкались на какое-то сопротивление, но следом за ними выскакивали как тараканы из щелей остальные тати, и охрана каравана сминалась под их напором. «Нам конец!» — понял капитан. Он еще крепче сжал меч, который не помнил когда выдернул из ножен, и ринулся на темный силуэт, вынырнувший из-за скалы… В какой момент случилось чудо, капитан не запомнил. Просто заметил краем глаза, что среди снующих вокруг теней возникла иная тень. Нереально, не по-человечески быстрая, тень эта перемещалась настолько стремительно, что казалось, будто она вспыхивает черным пятном то тут, то там. Каждое ее движение сопровождалось звоном оружия, взблесками стали, тугими взмахами черного плаща и хриплыми людскими криками. И казалось, не человек мечется среди орущих фигур, а выбралась на охоту невидимая в ночи крупная птица, от взмахов крыльев и когтей которой люди валятся на землю, захлебываясь черной кровью… — Демон! Ночной демон!.. Капитан сначала даже не понял, откуда взялись эти слова, так точно определяющие суть увиденного, — может, он сам себе ответил?.. Из глубин его памяти тут же вынырнули страшилки из детства, и мужчина, сам того не ожидая, вдруг ярко представил, что перед ними, скрытый черным плащом, действительно не человек! Скорее, взбешенный дух, принявший облик хищника! Призрак! Или страшный безликий демон, под гнев которого попадают все без разбору... Тут капитан обернулся и увидел, что под днище одной из повозок забились караванщик и его помощники, они смотрят оттуда на схватку ошалевшими от ужаса глазами и лепечут что-то — похоже, именно их панические слова о демоне он и услышал. Капитан обругал себя, вернул внимание к схватке… и замер... По всему его телу прокатилась колкая волна мурашек. Ведь казалось, что он и взглянул-то в сторону перепуганных торговцев всего на секунду! Однако когда он обернулся, звон оружия уже стих, и черные тени больше не метались по округе… Тишина, и редкие стоны… Отчетливый душок смерти… Мужчина с усилием оторвал от земли ноги, враз отяжелевшие, переступил, принимая оборонительную стойку… Хлоп! — чья-то рука схватила его за горло и припечатала спиной к повозке, меч с силой выбило из его пальцев, и чужое лезвие, остро пахнущее кровью, коснулось шеи. Капитан увидел перед собой черную фигуру, и волосы на его голове зашевелились… капюшон медленно сползал с головы напавшего, и охранник в отблесках пламени зрел уставленные на него глаза: страшные, белесые… абсолютно слепые глаза… Демон!.. Впервые в своей жизни капитан почувствовал, что вот-вот обделается со страху. Он даже попытался вспомнить какие-нибудь молитвы, но их слова и смысл утекали от него, как вода в сухой песок. Однако само желание помолиться как-то, видимо, умилостивило небеса, и подожженная разбойниками повозка вдруг рухнула и выбросила в ночь сноп яркого пламени. И вот тут-то, сквозь пляску неверного света, капитан рассмотрел в лице напавшего знакомые черты!.. — Гос… — захрипел он, — господин Ри… Хлоп! — горло отпустило, зато рот охранника прихлопнуло жесткой ладонью. — Тихо ты! — зашипели ему в лицо. — Никто не должен знать, кто я! И даже знать, что я жив! Понял? Капитан прикусил язык и облегченно закивал в ответ, еще не до конца веря в то, что остался жив. А потом так же молча, с тенью выплывшего откуда-то сочувствия, смотрел, как сын даймё, Ритеру Окомо, которого все считали погибшим, натягивает на голову капюшон — дабы спрятать в тени черной ткани свои лицо и глаза. Глаза слепца… — Ты тут старший? — догадливо спросил Ритеру. — Так приводи людей и караван в порядок. Скоро рассвет. Окомо замолчал, задумался о чем-то, пока капитан судорожно размышлял, как же слепой может знать, когда рассветет?.. — Как доберетесь до дома, — снова заговорил Ритеру, — доложишь обо мне только одному человеку — даймё. Приказ понял? — Так точно, господин! — склонил голову капитан…