4. Проблемы отцов и детей.
23 марта 2023 г. в 23:51
Оказавшись в одиночестве в выделенной ему спальне, Ермунганд наконец выдохнул. Это было самое безрассудное, что он делал в своей жизни, но точно продуктивное. Ведь что могло произойти, если бы он решил и дальше прятаться в замке, ожидая чего-то? Точно ничего хорошего, а теперь…
Ерм встряхнулся. Теперь он точно знал, что мир неоднозначен, что всё намного сложнее и беспощаднее. Это пока отвращало с непривычки, и он не хотел оставаться в Малфой-Мэноре надолго. Ведь пройдет день, два, месяц — и он может быть отправлен на задание по приказу отца, снова увидит своих бывших друзей и наставников. И, черт его дери, Поттеров. Как он сможет смотреть на них, что будет чувствовать при этом? Сможет ли поранить или убить? Он всю жизнь считал их своими родителями, умершими, чтобы спасти его от убийцы. Родителями, что безмерно его любили… А по факту просто использовали, чтобы убить обоих «темных тварей» в один момент. Намеренно и осознанно. Но бывшему Гарри Поттеру в глубине души хотелось, чтобы хотя бы Лили была против, отговаривала их всех, а Дамблдор повторял из раза в раз: «Это ради всеобщего блага, девочка моя. Нужно остановить зло, пока оно не окрепло…»
Но лучше бы ему найти в себе достаточно ненависти, чтобы вгрызться в их шеи при встрече. О да, он точно мог сделать подобное с человеком, не прикладывая особых усилий. Казалось, он мог голыми руками сломать хрупкого человека пополам, вырвать конечность или выпотрошить. Совершенно легко сделать всё это — настолько же легко, как он думает об этом в данный момент, при этом ощущая голод. Но что-то внутри продолжало тихонько биться: «Это неправильно, жестоко, ты станешь настоящим монстром, каким тебя и видят окружающие…»
Он никогда раньше не мог думать о подобной жестокости, ему было тошно видеть чужую боль и смерть, чужие раны и кровь. Что же случилось с ним в тот момент, когда лицо Гарри было сброшено? Этот ритуал, что провели над ним, не мог менять характер — это очень сложно. Но парень продолжал чувствовать в себе это противоречие: не животное, но и не человек. Кто победит? Как удержать это шаткое равновесие?
Наг постарался расположиться на кровати, которая была немного меньше требуемого, поэтому часть хвоста лежала на полу, а из-за этого было недостаточно комфортно. Он поднял руку к потолку, осматривая в сотый раз каждый её сантиметр. Ерм уже больше месяца в своем настоящем теле и столько ещё о нём не знает…
Он глянул на палочку, которая лежала на прикроватной тумбочке, — она уже была здесь, когда нага привели в комнату. Ерм нашел её в одном из запертых классов и посчитал, что его остролист слишком знаменит и каждый в доме Малфоя её узнает. Если теперь при Волдеморте он сможет ей пользоваться, то точно не перед остальными магами. Может, её можно перекрасить?..
Раздался хлопок, и, прервав поток мыслей, у кровати появился эльф.
— Ужин будет через пятнадцать минут. Если вы желаете спуститься, я отведу вас! — пропищал он и поклонился до самого пола. Как раз недавно от этих кровожадных мыслей урчал живот. И, черт, он так давно не ел нормальной еды, что от одной мысли рот наполнился слюной.
— Веди, — согласился он моментально, и они вдвоем отправились в одну из столовых почти через весь особняк.
Змею был мало интересен интерьер — лишь иногда он останавливал свой взор на портретах, у которых хватало смелости остаться в пределах своей рамы и проследить за движением необычного зверя.
В малой столовой, названной «Желтая», стоял небольшой овальный стол на шесть персон, за которым уже сидела чета Малфоев. Волдеморта с ними не было, столовых приборов для него тоже. Нарцисса смотрела в свою порцию и почти перестала дышать, как только наг приблизился к столу. Люциус же беззаботно нарезал шницель. Ерму оставалось сесть напротив него, пытаясь привыкнуть к неприятным, хотя скорее всё же непривычным, ощущениям сидения.
Для него верхняя, цветная часть хвоста всё ещё ощущалась как спина. И он только сейчас понял, уставившись вниз, что пластины на его животе и ниже, вдоль всего пуза, того же белого цвета, что и остальная плотная кожа на теле. Наверно, это была недостаточно важная информация, чтобы заострять на ней своё внимание прежде. Или же ему просто не приходилось смотреть на свой… живот? Он даже не был уверен, как назвать ту часть хвоста, которая соприкасалась с землей…
Ужин проходил в молчании, да и Ерму не были интересны разговоры, ведь он наслаждался вкуснейшей едой. Даже лучше, чем в Хогвартсе. Или он просто забыл вкус нормальной еды? Он совершенно не сдерживался и проглатывал целиком куски мяса один за другим — эльфы только и успевали обновлять порцию.
— Похоже, вы были очень голодны с дороги, — заметил Люциус, которого немного потряхивало от негодования — как же так, наг не использует нож с вилкой, а закидывает всю еду рукой сразу в рот, даже толком не жуя!
— Я не ел нормально очень давно, — честно признался наг, облизнувшись кончиком языка. — Долгое время приходилось есть… змей, — он задумался: а это можно считать каннибализмом? Или как если человек съест обезьяну?
— Тогда ешьте, сколько потребуется, — вздрогнул Люциус, а Нарцисса отчего-то немного расслабилась. Могла ли она думать, что Ерм ест людей с таким же аппетитом? Или же о том, что он просто неразумное животное?
— Откуда вы? — решилась спросить она, хотя должна была что-то знать от Драко. — Господин часто проводит переговоры с волшебными существами, но нам не доводилось встречаться с кем-то вроде вас, — они на секунду пересеклись взглядами, а затем она смущенно опустила глаза.
— Я жил неподалеку, а переговоры… Да, что-то вроде того, — отчасти это была правда, им предстояло сотрудничать. — Возможно, он сам сообщит вам об этом, — на самом деле было странно, что Малфои не узнали его, если он жил в этом доме год. Либо им стерли память, либо даже они не знали о происходящем. Ерм не был знаком с делами Волдеморта пятнадцатилетней давности, и, скорее всего, в то время ещё был жив отец Люциуса…
Аппетит был отменный, но он решил не опустошать все запасы Малфоев и остановился. В общем-то, Ерм уже достаточно насытился. Поблагодарив за еду взрослых магов, он вернулся в спальню благодаря тому же эльфу.
Хоть он и не был теперь заперт в Тайной комнате, но всё равно не мог просто взять и куда-то уйти. Даже если не было мыслей куда. Это странное психологическое состояние, когда тебе никуда не надо, но обстоятельства заставляют тебя быть где-либо и сколько-либо без учета твоего мнения. Это позиция подростка, коим он и являлся, поэтому Ерм старался думать о том, что теперь, когда завеса тайны приоткрылась, он стал куда свободнее, чем был раньше. Ведь… его мнения никогда не спрашивали, а просто делали то, что считали выгодным для себя. Единственное, что ему правда нравилось — квиддич, к которому он пришел сам. Хотя и здесь помогла декан... Но все же!.. Теперь и его лишился! Но вдруг можно создать просто огромную метлу?..
Эти размышления не приносили с собой ничего хорошего, а лишь убивали время своей бессмысленностью. Но тут и правда было скучно! Даже запертым в замке он мог следить за его обитателями, мог даже своровать книгу, если она стояла в открытом стеллаже у стены. Правда, не мог так своровать даже яблоко — эльфы словно одно только намерение чувствовали и бдели за каждой крошкой. Или эти бесхозные пироги по всему замку были сыром в мышеловке? Только вот он точно не был мышью — он змей в самом прямом смысле этого слова.
Так и прошла парочка скучных часов. Затем он умудрился задремать, но ближе к полуночи раздался настойчивый стук в дверь, а потом она сразу отворилась. Правда, наг проснулся только в тот момент, когда Волдеморт уже закрыл за собой деревянную дверь. Тот замер на несколько мгновений, осматривая плотные кольца змеиного хвоста на кровати, после чего в несколько широких шагов оказался у кресла и опустился в него. Он продолжал молчать ещё некоторое время, поддерживая голову парой пальцев, оба не мигали. Включать свет тоже никто не посчитал необходимым.
— Должен признать, Ермунганд, я плохо понимаю, как себя вести сейчас, — вдруг признался он, чего парень точно не ожидал. Это действительно было откровением вселенского масштаба — Волдеморт чего-то не знал! Но сегодняшний день в принципе был полон откровений.
— Я предлагаю забыть некоторые наши неловкие встречи до этого и начать с чистого листа, — аккуратно предложил наг и, не услышав несогласия, продолжил уже о другом. — Я слышал, что Поттеры вернутся вместе с сыном и… ему придется играть роль Гарри за меня и дальше. Хочет он или нет, но теперь он их игрушка. Заставят ли его сражаться с вами в открытую, я не знаю, но… Мальчик-который-выжил не может просто так исчезнуть и стать обычным студентом. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы люди перестали считать его таковым.
— Отчасти ты прав, сын мой, — вздохнул мужчина через плотно сжатые губы, — ведь замаскировал Дамблдор тебя под Гарри не для того, чтобы спасти настоящего, а чтобы убить меня. Не думаю, что ему на самом деле важны жизни Поттеров. Да, они полезны, и будут полезны ещё некоторое время… Но когда я убью его, смысла в их сопротивлении больше не будет. Старик же думает иначе — если он одолеет меня со всеобщей помощью, то не имеет значения, каково будет количество жертв в этой бойне. А сейчас ему нужен героический ученик — это напоминает искусство, автор которого становится знаменит после смерти… Небось спит и видит, как мы с ребенком схлестнемся в смертельной битве и убьем друг друга одновременно, — Волдеморт скривился, обнажая ряд острых зубов. — Я могу много гадать, и на самом деле что-то может оказаться правдой, а что-то — заблуждением. Но ни один ребенок не может меня победить, он должен понимать это своими куриными мозгами. Мне нужно лишь немного времени, и его фан-клуб падет у моих ног, как и вся магическая Британия, — он искал в глазах нага тень сомнения, отвращения или недовольства, но нашел лишь незаинтересованность. — Вижу, что ты устал от этого.
— Признаюсь, очень. Я не желаю, чтобы мной вертели снова. Хочу самостоятельно устроить свою жизнь.
— Могу понять… Но ты ещё не достиг совершеннолетия и не все вещи можешь делать свободно.
— Совершеннолетие, — наг заинтересованно наклонил голову вбок. — Считаются ли Дурсли моими опекунами до сих пор?
— Не должны. Сейчас все родственные связи должны быть в норме. Даже если и нет — это не имеет значения. А если настанет момент, что будет иметь, то я просто убью их, — Ерм не возразил на это. Мужчина перекинул ногу на ногу и свистяще выдохнул. — У тебя, должно быть, есть вопросы ко мне. У меня же есть время до утра, и я спокойно могу посвятить его тебе. После я буду долго занят, — Волдеморт был в хорошем расположении духа. От него веяло размеренным спокойствием и терпением. Сколько людей умерло, чтобы он чувствовал себя так сейчас?
— Конечно, если этот вопрос приемлем… — Ерм немного замялся. — Кто моя мать? Где она? — была понятно, что она должна быть нагиней, но ему хотелось подробностей. Ему хотелось знать, что она жива. Кажется, Лорд еле заметно дернул уголками губ вверх.
— Примерно за два года до твоего рождения я посетил город нагов, там и встретил Шри Ша Шве Бхога Дусра — твою мать. Нагиню из императорской семьи, — в его голосе слышалась тень гордости и удовольствия. Ерм же был удивлен своей возможной статусности.
— Но как такое возможно чисто с физиологической точки зрения? — смущенно уточнил он. В его голове мелькали совсем уж странные картинки.
— Тебя волнует только это? — Реддл усмехнулся, не сдерживаясь.
— Не только, но всё же. Для общего развития.
— На самом деле это не самый легкий процесс во всех смыслах, что ты подумал, — Лорд хитро прищурился, намекая, но быстро продолжил. — Шанс на рождение полукровки очень и очень мал в общем и целом. Если же мать — женщина-маг, то может родиться маг с даром парселтанга и, возможно, некоторыми змеиными чертами лица, но он не будет нагом, так как человеческая женщина не может вынашивать яйцо. Предполагаю, что Слизерин был потомком такого союза или же прямым его доказательством. Если же мать — нагиня, то есть шанс на появление нага с магическим даром. Нагини откладывают яйца — это было проблемой в нашем случае, так как я не мог находиться постоянно рядом. Для формирования стабильного магического ядра нужна тесная связь с родителем-магом. Но всё сложилось так, что ты остался со мной и сформировался правильно, получил возможность иметь магию, — мужчина таинственно замолчал, а змей не смог не представить, как Волдеморт был вынужден высиживать его яйцо. Это мысль была забавной, как и отсутствие у Ерма привычного пупка, но вряд ли всё было именно так. Или было? Но всё равно наг был рад, что мог колдовать. Интересно, что делал бы Дамблдор, если бы Ерм не был магом, ведь тогда не удалось бы замаскировать его под Поттера и отдать в школу… Скорее всего, он умер бы в тот же день, что и Лорд Волдеморт, — в Самайн восемьдесят первого.
— На самом деле, — продолжил Реддл, — такая связь между магом и нагом была и есть запрещенная. Как ты подметил, неестественная и непредсказуемая. Поэтому когда узнали о яйце, его было приказано уничтожить, чего я позволить не мог. Ведь наг с магией! Как такое можно уничтожить? — Ерму стало немного неловко, что его единственный неожиданный родственник считал его удачным экспериментом, оружием и диковинным зверем, а уже потом — сыном. Но что, в первый раз, что ли? — Я не знаю, что стало с Шри. Она просто вручила мне тебя, а точнее — яйцо размером с две мои головы, и велела бежать. Не думаю, что её убили, но определенно наказали. Меня она, скорее всего, любила. Я же на такое вряд ли способен, особенно за столь короткое время, поэтому был просто благодарен за оказанную мне услугу.
— Я рад, если она жива, — Ерм выдохнул с облегчением, ведь был шанс, что они с матерью увидятся.
Он хотел узнать ещё что-нибудь о нагах, когда Лорд спросил:
— Что ты теперь собираешься делать? — он выразительно посмотрел на Ерма, а того этот вопрос удивил. Волдеморт дает ему выбор. На самом деле Ерм хотел узнать, кто же ему друг, а кто враг, но не мог сказать об этом прямо, хотя причины в этом не было. Поэтому был нужен иной повод оказаться в Хогвартсе.
— На самом деле у меня есть некоторые мысли, — аккуратно начал наг. Какой вообще шанс, что Лорд отпустит его на все четыре стороны? В нём ещё жили представления о поведении этого убийцы, поэтому ждать великодушия без подводных камней не приходилось. — Сначала я хочу вернуться в Тайную комнату. Сейчас дети вернулись в школу, и я хочу последить за Золотым трио несколько дней. Я могу подслушать каждого из тв… наших врагов. Но также мне нужен личный эльф для передачи писем либо птица, — аккуратно перечислил наг, лицо Лорда пока было спокойным. — А затем, если не произойдет ничего из ряда вон, то отправиться в город нагов. Я… всю жизнь не знал, кто я и откуда. Мне это нужно, это поможет найти мой путь. Понять и принять себя.
— Я могу понять. И твои просьбы для меня выполнимы, хоть я и считаю их слишком рискованными. В особенности последнее… Но теперь тебя не посмеют казнить, — покачал головой Лорд. — Но перед отправлением в Индию тебе нужно поучаствовать в переговорах с оборотнями в общем и Ремусом Люпином в частности, — бывший ученик последнего удивленно вскинул брови.
— Он преподавал ЗОТИ в Хогвартсе. Также он предан светлым, разве нет? Он дружит с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком — они лучшие друзья, так какой смысл пытаться? — Ерм и правда удивился. Конечно, Ремус являлся оборотнем, но сам по себе он был слишком хорошим человеком. Отказ от вступления в стаю и в армию Волдеморта обеспечен.
— Да, ты прав, светлый пёсик, — он хмыкнул, — но где же он сейчас, интересно, чем занимается? Уж поверь, убедить его поиграть с нами можно, просто дождись — и проверим. Плюс ко всему ты его знаешь. В крайнем случае, если он не был замешан в этой истории, то можно его в неё посвятить… — Ерму оставалось на это только кивнуть, но сомнений было много. Знал ли он обо всём произошедшем? Знал ли, что Джеймс жив? Если же нет, это хороший повод перетянуть его на темную сторону. Или хотя бы на его, Ермунганда, сторону. Если же Ремус обо всём знал, то это очень рискованный разговор, который выдаст его местоположение и планы. Может, в него полетит Инкарцеро, как только их глаза пересекутся, — этого не хотелось бы. Но попытаться всё равно стоило, ведь, к тому же, это вписывалось в его собственный план по обнаружению врагов и друзей.
Отец и сын одинаково посмотрели друг на друга. Возможно, думали они немного о разных путях, но цель мелькала общая — отвернуть от Дамблдора как можно больше людей.
— Так как у меня всё ещё достаточно времени, я могу рассказать историю моего путешествия в город нагов, — Лорд щелкнул пальцами, и в его руках появилась чашка кофе. Перед лицом нага в воздухе зависла точно такая же. Он её с удовольствием принял.
— Да, я бы очень хотел услышать об этом, — он переместил своё тело ближе к краю кровати. На секунду луна вышла из-за облаков и осветила его взволнованное лицо и голубые раскосые глаза. Лорд сделал небольшой глоток горячего напитка и медленно зашептал на парселтанге:
— Не думал, что скажу что-то подобное, особенно когда столько лет подряд тебе говорили нечто похожее, но… — он нервно усмехнулся и слегка прикрыл глаза, думая, что этот день выжал из него все эмоции, что копились не один десяток лет. — Ты копия матери — с такими же длинными черными волосами и правильными чертами лица. И только глаза — мои, — сердце, казалось, у Ерма перестало биться. Он постоянно слышал о себе: «Копия отца и только глаза мамины — ярко-зеленые». И даже в его внешности всё перевернулось с ног на голову! У него не было хороших зеркал всё это время, поэтому видел себя нечетко, расплывчато. Но зато теперь Ерм был уверен, что его мать невероятно красива.
— Так вот, вернемся к теме, — продолжил Темный Лорд громче, вернувшись к человеческой речи и вырывая нага из оцепенения. — Случилось это в одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, хотя и работа в этом направлении началась задолго до того…