***
Добравшись до лаза, Джей едва не натыкается на "патруль" племени, который представляет из себя двух юношей, совсем недавно получивших свои первые татау. Он выжидает минуту и бесшумно пробирается через отверстие в стене, оказываясь в кустах, за широкой листвой которых его почти невозможно заметить. Однако сам Броди видит все, и от этого ему хочется материться, рвать и метать. Крепко связанные ребята стоят на коленях в окружении троих рослых ракьятцев с теми самыми АК, которые Джей привез сюда, когда еще верил Цитре. На секунду все происходящее кажется ему очередной шуткой Вселенной, однако парень быстро берет себя в руки и замечает саму предводительницу племени. Она ходит под деревом из стороны в сторону, поглядывает на своих пленников и размахивает церемониальным ножом, рассказывая им что-то. Слов почти не слышно, да и не надо это Джейсону; он продолжает осматриваться и терпеливо ждет момента для нападения.***
По правде говоря, Монтенегро разочарован. Подъезжая ближе, он видит не "охуенно охраняемый Храм", о котором говорил Джею, а сборище дикарей, вооруженных копьями и ножами. У тех, кто охраняет вход в развалины, все же есть какое-то огнестрельное оружие, и Ваас громко усмехается, доставая гранатомет. Кажется, он не пользовался им с того момента, как прикончил одного смазливого оператора больше месяца назад. - Сюрприз! - весело кричит он, одаривая толпу хищным взглядом. Застывшие то ли от удивления, то ли от страха ракьят, сами того не ведая, дают пирату несколько секунд, необходимых, чтобы совершить единственный, но идеальный выстрел. Взрыв не приносит вреда огромной каменной стене, однако стоявшим рядом с ней воинам везет гораздо меньше. Раздаются стоны боли, заглушаемые боевым кличем туземцев, и безумный смех Вааса, от которого у самых молодых кровь стынет в жилах; некоторые не двигаются с места и даже не пытаются дать отпор.***
Цитра всегда считала, что ее воины победят благодаря силе веры, веры в нее или в древних Богов. Но, видимо, она не учла, что ее брат сам был подобен духу, Демону, которого с рождения боялся каждый ракьятец на острове. Услышав грохот от взрыва, а затем и голос Вааса, который девушка узнала бы везде, она со злостью кричит что-то своим людям и быстрым шагом направляется ко входу в Храм. За ней, воодушевившись, идут и остальные ракьят, оставляя пленников и их троих охранников на произвол судьбы. Сегодня ее обязанности на себя берет Джейсон, который со всей силы кидает камень в противоположную от себя сторону. Тот с треском ударяется об одну из колонн, и все, включая Райли и Оли, поворачиваются на звук, ожидая нападения. Проходит пара секунд, никто не появляется, и это пугает оставшуюся троицу воинов еще больше. Сквозь отдаленный шум перестрелки и крики они не слышат, как тихо подкрадывается Броди, а у заметившего его Карсвелла хватает ума не подать виду. Джей не жалеет на этих мудаков всей обоймы, восемь негромких выстрелов прорезают относительную тишину, а ракьятцы падают, не успев издать ни звука. - Вы как? - он подскакивает у ребятам и разрезает веревки на их руках. - Порядок, - отвечает Райли, потирая запястья. - А где док? - Броди только сейчас понимает, что ничего не слышал об Эрнхардте. - Не знаю, но эти местные его не тронули, - парень косится на трупы воинов, - Валим? Перезарядив пистолет, Джейсон сует его младшему вместе с листком бумаги и качает головой. - Вы идите, а я должен закончить тут со всем, - он кидает взгляд в сторону входа и надеется, что брат сам все поймет. Однако упрямства в Райли не меньше, чем в Джее, и он нервно усмехается, сжимая оружие в руке. - Сдурел, что ли? Я без тебя не пойду. Старший Броди смотрит на Оливера, ожидая поддержки, но тот пожимает плечами, соглашаясь с мелким. - Чувак, мы в этих джунглях заблудимся нахрен. Джейсон борется с желанием вмазать им обоим, но времени на споры нет, и он быстро оглядывается, не замечая никого из ракьят. - Окей, спрячьтесь где-нибудь и не высовывайтесь, пока не позову. Присмотри за ним, - кивает он Карсвеллу и бежит на помощь главарю пиратов.***
- Цитра! - наигранно улыбаясь, громко зовет Ваас, отстреливая пытающихся подойти к нему ближе ракьят, - Выходи, дорогая, у меня к тебе серьезный разговор, - он пригибается за машиной, чтобы перезарядить винтовку. Воины, у которых еще осталось оружие, промахиваются на метр, если не больше; а он еще своих пиратов криворукими обезьянами называл. Снова поднявшись и хорошенько прицелившись, Монтенегро убивает очередного дикаря с пушкой, довольно усмехается, собираясь стрелять снова, как вдруг в сантиметре от его уха со свистом пролетает метательный нож. Сказать, что Ваас удивляется - крайне мягко. Он пару мгновений находится в состоянии крайнего охуевания, а затем поворачивается, готовясь отправить засранца на тот свет. И невольно отступает назад, видя перед собой сестру, не веря, что она пыталась его убить. - Дорогой брат, - доброжелательно произносит она, но глаза полны ненависти, - Ты не рад меня видеть? Она едко ухмыляется, видя замешательство пирата, который держит ее на прицеле, но не может спустить курок. - А я-то, блядь, думал, между нами отношения потеплее будут, а? - он отводит дуло в сторону, чтобы выстрелить в приблизившегося ракьятца. Цитра дергается от громкого звука, оборачивается, видя мертвое тело своего подданного, и гневно хмурится, снова поворачиваясь к Монтенегро. - Прекрати немедленно! - кричит она, пытаясь помешать брату, но он выбивает из руки девушки очередной нож, кажется, последний, убеждаясь в ее намерениях, от которых в груди неприятно колет. А ведь Ваас почти забыл это чувство. "Любимые исподтишка бьют каждый раз!" Он с силой отталкивает ее в сторону и, всадив несколько пуль в землю рядом с Цитрой, позволяет ей уйти. Та быстро скрывается в зарослях, беспомощно наблюдая, как погибают один за другим ее воины. Сквозь траву и клубы пыли она замечает еще один силуэт, принадлежащий Джейсону, который перерезает глотки сопротивляющимся ракьят. Главарь пиратов тоже видит Броди и теперь целится тщательней, чтобы ненароком не задеть парня, успешно справляющегося со своей задачей. Вскоре выстрелы со стороны туземцев прекращаются, многие из них живы, но они даже не пытаются что-либо предпринять. Кто-то бежит в страхе как можно дальше, кто-то сидит на месте, прикрыв голову руками и ожидая конца. Однако Ваас, окончательно убедившись в своей победе, оставляет винтовку, заменяя ее пистолетом, и выходит на середину импровизированного поля боя. Он самодовольно ухмыляется, глядя на сдавшихся ракьят, и пару раз стреляет в воздух. - Слушайте сюда, мудилы. Вы все никто, - начинает свое небольшое представление пират, - Вы мои сучки, ваши души принадлежат мне, усекли? Но вы мне нахер не сдались. У вас есть последний гребаный шанс, который я вам даю и за который вы будете благодарить меня до конца ваших жалких жизней. Но если хоть одна тварь попытается снова что-то выкинуть на моем острове - я сравняю это место и вас самих с землей, - он поднимает голову и кричит куда-то в сторону, - Цитра, тебя, блядь, это тоже касается! Ты заигралась, милая. В следующий раз пощады не жди, - последние слова он произносит с нескрываемой злостью. Еще раз хищно оскалившись, Монтенегро в своей привычной "королевской" манере проходит к Храму, кивая стоящему неподалеку Джейсону. Тот усмехается, глядя на довольного пирата, и быстро догоняет его. - Что за акт неслыханного благородства? - искренне интересуется парень. - Ты меня недооцениваешь, Белоснежка, - ухмыляется Ваас, осматривая место, которое когда-то было его домом, - Хватай своих полудурков и погнали отсюда. Джей громко зовет ребят, и те вылезают из зарослей папоротника, чуть напуганные, но радующиеся тому, что все закончилось. Монтенегро не сдерживает смешка и кидает на парочку недвусмысленный взгляд, пихая Броди в бок. - Это у вас семейное, что ли? - ехидно спрашивает он. - Я просто сказал им спрятаться, - фыркает Джейсон и хлопает по плечу подошедшего Оливера, - Нам пора. Парни как-то странно косятся на главаря пиратов, однако тот не обращает внимания, задумавшись и уставившись на большое дерево посреди поляны. Джей показывает им, в каком направлении идти к машине, и сам уже направляется туда, останавливаясь, чтобы позвать Вааса. - Ага, амиго, - рассеянно отвечает тот и поворачивается, снова довольно ухмыляясь. Однако эта ухмылка мгновенно исчезает с его лица, когда он переводит взгляд на Джейсона. Все вокруг будто замирает, пока пират видит, как его сестра, появившись словно из ниоткуда, заносит для удара руку, сжимающую тот самый китайский кинжал. Странная, до боли знакомая ситуация, только в этот раз они с Броди, кажется, поменялись ролями. Будь у Вааса время, он бы нервно рассмеялся, поражаясь подобной иронии, или вспомнил бы слова Цитры, которые он когда-то пересказывал Джею. "Кого ты выберешь? Их или нас?! Нас или их?!" Но у Монтенегро есть всего секунда, за которую ему приходится сделать этот гребаный выбор. Оглушающий выстрел отдается эхом по лесу, и сквозь звон в ушах едва слышно, как падает на землю тело девушки. С отвращением откинув пистолет в сторону, Ваас медленно подходит к ней, глядя, как та пытается сделать последний глоток воздуха. - Я ведь тебя предупреждал, - тихо и почти надломлено говорит пират, - Почему ты никогда меня не слушаешь? А? Он невольно вздрагивает, замечая, как стекленеют глаза сестры, в которых все еще искрятся злоба и неверие. А Джейсон молчит, не зная, что делать, боясь даже пошевелиться, и с трудом осознает, что происходит. Рвано выдохнув, Монтенегро склоняется и, аккуратно взяв тело Цитры на руки, переносит ее к стоящему на возвышении каменному алтарю. Он произносит какие-то слова на языке ракьят, забирает древний нож, принесший немало бед на этот остров, и молча уходит к машине. Старший Броди понимает, что в очередной раз был на волоске от смерти, но не спешит к Ваасу с благодарностями. Дорога до дома Эрнхардта проходит в абсолютной тишине.***
Ваас редко скрывает эмоции. Ему это и не надо: искренняя радость и удовольствие при пытках пугают окружающих и идут ему на руку. Если же он чем-то недоволен, то большинство проблем решаются нажатием курка. Без лишних нервов, быстро и просто. Если главарю пиратов что-то нужно - он это получает, рано или поздно. Однако сейчас, вцепившись пальцами в руль и глядя на залитую вечерним солнцем дорогу, Ваас не знает, что чувствует и чего хочет. Болезненный ком, подступавший к горлу полчаса назад, исчезает, уступая место апатии. Если бы Монтенегро видел себя со стороны - непременно отвесил бы себе парочку оплеух. Все эти псевдострадания бессмысленны, они с Цитрой понимали, что именно так все и закончится, вопрос был лишь - когда. Джейсон сидит рядом, опустив голову, и изредка поглядывает на пирата. Он не может поверить, что все закончилось. Райли и Оливер спасены, и никто больше не причинит его друзьям вреда. Ракьят будут сидеть в своих норах, даже не думая о сопротивлении, наемники и шагу не сделают на северный остров, который теперь целиком и полностью принадлежит Ваасу. Вот только радости нет ни капли. Джей прекрасно помнит слова Монтенегро о сестре и понимает, что ему жаль, действительно жаль; он знает, каково это - терять родного человека. Сидящие сзади ребята тоже молчат, младший Броди смотрит на брата, сначала ожидая каких-нибудь объяснений, а затем просто думая о произошедшем. Они с Карсвеллом все видели. То, что было в Храме, и то, что было до него. Райли тогда не верил своим глазам, глядя, как Джейсон отнимает жизни с ухмылкой на лице, словно перерезать кому-то горло стало для него обыденным занятием. Когда машина останавливается недалеко от дома доктора, Ваас выходит первым, громко хлопая дверью, и достает сигарету. Вертит ее в руке, а затем со злости ломает, сминая и раскатывая остатки между пальцами. Пират отстраненно наблюдает, как табак сыплется на землю, и поднимает взгляд на стоящих рядом парней. Броди ждет от него указаний, конечно же, и слова вырываются сами. - Проваливайте, - сдавленно рычит Монтенегро и не дает открывшему рот Джею себя перебить, - Вы похерили все, что тут было. Катитесь нахуй с моего острова! - он все же срывается на крик и бьет кулаком по капоту. Ребята от неожиданности отшатываются назад, глядя на Джейсона, и тот кивает им в сторону дома. - Я разберусь, - говорит он одними губами. Райли продолжает стоять, поэтому Оливер приобнимает его за плечо, силой уводя к крыльцу, на котором их ждет крайне недовольный, но живой Эрнхардт. Как только дверь за ними закрывается, Броди поворачивается к пирату и делает пару шагов вперед, чтобы что-нибудь сказать. А в следующую секунду чувствует, как его хватают за горло и толкают, ощутимо прикладывая о машину. Джей опирается на нее спиной и даже не думает сопротивляться, готовый подставиться под удары выпускающего пар Монтенегро. Но вместо этого Ваас только подходит еще ближе, крепко стискивает плечо парня и пристально смотрит ему в глаза. А затем целует. Просто мягко касается его губ своими, всего на несколько мгновений, и отстраняется, тут же отворачиваясь. Он сдается. Джейсон потрясенно смотрит на пирата, нервно сглатывая, и не может даже нормально вдохнуть. Внезапно нахлынувшие эмоции оглушают и не дают связать и пары мыслей, не говоря уже о словах или чем-то большем. Восприняв бездействие парня по-своему, Монтенегро тихо хмыкает, не глядя на него, и возвращается в машину. Только когда точка опоры приходит в движение, Броди дергается в сторону, видя уезжающий джип. Он потирает руку, на которой остались бледно-красные пятна от хватки Вааса, и наконец понимает, что все это было реально. Вернувшийся рассудок подсказывает, что Джейсону дали время подумать, но ему оно оказывается ни к чему. Благо у доктора во дворе еще остался квадроцикл, который в состоянии довезти парня до пиратской базы.***
Уже у самой двери Броди замирает, позволяя сомнениям на секунду овладеть его разумом, но достаточно прокрутить в голове все произошедшее за этот удивительно долгий день, чтобы вернуть былую решительность. Он тихо открывает дверь и поднимает взгляд, ожидая ругательств, ударов, выстрелов - чего угодно. Но только не абсолютно спокойного Вааса, сидящего на полу и сжимающего в руке початую бутылку с чем-то крепким. Глаза пирата прикрыты, может показаться, что он дремлет, опираясь на диван, однако Джейсон просто нутром чует, что это не так. Тихо выдохнув, он подходит ближе и опускается рядом, поджав одну ногу под себя и повернувшись к Монтенегро. Тот сначала никак не реагирует, а потом едва слышно, горько усмехается, протягивая бутылку парню. Сделав небольшой глоток, Джей чувствует почти забытый вкус хорошего виски, и в памяти почему-то всплывает Оливер с его вечеринками, на которых всегда была отличная выпивка. А еще друзья, любимая девушка и старший брат, и абсолютная уверенность в завтрашнем дне. Как ни странно, Броди не жалеет ни о чем, кроме смерти Гранта. Однако и она теперь вспоминается с притупленной скорбью, нежели со злостью. То, что сделал сегодня Ваас... оправдывает его? Заглаживает вину перед Джейсоном? Парень не знает, как это назвать, и не хочет, потому что это все уже случилось, а как сказал Хуан, зачем загоняться из-за прошлого? Он отставляет бутылку в сторону и смотрит на пирата, который сидит все так же неподвижно, уставившись в сторону окна. Джей догадывается, что следующий ход за ним, и делает его, касаясь губами плеча Монтенегро. Тот поворачивается к нему и ничего не говорит, но последующие действия оказываются куда красноречивей всяких слов. Ваас кладет руку на горло Броди, чуть сжимая, чувствуя участившийся пульс, а затем смещает ее назад и за загривок притягивает парня к себе. Сминает его губы в поцелуе, немного грубом, как и сам пират, словно закрепляя что-то для себя. Слегка прикусывает, заставляя Джея приоткрыть рот, скользит чуть шершавым языком внутрь, касаясь кромки зубов, и снова возвращается к губам. Джейсон упирается ладонью ему в грудь, чтобы не потерять равновесие, и отвечает немного неуверенно, потому что происходящее выбивает его из колеи. Когда они отстраняются, переводя дыхание, Броди не сдерживается, касается кончиками пальцев щеки пирата и хочет сказать, что ему жаль. Резкий взгляд в глаза заставляет его испуганно отдернуть руку, но Монтенегро хмурится, перехватывает его за запястье и возвращает ладонь на место, выдыхая с тихим рыком, злится на себя за эти эмоции, но ничего не может с ними поделать. Безумие чем-то похоже на состояние после нескольких порций спиртного. Человек смелеет и делает то, что хочет, при этом все понимая и осознавая. Просто вдруг становится плевать, что подумают другие и что будет потом. Важно только удовольствие, физическое или моральное - неважно, и удовлетворение собственных желаний, пусть даже ценою жизни. Не своей, конечно. Джейсону тоже становится плевать; на этот раз он первым тянется к губам Вааса и едва заметно улыбается, чувствуя, как тот обнимает его свободной рукой. Они перебираются с холодного пола на диван, лениво распивают оставшийся виски, позволяя себе расслабиться после всей случившейся херни, но дальше поцелуев в эту ночь не заходят и засыпают только к рассвету. Проваливаясь в сон, Броди нехотя понимает, что теперь его очередь делать невыносимо трудный выбор.