***
Он вновь услышал шепот вечером, затем и на следующий день, и на занятиях. Драко смог разобрать слова, оказавшись в туалете: «Нам надо поговорить, хватит бегать», — но убежал, чувствуя панику, предвкушение и восторг одновременно. Он сразу же собрал своих друзей в гостиной на диване и встал перед ними, высоко задрав нос. Крэбб и Гойл смотрели на него со всей своей тупоголовой серьезностью, Нотт и Блейз — с недоумением. — Я — новый наследник Слизерина, — выдал Драко со всей серьезностью и помпезностью, присущей ему. Двое нахмурились, двое скептически вскинули брови. Малфой и так считался «принцем», а это своего рода повышение? — Мы все знаем, что это не мог быть Поттер тогда, очевидно. — Да, очевидно, — протянул Блейз, скрещивая руки на груди, — но Поттер может говорить со змеями. Это неплохой способ открыть Тайную комнату, не находишь? — Я не об открытии, — возмутился Драко, хотя это и было заманчиво. — Там живет чудовище, которое нападало на грязнокровок, мы все знаем это. Поттер слышал голоса в то время и вел себя очень странно. Я слышал как он жаловался своим фанатам на шипение в стенах школы, — Драко выразительно вскинул брови. — И? — уточнил Нотт. — И, мой друг, нам снова солгали и Поттер не убивал никаких монстров внизу, — с полной уверенностью заявил Драко. Слизеринцы напротив него вопросительно переглянулись. Им не было смысла задумываться об этом, когда нападения остановились. Плюс ко всему эта информация не распространялась и ситуация быстро замялась, а Дамблдор не сказал в конце года ничего, кроме стандартного: «Преступник пойман и наказан». Им повезло учиться в Слизерине и быть чистокровными, поэтому они всегда знали больше остальных. — Я никогда не верил в это, не было доказательств, — пожал плечами Нотт. Крэбб и Гойл согласно замычали. — Именно, и теперь я слышу голос в стенах, он преследует меня уже пару дней. — Ты уверен? — спросил Забини. Скепсис был отражен на каждом лице, но никто не рискнул озвучить свое неверие прямо. — Это может быть чья-то шутка. Ты же не владеешь парселтангом, как Поттер. — Может, этот зверь способен говорить на человеческом, ведь он первым обратился ко мне, — высокомерно вскинулся Драко. По взглядам было ясно, что они ему не поверили. — Прекрасно! Тогда я просто поговорю с ним и докажу вам. — Прямо сейчас? — забеспокоился Крэбб, оглядываясь. — Вряд ли он захочет говорить с кем-то, кроме меня, поэтому я уйду, — разумно предположил Драко и покинул гостиную. Он ощущал негодование из-за неверия друзей, легкое волнение и страх перед предстоящей беседой. Драко не знал, кто скрывался там внизу и перемещался в стенах, но у него не было другого выхода, кроме как узнать это самому. «Поттер победил хранителя Тайной комнаты!» — ага, как же! Он усмехнулся. Конечно, такой слабак, как золотой мальчик, не смог бы победить того, кого оставил там сам великий Салазар Слизерин. Скорее всего, они сильно ранили друг друга и разбежались. Как… беспечно, неосмотрительно, безрассудно — просто бросить зверя, не убедившись в его смерти, надеясь, что он будет вести себя хорошо после подобного унижения. Драко быстро добрался до ближайшего туалета, внутри никого не было. Он прикрыл за собой двери и внимательнее осмотрелся. — Тут кто-нибудь есть? — немного хрипло спросил Драко в пустоту и прошел к умывальникам. Вдруг плиты на стене слегка разъехались, и открылась очень узкая щелка. Парень слегка струхнул, но остался на месте. — Что тебе нужно от меня? — и осторожно подошел немного ближе, чтобы лучше слышать. — Мне нужно… — заговорили за стеной медленно и четко, слегка свистяще-шипяще, — чтобы ты помог мне выбраться из Хогвартса и отвел к Темному Лорду… — Драко сдержал дрожь, но краски схлынули с лица. Он не мог представить, как незаметно выведет монстра из школы. Как и не мог представить, откуда тот мог знать, что Лорд вернулся. Они чувствовали друг друга на расстоянии? — Но как я смогу… — пролепетал Драко, но голос быстро перебил его: — Тебе не нужно делать ничего особенного. Напиши ему письмо. Он захочет встречи со мной. Ты же знаешь, почему захочет… Просто передай мне портключ, который переместит меня к нему. — Но в школе можно перемещаться только камином, — нахмурился Малфой, хотя предложенное неизвестным было куда проще, чем он предполагал изначально. Драко сцепил руки, уже думая о том, что напишет в письме отцу. И в голове почему-то не проскользнуло ни единой мысли об обмане или ловушке. — Не твоя забота. Сделай это для меня, иначе я не оставлю тебя в покое, — и щелка в стене закрылась. Слизеринец быстро вернулся в спальню, игнорируя вопросительные взгляды друзей, которые всё ещё сидели на диване, и взялся за написание письма отцу.***
Гарри не мог поверить, что сам ищет встречи с этим убийцей, что связался с Малфоем. Но теперь всё было иначе. Ведь так? Не его родителей убили и он не был Поттером, которого хотел убить Лорд. Ему нужно лишь убедительно сыграть свою роль перед ним и найти новый смысл жизни. А лучше — настоящую семью. Настоящих друзей. Тех людей, которые перекроют плохие воспоминания, закроют собой его раны, боль от которых Гарри сдерживал так сильно, как мог. Но он должен признать, что, будучи наполовину змеем, ему стало легче думать об этом: некоторое человеческое превратилось во что-то чуждое и далекое. Это пока радовало: боль от предательства притупилась, а мысль о зверствах Волдеморта не вызывала ярость. Он подумал, что желал Дамблдору поражения. Забавно, что только враги не лгали ему ни в чем и никогда. В свободное от запугивания Драко время он наблюдал за людьми, которые окружали его последние четыре года. Рон и Гермиона перемещались вдвоем. Их лица были одинаково встревожены, и нельзя было сказать, по какой конкретно причине. Если они обсуждали что-то важное, то Гермиона всегда наводила купол тишины. Это происходило точно не просто так. Остальные соседи по комнате вели себя обычно и постоянно спрашивали: «Где Гарри?», на что Рон и Гермиона отвечали: «Он скоро вернется». Было бы интересно на это посмотреть! От взрослых удалось услышать только одно и самое важное: «Поттеры возвращаются в Лондон». Остальное также было сокрыто куполом приватности. Удивительно, что только сейчас они додумались им воспользоваться. За лето он услышал достаточно, чтобы больше не желать связываться с этими лжецами и подонками, светлоликими терпимыми добродетелями. Смешно до дрожи в коленках. Хотя теперь правильнее сказать — до подергивания кончика хвоста.***
Люциус никогда не думал, что его сын способен на такие странные вещи. И в особенности тот не был способен на обман — его или Темного Лорда. Особенно Темного Лорда! Но утром мужчина получил два письма. Одно для него, другое — для Повелителя. Драко просил передать Ему письмо и обещание, что готов к наказанию, если его слова окажутся ложью. Это пугало и интриговало, но Малфой не смел читать чужие письма, поэтому был вынужден передать его Господину. Тот находился в кабинете и что-то писал, когда Люциус отвлек его, глубоко поклонившись. Он сдержанно поприветствовал Господина, положил письмо на стол и удалился с глаз долой, прикрыв дверь. Всё в полном молчании. Волдеморт только в этот момент оторвал взгляд от записей и посмотрел на новую вещь, что нарушала порядок на столе. Он решил отвлечься, заинтересованный тем, что же мог написать ему малыш Драко. Он извлек пергамент кончиками когтей и прочитал строки: Мой Лорд, Последние два дня я слышал шепот и странный шум в стенах школы. Он преследовал меня во всех неожиданных местах, и сегодня я решил ответить на него. Он заговорил со мной в туалете. Тихий и шипящий голос просил меня принести портключ, который позволил бы ему встретиться с вами. Я не знаю наверняка, что это за голос, но осмелюсь предположить, что это монстр из Тайной комнаты. Он сказал, что вы точно захотите поговорить с ним. Буду ждать вашего решения, мой Лорд. Ваш покорный слуга, Драко Малфой. Мужчина хмыкнул. Если это была ловушка, то очень странная, а шутка — несмешная для самого Драко. Мальчик не мог разговаривать с Василиском, но всё же это довольно странно и занимательно. Даже если бы и мог, эта змея не знала о такой вещи, как «портключ». Кто же тогда мог говорить с мальчиком из стены и просить встречи с ним, Волдемортом? Конечно, он не будет рисковать сам. Первым встретит гостя Люциус — как и где сам Лорд посчитает нужным, — и если не умрет, то приведет гостя к нему.***
Люциус Малфой держал маску невозмутимости на лице, а палочку — рукой в кармане. Он не мог отказать Лорду принять неизвестного в холле его дома. Если это ловушка или шутка, то очень глупая. В доме достаточно Пожирателей, чтобы отбить атаку, а его щиты невозможно пробить даже очень агрессивной аппарацией. Люциус выдохнул, отсчитывая секунды. Ключ был на определенное время. Он не мог, черт подери, отказать Господину в этом приказе, ведь ему только удалось вернуть утраченное доверие. И вот раздались хлопок, треск, вспышка. На секунду он прищурился, но не закрыл глаза, опасаясь удара. А потом только Мерлин знает, что удержало его рот закрытым, тело прямым, а ноги на месте. Перед ним вывалился какой-то змееподобный монстр, наг, коих мужчина никогда в жизни не видел. Тот упал на руки при перемещении, но затем встал, становясь выше Люциуса, и недоверчиво посмотрел на него сверху вниз своими вертикальными зрачками. Быстро юркнул длинный язык, и незнакомец наклонил голову. На нём не было одежды, не считая широкой тканевой повязки на бедрах с поясом, к которому была прикреплена палочка. Он удивленно посмотрел на неё, ведь… разве наги могут колдовать? — Мы так и будем тут стоять? Это невежливо, — голос нага напомнил ему голос Господина — такой же тихий, вкрадчивый и слегка шипящий. Малфой раздраженно сжал губы в тонкую полоску — это поведение гостя было невежливым. Торс нага качнулся из стороны в сторону, а хвост позади подобрался. Какой же он чертовски огромный. Но… Люциус уже должен был привыкнуть к таким вещам, будучи Пожирателем. Змеи ему были даже как-то ближе, чем стая Фенрира. Люциус слегка расслабился. Не похоже, что это существо собиралось напасть в лоб в одиночку. — Оставь палочку домовику перед входом в кабинет. Если выйдешь, сможешь забрать. Следуй за мной, — произнес мужчина и развернулся. Иногда он поглядывал назад, странно наблюдая за передвижениями змеиного хвоста. Особенно по лестнице — это выглядело интересно. Проделав все манипуляции, наг слегка встряхнулся как перед важным броском и, расправив плечи, смело вполз в кабинет. Потребовалось время, прежде чем весь хвост оказался внутри и дверь за спиной захлопнулась. Волдеморт всё это время молчал. Глаза его вперились в лицо гостя и неотрывно исследовали каждую черточку. Затем он встал из кресла и плавно подошел к замершему нагу. Обошел его по кругу, провел кончиками когтей по плотной чешуе, наслаждаясь плавным звуком. Остановились пальцы только у дернувшегося кадыка. Оба молчали, у каждого на это была своя причина. — Как это возможно?.. — вдруг разрезал тишину Лорд. Провел пальцами по складкам на шее, что раздувались в моменты сильных эмоций, и спокойно убрал их, пряча в длинных рукавах. Они стояли очень близко друг к другу, и парень мог снова внимательно рассмотреть этого человека. Он выглядел внешне так же, как и на кладбище, но теперь его змеиное лицо казалось правильным и уместным. Но вопрос был слишком обобщенным, — Гарри не знал, как ответить, — но, возможно, от него хотели услышать всё. — Хотя молчи, я сам узнаю, — наг в шоке отпрянул назад, ведь это не входило в его планы. Если Волдеморт узнает правду… Но он не успел ничего сделать. Мужчина профессионально проскользнул в его разум с помощью лишь одного взгляда, вороша каждое его воспоминание. Гарри не мог противостоять этому нежеланному вмешательству и просто паниковал всё сильнее с каждым просмотренным Лордом воспоминанием. Теперь он действительно боялся умереть. Умереть никем: без имени и семьи. Без правды. Волдеморт завершил грубое вмешательство в чужую голову очень скоро, и Гарри отполз назад к двери, хоть и понимал, что не сможет защитить себя, если в него полетит Авада в эту же секунду. Лорд продолжал молчать, тяжело дышать и стоять на месте. Гарри же вообще старался не дышать и казаться частью интерьера. Вдруг одна ваза взорвалась, и осколки разлетелись, словно пули, в разные стороны, но даже не поцарапали его шкуру. За ней взорвалась вторая, третья — каждый предмет стал ломаться и взрываться, даже если это было сложно представить. Перо это или же книга — их разрывало на множество кусков. И во всём этом хаосе Лорд стоял абсолютно неподвижно, покрытый тяжелым слоем опасной магии, — одни только глаза налились ярко-красным, а вены на лысой голове сильно вздулись. Никто не посмеет зайти в кабинет и спасти нага от Темного Лорда в гневе. Но Гарри вдруг стало даже немного легче, ведь этот мужчина, наводящий ужас на любого человека Англии, сейчас злился за них обоих. Гарри оплакал свою несправедливую судьбу, но ещё не принял её, ещё не злился по-настоящему. И смотря на всю эту разруху вокруг, на разъяренного Волдеморта, он чувствовал благодарность. Его самого не убили, не отправили в клетку, не обвинили во всех неудачах на пути к власти. И Гарри не мог подобрать слов, не знал, что сказать. Он боялся заговорить. Гарри вырвал из стены одинокий подсвечник и сжал его в руках так сильно, как только мог, стараясь вложить в это действие всю свою боль. Раскрыв ладони, уставился на смятый в неровный шар металл. Легче не стало, но вещи перестали взрываться и летать по комнате, а следом он встретился взглядом с красными, но уже более спокойными, глазами. Зрачки у обоих были одинаково вертикальными и суженными до тонких полосок. Дыхательные щели Волдеморта затрепетали, и он выдохнул, а весь теперь уже хлам рухнул на пол. — Всего двадцать пять лет назад я объявил Дамблдора своим врагом и соперником, — заговорил он сквозь зубы, а Гарри весь обратился в слух. Он хотел знать абсолютно всю историю, но понимал, что вряд ли будет именно так. — А пятнадцать лет назад я его возненавидел по-настоящему, — мужчина перешагнул через груды мусора, не желая даже думать о Репаро, и сел в единственное уцелевшее кресло рядом со вспоротым в нескольких местах диваном. — Этот старый, двуличный, ублюдочн… — он продолжал сыпать оскорблениями разной степени цензурности, а наг тем временем свернулся кольцами и прилег на себя, ожидая правды. Ему вдруг стало спокойно. Он не умрет сейчас от рук своего вчерашнего врага. — Разумом я понимаю, что ты не виноват, я не злюсь на тебя, — сказал вдруг Лорд, и их взгляды снова пересеклись: полный надежды и жесткий, решительный. — Я не буду вдаваться во все детали… Но Дамблдор очень жаден до славы, он всегда был таким и совсем не изменился. Что произошло с Гриндевальдом, то же произошло и со мной. Искуснее во лжи и притворстве человека я не встречал никогда за свою жизнь. Должен признать, в этом я ему уступаю — в единственном! — выделил он. — Старик стал бояться меня, испугался, что не сможет справиться со мной как с прошлым своим напарником. Окончательно он сошел с ума, когда я привез в Лондон тебя, — Гарри вздрогнул, а сердце сделало один лишний удар, — Ермунганд… — прошелестел он, словно пробуя это имя на языке заново, — мой родной сын, — и сердце остановилось. Змей судорожно вздохнул, сжимая руки в кулаки. Теперь всё обрело смысл, это стало таким очевидным. Эта непонятная связь, их незримая схожесть, о которой он думал со второго курса, — её упоминал даже сам Дамблдор. И этот человек, преследуя свои корыстные цели, лишил его жизни и убил… отца. Всё перевернулось с ног на голову снова. Как же это было тогда? Великий Лорд Волдеморт побежден раз и навсегда благодаря дружбе, любви и великим наставлениям Альбуса Дамблдора! Остался лишь один маленький геройчик под боком, которым можно воспользоваться ещё пару раз, а потом легонько прихлопнуть, оставшись одним-единственным победителем злобного зла и скромно отказаться от кресла министра… — Что произошло? — произнес Ермунганд, попутно привыкая к своему настоящему имени. — У Дамблдора никогда не было такой тяги к бессмертию, как у меня, но была тяга к силе, знаниям и вниманию. Почет и слава — это его слабости. Желание быть в центре всего, уважение… Когда он получил сведения, что я отправился на встречу с нагами, то, должно быть, сошел с ума, — мужчина хмыкнул и изогнул губы в отвращении. — Зависть — ужасное чувство, правда? То, что Он такой великий и непогрешимый, и не может говорить с нагами, не может получить их силу и знания? Нонсенс! — Но я же не могу знать ничего, ха… — Ерм закатил глаза. — Ни себе ни людям? — Лорд смерил его раздраженным взглядом, и парень заткнулся. — До сегодняшнего момента я думал, что знаю о его плане. Снова поверил бездоказательно в простой трёп и в ярости совершил ошибку, — Лорд сжал когтями подлокотники. — Ты находился в этом доме больше года в строжайшей тайне, но в сентябре восемьдесят первого был похищен. Теперь я знаю кем, — его глаза угрожающе сверкнули. — А через пару дней Дамблдор заявил, что такое могущественное существо слишком опасно, поэтому: «Прости, Том, но нам пришлось умертвить твоего сына, он слишком опасен в руках тьмы. Это ради всеобщего блага». Я не знаю, как он узнал о тебе, откуда узнал о нашей связи… Но всё это было неважно в тот момент — я ошалел от бесконечной ярости. Я хотел крови и отмщения, — в его бледной руке материализовался стакан с виски, он сделал глубокий глоток. Ерм опустил погрустневший взгляд на свои когтистые руки, не решаясь сказать что-либо, ведь он правда мог понять Волдеморта в тот момент! — Я напал на все приближенные к нему светлые семьи, особенно уделив внимание Поттерам. Они были самыми любимыми и верными его псами, поэтому я не мог обойти их. Я планировал убить только младенца, чтобы чета Поттеров обвинила Дамблдора в произошедшем и он лишился поддержки, но не смог сдержать гнев и убил всех. Только последняя Авада отразилась от младенца и убила меня, — он сделал ещё глоток, а следом стакан раскрошился прямо в его руках. — Ловушка… — в шоке прошептал парень, но Лорд проигнорировал эту фразу, продолжая свой рассказ, распаляясь с каждым словом всё сильнее. — Теперь же я знаю, что снова сыграл по его правилам. Магия не позволяет убивать своих детей, и меня развоплотило откатом. Как же просто я мог умереть! Когда Альбус составил план, он не знал, что я смогу воскреснуть, но довольно быстро это осознал. Понял, что у меня много якорей на земле и я не умру так просто. Он решил, что будет забавно столкнуть меня с моим же сыном, выданным за жалкого светлого Поттера, чтобы я убивался о него снова и снова, пока не умер бы окончательно! А этот ублюдок Дамблдор не пошевелил бы и пальцем. Нужно было просто подождать! — мужчина вскочил с кресла, которое тотчас загорелось, и нечленораздельно зашипел на парселтанге о потрошении мерзких грязнокровных маглолюбов. Но затем резко оборвал себя. — Эльф отведет тебя в спальню, мне нужно выпустить пар и хорошо всё обдумать. Мы встретимся вновь позже, — и махнул рукой. Рядом с нагом появился домовик, который трясся так сильно, что с трудом стоял на ногах. Он потянул парня за собой к выходу, и Ерм молча позволил себя увести. Ему тоже нужно было подумать.